– Дура! Собаку убери! – пригрозил испуганно Большов. – Почему он у тебя без намордника?
– Тебе бы намордник нацепить! – огрызнулась Оля.
Нортон тут же зашелся громким лаем. Теперь на ребят стали обращать внимание другие прохожие.
Большов отпустил руку Цветолины и резко развернулся.
– Я узнаю твой новый адрес, Цветик! – бросил он напоследок. – И папочка гулящий не поможет!
Остальные парни, растерянно потоптавшись, двинулись за своим приятелем.
– Ага! Удачи! – буркнула Константинова.
Цвета сложила руки на груди и смотрела на Олю. Оля – на Цвету. Сломанный светофор мигал оранжевым, освещая их лица. Нортон растерянно переводил взгляд с одной девочки на другую.
– Спасибо! – наконец проговорила Цветолина. Она подошла к огромной витрине и села в оконный проем. Над ее темноволосой головой теперь радостно перемигивалась гирлянда. – Но я бы и сама справилась с ним…
Оля растерялась. Некоторое время стояла молча, а затем подошла к Цвете и присела рядом.
– Куда тебе… – прочистив горло, проговорила Оля. Почему-то рядом с Цветолиной она терялась. Это Синицына – свой человек. Ее и подколоть можно. А к Константиновой не знаешь, как подобраться… – Он такой здоровый!
– И на здоровых управу найти можно, – проговорила Цвета и полезла в карман куртки. – В крайнем случае, орать бы начала…
Константинова достала пачку сигарет и блестящую зажигалку. Закурила.
– Что он от тебя хотел? – спросила Оля. Честное слово, не собиралась задавать этот вопрос! Он как-то сам вырвался…
– А ты любопытная, Оля Воробьева! – усмехнулась Цветолина, стряхнув пепел на промерзший асфальт. Снова затянулась…
– А куришь зачем? – спросила Оля, немного отодвинувшись от Цветы. Чтобы пуховик и волосы не пропахли… Воробьеву воротило от одного запаха табачного дыма. Как-то давно отец начинал курить, но мама быстро отучила его от этой пагубной привычки…
– Еще и тактичная! – покачала головой Цвета.
– Нет, дело, конечно, твое… – смутилась Воробьева. – Кури, пожалуйста…
– …на здоровье! – подсказала Цвета, сдерживая саркастический смешок.
Оле стало обидно. Тон Цветолины казался ей высокомерным… А она ее, между прочим, от каких-то отморозков из прошлой школы спасла!
– Если ты считаешь, что я одна из этих… – начала Оля, – которые тебе в рот заглядывают…
– Чего? – удивилась Цвета, выпуская струю дыма.
– …и носят белые «Мартинсы», то не угадала!
– При чем тут мои «Мартинсы»? – не понимала Цвета.
– Ты не для всех кумир!
– Я и не собиралась быть для всех кумиром, что за ерунду ты несешь, Оля?
Воробьева только обиженно поджала нижнюю губу и подтянула к себе за ошейник Нортона. Цвета поднялась с места и выбросила окурок в урну. Снова подошла к Оле и присела рядом.
– Этот придурок Большов – любитель девочек позажимать в темных коридорах, – проговорила Цвета. – Как он выражается, в шутку. Это же офигеть как весело, ты как считаешь, Оля?
Девочка растерянно пожала плечами:
– Ну, вообще-то не очень…
– Вот-вот! – Цветолина нахмурилась, взглянула на мигающий оранжевым светофор и тяжело вздохнула, выпустив изо рта пар. – Как-то зимой в восьмом классе Большов при всех больно и обидно ударил меня по заднице. Я помню, как громко смеялся он, и эти его гиены… – Цвета кивнула в ту сторону, где скрылись парни. – Я сразу пошла к директору… И знаешь, что он мне сказал?
– Что?
– Что это всего лишь неудачная шутка… «Они же мальчики!» – улыбался мне в лицо директор. Половое созревания, все дела… В конце концов, он всё перекрутил так, что я еще должна была гордиться тем, что на меня, соплячку, обратил внимание девятиклассник. Спортсмен и гордость школы! Только девчонкам, которых он нагло щупал после уроков физкультуры, было вообще не до смеха! Я сказала директору, что если Большова прилюдно не пристыдят, я это так просто не оставлю… От него ж уже все девочки шарахались! Мой отец имеет непосредственное отношение к комитету образования, поэтому директор трухнул перед какой-нибудь из внезапных проверок… И устроил Большову темную.
