Чужак-человек, как я его назвал бы.
Контур безопасности, настроенный на изменения объема и количества вещества в доме, зазвенел, словно пожарная тревога, и Оборонилов бросился в бой.
Славный вылезавр думал, что Яшу настигает месть клопа.
Но пусть меня сожгут, как ведьму, или утопят, как неплательщика, или повесят, как объявление о скидках, если гостем оказался не герой моих стихов!
Я увидел его обнаженным, уже во дворе, когда решил принести Оборонилову оружие.
Ненавижу оружие, многие сотни раз об этом говорил.
Минуты текли, а я не мог прикоснуться к лучевому ружью Оборонилова.
Моя рука должна была взять эту гадость и дать ее тому, кто, вероятно, не станет раздумывать об этике убийства.
Сколько доводов я привел в пользу того, чтобы помочь вылезавру!
Но ведь согласно репортажу компьютерной системы незваный визитер никого не убил и старался уйти от прямого боя с Оборониловым…
Только когда они начали драться, я наконец-то решился.
Стоя на крыльце и держа ружье на вытянутой руке, как, вероятно, держат мертвую кошку, я смотрел на обнаженного примата — высшего примата и кровопийцу, который спаривался в моих снах с великолепной богиней жизни, наполняя этот мир новой энергией.
Он убежал, сверкая белой задницей, а я стоял пораженный в свое поэтическое сердце: непросто пережить явление героя твоих сновидений, коего никогда в жизни не видел, и, помнится, я ему крикнул: «Постой!», но его великолепные булки канули за забором.
Нет-нет-нет, старина Зангези, ты становишься слишком клопом…
Вот уже и на булки заглядываешься.
А тут еще Соня.
Она перепугалась, бедняжка, и спряталась под кровать, впала в спасительное оцепенение (рептилии защищают свой разум при помощи ступора).
И, видят мои создатели, когда я пришел по приказу гневного Оборонилова, дабы проверить, всё ли у Сони в порядке, был соблазн воспользоваться ее беспомощным состоянием.
Я развратник, пошлый развратник!..
Но кто бы видел, как вампирский укус подействовал на вылезавра!
Это была феерия: впрыснутые соки проявили себя не сразу, а самого-то упыря моих грез так и вовсе стошнило, и мне пришлось убирать его вполне реальную кровавую блевотину, но я не о том, я про Оборонилова.
Он стал остывать!
Когда они остывают, они становятся медленнее, и мое появление на крыльце, вот смех-то, спасло вылезавра от поражения.
Долгих четверть часа он стоял, а остекленевшие глаза его смотрели внутрь истины истин.
Я смиренно ждал, чем закончится борьба организма и вампирских соков, гадая, вольный ли я актер, или мой контракт с этой труппой еще в силе.
Оборонилов пришел в себя рассерженный и униженный, как мне кажется.
Если гнев начальника вспыхнет на тебя, то не оставляй места твоего, ибо кротость покрывает и большие проступки, написано в одной из местных духовных книг.
Это мне Эбонитий зачитал на досуге.
Поэтому я не буду останавливаться на выволочке, кою получил от вылезавра.
Мысль и так скачет прихотливо и внезапно, я до сих пор в смятении.
Подлинное чудо — предсказать кого-то во сне.
Стихи сегодня все какие-то непонятные.
В голове звучит музыка нашего русского композитора-чародея Мусоргского.
Перед глазами — образ Владимира.
Я специально скудно пообедал, дабы не спал мозг, но мало преуспел — привычка органов сильнее умственных уловок.
В моей руке — орудие убийства,
В моей душе — прорехи пустоты.
Я понимаю муки кровопийства,
Я принимаю муки кровопийства,
И падаю в колодцы черноты.
Беда моя не в том, что я философ,
Оставшийся ребенком до седин,
А в том, что в заклинаниях вопросов,
В лукавых заклинаниях вопросов
Таится лжи двуличный господин.
Неправильно задать — уже полдела,
А правильно ответить — дело всё.
Не для того душа моя потела,
Не для того она мой стыд терпела,
Чтоб нынче наплевали вы в нее.
Бессильная муть!
Пачкотня унылого графомана!
Зангези, где твой талант и где твоя вера в великое дело поэзии с самой большой буквы?
