— Ник, я хочу отдать тебе кое-что... — на полпути к загруженной машине, Хизер немного обогнала его, преграждая дорогу и протянула цепочку, старательно очищенную от крови. — Это было на шее Мэтта, я сняла её, когда подходила к нему.
В ладонь легла цепочка с прикрепленным жетоном. На одной стороне было выцарапано имя «Мэтти», а на другой — крыло птицы, похожее на крылья, которые Ник видел в найденной книжке.
— Наверное, он ему достался от родителей. — Ник протер жетон чистым краешком бинта. — Я заберу...
Отряд возвращался домой в молчании, только шорох колёс немного разбавлял давящую на плечи тишину. Ник ни с кем не стал прощаться — спрыгнув с багажника, он быстрым шагом направился прямиком к лестнице. Когда Хизер догнала его уже на пути ко второму этажу, он коротко оглянулся на неё, давая понять, что разговаривать сейчас нет никакого желания. Сон не приходил. Ник лежал на спине, затягиваясь помятой и плохо забитой самокруткой, рассматривая пятна на потолке и пытаясь понять, что, всё-таки, не так. Он настойчиво отгонял от себя мысль, что всё случившееся его вина. «Но это тупо. Я не виноват, что Симон упустил его», — он снова глубоко затягивался с силой выдыхая белёсое облако. «Не могу понять, почему так...», — он нахмурил брови, протирая глаза руками. Становилось невыносимо оставаться на месте. Быстро спустившись по лестнице, он вышел в солнечный день, прищурив глаза.
— Ник, — его остановил голос Алекса, стоявшего под козырьком у входа в Палладиум. Уставшие голубые глаза смотрели укоризненно.
Ник остановился, молча поворачиваясь.
— Почему ты ушёл молча? Тебе совсем нечего было нам сказать?
— Что бы я сказал вам? — Ник пожал плечами, опуская взгляд.
— Симон не виноват. Это ты поступил сомнительно и необдуманно, ставя их в пару. Два новичка. Такое чувство, что в последнее время твоя голова забита чем-то совсем другим, — Алекс говорил медленно, но нотки раздражения в его голосе отчетливо прослеживались. — Случившееся — только твоя вина.
— Правда? — Ника неуловимо что-то кольнуло, он дёрнул плечами.
— Правда. Послушай, командир, я знаю тебя чуть больше года. Ты не меняешься, отказываешься слушать, понимать и принимать. Разве тебе действительно всё равно, кто рядом? Всё равно, почему рядом никто не задерживается надолго? Ты не способен меняться, ты застрял где-то в детстве, и я не знаю, как ты стал таким, но, — Алекс вздохнул, — если мы тебе хоть немного нужны, тебе придётся измениться.
— А если я не смогу? — Ник поднял глаза, отрываясь от разглядывая бетонного пола.
— Тогда ты снова останешься один, — Алекс бросил на него короткий взгляд и развернулся, исчезая в темноте коридора.
Ник передвигал ногами неохотно, сейчас не хотелось даже прятаться от обжигающих лучей. Глаз слезился и в голове черным пятном расплывалась тяжелая субстанция, оставляя после себя пустоту, похожу на выжженные радиацией пустыни. Леон, как всегда, сидел под навесом, перебирая небольшую горстку мелкой посуды и старых столовых приборов. Он щурился от ярких лучей и двигаясь вслед за тенью от плотной ткани, пересаживался с места на место.
— Ники, сынок, — он поднял взгляд, по-прежнему улыбаясь, но заметив мрачное выражение лица Ника, он спросил: — Что случилось?
— Я не знаю, — Ник завалился на спину, предплечьем закрывая глаза. — Я не могу понять. Я не могу уснуть, не могу ни о чем думать... — он тяжело выдохнул и повернул голову к Леону.
— Расскажи, что произошло, иначе, как я смогу помочь? — старик добродушно улыбнулся и коснулся ладонью плеча Ника. Леон выжидал, слушая, как тяжело и прерывисто дышит Ник, он почти слышал, как тот собирается с мыслями, как в его голове крутится какая-то неприятная картина.
— Погиб мой новичок, — Ник хотел сказать что-то ещё, но слова застряли в горле.
— Тебе больно?
— Я не знаю, — Ник сел, но взгляд на старика поднять не решился. — Алекс сказал, что это моя вина, что мне нужно измениться...
— А ты как считаешь?
— Я не...
