Увы! Утро определенно не задалось. Стоило только волшебной жидкости коснуться благородного напитка, как она расползлась хлопьями. Я чуть не взвыла от отчаяния: сливки скисли. Голодной я, конечно, не осталась. В буфете нашелся хлеб, а в подвале сыр. Но разве это завтрак? Так, набивание желудка, чтобы ноги носили. Но, главное, мне теперь придется последние деньги тратить на свежие сливки. Без них мое ночное мероприятие было невозможно.
Остальная половина дня прошла также удручающе. Посетителей, на которых так рассчитывала, оказалось не столь много, чтобы спасти от финансовой пропасти, в которую катилось книжное дело мистера Бесона. Я взялась разбирать вчерашние лекции, но даже со словарем и учебником дело продвигалось медленно от отвращения, которое вызывали во мне описания жутких ритуалов с использованием жертвоприношений. Да еще и щедро снабженных красочными иллюстрациями. Особенно запомнилась одна из них. Там обнаженная девушка лежала в центре пентаграммы. О том, что она была еще жива, свидетельствовало искаженное страданием лицо. На ее груди и животе кровоточила надпись: «transmigrus anmarus». «Душа, изыди», — услужливо всплыл в голове перевод. Зачем некромантам понадобилась ее душа, я прочитать не успела. Колокольчик звякнул, и дверь отворилась, впуская тонкий аромат фиалок.
А следом впорхнула Соль в чудесном костюме небесно-голубого цвета и очаровательной шляпке, отороченной белым мехом. Сияние на ее лице сразу померкло при виде меня.
— Астра, что случилось?! — воскликнула моя лучшая подруга.
— Ты мне все равно не поможешь. — Я постаралась улыбнуться. — Чудесно выглядишь.
— Знаю, — кивнула Соль и многозначно добавила, — Лоран подарил.
— Вы снова встречались? — Я невольно нахмурилась, но подруга не заметила моего беспокойства.
— Нет. Он прислал экипаж, кошель с деньгами и новое платье. А шляпку я сама купила. И новые туфли с сумочкой. Как я тебе?
Подруга крутанулась, и подол шелковыми волнами послушно заструился вокруг стройных ножек.
— Шикарно, правда? — радостно поинтересовалась она.
— Да, конечно. Но ты не думала, что за все бывает расплата?
— Расплата? — Соль с усмешкой воззрилась на меня. — Чем расплатиться могут такие, как мы? У нас нет ничего. Ты, Астра, уже взрослая девочка. Должна понимать — этот мир принадлежит Лорану и подобным ему. И если не хочешь, чтобы тобой всю жизнь помыкали, найди себе тоже такого покровителя, что тебе по нраву, и приворожи его. Твой мистер Бесон, конечно, видный мужчина, но он мещанин. Да и девушки его, похоже, не интересуют, если он до сих пор относится к тебе по-отечески. Или все же не совсем?
Она игриво толкнула меня плечом, а я поморщилась: ненавижу, когда Соль такая.
— Помнишь, ты мне кое-что обещала? — хмуро спросила я.
— Ну, конечно! — Она достала небольшой флакон и протянула мне. — Я три ночи лук нюхала, чтобы флакон наполнить. Все-таки мне здорово повезло, что моя подруга в книжной лавке работает. Да с такими знаниями тебе и университет заканчивать не надо. Найдешь себе знатного холостяка, и готово: всю жизнь будешь как сыр в масле кататься.
— У меня другие представления о счастье. Да и привороты караются законом. Особенно на некромантов. Поэтому, Соль, прошу, никому ни слова.
— Да, о чем речь! — поспешно закивала эльфийка. — А Лоран точно станет моим?
— Да, но вот с тобой сложнее. Возможно, однажды ты устанешь от него, но уже ничего изменить будет нельзя.
— Устану от Лорана?! Да никогда!
— И все же… Снадобье будет готово через месяц. И за это время я прошу тебя крепко подумать, так ли тебе нужна его любовь.
— Тут и думать нечего. Нужна, конечно! — уверенно заявила подруга, а потом подозрительно прищурилась. — А ты, случаем, не ревнуешь меня к Лорану?
— Вот еще, — оскорбилась я, но чувство вины овладевало мной все сильнее.
