— И, что было дальше? — тихо поинтересовалась я.
— А дальше через этого бедолагу — слугу его высочество выяснил, что это идея Далии, но решил ее сильно не наказывать, просто быстро продал Лейпицу с условием, что он тут же увозит ее в свое поместье подальше отсюда, и молодчика этого заодно, который с тобой на постели устроился. А сам уехал в Мергейл пораньше, на свадьбу наверно оттуда уже поедет в Родэн- Арию, не заезжая во дворец, — она кинула на меня проницательный взгляд и вкрадчиво добавила, — вот заходил попрощаться пару часов назад, спрашивал, спишь еще — нет.
Он уехал? Уже? Насовсем? Я почувствовала, что сейчас расплачусь.
— А почему вы меня не разбудили? — спросила я дрожащим голосом.
— Попросил бы: разбудили, только сдается мне, не хотел он видеться. Ладно, что теперь причитать, все равно бы уехал, вон хоть узоры оставил тебе в подарок, — философски заметила повариха и пододвинула ко мне чашку чая. Я уставилась на ароматный горячий напиток ничего не видящими глазами.
***
Прошло уже 2 недели с того злосчастного вечера, когда я проснулась и узнала, что жизнь моя в очередной раз перевернулась с ног на голову. Дона Эби оказалась права, Макс оставил мне самый драгоценный подарок из всех возможных, так как хотя самого его рядом не было, но узоры оставались, а значит и все привилегии, связанные с ними. Ну, во-первых, никто и не думал покушаться на мою честь, в глазах окружающих это право принадлежало принцу, Дона Кора старательно избегала меня, а когда мы все-таки сталкивались, делала вид, что я невидимая или что-то в этом роде. Я продолжала помогать Доне Эби на кухне, писала песни под сенью любимой раскатистой ивы в императорском саду на берегу живописного пруда, ходила на городскую площадь к музыкантам. Даже познакомилась с труппой бродячих артистов, которые сейчас гастролировали в столице. В общем, жизнь моя была спокойна, приятна и размерена, если бы не одно но…
Я не могла его выкинуть из головы. Макс снился мне ночью, наполняя каждую клеточку тела жаркими воспоминаниями. Он виделся мне днем в толпе, заставляя сердце учащенно биться. Я жадно ловила любые обрывки фраз в разговорах, которые хоть как-то были связаны с принцем. Во всех моих песнях всплывал его волнующий образ, и я не могла ничего с этим поделать. Время шло, но лучше не становилось. И изменить тоже ничего не могла. Он уехал и был недоступен для меня. Еще я не совсем понимала, почему он так поступил: он же спустился за мной сам, значит, хотел помириться и он знает, что я не виновата в том, что произошло в спальне. Тогда почему? Этот вопрос не давал мне покоя.
***
Солнечные лучи, полностью залившие комнату, не давали дальше валяться в постели. Спала я, как обычно в последнее время, плохо. Мне опять полночи снился его чертово высочество. Хорошо, что еще живу одна в комнате, потому что я была уверена, что во сне издавала не самые приличные звуки. Лицо залила краска просто от воспоминаний своих ночных видений. Я бы многое отдала, лишь бы все это происходило наяву, но надежды на это не было. Что ж, пора одеваться и идти помогать на кухню.
Дона Эби была сегодня в каком-то особенно приподнятом настроении, на плечах ее красовался изящный бирюзовый платок из органзы или чего-то похожего, расписанный витиеватыми восточными узорами.
— Доброе утро! — поздоровалась я с поварихой, — чем мне заняться? И вы сегодня чудесно выглядите!
— Доброе, дорогая, надо овощи на салаты нарезать, — сказала она, расправляя тонкую ткань вокруг шеи, — это его высочество мне передал из Мергейла, прелесть правда? Они очень дорогие.
Я замерла.
— Как передал? С гонцом передал?
Дона Эби кинула на меня пытливый взгляд:
— Да нет, сам лично. Он со свитой прибыл сегодня во дворец. Там какие-то бумаги важные для императора. Ну и обсудить наверно дела нужно. Вот и решил заехать на день по пути в Родэн-Арию, завтра утром уезжают уже.
