Как он еще по миру не пошел, как вообще дожил до сих пор? Без головы-то?!
Бл****... как это было смешно... Если б не было так печально! П*здец...
- Ты для этого настаивал, что надо по максимуму перевести все на Кристину, мол, тогда Паша не тронет? - кивнул он.
- Я что? Был не прав тогда? - вскинул руку Игорь.
Да, Паша это время его не трогал. Усмехнулся, качая головой.
- Допустим. Сейчас что изменилось?
- Изменилось то, что Кристина начала крутить эти деньги, - буркнул Игорь, насупившись. - Вот Рудик и зассал, что лишнее выплывет, сыграл на опережение. Думаю, слить тебя решил, чтобы уж наверняка.
Повисло неприятное молчание. Наконец Влас спросил:
- Брат, ты понимаешь, что обворовал меня?
Игорь дернулся и зашипел, вскидывая кулак ко рту, потом проговорил:
- У меня не было такого плана.
- А какой у тебя был план?
Странный взгляд проскочил у Игоря, очень странный, как будто горело что-то у него внутри и этот огонь прорывался в глаза.
- Поверь, у меня в мыслях не было разорить тебя.
Только навариться. Влас промолчал. Лезть в то дерьмо, копаться в нем? Смысл сейчас ворошить старое? Он был бойцом и умел биться, даже когда его загоняли в угол.
- Хорошо, - сказал наконец принимая все как данность.
Холодом повеяло от его слов, оба понимали, что означает этот холод.
- Влас... - пробормотал Игорь.
Поздно, страница жизни перевернулась безвозвратно, не будет того, что прежде. Те мальчишки, темно-бурый и песочный волк, братья, они остались в прошлом. И осознавать это оказалось неожиданно больно. Но ведь не все уйдет в прошлое? Что-то всегда будет неизменным.
- Поможешь мне? - спросил Влас.
- Все, что от меня потребуется, - мрачно ответил Игорь, глядя вперед.
Они уже давно ехали по городу, до дома оставалось минут десять.
- Я сейчас завезу тебя, но сам подниматься не стану. Придумаешь, что говорить своей сестре, - сказал Влас и бросил ключи в бокс у рычага переключения скоростей.
Игорь, сидевший до того молча, взглянул на него и вдруг схватил за руку.
- К ней пойдешь? К Аленке?!!
Впился в глаза дышащими зрачками, как будто хотел влезть ему в мозг. Влас промолчал в ответ, но не отвел взгляда. Понимание постепенно обозначилось на лице Игоря. Брови хмуро сошлись на переносице, усы дернулись в горькой усмешке. Он медленно разжал пальцы и отодвинулся.
- Удачи тебе, - проговорил на грани слышимости и больше уже не поворачивался в его сторону.
***
У подъезда они молча попрощались. Игорь пошел в дом, исчезнув за дверями подъезда. А Влас смотрел вслед, мысленно прикидывая, останется ли у него дом, после того, как он провернет все, что затеял. Не имело значения.
То, что он получал, значило для него несоизмеримо больше.
Значило для него жизнь.
Сердце давно уже гулко стучалось в ребра. А в груди зарождались вихри искр, жадно требуя глоток, дозу. Их пришлось загнать вглубь себя, пока уточнял обстоятельства и размер своего попадалова, пока разбирался с Игорьком.
Но надолго заглушить в себе эту сжиравшую его потребность было невозможно.
В полукилометре оттуда многоуровневая платная парковка. Машину Влас оставил там, а к НЕЙ пошел пешком.
Примечание:
* - в древнегреческой мифологии Стикс - река мертвых, являлась связующим звеном между миром живых и потусторонним царством Аида.
глава 45
Уличное освещение было достаточно ярким, но Влас старался держаться в тени. Одинокая фигура ночью всегда привлекает внимание, кто знает, чьи глаза могут за ним сейчас наблюдать. Он вовсе не хотел светить, к кому и зачем направлялся.
От той парковки, где Влас оставил машину до Аленкиного дома было минут пятнадцать неспешной ходьбы. Как раз время подумать. Перетряхнуть и выложить цепочками все воспоминания, свои и чужие.
Хитрые ниточки. Их было много, они свивались в сознании в запутанный клубок, попробуй найти правильный конец, чтобы его распутать.
Вроде стройно все, четко, красиво. Бл****!
Влас катал в уме все это месиво, понимая, что упускает важное. И вдруг зацепился за один момент. Маленький, вроде незначительный и незаметный кусок из недавнего прошлого. То, что ему еще тогда показалось странным.
Непохоже на Игорька, но мозги были другим заняты. А сейчас понял.
Ах-ха-ха! Ай да Игорек...
Тот момент. Они ездили с утра по его делам. Игорь хотел, чтобы Влас непременно присутствовал при его переговорах. Мнение. Ему тогда сразу показалось, что развод. Партнеры мутные, хрен его знает, во что может вылиться. Об этом прямо и сказал Игорю, а тот уперся.