Нет, разумеется, самодовольный и наглый денди мне совсем не нравился. И я мечтала избавиться от него. Вот только будет ли Соль счастлива? Приворот должен был подействовать на Лорана так, что он всю жизнь будет молиться на мою подругу. Если она, конечно, так сильно воспылала к нему, как говорит. Об этом средстве мне рассказывал мистер Бесон. А он во время Последней Эльфийской войны служил разведчиком и много знал об обычаях малых народов Эльфийского Леса. Ну, а вдруг чувства Соль перегорят?
Я вспомнила надменную ухмылку Лорана, его раздевающий взгляд… Бр-р-р. Я бы долго не смогла находиться с ним! А если Соль встретит того, кто действительно ее достоин? Лоран ведь ее не отпустит. Он собственник. Хозяин жизни. Из тех, кто только берет. С сомнением я посмотрела на Соль. Мне все меньше и меньше нравилась моя задумка, а поэтому добавила:
— И все же, ты должна поклясться, что в течение месяца никак не покажешь Лорану свои чувства. Ни словом, ни жестом. Поклянись или я ничего делать не буду.
— Ну, клянусь, — нахмурилась Соль и с подозрением уставилась на меня. — Или все-таки ты выдумала эту историю с приворотом, чтобы держать меня от Лорана подальше?
Я не успела опровергнуть это глупейшее предположение. Звонок снова прозвенел, и в лавку ворвалась шумная компания. Точнее, шумели гномы. Маленькая дриада Миа, как всегда, держалась скромно, прячась за широкой спиной Тропа.
— Вот ты где, пропащая! — басовито зарокотал Троп, нежно поглаживая русую бородку.
К огромному огорчению гнома, она росла не так быстро, как хотелось бы. Думаю, именно на этой почве он поначалу и сдружился с нашей Миа. Это она придумала ему прическу, где роскошная русая шевелюра на голове отвлекала взоры от жалкой растительности на подбородке. Но со временем удивительные способности маленькой дриады к парикмахерскому искусству гнома интересовали все меньше, а вот сама девушка — все больше.
— Решила к некромантам переместиться, изменщица? — ухмыльнулся красавчик и модник Трын, но в его обычно насмешливых глазах сейчас плескалось сочувствие.
Миа выпорхнула из-под защиты двух закадычных друзей и устремилась ко мне. Взяв меня за руку, она огорченно покачала головой.
— Бедняжка Астра! Что с тобой эти упыри сделали? И дня не прошло, а на тебе лица нет. Под глазами синяки, кожа сухая, цвет волос поблек. Там страшно? Да?
Я с благодарностью взглянула на Миа. Пугливость маленькой дриады давно у нас стала привычным поводом для добродушного подтрунивания. Она боялась даже до университетской уборной дойти в одиночестве, а когда ее спрашивали преподаватели, начинала трястись как осиновый лист и чуть не падала в обморок. Но при всем этом Миа была настоящей умничкой: ее конспекты радовали глаз своей аккуратностью, а все задания выполнялись правильно и в срок. Что же касается ее умения делать прически и наводить красоту на нас, девочек, тут ей и вовсе цены не было. Очередь к ней выстраивалась на несколько дней вперед. Миссис Стоу, хозяйка самого престижного в столице салона красоты, никогда не отдала бы наше маленькое чудо в университет, если бы одна из постоянных клиенток Миа не настояла. Графиня Митлок входила в попечительский совет по адаптации не-людей к жизни в королевстве, а ее муж возглавлял министерство финансов, поэтому мистер Ниру и подчинился. Но став студенткой, Миа работать меньше не стала, а клиентов даже прибавилось. По этой причине дриада крайне редко участвовала в наших посиделках.
А сегодня, надо же, сумела выкроить время!
Я вдруг почувствовала, что в глазах защипало под прицелом встревоженных глаз всей честной компании.
— Давай, Астра, рассказывай, — приказал Трын. — Хватит скрытничать. Поможем, чем можем. Мы, гномы, своих в беде не бросаем.
— А если тебя аристократы обижать вздумали, только скажи кто — подкараулим ночкой темной и так ввалим, что мало не покажется, — поддержал его Троп.
— Нет-нет, — испугалась я.
Трон и Трын — они ведь и вправду могут. Два друга отличались друг от друга как день и ночь, но только внешне: Трон весельчак, Трын поэт; один русый, другой словно в печи закопченный. Вместе с тем оба были гномами до мозга костей и, несмотря на молодость, пользовались огромным уважением в своей общине. Больше всего они любили работать с золотом и драгоценными камнями и участвовать в потасовках. Но одно дело — местные разборки и совсем другое — нападать на истинных дьюингов. Тем более некромантов.