– Ты из-за этой истории в новую школу перевелась? – тихо спросила Оля.
– Из-за этой истории? – удивленно посмотрела на Воробьеву Цвета. – Нет, конечно! Попробуй они меня вытури… Не дамся. Просто родители развелись, разменяли квартиру, и мы с мамой переехали в другой район. Да и не такая уж шикарная школа у меня была, чтобы за нее держаться…
– Понятно… – вздохнула Оля, поежившись от холода.
Цвета, которая была без шапки, натянула на голову капюшон и взглянула на Нортона:
– Классный у тебя пес!
– Это Нортон! – ответила Оля.
– В честь Эдварда Нортона? – спросила Цвета.
– Ага, именно! – отозвалась Воробьева. «Теперь «Бойцовский клуб» придется смотреть, что ли?» – подумала девочка.
– Ладно, до завтра, Оля! – Цвета снова поднялась на ноги.
– До завтра! – отозвалась Воробьева, провожая Цветолину взглядом.
Затем Оля посмотрела на носки своих ботинок и обнаружила под ногами потерянный билет. Быстро нагнулась и подняла его с асфальта. Новенький, чистенький… Совсем недолго здесь пролежал. В БДТ на «Три сестры» Чехова. Еще и в партер!..
Билет в театр могла выронить только Цветолина, когда доставала из кармана куртки сигареты. Но Цвета уже скрылась в толпе прохожих. Тогда Оля бережно убрала билет во внутренний карман пуховика, так и не решив, хорошо ли это, что теперь у нее появился еще один повод пообщаться с Цветолиной.
16
Опубликовано в 23:16
Про дружбу
Как узнать, какой человек из всех, кто тебя окружает, – твой? В детстве, когда я отдыхала у бабушки, одна девочка подарила мне целую кружку лесной земляники. В ответ я нарвала в саду крыжовник. На следующий день она притащила мне малину, а я ей торжественно вручила помидоры. До сих пор помню, как мне влетело от бабушки за потоптанные грядки…
В детстве проще подружиться. Ты – мне, я – тебе. Пойдем, искупаемся на речке? И вот вы уже лучшие подруги. Только потом, взрослея и встречаясь каждое лето в деревне, понимаешь, насколько у вас стали разными интересы, предпочтения, взгляды на жизнь. Это в любви противоположности притягиваются… А в дружбе?
Так и стынет эта детская привязанность к человеку, как чай в серебристом подстаканнике в пассажирском поезде. С каждым годом, как с каждым новым стуком колес.
(K) Привет! Как у тебя продвигаются дела с моим соперником за твое сердце?
(S) Привет! А при чем тут он? Пост ведь не про это!
(K) Как у вас с ним?
(S) Не скажу!
(K) Скажи!
(S) Нет!
…
(S) Ты ушел?
(K) Нет, я тут.
(S) У нас с твоим соперником все хорошо.
(K) ((((((( сейчас умру от огорчения!
(S) Перестань!))
(K) Твои слова – как удар ножа. Всё! Я намерен делать шаги навстречу к тебе…
(S) Это какие же?
(K) Увидишь!
(S) Ты меня пугаешь…
(K) А ты будоражишь мой пульс. Веришь в любовь с первого взгляда?
(S) Верю. Но не в сети.
(K) Вживую я тебе обязательно понравлюсь. Я – настоящий красавчик ;)
(S) А если я тебе – нет?
(K) Жди!
(S) Что «жди»?
…
(S) Молчишь? Ты снова тут? Или ушел?
…
(S) Кицунэ? Ау?
Пользователь не в сети.
17
– Что из горячего будешь брать? Может, котлетку?
– Она куриная? Где они вообще? Не вижу…
– Сейчас спрошу… Извините, из чего у вас сегодня котлеты?
– Ну?
– Говорят, говяжьи!
– Нет, не буду… А есть что-то овощное?
– Блин, ну че там застряли? Выбирайте быстрее! Очередь же…
Тяжелый вздох. С раздражением:
– Всяким там девятиклассникам слово не давали!
– Рина, действительно, давай быстрее!
– Хочу попробовать от мяса отказаться!
– Боже, зачем?
Шепотом:
– А что Константинова на обед сегодня взяла, не видела?
– Нет, я за ней не слежу!
