Я ещё некоторое время посидел с учёной братией, послушал их рассуждения, а потом пошёл в свою палатку, где разлёгся под тентом, и стал смотреть на гору, находящуюся километрах в трёх от нашего лагеря. Я уже обратил внимание на то, что постоянно смотрю на эту гору, вроде отворачивался от неё, был занят какими-то делами, но глаза сами собой сползали на эту возвышенность.
Вечером, когда стемнело, стало особенно видно, сколько здесь уже находится народу, оказалось, что есть электроэнергия, и когда зажглись лампочки, могло показаться, что находишься в большом населённом пункте. Рядом с нами стояло множество палаток, больших и маленьких, немного поодаль, были целые улицы из вагончиков и щитовых домиков.
Вокруг стоял гомон, население палаточного городка перемещалось взад — вперёд, все разговаривали, смеялись, кричали что-то друг другу, сразу из нескольких мест слышались звуки гитары, визжали женщины, лаяли невесть откуда взявшиеся собаки. Я немного поглазел на этот вечерний дурдом, и заполз в свою палатку спать. Гоши ещё не было, мне никто не мешал, и я быстро уснул. Проснулся среди ночи от того, что приснился странный сон!
Огромная пирамида, возле которой я стоял, вдруг раскололась надвое, и из неё вырывался мощный луч синего света, который сначала поднялся в небо, а затем распался на яркие звёзды, которые начали падать прямо на меня. Сначала я с лёгкостью уклонялся от этих звёзд, но их становилось всё больше и больше, они увеличились в размерах, и просто стали меня засыпать, когда их насыпало до подбородка, я испугался, что скоро не смогу дышать, и изо всех рванулся, стараясь выбраться из звёздной ловушки! И проснулся! Сон был настолько реален, что я ещё некоторое время не мог понять, что со мной произошло, и где я вообще нахожусь!
Вылез из палатки, постоял в вечерней прохладе, посмотрел на затихший палаточный посёлок, а потом, решив, что всему виной духота, опять забрался спать. На этот раз, спал спокойно, и без сновидений. Проснулся утром от того, что кто-то шарился по всей палатке и сопел, открыл глаза, и не удивившись тому, что это заявился Гоша, пожелал его довольной физиономии спокойной ночи, а когда он с явным удовольствием выполнил это моё пожелание и захрапел, я выбрался наружу, и пошёл умываться. Утро было приятным, и тёплым, стояла совершенно летняя погода.
До обеда, пока я по всем раскопкам таскался за Светланой, решающей всякие наши дела, я несколько раз, с удивлением обнаруживал, что меня кто-то разглядывает. Смотрели может быть даже и не на меня, просто я попадал в поле зрения, опасности вроде не было, но такое внимание, мне не понравилось.
Мы уже двое суток занимались археологией, пока я наконец не увидел того, кто интересуется моей особой. Я с Николаичем шёл по палаточному городку в сторону «рукраскопа», когда в очередной раз почувствовал, что на меня смотрят, на этот раз взгляд был внимательный, и рассматривали именно мою персону. Это мне понравилось ещё меньше, и я шёпотом попросил начальника завернуть за ближайшей палаткой. Стоит ли говорить, что, постояв некоторое время за углом, я быстро вышел из-за палатки, и буквально упёрся своим взглядом в темные провалы глаз незнакомого мне мужчины. Он постоял несколько секунд, разглядывая меня, а затем развернулся и быстро пошёл в обратную сторону.
— Всеслав объявился… — пробормотал я не громко.
Николаич ничего не ответил, только молча кивнул. Он услышал.
Вечером, когда все наконец-то собрались вместе за ужином, который мы с Гошей притащили из столовой в двух вёдрах, Николай Николаич попросил меня описать Всеслава, что я и сделал, особо выделив глаза, о которых мы уже были наслышаны.
На следующий день, я, Гоша и Таня, собрались пойти на место раскопок, так как, девушке не терпелось показать своему любителю истории, найденную ими старинную печь, для выплавки бронзы. Наш кобель выразил радостный энтузиазм от предстоящего посещения невероятно интересного места, однако, когда он проходил вслед за своей студенткой мимо меня, он приложил ладонь к горлу, вывалил язык и закатил глаза, красноречиво демонстрируя своё отношение к археологии вообще, и к выплавке бронзы в частности.