— У меня с книжной лавкой беда. Скоро налоги платить. А чем платить? Нечем, — торопливо принялась я делиться этой частью своих проблем. — Да и как работать? Занятия проходят вечером. В это время как раз основной покупатель идет. А тут издатель одного журнала пришел, деньги заставил отдать. А журналы его не продаются. Потому что они уже… ста-а-арые…
Я не выдержала, как ни старалась. Слезы потоком хлынули из глаз и отказывались останавливаться. Если честно, плакала я вовсе не из-за журналов. Просто накопилось как-то все за последние дни. Вот и прорвало. Сквозь рыдания я услышала, как Миа приказала гномам:
— А ну быстро в лавку к мамаше Эшли за вкусностями. И не забудьте сливки. Ты, Соль, накрываешь на стол. Ну а я буду нашу Астру в чувство приводить.
Миа усадила меня на стул и заставила закрыть глаза. Ее руки запорхали по моей голове под негромкий напевный приговор, напоминающий шелест деревьев. В какой-то момент я даже начала чувствовать аромат прелой листвы, журчание ручейка, легкие касание крылышек мотыльков…
— Эй, некромантка, хватит дрыхнуть! — Веселый голос Тропа заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. — Трыну тут пришла в голову гениальная мысль, как воскресить твой книжный бизнес.
В помещении заметно потемнело, а вот из кухни доносились оживленные голоса друзей и звонкий смех Соль. Я зевнула и улыбнулась. Небольшой сон прогнал усталость и наполнил меня оптимизмом. Да что со мной случится, пока у меня есть такие друзья!
Глава 8. Сказка, обернувшаяся кошмаром
Когда полная луна заглянула в окно, я проснулась. Комнату заливал мягкий свет, преображая ее. Моя уютная кровать с металлическими шариками на резных спинках, старенький платяной шкаф с перекошенной временем дверцей, кустистая роза в фарфоровом горшке на прикроватной тумбочке — все казалось таким загадочным. Я откинула одеяло и подбежала к окну. Душа пела от радостного предвкушения.
— Как же я соскучилась по тебе, голубушка! — призналась я ночной красавице.
Те, кто считает, что Луна — это обычное ночное светило, глубоко ошибаются. В такие ночи, как эта, она особенная.
Стрелки ходиков остановились на цифре «двенадцать», маятник замер, а с ним и весь мир. Черный кот так и не закончил переходить улицу. Свет уличного светильника не играл в кроне раскидистого клена. Ветерок не шелестел листвой. На углу улицы застыл экипаж. Кнут кучера так и не коснулся лоснящихся спин породистых скакунов, а те не обрушили звонкие копыта на мостовую. Как бы ни спешил пассажир в черной карете, ему придется подождать, пока я не вернусь. В такой час ни один сильный мира сего не имел власти надо мной. Только небесная красавица Луна.
Я распахнула окно шире, впуская лунный свет. Он разметал мои волосы и раздул легкую ночную сорочку словно парус. Лопатки заныли, и я особым образом повела ими. Прозрачные, с радужными разводами крылья вынырнули наружу и затрепетали, приветствуя свободу. Я достала из тумбочки приготовленную с вечера баночку сливок и надела на шею бархатный мешочек на шелковом шнурке. Теперь все было готово к прогулке.
Счастливо вздохнув, я вылетела из окна и устремилась по призрачной дорожке все выше и выше к зовущей лунной красавице. Правда, уже поднявшись над крышами, я почувствовала, как крылья налились свинцовой тяжестью: что-то сумрачное коснулось меня. На мгновение мир потемнел. Тень гигантского нетопыря промчалась по пустынному городу и, съежившись, нырнула за дымоход моего дома.
И вот снова молочное сияние Луны согревало и звало. Небо вновь казалось безмятежно-лучистым.
— Тень от облаков, — утешила я себя и устремилась туда, где водили хороводы звезды, и расстилались млечные мосты.
Чем выше, тем лунная дорожка становилась весомей, а когда я нырнула в облако, и вовсе стала похожа на булыжную мостовую, только белую, словно тронутую изморозью. Вскоре мне крылья уже были не нужны. Дымчатая пелена с каждым шагом становилась плотнее. И вот уже ноги бодро шагали по дорожке, вокруг простирался зимний лес, а впереди ждал величественный замок. Лунный Кот выскочил навстречу и радостно приветствовал меня. И хотя довольно трудно назвать котом белоснежное крылатое существо размером с крупную собаку и стелющейся до земли гривой, повадки у него были самые что ни на есть кошачьи: он усердно мурлыкал и умильно щурился, когда я чесала его за ухом. Но, главное, я знала, чего этот хитрюга от меня ждал.