Что за фарш выходит из мыслерубки твоей головы?
Ах, ты взволнован?
Иди-ка ты на хрен!
Работай, комбинизомби дубовый!
Конец записи.
Вечерняя запись. Номер 456858.
Я хочу закончить о Разоряхере и его жене.
Он ее ненавидит самой ненавидящей ненавистью, я, кажется, об этом говорил.
Он презирает ее, он плюет на нее, он испражняется на нее с башни своего самомнения.
Он… он ее бесконечно любит.
Здесь самый страшный парадокс этой роли, этого характера, парадокс, коему не суждено стать предметом гласности, ибо клопоидол — существо скрытное и трехдонное.
Но он ее боготворит.
В тот момент, когда она падет от его руки (буде до этого дойдет), та же рука сокрушит и Разоряхера.
Если ее настигнут охотники-вылезавры, клопоидол даст им бой — неравный, отчаянный и оттого сверхопасный для моих нанимателей и партнеров по сцене.
«Я врал слизняку, — думает Разоряхер, — насчет того, что плюю на свою жизнь, она нужна мне, нужна, пока не родит моя дура».
Я докладываю Оборонилову обо всех таких мыслях и о финальной акции, кою затевает наш враг.
Наш враг и мое очередное я, брюзжащее в голове.
От любви до ненависти один шаг, говорят люди, а я вижу, что в душе Разоряхера от любви до ненависти ни миллиметра, они срослись в сверхчувство, и это мое соображение странным образом встревожило вылезавра.
Скоро клопохозяйка родит.
Скоро закончится наша драма об охотниках.
Кончики моих пальцев покалывает, в носу щекочет, и хочется по маленькому — это ощущения мальчика, который, играя в прятки, затаился в шкафу и, изнывая, ждет развязки.
Ах да, сегодня вечером проснулся наш хапуговичный герой, молодая надежда Оборонилова.
То-то будет хлопот последнему!
Кто видел божественную Сонечку, тот без труда определит характер ее метаморфоза.
А кто видел и спящего красавца Яшу, тот легко опознает и в нем структурные изменения.
Нас ждет такая любовь, какой здесь не видывали!
Ну, ладно, остались вечерние уборочные делишки и гигиена.
До скорого, кристальчик!
…Да, и подрочить придется от избытка чувств.
Ой!
Конец записи!
Глава 30. Марлен. Время решений
К вечеру появился Владимир. Марлен и Светлана, вынужденно согласившиеся погостить в его детинце и сидевшие в зале, узрели то ли киношного сутенера, то ли не скрывающегося гомосексуалиста, в котором с трудом признали князя.
— Ничего смешного, — раздраженно сказал он, снимая фиолетовый пиджак. — Просто другой одежды не подвернулось.
В гостиную стремительно вошел Бранислав.
— Княже! Слава Велесу!
Он распахнул объятья, но затем перевел радостный взгляд с лица Владимира на одежду и скоропостижно растерял энтузиазм.
— Что они с тобой сделали?!.. — выдохнул дядька.
— Полно те, Бранислав! — Князь отмахнулся. — Как нянька, заохал. Так, потыкали иглы под ногти, побили слегка. Ничего анального.
Дядька насупился, запыхтел.
— У вас всё более-менее, — обратился Владимир к Марлену со Светланой. — Пойду, приведу себя в порядок, и поедем к Бусу. Он уже ждет.
Полукровка и его девушка переглянулись.
— Ну, ладно вам. — Князь поморщился. — Я же не приказываю, а прошу. Нам сейчас лучше быть всё-таки вместе. А что так прозвучало — простите, я с устатку.
— Хорошо, — буркнул Марлен.
В машине почти не говорили. Почти на подъезде Владимир отпустил комментарий:
— Батя у тебя, Марлен Амандилович, просто зверь, как я убедился. Держал при себе штатного маньяка-истязателя…
— Держал?! — спросил полукровка.
— А! — Князь прочитал его тревожные мысли и хмыкнул. — Жив твой родитель, не волнуйся. А вот жирному идиоту с инструментиками я прописал полную амбу. В общем, твоя родня по отцу — категорические засранцы.