Ник вдруг почувствовал пустоту, такую, которая затягивает всё глубже. Когда-то он чувствовал такое — уезжая из дома в Центр. Когда в последний раз видел глаза матери и отца. Потом он забыл. Забыл их лица и имена, но само ощущение осталось где-то глубоко внутри. Потом он оказался в Риверкосте, где его окружали лишь те, кому было плевать на него и себя, и сейчас Нику казалось, что ему всё ещё тринадцать лет, и с той точки он не сдвинулся ни на шаг за все прошедшие годы.
— Я оставил его в какой-то бетонной будке на ГЭС, — Ник не ответил на вопрос старика.
— Что ты мог сделать там, в рейде? — Леон сочувственно покачал головой.
— Я всегда их хоронил, — Ник кашлянул, вспоминая тех немногих, кто погибали в его отрядах. — А его оставил там. Этот парнишка сказал, что хотел бы, чтобы я был его братом, зная меня пару дней...
— Не ври себе, сынок, говоря, что тебе никого не жаль. Я не знаю, как долго ты проживешь, но если также, как я или другие Выжившие, то.... Жить с болью нельзя так долго, Ники.
— Что мне делать? — Ник опустил голову и отросшие черные пряди закрыли глаза.
— Только то, что сочтешь нужным, тут я тебе не советчик, — Леон улыбнулся, потрепав Ника за волосы. — Может, и вправду, пора что-то изменить?
Несколько минут Ник молчал, вглядываясь в яркое небо из-под тени навеса.
— Мне нужно похоронить его, а потом я отравлюсь к женщине, про которую ты мне рассказал, — Ник поднялся, прощаясь с Леоном
— Приходи поскорей, — Леон лучезарно улыбнулся, провожая Ника, и чуть слышно добавил, когда между ними было уже несколько десятков метров: — уже давно всё пора менять.
Ник двинулся к станции вдоль узких улочек Риверкоста, неторопливо вышагивая по асфальту и слушая звук ботинок. Пешком до станции было идти далековато и солнце уже значительно припекало, но сейчас это не имело большого значения. Нужно просто идти, устать, вымотаться, чтобы потом, когда он закончит то, что хочет сделать, просто провалиться в темноту без снов. Рядом с ГЭС воздух был влажным и тяжелым, шум воды разносился на десятки метров. Ник направился по плотине к тому небольшому помещению, где несколько часов назад оставил Мэтта. Тяжёлая металлическая дверь скрипнула и в нос ударил сырой запах. Темно. Широкая полоса света от открытой двери осветила тело, лежавшее на бетонном полу.
Перед тем, как выйти к плотине с телом Мэтта на руках, он потряс вынутой из кармана небольшой фляжкой — бензина для розжига костров осталось не очень много, но должно было хватить. Он прищурился, оглядываясь вокруг, солнце поторапливало, становилось всё жарче, и Ник, решившись ненадолго снять куртку, завязал её рукавами на бедрах, нужно было поторопиться и собрать ещё достаточное количество сухих веток.
Тело Мэтта окоченело, он казался неподатливой куклой и поднимая его с холодного пола, Ник неосознанно дёрнул головой, чувствуя, как по спине проходит волна холода. Скольких своих бойцов он хоронил, закапывая или придавая огню? Всех. Даже тех, от кого оставались только кровавые ошмётки. Разворачиваясь лицом к выходу из помещения, Ник глубоко вздохнул.
— Да, Леон, мне больно, — сказал он вслух, прикрывая глаза.
Ник, сидя на разогретом бетоне, долго наблюдал, как огонь охватывает тело Мэтта, как жаркий и тяжелый, летний ветер поднимает к небу языки пламени, смешивающиеся с пеплом сгоревших веток, которые он подложил под тело. Ветер превращал тело в прах, отпуская на свободу. Маленький мирок, построенный на болоте из иллюзий, рассыпался в то самое мгновение, когда глаза Мэтта навсегда закрылись.
Плечи уже сильно щипало. Ник покосился на плечо и понял, что солнечные ожоги, всё-таки заработал, а в придачу к ним скорый озноб и высокую температуру. «Перетерплю». Перед тем как уйти, он оглянулся на море, которое хорошо было видно с плотины. Ник увидел над рябью волн белый силуэт. «Нет, не может быть, их нет. Точно не здесь... У меня уже галлюцинации», — он протёр глаз, но силуэт не исчез, а продолжал парить над волнами, иногда взмахивая белоснежными крыльями. «Птица».
