— Да… примерно так!
— Дай мне свою руку, — вдруг попросила Маша. Я машинально протянул ей свою правую конечность, и не успел даже удивиться, как она одела мне на запястье металлический браслет.
— На Нину, этот самый браслет одели точно так же! И она ослабла, не могла больше сопротивляться! Эта вещь конечно не уникальная, но достаточно редкая, и мне, очень интересно было бы узнать, где знающий его раздобыл.
— Такие браслеты были только для оборотней?
— Да… Сам понимаешь, знающий, или ведьма, с простым человеком, и так могут сделать, что хотят! Поэтому, тратить немалые силы и время на браслеты для людей, смысла не было!
— А с оборотнем?
— С оборотнями всё сложнее, свободно повлиять на них может только дух вроде лешего! Я конечно тоже могу, но для этого, мне потребуется немало сил, и специальные амулеты, предназначенные только для этого! … Какой бы мощный накопитель силы я не использовала, без специального амулета, он будет бесполезен!
Было уже темно, когда мы закончили подготовку к встрече, все были в «Ратниках», кроме того, Николаич распорядился, что бы у всех на поясе был пистолет с серебром, на всякий случай. Помповики снарядили картечью. А я, за спиной ещё и «меч» закрепил. Было уже далеко за полночь, когда мы распределились, кто, где будет стоять. Мария Николаевна с Ниночкой однозначно в «прадике», у него стёкла бронированные, там же будут и книги, сразу за внедорожником поставили микрик. Гоша и Серёга, обернутся сразу, а Николаич, по мере надобности.
Я и Костя встали слева от «прадика», а Паша, ещё с одним мужиком из МЧС, тоже видимо из наших, устроились справа, перед уазиком Паши. Котяра, увеличившись в размере, устроился на дереве, росшем недалеко от воды, развалившись на толстом суку, свесив хвост почти до земли.
Все были готовы, осталось только ждать. Кто к нам придёт, сколько их будет, я не знал, но чувствовал, что придут, обязательно придут, не могут не прийти! Я был уверен в себе, верил каждому своему сказанному слову, верил настолько, что кожей чувствовал холодок. И они пришли!
Пришли под утро, часа в четыре, самое поганое время, Честно говоря, я и кимарил, сидя в микрике, когда словно что-то толкнулось у меня в голове, сон как рукой сняло, а в груди неприятно заныло. Я открыл глаза, и увидел, как огибая озеро с двух сторон, к нам медленно движутся какие-то звери похожие на собак, а может на волков, на таком расстоянии, я толком не мог их разглядеть.
— Много собак или волков со стороны озера идут к нам, — негромко сказал я, — Приготовьтесь.
— Я ни хрена не вижу из-за чёртова тумана, — прорычал Сергей.
Я удивлённо посмотрел на оборотня, нет никакого тумана, откуда он его взял! Потом повернулся к Паше.
— Паша, а ты что видишь?
— Я тоже ничего кроме плотного тумана не вижу, — тихо ответил мне оперативник.
Видимо услышав наш разговор, Светлана вышла из внедорожника, запрокинула голову вверх, постояла так несколько секунд, а потом проговорила,
— Это не туман, вернее туман, но созданный, знающим. Затем развела руки в стороны, опять постояла так с закрытыми глазами, а затем медленно свела их вместе.
Сначала, как я понял, ничего не происходило, а потом Гоша сказал, — Ну вот, уже легче, после чего быстро разделся, и через несколько секунд громадный волк уже нёсся навстречу нашим гостям, с озера метнулась ещё одна тень.
— «А это Серёга…» — понял я, поднял ствол, и прицелился.
— Не спешите, — вдруг раздался спокойный голос Николаича, — Пусть ближе подойдут. И мне показалось, что у нашего начальника довольный голос. — «Неужели, он так засиделся в кабинете, что радуется драке! Ну а что, вполне возможно, в кабинете сидеть, со скуки сдохнуть. Вот ведь, в такой момент, всякая чушь в мозги лезет!» Со злостью подумал я, и потряс головой.
А потом, поймал на мушку ближайшего волка, и нажал спуск, в плечо толкнуло, волк, как и ожидалось, кувыркнулся, а я начал раз за разом нажимать на спусковой крючок. Грохотало отовсюду, из внедорожника, где укрылись Маша с Ниной, из открытых окошек, торчали стволы, и часто выплёвывали в предрассветные сумерки сгустки пламени.