Все это время она пристально наблюдала за моей реакцией. Я отвернулась, так как не могла скрыть смятения на лице. Он здесь, здесь во дворце. Сейчас. Сердце лихорадочно застучало, отдаваясь гулом в висках. Я посмотрела на время. Скоро обед. Я пойду прислуживать и увижу его через каких-то пару часов. Глубоко вздохнув, чтобы побороть волнение, я снова повернулась к доне Эби и лучезарно ей улыбнулась, так как просто не могла сдержать радость. Но повариха почему-то смотрела на меня с сочувствием:
— Лора, милая, ты только не расстраивайся, но император сказал не ставить тебя за обедом прислуживать, — и она опустила глаза. Дальше можно было ничего не объяснять, я сразу поняла, что не хотел меня видеть на самом деле совсем другой человек. Тот, из-за приезда которого я сейчас так глупо радовалась.
Когда подготовка к самому обеду закончилась, и слуги понесли яства наверх, я понуро присела у камина. Настроения не было от слова совсем, хотелось плакать и жаловаться на горькую судьбу. Ко мне подошла дона Эби:
— Ну чего нос повесила? Хватит тут в тоске себя мурыжить, иди ка ты лучше, милая, к лесничему, он сейчас в дальней сторожке, принеси от него травяного простудного сбора, он обещал к сегодняшнему дню все насушить, заодно и проветришься. Может и мысли повеселеют.
Я взяла большую корзину и пошла выполнять данное поручение.
Дорога была не близкой, бодрым шагом где-то часа полтора в одну сторону, но зато очень живописной, пролегающей через личный заповедник императора. От хищников мне нацепили специальный магический браслет, разбойников тут не водилось, так что бояться в лесу мне было нечего. Прогулка и правда пошла мне на пользу, вскоре в окружении девственной природы мысли отчистились и на душе стало легче. Я нашла лесничего за его сторожкой, рубящего дрова.
— Здравствуйте! Я забрать травы для доны Эби, — крикнула я полноватому рослому бородачу.
— Здравствуй, красавица, сейчас принесу, — и направился за сбором в свой сарай, — на вот, держи, и привет передавай старушке Эби от меня.
Потом мужчина посмотрел на ясное небо:
— Может, останешься? Чую, гроза будет сильная. Успеешь ли дойти?
Я удивленно взглянула на него. Солнце светило так, что даже припекало и я не видела ни единого облачка. Может ему просто одиноко здесь? Но болтать с незнакомым человеком о всяких пустяках у меня сейчас не было никакого настроения, и я вежливо отказалась.
— Ну смотри, — хмыкнул бородач и продолжил рубить дрова.
Где-то через полчаса я с тоской вспоминала эту минуту, так как лесничий оказался сто раз прав. Гроза с проливным дождем стеной налетела буквально за несколько минут, погрузив весь лес в серую, мокрую мглу. Я, выбрав дерево у тропинки помощнее и пораскидестей, чтобы хоть как-то укрыться от пронизывающего дождя, села под него дожидаться, когда этот ад закончится. Сполохи на небе появлялись совсем близко, а гром был такой силы, что мне казалось. Что еще чуть- чуть и я оглохну.
Вдруг на тропинке показался какой-то всадник. Он скакал галопом, быстро приближаясь, темный плащ с глубоко надвинутым капюшоном развивался как крылья за плечами. Видимо торопился добраться до более комфортного места, чем эта лесная дорога. Сначала он проскакал мимо меня, но потом резко осадил коня и направил ко мне. Сердце гулко забилось. Лица всадника из-за капюшона видно не было, но я узнала лошадь и узоры на плаще и сбруе. Это был Макс. Что он тут забыл?
Подъехав вплотную, он приподнял капюшон, и я увидела, что он смотрит на меня с бешенством. Я удивленно подняла брови, искренне не понимая, чем я его опять так вывела из себя.
— А еще больше дерево не могла найти? — прошипел принц.
— Простите?
— Вылезай, говорю, дуреха, жить что ли надоело?
— Я тут вообще-то от дождя скрываюсь, который прилично так поливает, если ТЫ не заметил, — обиделась я на дуреху и перешла на более фамильярный тон.
— То есть, промокнуть ты боишься, а сгореть заживо — нет? — он иронично поднял бровь.
— В смысле сгореть? — немного сбавила обороты я, на всякий случай, подойдя к нему поближе.
