Поблагодарив Эбонития за помощь, я забежал через калитку во двор, оставив за спиной чугунный заборчик с прикрученной к нему вывеской:
Дверь открылась автоматически, я проследовал по лестнице на второй этаж.
В приемной Ярополка Велимировича Оборонилова меня встретила неизменная секретарша Скипидарья.
Скипидарья — девушка ослепительная во всех смыслах. Радикально фиолетовые волосы, уложенные в невообразимо космическую прическу, яркий неестественный макияж, кислотно-зеленые тона костюма, кстати, деловой модели, красные туфли с мигающими светодиодами…
Господин Оборонилов держит секретаршу для того, чтобы три четверти посетителей разворачивались на пороге приемной.
Скипидарья улыбнулась мне, я улыбнулся ей. Прямо-таки конкурс «Теплее, шире, светлее!»
— Как жизнь? — спросила она.
Не поленюсь отметить: Скипидарья прелестно пришепетывает, поэтому слово «жизнь» в ее исполнении звучит как «шизнь». Весьма точная оговорка.
— Спасибо, нелинейно. Сам у себя?
— Просил не беспокоить.
— Я срочно.
— Попробуй.
Люблю эту девчонку.
Секретарша моего наставника — самочка расы анакондоров. Анакондоры почти родня нам, вылезаврам, то есть относятся к классу, который вы, люди, пренебрежительно называете «пресмыкающимися». Нельзя так, ребятки, мы все же древнее.
Раса парящих змей обзавелась не только рукокрыльями, но и роскошными, хоть и слабыми ногами. А помахивание плоского хвоста Скипидарьи заставляет оба моих сердца биться чаще. Почему плоского? Чтобы рулить в полете. Почему волновались мои сердечки? Потому что у нас, вылезавров, форма хвоста есть показатель сексуальности.
Родина Скипидарьи — планета с весьма агрессивной средой. Кислотная атмосфера, щелочные озера, — одним словом, ад для вас, людей. Экстремальная среда привила анакондорам определенные привычки и черты характера. Например, как вы уже убедились, наша секретарша любит радикальные тона нарядов, волос и макияжа. А еще — слюна… Если анакондор плюнет на пол, то прощайте, ковер, линолеум, пол, и здравствуйте, соседи снизу.
Как анакондоры расслабляются? Ну, Скипидарья любит подышать углекислотой, угарным и серным газами, парами аммиака, свинца и ртути…
Короче, она идеально подготовлена к жизни в Москве.
Вытянув на мгновение язык в сторону фигуристой и опасной секретарши (аналог вашего воздушного поцелуя), я повернулся к двери наставника.
Нажал ручку, толкнул. Заперто.
Постучал. Молчат.
Ударил обоими кулаками.
Дверь блином рухнула в кабинет.
Ярополк Велимирович сидел в кресле, подле зеленой лампы, и читал толстую книженцию. Он поднял бровь, не отрываясь от книги. Проговорил:
— Хм, она открывается в сторону, а не вниз.
— Извините, шеф. Вы ее заперли и не отвечали на стук, вот я и…
— На стук, Яша, отвечают в другом учреждении. — Наставник оторвал взгляд от страниц, закрыл книгу, улыбнулся. — Объявляю тебе благодарность за срыв вражеской инсталляции.
— Спасибо, Ярополк Велимирович.
— А дверь починишь на свои.
Наставник аккуратно положил книгу на стол. Так и есть: опять читал «Malleus Maleficarum». Отчего-то нравилось Оборонилову перечитывать это пособие по охоте на ведьм, причем в подлиннике.
Ярополк Велимирович встал с кресла. Мой учитель-вылезавр имел вид Ильи Муромца, получившего министерский портфель. Мощный мужик в коричневом клетчатом костюме-тройке. Архаичный волосяной покров на подбородке и скулах, седоватая шевелюра (виртуозный образчик мимикрии, я-то хожу лысым). Лицо волевое, тип «отставной офицер».
Сегодня на ногах наставника были трогательные тапочки-собачки. Это означало, что Ярополк Велимирович хандрили-с.
— Совсем из ума выжил верховный клопоидол, — вздохнул учитель, подходя к бару. — Коньячку хлопнешь?
— С удовольствием.