Глава 12
Вернувшись в Палладиум, Ник пробежал по этажам, стараясь не попасться на глаза никому из отряда. Сейчас он хотел только забрать пачку документов из комнаты и отправиться к женщине, про которую рассказал Леон. К вискам подкрадывалась боль, солнечные ожоги болели сильнее. Ник дождался, когда солнце спустится поближе к горизонту и, минуя холл, вышел на улицу.
Дорога до дома отшельницы заняла около сорока минут, и Нику порядком надоело бродить среди развалин, которые когда-то были самой отдалённой частью города — многоэтажек в этом районе не было, только дома с одним или двумя этажами. Их расположение похоже на те дома, где он искал место, чтобы подлечить Хизер после взрыва, но сам находился район в другом направлении. В эту часть почти никто не заглядывал — большинство домов давно разобрали на доски, лужайки перед ними заросли колючими кустарниками и сорняками. Все, кто когда-то здесь жил, перебрались поближе к центру города — к людям. Свернув с улицы и побродив в переулках, он увидел красноватый отсвет на стене одного из домов. Ник повернул голову, заметив небольшой костёр у покосившегося дома, облицовка которого давно отвалилась, а крыша темнела провалами в нескольких местах.
У костра сидела женщина с длинными, тёмными волосами, собранным в высокий хвост. Одежда на ней износилась, рукава серой куртки были оборваны чуть ниже локтя, под курткой виднелся тёмный свитер грязно-зелёного цвета. Коричневые штаны с множеством карманов ей были велики — женщина была худощавой и явно невысокой. Ник в очередной раз убедился, что замедленное старение проявляется на всех Выживших — на вид женщине было лет сорок, а может и меньше. Она жарила над костром какую-то мелкую зверушку и грела небольшой котелок. Оружия при ней не было, во всяком случае, она не держала его на виду. Ник вышел из-за угла с поднятыми руками, и не спеша направился к костру.
— Ты ещё кто такой?! — женщина привстала и подняла с земли винтовку.
«А вот и оружие», — подумал Ник.
— Я не пират, я трейсер из Риверкоста, мне рассказал о тебе Леон — Выживший, — Ник медленно двигался в сторону костра, внимательно следя за действиями отшельницы.
Она не сводила взгляда с тёмной фигуры Ника, пока его лицо не стало отчётливо видно в свете костра. «Это он, что-ли, прийти должен был?» — она нахмурилась, вспоминая недавнего гостя, предупредившего о визите некого человека. Стоящий с поднятыми руками парень действительно не очень-то похож на мародёра.
— И за каким хреном ты сюда приперся? — спросила женщина, наблюдая за движениями Ника.
— Узнать кое-что. Я не сделаю тебе ничего плохого, хочешь, оружие выброшу? — Ник подошел уже совсем близко и между ними оставалось около полутора метров. — У меня только револьвер и пара ножей на поясе.
— С чего бы мне верить тебе? — Она хмуро смотрела на него исподлобья, явно изучая, какое ещё оружие может быть у Ника с собой. — И не говори со мной, будто с умственно отсталой или сумасшедшей.
— Чего?! — его лицо вытянулось в удивлении. — Я не... В прочем, неважно. У меня нет причин тебя убивать. Снимай с меня оружие и поговорим. Меня Ник зовут.
Отшельница несколько долгих секунд смотрела на него, а затем молча опустила винтовку и снова присела к костру. Она устало выдохнула, совсем перестав следить за Ником.
— Хрен с тобой. Садись, — она указала рукой на бревно у костра и чуть слышно добавила: должок всё равно оплачивать.
— Что? — Ник её не расслышал.
— Я говорю, меня зовут Кэти, — она налила в кружку воды и протянула ему кусок мяса. — Будешь?
— Не откажусь, — Ник забрал еду и кружку. — Я хотел узнать, сможешь ли ты прочитать, что тут написано, — свободной рукой он залез во внутренний карман куртки, и протянул ей пачку документов.
Кэти удивилась — впервые к ней пришёл кто-то, у кого помимо вопросов были какие-либо материалы. Она взяла документы, медленно перелистывая страницы. В тот момент, когда она разглядела красную печать на последнем листе, дыхание перехватило. «Значит, этот парень не просто с набором вопросов пришёл?» — мысль промелькнула в голове и быстро угасла.