— Привет, Тайка.
Он с готовностью плюхнулся на попу, когда я открыла баночку и налила на ладонь часть содержимого. Какое-то время я брала с собой миску и переливала сливки туда, но Кот в таком случае отказывался от подношений. Пил только из ладони, и никак по-другому.
Когда баночка на треть опустела, а ладонь оказалась вылизана досуха, Тайка с самым независимым видом прошел сквозь закрытые ворота, а я ухватилась за высоко задранный хвост и последовала за ним.
Внутри царила привычная сонная тишина. Мы прошли по узкому дворику вдоль цепи ажурных аркад открытых галерей замка. Стены сверкали и искрились, как снег в погожий денек. Но заходить внутрь не хотелось. Радостная красота снаружи имела грустное содержимое из сотен и сотен навсегда уснувших фей. Возможно, когда-нибудь и моя душа обретет здесь свой вечный покой. Каждый раз, когда я проходила здесь, у меня щемило сердце. Замок должен был заполнять задорный детский смех, веселый девичий щебет, мелодичные песни, а он обрушивался на меня тишиной, полной укоризны и ожидания. Словно я что-то должна была свершить. Только я не знала что.
Я вздохнула, мысленно пожелала феям сладких снов и открыла серебряную калитку в сад. Тайка сразу упорхнул вслед за снежной птицей, а я двинулась по аллее к небольшому озеру с водопадом — самому прекрасному месту из всех, что мне доводилось когда-либо видеть. Даже сейчас, когда замок и сад спали в объятиях зимы, здесь царила вечная весна.
Луна голубоватым диском почти касалась скального массива, с которого игривый поток обрушивался в озеро. Влажные камни обвивал дикий плющ, а под ногами мягким ковром стелилась зеленая травка, похожая на самый обычный клевер. В лунном саду всегда так — самые пышные и необычные цветы бесполезны и даже опасны, а те, мимо которых в нашем мире мы пройдем, не заметив, здесь обладали таинственной силой. Не про все растения я знала, так как память фей пробуждалась во мне вместе с моим взрослением, но об этих цветах мне поведал Лунный Кот.
Да-да, Тайка умел говорить. Правда, по-особому, в виде ярких картинок, которые вспыхивали в голове. Только делал он это редко. Больше всего ему нравилось или лакомится сливками, или охотится за редкими обитателями парка, или лежать, подставляя мне бока для почесывания. Но иногда он показывал мне рассказы. Я не оговорилась — именно, показывал. Кот умел делать так, что в моей голове вспыхивали картинки настолько правдоподобные, что я не только видела, но и слышала, и ощущала их. Одна из таких историй трогала мое сердце особенно сильно.
Так вот, давным-давно жила одна эльфийская княжна. Ее звали Нелия, и она была влюблена в создателя нашего мира, Дракона Охона. Гордая девушка больше всего на свете боялась показать Дракону свои чувства. Она мечтала, чтобы он первым обратил на нее внимание. Но ветреный молодой человек не замечал ее, даря свою любовь другим девушкам. При свете дня княжна всем казалась веселой, тогда как сердце ее разрывалось от тоски. Каждую ночь она приходила плакать на берег лесного озера. И столь горькими были ее слезы, что Луна сжалилась над девушкой. К следующему полнолунию любимое место Нелии покрылось ярко-алыми цветами. Их цветочные чашечки напоминали звезды, и в сердцевине каждой лежала хрустальная росинка. Если бы девушка собрала их и дала выпить своему Дракону, то ее чувства зажгли бы пламень в его сердце.
Увы, история, закончилась печально. Нелия так и не увидела тех цветов. Она не выдержала и поведала Дракону о своей любви. Когда расцвели те цветы, девушка не пришла — в ту ночь она была счастлива и без даров Луны. Вскоре волшебные цветы увяли, а Дракон покинул наш мир. Нелия вновь вернулась на поляну, но сухи были ее глаза. Она легла на берег и уснула, чтобы больше никогда не проснуться. А на том месте выросли цветы — но не красные, а бледно-голубые, как сама луна.