— Зато ты весь в белом и обтягивающем, — проворчал Марлен, чувствуя себя не то чтобы предателем, скорее, болтуном, который выметает сор из избы, а вместо помела у него — язык.
Впрочем, он уже не сомневался в своем выборе: эльфы были ему чужими, причем садистов среди них было действительно много. Он подумал о тех, кого не считал задницами. Старый учитель, не питавший к нему ни презрения, ни жалости, а принимавший его как есть… Девочка-эльфийка, с которой ему довелось танцевать на празднике… Но она сама была изгоем, какая-то запутанная история с позором рода и прочими извечными снобистскими заморочками остроухих…
Он оборвал себя и стал читать Маяковского: «По морям, играя, носится с миноносцем миноносица. Льнет, как будто к меду осочка, к миноносцу миноносочка. И конца б не довелось ему, благодушью миноносьему…»
Светлану он проинструктировал раньше, и она вперила взгляд в покетбуковую Донцову. Марлена, конечно, скрутило при виде такого чтива, но лучше уж травить телепатов этой гадостью, чем раскрывать перед ними душу.
— Да зря ты так, — с досадой сказал Владимир. — Мы редко лезем под чужую черепушку. Во-первых, это поначалу интересно, потом наедаешься. Во-вторых, зачем мне ваше грязное белье? В-третьих, читай стихи дальше, не отвлекайся, очень интересный рисунок.
Вот и верь после такого в остальные пункты.
Доехали, оставили Бранислава в гостиной, сами спустились в роскошный подвал. Бункер что надо, Гитлер бы позавидовал. Даже фальшивые окна с имитацией натурального пейзажа наличествовали.
Хозяин встретил гостей в просторном зале без семилучевой эмблемы.
Бус Марлену не понравился.
Востроухов успел пожить и повидать многих людей, в том числе тех, чья власть или иная сила приближалась к безграничной. В Белояре безошибочно угадывалась сверхмощь, притом холодная и отстраненная, будто носителю давно уже наскучили люди, мир и он сам. Похожие ощущения, наверное, возникают рядом с атомной бомбой. Ну, разве что, она чуточку человечнее вампирского князя.
Разумеется, Бус мгновенно распознал, какое впечатление оставил, и, глядя Марлену в переносицу, сказал:
— Так или иначе, нам придется друг друга терпеть, Марлен Амандилович. — Он обратился к Свете. — Думаю, вам не интересны наши дела, и предлагаю воспользоваться гостеприимством…
— Я предпочитаю быть с Марленом, — перебила девушка. — Востроухов, дай сигаретку, будь другом.
Бус посмотрел на нее пристально и с легким намеком на интерес.
— Мы теряем время, — раздраженно сказал ему Марлен, передавая пачку и зажигалку девушке.
— И то верно, — задумчиво проговорил князь князей. — Давайте присядем.
Они расположились в старинных креслах перед не менее антикварным столиком. Света закурила.
За всё это время Владимир не сказал ни слова, и Марлен понял, что они общаются с Бусом телепатически.
А еще подумал: если бы Владимир не наводил по пути критику на Амандила, то первое впечатление о Бусе могло бы быть и помягче.
Посидели, помолчали.
Потом Белояр хлопнул в ладоши и напористо начал:
— Итак, пока у Марлена Амандиловича не иссяк запас Маяковского, а Светлана не досчитала до тысячи, между счетом выдавая то, чего не хотела бы выдавать, давайте подведем стратегические итоги.
Востроухов и его спутница бросили заниматься ерундой и обратились в слух.
— Что мы узнали о врагах? Они умеют перемещаться, ориентируясь на уникальную картинку или надпись. Тебе, Володимир, вовсе повезло с этим Рэмбой, или как его там… Прибывают голыми, что хорошо. Было бы хуже, если бы они поперли вооруженными. Мне тут довелось отмахиваться от толпы ваших. — Бус посмотрел на Марлена. — Да, да, не ваших, понимаю. Но я бы на месте вашего отца (быстро же на вас зарастает, надо заметить) устроил бы оружейку не слишком далеко от Москвы, а то и в самой. Хотя спешно ввезти и держать оружие в столице, конечно, хлопотно. Получается, с одной стороны, нам безопаснее было бы переместиться ближе к центру, но при наглом нападении с использованием наемников или собственных вооруженных бойцов, мы, даже если не понесем ощутимых потерь, будем скомпрометированы или даже рассекречены. Главная моя думка сейчас о том, что нас в любом случае постараются вытянуть за ушко да на солнышко.