Я коротко облизнулся. Люблю коньяк!
Наставник вручил мне наполненный темно-янтарной жидкостью бокал, сел обратно в кресло, принялся вдумчиво потягивать.
Я устроился на диване.
— То, что акция клопоидолов не получилась, уже в новостях видел. Рассказывай, как покинул сцену, — велел Ярополк Велимирович.
Пришлось описывать перипетии минувшего дня. Учитель выслушал, не прерывая.
— Отлично. — Он хлопнул ладонью по подлокотнику. — Все правильно сделал. Готовься завтра к групповой операции по схеме «братва».
— Есть, товарищ командир!
Я отбыл в свою комнату и завалился спать.
Глава 5. Марлен. Света в конце туннеля
«Буду благородным предателем», — такое решение выработал Востроухов, валяясь на диване, где его оставил упырь Вова.
Марлен перетряс массу доводов, но с самого начала он согласился с вампиром: ненависть к эльфам имела определяющее значение.
Здесь важными оказывались мелочи. Например, упырь пришел именно в представительство, хотя мог перехватить Марлена в московской квартире, любимом ресторане или по дороге. Конечно, эффектный ход. Ход, издевательски демонстрирующий ему, что силы неравны, что его достанут даже в этой потайной крепости, которую эльфы в гордыне своей считают неприступной.
При таком раскладе обещанное вознаграждение легко могло превратиться в устранение. Дешево и сердито.
Да, теперь Марлен был начеку, и один косящий под лошка упырь вряд ли подберется к его шее…
Востроухов потрогал место укуса. Две почти заросшие шишечки вроде пыщиков. Ни боли, ни зуда. Но как его плющило вечером!
Марлен нервничал, потому что испугался. Команда бодрых упырей не оставит ему никаких шансов.
Самым верным, с точки зрения личной безопасности, было бы вмазаться транспортным наркотиком и рассказать лесному народу, какие ребята им заинтересовались и почему. Бежать, спрятаться, объявить тревогу…
Но здесь его мама. Вызвать сюда, чтобы забрать с собой? Нет, вампиры наверняка слушают телефон, а то и следят за ней.
«Папашу я бы, скорее всего, слил, — подумал Марлен. — Но маму…»
Скорее всего, она отжигала сейчас в каком-нибудь пафосном заведении или крутила роман с самым непредсказуемым кавалером — чиновником или олигархом, спортсменом или актером. С нее станется.
Фактически он был бессилен, уязвим. Причем дважды.
Была ведь еще и Светлана, о которой он, к счастью, ни разу не подумал при упыре, но о которой вампирам наверняка известно, раз уж они не ошиблись в его возрасте.
Светлана, Света… Он ее любил, теперь это стало еще яснее. Три года они встречались, еще год живут гражданским браком.
Марлен взялся за телефон, чтобы позвонить ей. Час ночи, она наверняка не спит.
«Повредит ли ей мой звонок? Не погублю?» — чем яснее Марлен осознавал свою уязвимость, тем мощнее развивалась в нем паранойя.
В следующий миг он подумал, что теоретически упырь может подслушивать его мысли и на расстоянии. Какие у Вовы способности? Вдруг через укус он устанавливает с жертвой особую связь?
Назвав себя жертвой, Марлен разъярился: век с четвертью прожил, а ума не нажил! Он не жертва, он полуэльф-получеловек, у него есть пара собственных фокусов. В конце концов, все узнают, кто жертва, кто охотник.
Молясь, чтобы упырь не слышал его мыслей, Марлен временно запретил себе обдумывать планы и стал усиленно искать способ не раскрывать телепату подлинных стремлений.
Упырь читает то, что проговаривает ум. Значит, надо научиться мысленно «болтать» о чем угодно, только не о сокровенном. А может быть, есть какие-то препараты, прием которых сбивает умственную «трансляцию»?
Как же было бы здорово: принял таблетку, и вместо твоего внутреннего монолога вампир услышит полную бессмыслицу. И такие таблетки есть. Правда, упырь услышит ровно то, что будет твориться в мозгу торчащего.
— Хм… — Марлен сел, невзирая на ломоту в теле. — А что если дурь будет настолько забористой, что вовлечет упыря и, чем черт не шутит, отобьет ему «телепалку»?..
