Собирая воедино разбросанные фрагменты старинных и современных, антропологических и медицинских сообщений и публикаций, я обнаружил едва уловимую последовательность и даже некоторую логическую взаимосвязь между некоторыми древними мифами и моими галлюцинациями, что окончательно сбивало меня с толку. И лишь одна деталь отчасти приносила успокоение — то, что все эти мифы имели чуть ли не доисторическое происхождение. И все же следовало признать, что я и понятия не имел, каким образом столь подробные описания палеозойских или мезозойских ландшафтов проникли в примитивные легенды древнего человека. Однако образы эти существовали, а следовательно имелась и возможность для возникновения соответствующих галлюцинаций.
Постепенно я стал приходить к выводу о том, что под воздействием амнезии у больного формировался общий сюжет мифологической картины, который в дальнейшем нередко приукрашивался каждым конкретным индивидуумом, привносившим в свои псевдовоспоминания все новые и более причудливые краски. Как показали мои дальнейшие поиски, я и сам в период заболевания читал и слышал едва ли не все подобные древние истории. Не было ли поэтому столь же естественно предположить, что и мои собственные последующие сновидения также стали формироваться и окрашиваться под воздействием того, что моя память тайным образом сохранила с времен господства «побочной» личности?
Некоторые из мифов имели значительное сходство с другими туманными легендами доисторического периода, особенно индуистскими сказаниями, содержащими упоминания о поразительных временных перестановках, что является составной частью учения современных теософов. В частности, примитивный миф и современное верование сходились в том, что человечество является одним — и, возможно, наименее развитым — из высших и доминирующих рас, некогда населявших землю за всю долгую и во многом неизвестную историю ее существования. Согласно их утверждениям, невообразимые существа вознесли к небу свои небывалой высоты башни и постигли сокровенные тайны природы еще задолго до того как триста миллионов лет назад на поверхность суши из горячего моря выползло первое земноводное.
Некоторые из этих существ прибыли к нам со звезд, причем отдельные особи по возрасту не уступали самому космосу; другие же стремительно развились из таившихся в земле спор, по времени своего появления опережая наших далеких предков настолько же, насколько сами эти предки опережают нас, людей нынешних. В то время речи велись об интервалах в миллиарды лет и о расстояниях, на которое солнечная система отстоит от других галактик. Разумеется, тогда вообще не существовало такого понятия как время в его современном человеческом понимании.
Однако большинство древних мифов и сновидений имели отношение к относительно недавним эпохам, населенным существами со странными и крайне сложными формами, не имеющими никакого сходства со всем тем, что известно современной науке, и жившими примерно «лишь» за пятьдесят миллионов лет до появления первого человека. Согласно подобным представлениям, это была одна из величайших рас, поскольку ей в одиночку удалось постичь законы времени.
Она познала все, что стало или когда-либо станет известным населяющим землю людям, и достичь этого ей удалось благодаря более совершенным и могучим механизмам разума ее членов, позволявшим им проецировать себя в прошлое или будущее даже через пропасти в миллионы лет, и черпать таким образом знания из любой эпохи. Именно из деяний этой расы и выросли все существующие поныне легенды и пророки, включая и персонажей человеческой мифологии.
В их громадных библиотеках хранились тома с текстами по всемирной истории, с описанием каждого вида, который когда-либо населял или будет населять землю, с полным перечнем искусств, существовавших в ту или иную эпоху, достижений, языков и психологии.
При помощи этого космического знания Великая Раса выбирала из каждой эры жизни такие мысли и виды искусств, которые в наибольшей степени отвечали ее собственным потребностям на той или ином отрезке исторического развития. Знание прошлого, достигавшееся путем мысленного, а отнюдь не сенсорного обзора, давалось с несколько большим трудом, нежели получение информации из будущего — последнее представлялось им более материальным и потому легкодоступным.