Наша троица не торопясь брела между каких-то ям, пока в конце концов, проходя мимо какой-то траншеи, я не остановился. Мне просто не охота было отсюда уходить, я постоял немного, внимательно разглядывая эту яму, скинул в неё несколько камешков, ничего не произошло, тогда, я и сам спрыгнул в яму.
— Таня! — заорал я, — А что это за яма?!
— Это не яма! — назидательно ответила девушка, — Это учебный раскоп, место для тренировки новичков, здесь учат, как работать, чтобы, не повредить находки, и как использовать специальный инструмент, что-то вроде учебного класса, — ответила девушка, вернувшись к траншее, в которой я стоял.
— А мне можно здесь потренироваться?
— Конечно, это всем разрешено, но Вам должен кто-то показать, как правильно надо использовать инструмент, он, кстати, вон там, под навесом, — и она махнула рукой куда-то в сторону.
— Сначала попробую сам, простой лопатой. А вы идите, идите, занимайтесь своей археологией, на меня внимания не обращайте!
Я выбрался из ямы, огляделся, и действительно увидел метрах в двадцати навес из брезента, под которым стояли столы с разложенными на них всевозможными лопатками, кисточками, молотками, палочками и другими, вообще не понятными предметами, слава богу, простые лопаты там тоже были.
Таня с Гошей уже ушли, и я, выбрав штыковую лопату, опять спрыгнул в облюбованную мной траншею, выглянул из неё, воровато огляделся, и, поняв, что рядом никого нет, приступил к делу.
Я знал, что с ума не сошёл, был совершенно нормален, в здравом рассудке, и твёрдой памяти, я это чётко осознавал, но вместе с тем, я как дурачок не хотел вылезать из этой ямы! Мне было хорошо в ней! В траншее были выкопаны различные ямки, ниши, и полочки. Я медленно шёл мимо этой учебно — трудовой деятельности по раскопу, и чувствовал, как тело буквально наполняется какой-то энергией, похожей на ту, которую я получал от дерева, но эта была более мощной, насыщенной, и я вдруг осознал, что счастливо улыбаюсь.
Определить, где надо копать, особого труда не составило, как только я удалялся от намеченного мной места, ощущение удовольствия постепенно пропадало. Наметив прямо на вертикальной стене траншеи квадрат размером метр на метр, я начал копать. Почва была мягкая, не тяжёлая, и я быстро углубился в стену сантиметров на сорок. Когда лопата задела что-то твёрдое, я отложил лопату, и начал осторожно выгребать землю руками, и довольно быстро докопался до небольшого ящичка.
Дальше работа пошла быстрее и веселее, и скоро я уже полностью откопал ящик, который стоял на камне, часть которого была видна в раскопанной мной нише.
— И чем интересно Вы тут занимаетесь молодой человек, один, без наставника? — послышался откуда-то сверху старческий голос. Я медленно поднял глаза и увидел маленького, усатого старичка, который внимательно смотрел на меня увеличенными стёклами очков, до карикатурного размера, умненькими глазками. И кроме того, одет он был в красную футболку, с лаконичной надписью «папа», и широкие, цвета хаки шорты, из которых забавно торчали тонкие ножки. Я очень уважаю старость, и, если бы старичок не шмыгнул носом, и не начал смешно трясти ногой, пытаясь стряхнуть с высокого ботинка землю. Видит Бог, я бы не засмеялся! Но старичок это сделал, а мне и так в этой яме было хорошо, а тут ещё такое чудо! В общем, я сидел на куче земли, которую выбрал из ниши, смотрел вверх и смеялся. А потом, я увидел, как этот старый человек, открыв рот возмущённо смотрит на меня, и не может произнести ни слова! Этот маленький старый человек выглядел таким беспомощным и беззащитным, что мне стало стыдно! Кто я собственно такой, чтобы смеяться над внешним видом людей? Что я совершил в жизни? Как я сам-то буду выглядеть в старости? И что я буду делать, если какой-нибудь здоровый балбес будет надо мной смеяться, просто так, без всяких на мой взгляд причин? И я заткнулся.
— Простите меня, я просто глупец! Необразованный, бестолковый человек! — извинился я перед старичком, — А здесь, я тренирую лопатой руки, а то с непривычки устают быстро! И дедок успокоился, и даже улыбнулся мне. Мне! Тому самому балбесу, который над ним смеялся! Это почему-то особенно задело!