— В смысле, что молния бьет в самые большие деревья, а сейчас она сверкает прямо у тебя над головой, — я сама не заметила, как уже держала его за сапог, отбежав подальше от дерева.
— Ну как можно этого не знать, — это уже Макс произнес почти ласково, как- будто поучал несмышленого ребенка.
— Я вообще-то всю жизнь в городе жила. Про телефоны, что нельзя, я в курсе, — пробормотала я, оправдываясь.
— Про что в курсе? — нахмурился принц.
— Не бери в голову, — ну не объяснять же, стоя под проливным дождем, что такое сотовая связь.
Он посмотрел на меня своим обычным изучающим взглядом, потом молча подхватил за талию и усадил перед собой, прикрыв полой плаща.
24. Решение принято
Мы скакали молча, принц одной рукой крепко прижимал меня к себя, возможно даже сильнее, чем требовалось, но я не была против. Только минуту назад я думала, что никогда его не увижу, и вот сижу буквально уткнувшись носом ему в грудь, вдыхая знакомый терпкий запах, усиленный насквозь промокшей одеждой, обвиваю руками его талию, чувствую как он подбородком упирается мне в макушку, а конь скачет в столь волнующем ритме, что ассоциации заставляют зардеться непрошенным румянцем, а дыхание учащается. Я подняла глаза на Макса. Он напряженно смотрел перед собой, по щекам прокатывались желваки, было такое ощущение, что необходимость довести меня до дворца его сильно раздражала. Но я была уже не настолько наивна и прекрасно выучила принца, по крайней мере в этом вопросе. Я видела жаркие сполохи, мелькающие в непроницаемом взоре, когда от скачки мои бедра прижимались к нему сильнее, замечала слишком сильно сжатые губы, слышала, как лихорадочно бьется его сердце в груди, чувствовала как дрожит рука, удердивающая меня.
Я коварно улыбнулась, если ты, мой принц, не решаешься, то решусь я. И томно потерлась о его бедра, ощутив уже твердый член. Макс с шумом выдохнул и покосился на меня:
— Прекращай, — глухо проворчал он.
Я лишь кинула на него невинный, полный искреннего непонимания, взгляд. Наконец удачно устроившись прямо на напряженном достоинстве, потянулась к открытой шее и провела языком, потом начала целовать. Глаза Макса засверкали злостью в перемешку с возбуждением.
— Я тебя сейчас с лошади сброшу, — хрипло прошипела моя жертва.
— Сбрасывай, — выдохнула я, облизая бешено пульсирующую артерию рядом с ключицей. Потом, совсем обнаглев, запустила руки под рубашку с наслаждением ощутив гладкую горячую кожу. Боже, как я скучала, да пусть хоть убивает, я не остановлюсь.
Принц резко осадил коня, я уж решила, что сейчас действительно скинет меня здесь, но он только осмотрелся, определяя где именно находится, и направил лошадь галопом по какой-то еле заметной тропинке, уходящей влево. Через минуту она вывела нас к покосившемуся охотничему домику. Остановившись около неказистого строения, Макс ловко спрыгнул с коня, быстро привязал его и, взяв меня за талию, спустил на землю. Дверь в домик оказалась заперта, принц, недолго думая, просто вышиб ее ногой и зашел внутрь.
Я на секунду задержалась под проливным дождем на улице, вдруг почувствовав неуверенность. Ведь я практически вынудила его и вряд ли мне сейчас стоит расчитывать на нежного, романтичного любовника, скорее совсем наоборот. Но потом вспомнила блеск его глаз, жар тела, то, что завтра он опять уедет и теперь уже точно навсегда, и пошла за ним.