Это были именно волки, сомнений уже не осталось, звери были значительно крупнее собак, и рычали совсем по другом. Но меня смущало то, что волки лезли и лезли, не пугаясь грохота выстрелов, словно, у них полностью исчез инстинкт самосохранения!
Расстреляв магазин, и перезаряжая помпу, я обратил внимание, на то, что метрах в ста от нас резвятся Гоша с Серёгой, они настолько отличались от остальных волков своим размером, что те предпочитали убегать от них, и убегали они в нашу сторону! — «Вот блин спасибо ребята!» — мелькнула мысль, и я опять поднял ствол.
И всё-таки, я проворонил одного, волк прыгнул на меня, когда отстрелявшись, я опять перезаряжался, краем глаза заметив метнувшегося ко мне зверя, я выпустил из рук ружьё подставил под пасть волка предплечье, куда он благополучно и вцепился! В прыжке, своей массой сбив меня с ног! Руку сильно, сжало несмотря на то, что на рукавах были ещё и серебряные кольца.
— Ах ты с. а! — выругался я, и, удерживая рычащего зверя, вцепившегося в левую руку, извернулся, встал на колени, правой рукой рванул из-за спины меч, и со всей силы, воткнул его в серого, куда попал, не знаю, но волк, завизжав, сразу же отвалился. А я, не успел встать с колен, когда увидел, как на меня несутся ещё два волка! Я бросил меч, и разрядил в них свой ГШ. Упал только один, а я с дуру, не мог нашарить меч, так как боялся отвести взгляд от несущегося на меня волка, казалось, что если я опущу глаза, зверь обязательно успеет вцепиться мне в шею!
Глаз я так и не опустил, и меч не нашёл, зато увидел, как передо стремительно появился Николаич, взмахнул здоровенной дубиной, и крутанувшись вокруг своей оси, с разворота, не лишённым изящества движением, приложился дубиной к уже находящемуся в прыжке волку! Зверь пролетел метров пять, упал, вскочил, и взвизгнув метнулся в озеро, видимо, Николаич нехило стряхнул ему серую головушку! Я как заворожённый смотрел на этого несчастного волка, смотрел, как он наконец сообразил, что вода — это совсем не то, что ему нужно, выбрался на берег, и тряся башкой, на трёх лапах поскакал в сторону леса. Наконец, я очнулся, перезарядил пистолет, и переведя дух, осмотрел ристалище.
Оборотней уже было пятеро, два наших, которые стояли на месте, и как-то нерешительно оглядывались по сторонам, и три левых, которые хоть и уступали им в размерах, но всё равно были большими.
— Саня не отвлекайся, — опять услышал я голос Николаича, — Не надо им помогать, справятся сами, это они дурака валяют, всех оборотней выманивают! Что бы те всей стаей на них кинулись, на таких трусливых, и нерешительных!
— «Ну и ладно, баба с возу кобыле легче! Ну вот к чему, мне эта поговорка в такой момент пришла в голову?!» — подумал я, глядя как на меня несется ещё один, на этот раз огромный волк, — «А ни к чему, просто так!», — додумал я свою мысль, и вскинув пистолет двумя руками, и начал стрелять в оборотня. Тот завалился в метре от меня, подергался, и замер, уставившись на меня остекленевшими глазами.
Немного разгреблись, и я осмотрелся, увидел, что ко мне бежит Костя, махнул ему рукой, что помощь не требуется, подобрал меч, и побежал к машинам, от которых оказывается оказался уже на приличном расстоянии. Костя развернулся, и в припрыжку поскакал на правый фланг к Паше, где на тех пёрли с десяток серых. В три ствола, они махом завалили пятерых, остальные звери, не смотря на своё ненормальное бесстрашие, всё же разбежались.
Возле машин, живых зверей уже не было, Мария Николаевна, и Ниночка стояли возле своего «прадика» и заинтересованно что-то разглядывали возле озера, я посмотрел в туже сторону, и увидел, как Котяра, сидя на своей ветке, поймал волка за заднюю ногу своим хвостом, и теперь долбит его об дерево, причём делал он это так старательно, что мне показалось, что он сейчас от усердия вывалит язык.
Ну а Николаич, продолжал резвиться, бегая за разбегающимися волками, с которыми, он особо не церемонился, я видел, как от мощного пинка, волк отлетал на несколько метров, после чего, терял к окружающему миру всякий интерес. Причём, он По-прежнему, не был вооружён, в руках у него была толстая палка, которую, я уже видел в деле, и которой, он сшибал зверей как кегли.