Он читал что-то подобное в материалах по веществам — служащие представительств проходили неслабую спецподготовку. Надо будет порыться в архиве.
В кабинете зазвонил мобильный.
Марлен, кряхтя, поднялся и протопал на рабочее место.
Звонила Светлана. Решился ответить.
— Да, милая?
— Где ты есть? — Прекрасный бархатистый голос ее был пропитан тревогой.
На сердце Марлена потеплело, как это банально ни звучит.
— Прости, Свет, я на работе. Срочные пересылки.
Она дала отбой.
Марлен усмехнулся и положил руку на трубку стационарного телефона представительства. Раздался звонок.
— Да, милая. Проверила меня?
— Мог бы предупредить! — Теперь в голосе сквозила обида.
— Прости еще раз. Здесь было жарко. Самый бешеный день в моей карьере. Как ты сама?
— Я-то нормально. — Светлана снова беспокоилась. — А у тебя… Ничего смертельного не случилось?..
Он рассмеялся:
— Нет, тьфу-тьфу-тьфу, все живы-здоровы. Просто неожиданный цейтнот. Через час буду дома.
— Целую.
Положив трубку, Востроухов постоял в задумчивости.
У него в архиве должны были лежать два выпитых упырем трупа.
Марлен выругался и заковылял в архив.
Там не было ни трупов, ни материалов.
Пустота.
Глава представительства растер виски. Это уже фарс… Хотя почему же? Он провалялся без сознания с полудня до вечера. Если упырь был не один, то спасибо, что мебель оставили.
На картотечном шкафу стоял согнутый вдвое лист бумаги.
Марлен взял его в руки, развернул и прочитал записку, написанную аккуратным пижонским почерком: «Извините, все вернем до утра. Кроме сотрудников. Наймите новых, по этим не скучайте. В.»
Зачем вампирам понадобились записи прибытий и отбытий эльфов за последние четыре сотни лет, Востроухов не знал. Может быть, упыри и сами не знали.
Сюрреализм продолжался: Вова ведь мог и не убивать двух помощников. Возможно, их тупо перекупили. Да, вероятнее всего. Они и помогли упырю пройти все препятствия.
Представив, как эти милые трудолюбивые мужчины с красивыми именами Петр и Леонид, с иголочки одетые и отлично вышколенные, собирают и выносят архив представительства, Марлен неподобающе зарычал.
Да, он стремительно терял лицо. Если бы не предупреждение Вовы, Востроухов уже высадил бы бутылку водки прямо из горла. Рашн анестетик.
Осталось проверить секретную комнату. Туда прибывали путешественники, оттуда они «улетали», там хранился запас доз и самые важные документы. Если упырь побывал и там… Марлен постарался не думать об этом.
Он вернулся в свой кабинет, запер входную дверь на засов, потом свернул в комнату, в которой Вова заполнял анкету.
Стол, стул, шкаф, на стене — панно с японским сюжетом.
Внешне все выглядило нетронутым.
— Штатный доступ! — произнес Марлен.
Панно поднялось, как занавес. Потайная панель на стене скользнула вправо. За ней была дверь с кодовым замком и сенсором для проверки сетчатки. Эльфы не скупились на меры безопасности.
Введя код и приблизив лицо к сенсору, Востроухов попал внутрь.
Здесь упырь не побывал. Холодильный шкаф с дозами работал, как надо. Сейф с бумагами стоял целёхонек. Запертые застекленные полки с методичками и прочей эльфийской грамотой также не носили следов взлома. Марлен успокоился.
Все, надо ехать домой, к Свете — последнему человеку, которому он может доверять. Кроме мамы, разумеется. Но их впутывать ни в коем случае нельзя.
Взяв из ящика пистолет и погасив везде свет, Марлен вышел из офиса. Спустился на автостоянку. Темно-серый BMW X5 стоял на месте. Востроухов не удивился бы, если бы машины не оказалось.
Ехал и постоянно смотрел в зеркало заднего вида. Либо слежки не было, либо его классически «передавали» по эстафете.
В подъезд входил, прикрываясь бронированным портфелем и держа пистолет наготове. Едва не застрелил курильщика-соседа. К счастью, тот ничего не заметил.