При помощи соответствующих механических устройств разум проецировал себя в грядущее или прошлое, ощупывая свой грядущий и мрачный экстрасенсорный путь, покуда не доходил до нужного ему отрезка исторического развития. После пробных замеров и испытаний выявлялся наиболее доступный представитель высшей на тот период формы земной жизни. Затем они проникали в мозг данного существа и начинали генерировать свои собственные импульсы, а обладатель замещенного разума как бы занимал их собственное место, переносясь во время жизни разума-«интервента» и продолжая жить в его теле вплоть до тех пор, пока не произойдет процесс обратного замещения.
Таким образом, спроецированный разум, обретший форму представителя организма будущего, занимал свое место среди членов расы, образ которой он принял — в данном случае, человека, — стремясь как можно быстрее впитать в себя всю информацию по интересующим его областям знания.
Тем временем замещенный разум, перемещенный в эпоху и тело «интервента», будет находиться под строгим контролем представителей тамошней цивилизации. Ему ни при каких условиях не позволят причинить ущерб временно занимаемому им телу, а опытный эксперт постепенно извлечет из него всю интересующую его информацию, который тот располагает. Подобные беседы обычно проводятся на языке гостя — предварительный зондаж будущего позволяет заранее изучить данный язык, и если окажется, что Великая Раса чисто физически не в состоянии воспроизвести его звучание, будут созданы специальные программы для электронных машин, которые смогут добиться этого механическим путем.
Внешне члены Великой. Расы походили на массивные морщинистые конусы трехметровой высоты с головой и другими членами, подсоединенными к вершине корпуса посредством эластичных отростков. Разговаривали они, издавая характерные щелчки или поскребывая громадными когтистыми лапами, которыми заканчивались два из четырех подобных отростков; передвижение всего тела осуществлялось за счет растяжения и сокращения его «подметки» — серии вязких пластин, расположенных на нижней части основания корпуса, диаметр которого составлял около трех метров.
Когда изумление, либо негодование плененного разума начинало идти на убыль и постепенно иссякало чувство ужаса при виде своего незнакомого временного тела — разумеется, если гость прибывал из краев, население которого внешне существенно отличалось от аборигенов Великой Расы, — ему разрешалось приступить к знакомству со своей новой средой обитания и испытать на себе все те чудеса и почувствовать всю ту мудрость, которые были присущи жизни истинного обладателя конусовидного тела.
При соблюдении соответствующих мер предосторожности и обычно в обмен на некоторые услуги с его стороны, гостю разрешалось перемещаться по всей заселенной части нового для него мира — для этого использовались титанических размеров воздушные суда или внешне похожие на лодки громадные повозки с атомным двигателем, которые ездили по широченным дорогам. Он также мог свободно заходить и пользоваться библиотеками, в которых были собраны записи о прошлом и будущем этой планеты.
Подобная практика обычно способствовала тому, что гость довольно скоро примирялся со своей участью. С учетом же того, что все вновь прибывающие отличались недюжинным интеллектом, то для них познание сокрытых доселе тайн вселенной — неведомых глав ее безмерно далекого прошлого или ошеломляющих завихрений будущего, включая периоды, опережающие их собственное текущее время — всегда представляло громадный интерес, даже несмотря на то, что некоторые из подобных открытий были подчас поистине ошеломляющи и даже ужасны.
Временами отдельным гостям разрешалось встретиться со своими соседями по временному жилищу — такими же пришельцами из будущих веков, — чтобы они могли обменяться впечатлениями о жизни в период, отстоящий в любую из сторон от их собственной жизни на сто, тысячу или даже миллион лет. При этом все они были обязаны вести скрупулезные записи на своих родных языках о самих себе и знакомой им жизни родственных им существ — эти отчеты затем отправлялись в громадные архивы.
Следует добавить, что среди «гостей» был один особый тип, привилегии которого намного превышали права любого из остальных временных пришельцев. Это были умирающие постоянные гости, чьи тела были выхвачены из будущей жизни наиболее хитроумными, но престарелыми членами Великой Расы, стремившимися подобным образом избежать физического угасания.