Когда полностью рассвело, стало ясно, что наша победа была очевидной, полной и безоговорочной. Наши кобели никого выманить больше не смогли, поэтому быстро разделались, с тремя напавшими на них оборотнями, и теперь вылавливали оставшихся волков, которые по какой-то причине не желали убегать.
Серёга с Гошей выглядели по сравнению с убитыми ими оборотнями как кавалергарды среди китайцев.
— «Наверное, порода такая», — решил я, и пошёл к Котяре, поздравить его с победой. Тот был счастлив, ну ещё бы, последнее время жизнь у него кардинально изменилась, она стала интересной, и насыщенной. Как, впрочем, и у меня.
Утром мы обшарили всю округу, в поисках руководителя этого зверинца, но так ничего и не нашли, ведьма смогла лишь определить, где он стоял во время боя, но не больше.
Позднее, когда мы стащили туши убитых волков в одну кучу, я не выдержал, и спросил начальника, — Николай Николаич, а почему палкой?
Тот в задумчивости почесал щетину на подбородке, а потом ответил, — Видишь ли, Саня, животные, они не виноваты в том, что произошло, эта скотина им разум сбила. А волки никого просто так не убивают. Поэтому, как только я понял, что мы отобьёмся без потерь, я перешёл на другой вид вооружения, который животных не убивает, а вот мозги звериные в порядок приводит.
А что касается этих оборотней, ничего сказать не могу, они обычные, могут перекидываться, кстати, они не обязательно из этих мест. Оборотни очень быстры и выносливы, и вполне могли пробежать пару сотен километров за ночь.
А почему они умерли, — опять пристал я к начальнику, — Серёга с Гошей в них не стреляли!
— Да, ты прав, не стреляли, — задумчиво проговорил Николаич, глядя на убитых оборотней. — Убить их может только серебро, … или другой оборотень. Единственное, что напрягает в этой истории, это то, что знающий им приказывал, а значит, он их на чем-то подловил. Может, пригрозил кому-то, что выдаст семье их сущность, а они этого не хотели, может, кто-то из них, должен был ему деньги, и он пообещал списать долг после нападения. Может быть, кто-то из них был просто искателем приключений. Причины могут быть разные, разбираться будем! И он, тяжело вздохнув, ссутулившись пошагал к машинам.
— Понятно! — пробормотал я, глядя на огромного волка убитого мной. На душе стало погано до невозможности! Я убил! Убил человека! Он, чей-то отец, сын, брат! Твою ж мать!!! Я стоял рядом с телом оборотня, и не знал, что мне сейчас делать!
Я не слышал, как вернулся Николаич, услышал только его голос.
— Ты упокойся сынок, успокойся, у тебя был выбор, или умереть, или убить его, и ты сделал свой выбор. Ты сделал правильный выбор! Человек, который сознательно соглашается на убийство других людей, и прикладывает усилия, чтобы их убить, сам является убийцей. Он заслуживает смерти.
— «Наверное, командир прав», — шевельнулась здравая мысль, — «Если бы я не успел выстрелить в него, он, скорее всего, убил бы меня. А я умирать не хочу! Я хочу жить, и жить долго!» И ещё одна мысль пришла мне в голову, — «А разве в человека он после смерти превращаться не должен…?» И ещё одна, — «Значит, не должен, если не превратился…».
Тела оборотней, мы оттащили в сторону от кучи волков, которых, кстати, было аж тридцать две штуки, и забросали ветками. Николаич съездил в мэрию, и организовал два грузовика, в один закидали волков, и их куда-то увезли в присутствии служащего мэрии, который увидев впечатляющую кучу волчьих трупов, из своей машины даже не выбирался. После отъезда грузовика с обычными волками, во второй мы загрузили трупы оборотней, и повезли их к болоту, дорогу к которому показывал Паша.
— Болото конкретное, — хвастался опер, мы его с пацанами ещё с детства знаем, старики говорят, бездонное! Нам повезло, подъезд был почти к самой трясине, поэтому, мёртвых оборотней, нам пришлось тащить волоком не больше трёх сот метров.
Там, Гоша с Серёгой взяв их за лапы, с раскачки, побросали туши в трясину.