– Да двигайтесь вы уже! Скоро перемена закончится!
Толчок в спину. Грозно:
– Это кто там самый умный?
– Синицына! Следующим уроком контрольная по химии! Торопись!
Снова вздох.
– Ладно… Положите мне, пожалуйста, макароны и вон тот морковный салат! Ага!
Наконец девочки выбрались из очереди.
– Это что за мелюзга уселась за наш стол? – нахмурилась Синицына. – Они меня все выбесить сегодня хотят?
Яна Пучкова первой направилась к столику у окна.
– Сейчас прогоним!
Оля, крепко держа поднос в руках, осталась стоять на месте.
– Ты идешь? – обернулась Рина.
Воробьева растерянно посмотрела по сторонам. Она ведь сегодня хотела сесть вместе с Женей… Но всех парней десятиклассников попросили задержаться после физкультуры в зале для обсуждения предстоящих районных соревнований…
Тут Оле на глаза попалась Цветолина. Константинова сидела перед раскрытым учебником через столик от «их» стола. Как обычно, в одиночестве. А билет в партер БДТ лежал у Оли в переднем кармане рюкзака…
– Может быть, к вам еще и подойду! – быстро проговорила Воробьева.
– В смысле? – озадачилась Рина.
– У меня есть дело к Константиновой!
– Какие у вас могут быть общие дела? – усмехнулась Синицына.
– Потом расскажу! – поморщилась Оля и, чтобы не объясняться с подругой, двинулась в сторону Цветы. Рина же только озадаченно проводила взглядом Воробьеву.
– Куда Воробышек пошлепала? – донесся до Оли голос Пучковой.
– Понятия не имею! – хмыкнула Рина.
Оля подходила к Цвете, а та, кажется, вокруг ничего не замечала, все ниже склоняя голову над учебником и что-то шепча себе под нос. На столе – чашка чая с лимоном и недоеденный круассан…
– Привет! – откашлявшись, проговорила Оля.
Цветолина подняла голову.
– Мм, привет! – Константинова была удивлена увидеть перед собой одноклассницу.
– Можно, я присяду? – спросила Оля.
Цвета пожала плечами.
– Если тебе так хочется, конечно, присядь!
Воробьева выдохнула и поставила свой поднос на стол. Обернувшись, заметила, как все девчонки за «ее» столиком не сводят с них удивленных взглядов.
– Ты ничего не потеряла? – снова спросила Оля.
– Что, например? – не поняла Цветолина.
Оля тут же полезла в свой рюкзак.
– Вот! – Выложила билет на стол. – Твой?
– Мой! – наконец слабо улыбнулась Константинова. – Думала, уже не найду! Мама расстроилась… Я ей этот билет покупала!
Оля широко улыбнулась в ответ. Девочки, сидя друг напротив друга, молчали. Первой нарушила затянувшуюся тишину Цвета.
– Спасибо, Оля, еще раз! Возможно, вчера я тебя недостаточно поблагодарила… Просто была так зла из-за того, что встретила на улице этого придурка…
– Ничего страшного! – ответила Оля, попутно выглядывая в толпе Женю… Парень в столовой так и не появлялся.
– Ты смелая, Оля Воробьева! – похвалила одноклассницу Цветолина.
– Видела моего боевого пса? – засмеялась Оля. На самом деле, Нортон был самой дружелюбной собакой на свете. Но за хозяйку стоял горой.
– Видела! – снова сдержанно улыбнулась Цвета. И Оля в тот момент подумала, что улыбка очень идет красивой Константиновой… Но она практически никогда не улыбается!
– Ты готова к химии? – спросила Оля.
– Ненавижу химию! – призналась Цветолина. – У меня на нее просто рвотный рефлекс!
Оля засмеялась, и Цвета тоже. Воробьева решила, что, смех, пожалуй, лучше всего объединяет людей… А еще девочке до сих пор не верилось, что она может вот так просто сидеть с неприступной Цветолиной и болтать о ненавистных уроках. Это было приятно и немного волнительно.
– Твои подружки сейчас нас испепелят взглядами! – негромко сообщила Цвета, посмотрев на Рину и ее свиту.
– Пусть! – беспечно улыбнулась Оля. «Хотя, наверное, это неправильно – променять общество девчонок на Цвету, – подумала Воробьева. – Ведь именно Рина первой приняла меня в свою компанию, в то время, как Цвета только награждала равнодушным взглядом… Но должна ведь я отдать потерянную вещь!»