— Ничего страшного молодой человек, бывает, и ничего с эти не поделаешь! И поверьте мне, это очень хорошо, если ты в старости вызываешь у людей улыбку, страшно тогда, когда кроме жалости к тебе уже ничего и не испытывают! Поэтому юноша, как можно дольше оставайтесь молодым и энергичным! Хотя, таких как Вы чаще всего и ожидают всевозможные опасности! Да! Молодой человек, именно так, именно так! Опасности! И старичок, покивав сам себе головой, и видимо уже забыв про меня пошёл себе дальше. Я встал со своей кучи и выглянул из ямы, чтобы увидеть, как этот человечек смешно подпрыгивая идёт по пыльной тропинке, и что-то сам себе машет рукой.
Ощущение стыда не проходило, этот дедок ничего такого не сказал, но у меня было чувство, словно меня повозили мордой по земле. Я тяжело вздохнул, и посмотрел в сторону выкопанной ниши, куда впопыхах засунул ящик, спасая его от глаз нежелательного гостя, а когда опять перевёл взгляд на идущего по тропинке старичка, моя рука непроизвольно дёрнулась, чтобы осенить себя крестным знамением! На первый взгляд вроде всё было По-прежнему, была тропинка, по ней шёл человечек, всё было нормально! Ненормальным было то, что руки человечка отделились от туловища и теперь находились от него на некотором расстоянии, а человечек продолжал идти, и размахивать ими! Я самым натуральным образом протёр глаза, и к своему ужасу увидел, что и ноги у него теперь уже болтались отдельно от тела! Я моргнул, и голова старичка отделилась от тела! А он продолжал идти смешно, дрыгая ногами, и размахивая болтающимися рядом с телом руками!
Ступор у меня не проходил, и я продолжал тупо смотреть, как ноги старичка в конце концов развернулись назад коленями, запутались между собой и упали на землю, тело ещё некоторое время продолжало болтаться возле ног, но и оно упало, прихватив с собой руки и голову. Я опять шмякнулся задним местом в свою кучу, и уставился в земляную стену такими же большими как у этого создания глазами. В голове вяло ворочалась только одна мысль, — «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!» Но это было, и пока я не вспомнил своего Повара с его отделяющимися от тела конечностями, я сидел и разглядывал надоевшую уже мне яму.
Перед тем как выбраться из траншеи, я закидал как получилось нишу грунтом, завернул ящичек в куртку, и постоянно оглядываясь, направился к своей палатке. Проходя мимо того места, где завалился старичок, и где не осталось ничего, ни очков, ни одежды, я опять чуть было не перекрестился, и чертыхнувшись, ускорил шаг.
Я конечно слышал о том, что всё находящееся в недрах принадлежит государству, в том числе и клады, хотя, с кладами было более демократично, и нашедшему клад, государство выделяло некоторую часть стоимости найденного. Но, я свои сокровища отдавать не собирался, и понимая, что совершаю преступление, закрылся в палатке, чтобы никто не видел, чем я занимаюсь, и тряпочкой аккуратно очистил свою находку.
Коричневая поверхность ящика была отполирована и покрыта какими-то надписями, и что странно, он не выглядел древним, мне показалось, что это новодел. Открывать я его не стал, памятуя, как Светлана говорила, что убитая ведьма поставила защиту на сундук с книгами, придёт, сама пускай ним разбирается. А я подожду, от греха подальше!
После обеда, я позвал всю компанию в свою палатку, и представил на их суд найденный ящик, сообщив, где, и как я его обнаружил.
Сказать, что учёная братия очень удивилась, значит промолчать, и не сказать ничего! Алексей Геннадьевич, увидев мою находку, уронил очки, а когда их нашли и вернули учёному, он кинулся к ящику, но Светлана остановила его, и велела Гоше удерживать учёного и не подпускать того к находке, пока она не проверит, есть на ней защита или нет.
Защита была, и очень неприятная, ведьма сказала, что снять её не может, не знает, как, но, даже если бы и знала, всё равно не смогла бы, сил бы не хватило. Она поставила ящик в сумку, отнесла от палатки подальше и взмахом руки метров с десяти открыла его, из сумки вырвалось желто-зелёное облако, которое было развеяно ещё одним взмахом её руки.