— Чтобы вопросов у людей не возникало, если вдруг обнаружат трупы, или скелеты, ненормально огромных волков, а здесь трясина, глубина большая, никогда не найдут, — ответила Мария Николаевна на мой вопрос, — Зачем тащиться к болоту в такую даль?
— Сегодня ночью последнее дело здесь! Разгоняем эту скотобазу, с черным магом во главе, и едем домой, — Объявил Николаич, радостную новость, когда все уже поужинали.
— Паша с Костей сейчас выясняют, где у них сборище проходить будет, поэтому, ждём.
Часов в восемь приехали опера, и сообщили, место нашли. Придурки, за городом, облюбовали для своей церкви бывший коровник, почистили его, вставили окна, двери, где и поклоняются сатане. Обычно они начинают в полночь, через пару часов остаются только самые преданные адепты, и поклонение сатане плавно перетекает в оргию!
Договорились начинать ближе к концу этого дурного действа, когда разум людей будет уже затуманен, и не сможет подать в мозг своего ненормального хозяина качественный сигнал о том, что увиденного не может быть, и адепты по достоинству смогут оценить то, что увидят.
Когда стемнело, выдвинулись на место, машины оставили в полукилометре от коровника сатаны, спрятав их между полуразрушенных зданий, когда-то принадлежащих совхозу миллионеру! Благо, таких разрушенных временем, и людьми хозяйственных построек здесь хватало, совхоз был большой, и занимал немалую территорию!
Свой наблюдательный пункт, мы устроили в какой-то полуразвалившейся кирпичной будке, которая находилась метрах в двадцати от сатанинской церкви, и из-за развалившейся стены которой хорошо был виден вход в этот демонский коровник, и подходы к нему.
Адепты собирались. Их было видно издалека, они шли по одному, по двое, группками по три четыре человека, почти у всех на голову были натянуты капюшоны.
— А откуда они идут? — шёпотом спросила у Паши Мария Николаевна.
— От трассы, до неё около трёх километров, машины там оставляют.
— А почему они сюда не едут, дорога хорошая! — удивилась ведьма.
— А они конспираторы хреновы! — захихикал опер, — Не хотят машинами «светить» свою, как говорит Николай Николаевич, «скотобазу»!
— Надо же какие умные! С ума сойти! — презрительно фыркнула Мария Николаевна, и отойдя от пролома в стене, уселась на какую-то большую изрубленную посредине чурку.
— Уж больно на жертвенник смахивает, — со смешком проговорил Николаич, кивнув на чурку, на которой удобно устроился зад ведьмы.
— Можно и так сказать, — усмехнулась Маша, устраиваясь поудобнее на чурке, — На ней, головы птицам рубили, на выбор, оценивали тушки перед массовым забоем.
— Так это же вроде коровники! — удивился я.
— С той стороны, где эти придурки обитают, да, коровники, — счёл нужным пояснить Паша, — А вот с этой стороны, уже курятники… Большое было предприятие, многим работу давало!.. Даже рыбу разводили! — с заметной гордостью за прошедшее время протянул опер.
Возле входа в коровник, был построен небольшой навес, или что-то вроде веранды, где был устроен своеобразный фейсконтроль, другими словами, стоял стол, за которым сидел здоровый лысый мужик, который осматривал всех прибывших, забирал у них какие-то бумажки, и складывал их в деревянную шкатулку. После чего открывал дверь в коровник, и запускал прибывшую клиентуру.
— Всё, пора! Скоро двенадцать! — вдруг прошептал Николаич, — Да и этот чёрт, вон уже собирается! Я вздрогнул от неожиданности, и выглянул в пролом. Фейсконтроль действительно, уже собирался, мужик оттащил стол от входа, и теперь собирал разбросанные по нему листки.
Николаич сделал знак Сергею и Гоше, те поднялись, и в виде капюшонов напялили на головы черные полиэтиленовые магазинные пакеты, разорвав их спереди, после чего, вышли из нашей будки, и не заморачиваясь особо конспирацией, спокойно потопали к этому контролёру.
Мужик, увидев опоздавших, замахал, а них руками, так, как будто, разгонял куриц, и забасил,
— Всё дети мои! Всё! Опоздали вы, месса уже началась. Завтра приходите вовремя. Больше он ничего сказать не успел, кто-то из оборотней взмахнул рукой, и у мужика, подкосились ноги. Но упасть, и загреметь своей тушей, ему не дали, кто-то из оборотней присел на корточки, ловко подхватил падающего контролера на плечо, и шустро скрылся со своей ношей в темноте.