– Спасибо за билет! – проговорила Цветолина, убирая его в учебник, словно закладку. Затем отодвинула от себя чашку с недопитым чаем. Снова виновато улыбнулась: – Мне пора.
– Да, конечно! – закивала Оля.
Цветолина поспешно закинула учебник в рюкзак и поднялась из-за стола.
– И за вчерашнее спасибо! – добавила растерянно Цвета. Будто никто и никогда не приходил к ней на помощь! Воробьеву такая реакция Цветолины удивила и даже немного умилила…
– Не за что! – пробормотала Оля. – На моем месте так поступил бы любой порядочный человек…
Цвета, смущенно поджав губы, кивнула Воробьевой на прощание и, закинув за спину черный рюкзак, пошла прочь из столовой. Оля проводила Константинову взглядом и, стараясь не смотреть на своих школьных подруг, которые в этот момент явно перемывали им косточки, принялась высматривать Женю. В очереди она уже заметила пару одноклассников, значит, парней из спортзала отпустили… Отлично! Оля и стол для себя и Жени заняла…
Внезапно девочка вспомнила, что не дописала ответ в одной из задач по химии… А ведь перед контрольной нужно сдать тетрадь на проверку! Тут же полезла в рюкзак и достала домашнее задание. В ответе она сомневалась, поэтому дома решение задачи написала карандашом. Может, у девчонок спросить? Но не тащиться же из-за этого снова за другой стол, тогда этот займут! А Рина еще сразу привяжется с расспросами... Нет уж!
Сначала Оля уставилась в свою раскрытую тетрадь, разглядывая карандашные записи, потом подняла глаза в поисках того, кто бы мог помочь с решением… Может, Женя уже появился в столовой? И тут Воробьева наткнулась на заинтересованный взгляд Глеба Лисина. У Оли даже щеки вспыхнули. Почему он так пялится? Воробьева снова уставилась в тетрадь, потом не выдержала и подняла глаза на Глеба… Лисин продолжал смотреть на Олю и улыбаться. Тогда девочка из вежливости улыбнулась ему в ответ. Странно всё это, конечно! Оля нервно убрала волосы за уши… Потом решила, что так уши наверняка будут торчать, и снова взъерошила передние пряди…
Когда Глеб поднялся из-за стола и направился целенаправленно к Оле, Воробьеву охватила паника. Что ему нужно? Девочка быстро глянула на свой поднос, на котором стыли суп и второе… А если Лисин решит, что она обжора? Вон у Цветы на столе лежал лишь круассан на белом блюдце… Это было так по-французски! Оля рассердилась. Какая ей разница, что там решит этот Лисин? У Оли вообще-то Женя есть! Воробьева демонстративно уставилась в раскрытую тетрадь, и все формулы перед глазами заплясали…
– Привет! – раздался приятный низкий голос над ухом.
Оля подняла голову и, окончательно сомлев от охватившего волнения, тихо произнесла:
– Привет!
– Присяду? – спросил Глеб.
– Ага!
Оля мельком взглянула в сторону стола, за которым сидели ее подруги. Все девчонки уставились на Лисина и Воробьеву. Пожалуй, происходящее потрясло их больше, чем разговор Оли и Цветолины. Да тут и сама Воробьева слабо понимала, что происходит…
Глеб сел рядом и посмотрел на Олю. Воробьева впервые видела Лисина так близко. «Не пялься на него долго!» – одернула девочка саму себя. Но не пялиться не получалось. Лисин улыбнулся.
– Меня зовут Глеб!
«Я знаю!» – чуть тут же не вырвалось у Оли. Вместо этого Воробьева, как ей показалось, с достоинством произнесла:
– Очень приятно, Глеб! Меня зовут Оля!
– Оля? – переспросил Лисин. И снова улыбнулся. – Значит, Оля… И мне очень приятно, дорогая О-ля!
Сердце запрыгало. Так бывает, когда рядом находится симпатичный парень. Он вроде и не нравится тебе, но всеобщее благоговение перед ним остальных девчонок заставляет и под твоими ребрами что-то волнительно дрожать…
– Органическая химия? – спросил Глеб, взглянув на раскрытую тетрадь.
Девочка молча кивнула. Тогда Глеб придвинулся ближе к Оле, задев ее крепким плечом. Воробьева еще больше смутилась…