Когда ящик, наконец, занесли в палатку и открыли, я увидел, что в нем лежали шесть небесно — голубых кристаллов Кайласа, складывалось впечатление, что они искрились от насыщенности цветом, они лежали каждый в своём углублении, выполненном точно по их форме, два кристалла были просто синими, с продольной трещиной, ещё два углубления были пустыми.
— Два кристалла уже использовали! — веско заявил я, отбирая славу у капитана очевидность. Мне никто не стал отвечать, видимо не хотели связываться с убогим.
— А почему, шкатулка выглядит как новая, если ей четыре тысячи лет? Не унимался я.
— А потому что, часть знаков, которые я смогла разобрать обеспечивали шкатулке эту сохранность, — на этот раз всё-таки ответила ведьма.
Вечером, когда стемнело, я выкопал яму под тентом, между палатками и опустил в неё ящик с кристаллами, предварительно завернув его в саван, потом опять засыпал, а ведьма обеспечила его своей защитой, предупредив нас о том, что прикасаться к нему смертельно опасно.
Похоронив шкатулку, я зашёл к Светлане в палатку, и напрямую спросил,
— А почему ты не спрашиваешь, как я нашёл кристаллы?
— Потому, что я знаю, как ты их нашёл… Ты их почувствовал!
— А ты разве их не чувствуешь?!
— Нет! Я чувствую только места выхода силы.
Светлана немного помолчала, а потом подошла, обняла меня и шёпотом спросила,
— Ты всё ещё ждёшь свою Оксану?
— Да! — так же шёпотом ответил я.
— Тогда иди! — И она глубоко вздохнула.
На следующее утро, я сообщил, что собираюсь завтра навестить гору, которая не даёт мне покоя, это услышала Татьяна, которая пришла к Гоше, и утром пила с нами чай удобно устроившись на коленях у своего красавчика оборотня.
— Это Лысая гора, или Шаманка, она имела сакральное значение для жителей Аркаима, и является, местом выхода силы, посещая гору, некоторые люди испытывают странные ощущения, у них учащается сердцебиение, изменяется температура тела, и даже появляются галлюцинации. На одном из её склонов камнями выложена спираль, которая… я не дал ей договорить, так как уже знал, если Гошина подруга пошла вразнос, её уже не остановить, поэтом подмигнул ему, и он, подхватив взвизгнувшую девушку на руки, вытащил её из-под навеса.
День выдался не жарким, с утра стояла приятная прохлада, и я решив прогуляться, пошёл горе пешком. Минут через пять, меня догнала Светлана, и заявила, что тоже хочет посмотреть на этот бугор. До горы мы добрались минут за сорок, в связи с ранним временем, кроме нас на дороге никого не было, вернее будет сказать не дороги, а накатанного направления, так как по этой степи можно было ехать в любую сторону, не опасаясь, что под колёса попадёт какая-нибудь неприятность! Когда мы подошли к горе ближе, то увидели, что действительно, на её склоне, камнями выложена спираль, по кругам которой уже ходили несколько человек. Ни я, ни Светлана, бродить кругами не стали, а прямо через спираль пошли к вершине, благо, с этой стороны склон был не крутой.
Я почувствовал, что на этой Шаманке что-то есть, ещё тогда, когда мы находились на полпути к ней, мне уже было знакомо это ощущение, я его помню по ведьминому камню, и это чувство энергии усиливалось по мере того, как мы подходили к горе. И оно становилось всё сильнее, чем мы ближе поднимались к вершине.
Светлана поднялась первая, и когда я добрался до неё, и встал рядом, она уже разглядывала что-то с другой стороны Лысой горы. Я посмотрел в туже сторону, и медленно опустился на какой-то большой камень, очень кстати подвернувшийся мне под заднее место.
С другой стороны горы, метрах в трёхстах от неё протекала небольшая речка, вдоль которой, шла такая же накатанная дорога, которая огибала её подножие и убегала к нашему лагерю. Но, самое невероятное было то, что всё пространство от подножия Шаманки до реки, и даже за рекой, было заполнено уже изменившимися духами, они были везде, на земле, над землёй, над водой, их было тысячи. Бесформенные, большие и маленькие, некоторые медленно двигались с места на место, некоторые были неподвижны. Самое шокирующее было то, что прямо через них проезжала машина, проходили люди, даже лодка проплывала, и никто ничего не знал, не видел, не чувствовал. Я в каком-то оцепенении сидел, и смотрел на них, пока не почувствовал, как меня начали трясти за плечи. Светлана сообразил я, и очнулся.