— Ты сможешь это прочитать? — Ник жевал предложенное мясо и наблюдал, как Кэти хмуро пробегает взглядом по строчкам документов.
— Мне понадобится некоторое время, чтобы всё прочитать и понять, я давно уже не практиковалась, — она грустно улыбнулась, делая вид, будто понятия не имеет, о чём документ. — Можешь остаться здесь, пока я разбираюсь.
— Кто ты? — Ник наклонил голову, пытаясь разглядеть лицо собеседницы получше.
Кэти замялась. Почему-то никто из приходивших сюда до Ника такого вопроса ей не задавал, только спрашивали о Надзирателях, и кто за ними стоит. От вопроса ей стало не по себе. Указаний, рассказывать ли о себе, ей никогда не поступало. На несколько секунд ей показалось, что Ник вовсе не тот, о ком говорил информатор. «Проверка, может? Тогда... Что ему сказать? Вот чёрт...» — мысль закрутилась в голове, и Кэти судорожно соображала, как проверить нового знакомого.
— Я... Нууу... — протянула Кэти, — Что-то я немного замёрзла.
Краем глаза наблюдая за Ником и не поворачиваясь к нему спиной, она подтянула к себе большой потрёпанный рюкзак и вытащила из него чёрную куртку из плотной ткани, с пластиковыми вставками на груди, плечах и локтях. Когда она накинула её на плечи и вновь искоса посмотрела на Ника, ей показалось, что время остановилось, а звуки потрескивающего костра кто-то приглушил. Ник молчал, внимательно рассматривая куртку, пока его взгляд не остановился на нашивке с красным узором.
— Что это значит? — голос Ника прозвучал хрипло.
Не смотря ему в глаза, она услышала, как щёлкает взведённый курок пистолета. Она медленно перевела взгляд на напряжённое лицо Ника и попыталась улыбнуться.
— Ты чё лыбишься, мразь? — Ник поднялся, делая шаг в сторону отшельницы, и мгновенно оказался рядом, направив револьвер ей в грудь.
— Убьёшь? — Кэти хотелось, чтобы голос казался ровным, но сердце ускоряло ритм. Не для того она столько лет скрывалась и выполнял все требования информатора, чтобы сейчас вот так просто расстаться с жизнью. Но дёргаться не хотелось.
— Нет, — Ник качнул головой. — Это не смертельная категория. Отвечай — кто ты, блядь, такая.
— Убери пистолет, — Кэти нервно выдохнула, поддерживая куртку руками. — Я только хотела проверить кое-что... Я не Надзиратель. Уже.
Ник прищурился, всё ещё не решаясь опустить револьвер. Время тянулось, но Кэти теперь молча переводила взгляд с костра на Ника и обратно, кажется, стрелять он всё-таки не собирался.
— Я расскажу тебе, только сядь и убери пистолет, — она указала рукой на соседнее бревно у костра. — Я думала, меня проверяют...
— Ни хрена не понял, — Ник опустил револьвер и вернулся на место, оставив пистолет в руках.
— И так, — Кэти нервно побарабанила подошвами по земле. — К тем Надзирателям, которые сейчас шарят по Риверкосту и другим резервациям, я не имею отношения. Наверное, среди них мало тех, мог бы меня знать лично, но... Неважно. До Столкновения Надзирателями нас никто не называл. Мы были частной военной организацией — наёмниками, проще говоря. Хорошо подготовленные бойцы, способные выполнять самые сложные задачи. Я тогда была очень молодой.
Она задумалась, наблюдая за взмывающими в небо искрами костра. Она никогда ещё не рассказывала кому-либо об этом, да никто и не спрашивал. Обычно, приходящих сюда интересовала лишь пара вопросов, а о её прошлом не спрашивал вообще никто. За такое долгое время можно было и забыть, но как бы она не старалась — не получалось.
— И что дальше? — Ник прервал её. Он упёрся локтями в колени, слегка покачивая револьвером в руке.
— Я была даже слишком молода. Сколько же мне было? Кажется, чуть больше восемнадцати лет. Мои родители были военными, мой старший брат тоже. Они всю жизнь были для меня примером, я знала армию почти изнутри. Много времени проводила за тренировками, потом подалась на юношеские военные сборы. Грезила армией. При этом, я вовсе не хотела отсиживаться по кабинетам. Но меня взяли, сказав, что места для такой молоденькой как я даже в канцелярии не найдётся. А может, папа так решил и воспользовался своими связями.