Следовало признать, что подобный тип гостей был не столь частым явлением, как того можно было бы ожидать, поскольку поразительное долголетие членов Великой Расы заметно притупляло их тягу к безмерному продлению индивидуальной жизни — в первую очередь это касалось именно незаурядных в интеллектуальном отношении существ, способных самостоятельно осуществлять подобные умственные телепортации. Как раз из таких случаев переселения престарелых разумов возникло много устойчивых изменений личности, отмечавшихся в более поздней истории, в том числе и человеческой.
В обычных же случаях, когда разум-«интервент» узнавал в будущем все, что ему требовалось, он приступал к конструированию аппарата, при помощи которого первоначально оказался в новом для него мире и затем намеревался вернуться обратно. Таким образом он снова оказывался в родном ему мире и в собственном теле, а временно пребывавший в нем разум возвращался к себе — в будущее, к которому он первоначально принадлежал.
Подобный взаимообмен оказывался невозможным лишь в тех случаях, когда между обеими его фазами одно из тел погибало. В подобных случаях, как бывало и со стареющими членами Великой Расы, разум-«интервент» продолжал жить в будущем, обитая в чужом теле; либо наоборот — пришелец в мир Великой Расы становился постоянным «гостем» и был вынужден доживать свой век в облике и времени членов Великой Расы. Подобная участь оказывалась особенно тяжелой и даже ужасной в тех случаях, когда «гость» также принадлежал к Великой Расе, что было отнюдь не таким уж редким явлением, поскольку во все периоды своего существования она проявляла особую заботу о своем будущем.
Количество постоянных «гостей» было в целом крайне незначительным — в первую очередь благодаря тому, что каждая попытка самопроизвольного переселения дряхлеющего разума влекла за собой по законам Великой Расы суровое наказание. Метод проекции также позволял покарать нарушителя даже в тех случаях, когда он находился в чужом теле, а в ряде ситуаций беглеца насильно возвращали домой, в прошлое.
Практиковались и более сложные операции по замене того или иного «интервента» или, наоборот, «гостя», другими разумами, взятыми из различных периодов прошлого — все подобные эксперименты строго контролировались и учитывались. Со времени открытия метода проекции буквально в каждой эпохе земной жизни всегда присутствовал крайне незначительный, но достаточно хорошо распознаваемый процент членов Великой Расы.
Перед возвращением «гостя» в его собственное время он подвергался особой процедуре, отдаленно напоминавшей глубокий гипноз, с тем, чтобы стереть из его памяти все полученные им у Великой Расы знания. Это было обусловлено тем, что ее члены опасались — и небезосновательно — возможных пагубных последствий проникновения избыточного количества новой информации в неподготовленные для этого условия. Несколько случаев прямой передачи подобной информации уже вызвали, а в ближайшем будущем, как предполагалось, наверняка вызовут чудовищные катастрофы. Если верить старинным мифам, то два подобных случая в значительной степени обусловили получение землянами сведений о существовании самой Великой Расы.
Из всего материального, что существовало в этом отделенном от нас целыми эпохами мире, сохранились лишь разбросанные по удаленным концам планеты и дну моря каменные развалины, да отдельные фрагменты старинных манускриптов весьма зловещего содержания.
Таким образом, возвращенный разум вновь обретал свой прежний возраст, но обычно сохранял лишь скудные и крайне фрагментарные остатки тех знаний, которые он получил за время своего невольного временного заточения. Все воспоминания, которые можно было уничтожить, уничтожались, так что в большинстве случаев на место своего былого обитания возвращалось существо, имевшее в своей памяти лишь смутные обрывки воспоминаний о днях минувших. Некоторым особям, правда, удавалось сохранить больше, чем другом, а редкие и случайные совпадения из этих воспоминаний оказывались своего рода робкими намеками, долетевшими в будущие века из запретного прошлого.