***
Стоило мне переступить порог, как принц грубо вжал меня в стену, сминая губы, разрывая платье на груди. В голове мелькнула мысль: " как же я во дворце покажусь", но тут же уплыла куда-то, уступив место вязкому, жаркому туману, заполонившему мозг. Я могла только шептать ему в ухо, кусая его: "Макс, Макс,Макс…" как заклинание. Принц быстро избавил меня от одежды, просто разорвав ее в клочья и со стоном, как-будто добрался до долгожданного сокровища, начал прокладывать огненную дорожку губами по шее все ниже, поймал сосок, втянул его, руки опустились на ягодицы, то грубо сминая, то нежно поглаживая. Пальцы достигли промежности, перебирая уже ставшие мокрыми складки, задевая клитор, дразняще соскальзывая внутрь. Сам принц был полностью одет и я судорожно начала это исправлять, начав сразу с брюк, так как терпеть уже сил не было. Кое — как, дрожащими руками, совладав с ремнем, я наконец добралась до твердого, испещренного набухшими венками члена, с наслаждением обхватив его, ощущая такую горячую, бархатистую плоть, заполняющую ладонь. Макс тяжело, прерывисто задышал и, приподняв за ягодицы, заставив ногами обхватить его бедра, резко насадил на себя прямо на весу, выбив из меня гортанный стон. Мы на секунду замерли, тяжело дыша, смотря друг другу в глаза, впитывая наслаждение другого, такие разные и такие похожие. Я почувствовала, как он медленно начал двигаться во мне, не отводя тяжелого взгляда. Зрачки его расширились как у наркомана, делая и без того черные глаза бездонными. Было странное ощущение, что меня засасывает в эти глаза, словно в водоворот. Вдруг Макс снял меня с себя и, развернувшись, толкнул на широкую лавку покрытую шкурами, я упала навзничь, принц не дал мне перевернуться на спину и с силой вошел, крепко ухватив за бедра, с каждой секундой наращивая бешеный темп. Одна его рука нашла клитор, помогая мне бытрее достичь разрядки, другая поглаживала, прижимала к паху, мяла ягодицы. Я начала извиваться, всхлипывая, чувствуя приближающиеся волны, захватывающие меня. Вдруг его пальцы начали скользить вдоль сомкнутого колечка между ягодицами, иногда как будто случайно проникая внутрь, сначала один, потом два, все чаще, все настойчивей, рождая странные ощущения по всему телу. Я слышала его хриплое дыхание, понимала, что он так хочет и сама мысль о чем-то таком запретном, порочном, более интимном заводила меня. Но пальцы приносили непривычный дискомфорт, заставляя нервничать, жалобно всхлипывать. Макс приник ко мне, замедляясь, практически полностью лег мне на спину, подмяв под себя, жарко зашептав мне в ухо:
— Ты моя, моя, моя, ВСЯ, понимаешь?
И приставив член повыше, надавил. Я,застонав, начала извиваться, пытаясь уйти от болезненного проникновения, но принц крепко держал меня, шептал" тише, тише" куда-то в шею, отвлекая. Потом начал медленно размеренно двигаться, не отпуская меня, поглаживая клитор в такт. Неприятные ощущения быстро отступали, оставляя после себя лишь легкий будоражущий след. Чувства обострились, это было какое-то новое, незнакомое мне удовольствие: порочное, подчиняющее, как будто он мой истинный господин, а я просто безвольная кукла. Темп нарастал, Макс уже не осторожничал, с размаху входя в меня, вцепившись в ягодицу так, что там оставались следы от его пальцев, ритмично поглаживая клитор, скользя пальцами по пустующему, жадно сжимающемуся лону. В ушах у меня шумела кровь, непривычные возбуждающие ощущения накрывали с головой, переходя в такие знакомые и такие одновременно новые волны экстаза. Наверно я кричала, но сама не осозновала этого. Наконец меня всю затрясло, тело начало конвульсивно дергаться, перед глазами взорвались сотни маленьких вспышек. Боже, как хорошо. Я почувствовала, как Макс не выдержав ритмичного давления внутри, изливается в меня с протяжным гортанным стоном, и довольно улыбнулась сама себе.
Кончив, принц, повернув мое лицо, медленно по-хозяйски поцеловал меня в губы и опрокинулся на спину рядом, уставившись в потолок невидящими глазами. Я повернулась к нему, лежа на животе:
— Это было…
— Не говори ничего, — глухо перебил меня принц, похоже, для него это тоже стало неким потрясением.
Я помолчала, собираясь с мыслями, из-под опущенных ресниц разглядывая своего господина. Вопреки давней привычке, он и не собирался спать, а просто лениво рассматривал балки на потолке, подложив руку под голову. Дыхание Макса выровнялось, бисеринки пота еще были видны на висках, в позе чувствовалась глубокая раслабленность, на лице читалось умиротворение. Я наверно никогда не видела его таким по-настоящему спокойным и открытым. Что ж, я знаю как тебя опять наэлектризовать.