Князь князей улыбнулся, ему ответила только Светлана, да и то с особой какой-то кривизной улыбки — этакая Джоконда, замышляющая геноцид.
— Нет-нет, девица, чего удумала! В буквальном, говорит, смысле. — Бус отмахнулся от Светы, глядя на Марлена. — Мы повременим. Значит, имеем две угрозы: атака извне и провокации с целью рассекретить.
— Вас еще изнутри пытались достать, — заметил Марлен.
— Боюсь, в помещениях, куда способны попасть эльфы, сейчас чрезвычайно высока концентрация сильнейших отравляющих веществ. — Белояр развел руками.
Востроухов мельком отметил, что упыри не трясутся над своими символами и вполне спокойно отнеслись к прорыву врага к святыням. То ли дело киношные вампиры, которые ведут себя, словно дети, испытывая к бессмысленным вещам иррациональную привязанность. «Наверное, в глазах киношников так выглядит патриотизм», — решил Марлен.
— Да и не полезут они, — прервал его размышления князь князей. — Давайте, переберем их знания. Что они выяснили? Мы живем скрытно. Мы пьем кровь. При укусе жертва теряет волю к сопротивлению. Они знают, что после укуса будет приступ зуда. Нас трудно убить. Они видели нас в деле и понимают, насколько мы быстры в бою. Один из них, пока что самый опасный, скорее всего, наблюдал за моей работой. Я двигаюсь раза в два быстрее тебя, Володимир. Пусть думают, что нас таких много. Так что вряд ли они предпримут вылазки голышом… Что еще?
— Я сделал вид, что боюсь света, — добавил Владимир. — Они поверили и спешно заволокли меня в помещение. И, кроме того… Мне показалось, что тамошнее солнце не такое злое. Было бы интересно узнать, как оно подействует на… Ну, понимаешь.
Бус кивнул и обратился к Востроухову:
— Теперь главное, о чем я хочу вас, Марлен Амандилович, спросить. Так уж случилось, что вы единственный специалист по нашему врагу. Первый вопрос. У меня была схватка с одним особенным эльфом. Три шрама поперек лица, здоровенный, как лось, и очень умелый. Подстрелил, представьте себе, а потом в два приема продырявил ножом печень и артерию. Если бы он был чуточку осведомленнее, я бы сейчас не наслаждался нашей беседой… Что ж, я вижу в ваших мыслях, что вы не знаете такого бойца.
— Через мое представительство не проходил, это факт, — подтвердил Марлен. — А из здоровенных…
— Вот те на! — воскликнул Белояр, выхватив нужный образ из памяти полукровки. — Да это же наш пропавший сибиряк! Где же он так морду располосовал?..
Князь князей показал пальцами на лице, как пролегли шрамы.
— Медведь, — предположил Владимир.
— Может быть… — Бус прищурился, словно высматривал где-то в далекой Сибири, как это могло случиться. — Этот, я так понял, упорен. Вполне мог подготовить несколько схронов. Настоящий головорез. Ну, добро. Есть от чего плясать. Второй вопрос, Марлен Амандилович. Нам нужна своя точка входа в мир эльфов.
Востроухов растерялся.
— Не буду вас томить, — продолжил Белояр, впрочем, дав понять, что разочарован недогадливостью собеседника. — Нужно подобрать уникальное место, которое вы хорошо знаете и можете воспроизвести важный его признак. Примерно как эльфы воспользовались нашим символом.
До Марлена дошло. Да, верно. Если атаковать, то в новом направлении. Эх, засиделся он в представительстве, заплыл мозг жирком…
— От вас, разумеется, нужно не одно местечко, а максимально полный список точек, какие вы можете обозначить этим вашим капканом из рун, или как там вы его называете. Если ваш отец не дурак, а он точно не дурак, то он предвидит наше желание получить преимущество в их владениях. Мы с Володимиром сейчас пойдем, а вам принесут бумагу и ручку. Согласны?