Пожалуй, не было в истории человечества таких ее этапов, когда отдельные группы или культы не пытались бы сохранить эти намеки и в тайне от остального мира поклоняться им. В книге «Некрономикон» прямо говорилось о существовании в человеческом обществе подобного культа — того самого, который иногда помогал отдельным разумам в их путешествии сквозь века от времен Великой Расы.
Позднее эта раса, став неким всеведущим образованием, задалась целью наладить обмен информацией с разумами других планет и изучить как их прошлое, так и будущее. Ей также хотелось максимально подробно исследовать и свое глубокое прошлое, а также установить истоки появления загадочных и темных миров далекого космоса, откуда к ним пришло их собственное интеллектуальное наследие, ибо разум Великой Расы по возрасту намного превосходил ее конусовидную телесную оболочку.
Когда-то в незапамятном прошлом существа старого и умирающего мира, мудрые в своем бездонном знании, заглянули в отдаленное будущее в поисках новой среды и новых форм, в которых они могли бы обрести еще более продолжительное долголетие. По завершении всей подготовительной работы они осуществили массовую засылку туда своих разумов, чтобы те проникли в тела конусообразных организмов, населявших землю миллиарды лет назад. Так и возникла Великая Раса, тогда как мириады отправленных в еще более далекое прошлое разумов были обречены на вымирание в образе странных для них кошмарных существ. Когда же над этой расой вновь нависнет угроза гибели, она в очередной раз выживет, имплантировав лучших представителей своего разума в такие организмы, которые будут иметь больший цикл физического существования.
Такова была подоплека чудовищного хитросплетения легенд и галлюцинаций. Когда же примерно в 1920 году я придал своим исследованиям достаточно стройную форму, то сразу ощутил некоторое ослабление непонятного психологического давления, которое испытывал на более ранней их стадии. А может, все мои ощущения, если их очистить от чисто эмоциональных наслоений, и в самом деле смогут найти свое вполне рациональное объяснение? В период амнезии любая случайность могла подвинуть мой разум на изучение тайн оккультизма, и я стал вникать в содержание запретных легенд, встречаться с членами древних и несправедливо ошельмованных культов, что, в свою очередь, дало пищу для беспокойных снов и тревожных ощущений, которые стали одолевать мой мозг уже после выздоровления. Ведь подобное и в самом деле могло стать ключом к разгадке мучивших меня тайн.
Что же до заметок на полях книг, сделанных таинственными иероглифами и на других незнакомых мне языках, но убежденно приписываемых мне всеми библиотекарями, то, находясь во власти своей «побочной» личности, я мог где-то нахвататься по верхам чужеземной речи, а непонятные закорючки попросту явились продуктом моих фантазий, базировавшихся на описании старинных легенд, и позднее также нашедших отражение в сновидениях. В своих беседах с известными культовыми деятелями я неоднократно пытался Отыскать истоки тех или иных фрагментов моих видений, но так и не смог нащупать сколь-нибудь убедительных связующих звеньев.
Временами меня вновь начинал беспокоить явный параллелизм многих эпизодов из жизни глубокой древности, хотя, с другой стороны, я понимал, что в далеком прошлом стимулирующий эмоции фольклор носил гораздо более универсальный характер, нежели в наши дни.
Возможно, все остальные заинтересовавшие меня жертвы амнезии также были давно и достаточно близко знакомы с содержанием историй, которые мне лично стали известны лишь в период господства «побочной» личности. Когда эти люди лишились памяти, они стали ассоциировать себя с созданиями, порожденными их собственными мифами — например, о легендарных пришельцах, якобы подменяющих разум людей, — и это послужило для них толчком к поиску источников знания, якобы находящегося в воображаемом доисторическом прошлом. Затем же, когда к ним вновь возвращалась память, они словно поворачивали вспять свои ассоциативные процессы, и начинали думать о себе как о бывших «гостящих» разумах, а не об «интервентах», что и порождало сновидения и псевдовоспоминания типично мифологического характера.