«Вот она, мания преследования». — Уняв сердцебиение и спрятав пистолет в портфель, Марлен позвонил в дверь своей квартиры.
Светлана открыла. Она была божественна.
Он любил ее черные волосы, большие завораживающие глаза, идеальное лицо. Светлана не относилась к знаменитой московской породе «цыпленок табака» — не тщедушная, не ссутуленная, наоборот — вызов типовой москвичке. Наверняка Рубенс не стал бы ее рисовать, но к его формату она приблизилась вплотную.
Сейчас она была в одном из самых развратных пеньюаров. Марлен понял: его ох как ждали.
— Я сегодня на улице встретила брутального мужчину. — Марлен услышал запах коньяка и сигариллы, тем не менее, видел, что девушка только притворяется подвыпившей. — Он был абсолютно лысый, и при этом настоящий бык. Наверное, он болеет за «Спартак», а в перерывах между играми бьет таджиков своими армейскими ботами. Я чуть не бросилась на него прямо на улице.
— Что тебя удержало?
— Я была в белье, которое стыдно показать людям. Старая коллекция.
— Понимаю… — Марлен шагнул в квартиру. — Давай продолжим переговоры при закрытых дверях.
Светлана сиганула ему на шею, обхватила руками-ногами, впилась в губы. Он застонал от ломоты в теле. Завершая поцелуй, она укусила его за губу и спрыгнула.
— Не рано ли ты стонешь? — Ее рука беспардонно проверила, как там у Марлена пониже пупка. — Хм, на полшестого… А чего мычим, теленочек? Я что, прибавила в весе?
Она подозрительно прищурилась.
— Спина затекла. Бумаги. — Хмуро соврал Марлен, поставил портфель на пол и закрыл дверь.
Светлана подождала, поставив одну босую ногу на другую и склонив голову набок.
Марлен поцеловал ее в шею (неспроста же она так стояла) и, разувшись, повел ее в спальню. Сказал:
— План такой. Ты лежишь и загадываешь тридцать три желания, а я быстро принимаю душ и вдумчиво их исполняю.
— Не придешь через десять минут — уйду к тому скинхеду, — пригрозила она.
Через семь с половиной минут он явился, готовый на альковные подвиги. Он успел закинуться веселой таблеточкой, купленной у проверенного пушера. Таблеточка слегка улучшила самооценку Марлена и сняла болевые ощущения в мышцах. У полуэльфа был высокий порог чувствительности к наркоте: сознание его осталось совершенно ясным. Кровушка-кровушка…
Светлана была в постели требовательна и изобретательна. Марлен, получивший-таки от папаши легкую форму эльфийской фригидности, со Светланой ожил и почувствовал себя кроликом. Он очень дорожил этой женщиной. Конечно же, она была далеко не первой его любовью, партнершей, сожительницей, но лучше нее он женщин не знавал.
А всё потому, что Светлана, двадцатипятилетнее земное существо, открыла Марлену глаза на доселе недоступную ему правду: секс бывает подлинным и мнимым.
Мнимым занимается большинство людей, и, хоть он выполняет главную физиологическую функцию, то есть ведет к зачатию новой жизни, истинного освобождения участникам не приносит.
Подлинный секс… Марлен сначала думал, что он уводит из этого мира, и даже боялся в наивысшей точке ненароком развоплотиться, чтобы в лучшем случае оказаться в мире лесного народа, а в худшем — не оказаться нигде. Востроухов осторожно высказал эти опасения, не распространяясь об эльфах (он так и не ввел Светлану в особенности своего происхождения и бизнеса). Она ответила, что настоящее переживание никуда его не выбросит. «Подлинный секс, он потому так и называется, что на непродолжительное время делает этот мир подлинным», — однажды изрекла она. Слова были явно не ее, это Марлен научился определять еще до рождения своей самой лучшей женщины, а вот верила она в озвученную формулу железобетонно.
Конечно, Марлен навел справки о Светлане еще в начале их знакомства и выяснил: девочка происходит из нерядовой семьи, но как-то рано и принципиально «отложилась»; увлеклась дизайном и прочими художествами, выучилась, а параллельно попала в тантристы. Быстро сменила первую группу, потому что распознала — фуфло толкают. В Москве есть всё. Москва — микро-Греция России. Светлана отыскала подлинного мастера.