- Зачем тогда хотел, чтобы я присутствовал, если тебе мое мнение нах*** не надо, и ты все равно уже все решил? - спросил он тогда.
Игорек странно глянул на него, хлопнул по плечу и проговорил:
- Надо, брат. Хороший навар будет.
А потом еще незначительный фрагмент, но важный.
Через несколько дней после этого Игорь позвонил и как бы между прочим сообщил кое-что.
...Белый тебя снова ищет.
Влас вспомнил свои тогдашние ощущения, и на него снова удушающей волной навалилась затхлая вонь предательства. Особенно, после того как на ум пришла и последующая фраза.
...Но ты же помнишь, что он сказал тогда на последок?
Да, он помнил, что Белый бросил ему напоследок. Точно рассчитал друг. Он ведь был не в себе, смертельно зол, взбешен, почти невменяем.
Аленка перед глазами, ежесекундное напоминание о том, что она его предала - шок!
Чувства, которые ни хрена не умерли, и нечем было их задавить - шок!
Игорь, который нагло клеился к ней - шок!
Ему же тогда от боли просто душу рвало на части. В тот момент он мог проглотить что угодно. Получается, проглотил и не заметил.
Значит, Рудик Белого сюда по его душу вызвал?
Влас зашелся беззвучным смехом. Хотелось бы знать, во что такое Игорек влез...
Потому что молнией проскочила догадка. Вся эта возня, эти танцы Игорька вокруг Белого и Аленки только для того, чтобы отвлечь его от чего-то главного, что умело пряталось в тени?
И ведь не только, даже не столько его! П*здец... Совсем уж сумасшедшая мысль пришла, что главной мишенью Игоря тот был даже не он. Нет! Бл****!!! Нет!
Друг затеял его руками под шумок уделать Пашу Белого и развести его на бабки?
Круто. Распухнуть можно от гордости, какого высокого мнения Игорь был о нем. Ну а что, собственно? Влас снова беззвучно расхохотался, тряся головой. Почему бы и нет, уделал же он Белого однажды? Так уделал, что тот до сих пор отмыться не может.
Никогда не сможет, скривились в саркастической усмешке губы Власа, такое не забывается. Сам он прекрасно понимал Пашино желание поквитаться за позор. И все б хорошо, если бы он не был главным действующим лицом в этом фарсе.
И тут рефреном всплыли слова Игорька, сказанные совсем недавно. Как точно отразилась в них его рассчетливая сучноть, бл***.
...Я знал, что ты выкарабкаешься, да я и не дал бы ему расправиться с тобой. Поэтому извини, друг... Но я прикрыл Аленку. А тебя сдал. И тебе сказал, что это она тебя сдала, чтоб ты уж точно не рыпнулся
Все так же, как и тогда. Его снова пытались использовать втемную?
Но ведь в игре, когда она заканчивается, как в той итальянской пословице. Король и пешка падают в одну и ту же коробку. Не так ли, брат?
Еще посмотрим, кто кого.
глава 46
Приятно осознавать, что за тебя все решили, и роли распределили, мать его...
Это самое «знал, что ты выкарабкаешься, да я и не дал бы ему расправиться с тобой», звучало так уверенно и цинично. И так похоже на Игорька. Неожиданной болью сдавило сердце.
Нельзя так, брат, нельзя. Люди не кегли. Хотелось спросить:
- Неужели оно того стоило, брат? - но Влас знал себя.
Нет смысла спрашивать, когда знаешь ответ.
После этого их пути разойдутся. Ну а пока что они в игре и даже вроде как вместе. В одной коробке. Влас усмехнулся, почти как в старые времена. Только хрена с два он Игорьку станет доверять.
И надо еще выяснить, какое участие в планах братца принимает его жена, чтобы выстроить по отношению к ней правильную позицию. Действовала Кристина самостоятельно, или все опять-таки по указке брата? Не зря же она по малейшему пуку и чиху бежала к нему советоваться. Хотя...
Влас поморщился, подавляя приступ отвращения, его жена такая штучка, что могла бы проявить инициативу самостоятельно. Она что угодно могла сделать, лишь бы ему нагадить. Даже под Пашу Медведева лечь. Впрочем, тут он был уверен, что она сделала это с удовольствием.
Невеселая картина. Друзей у него нет, особые ресурсы он мог бы задействовать, но без крайней необходимости не станет. Меньше о нем знают, крепче спят.
Вот и выходило, что единственная, на чью помощь он мог рассчитывать, это Аленка. Маленькая слабая девчушка, его пугливый олененок. Ради того, чтобы быть с ней, он готов был трижды из шкуры вылезти.
Но ведь не в силе сила, а в правде.
В правде... А что есть правда, знал ли он ее вообще? Может, потому Игорек изо всех сил старался их развести?
Влас уже совсем иначе смотрел на ситуацию в прошлом. Да, Игорь тогда прикрыл Аленку, но зачем это ему было нужно? Любил?! Как ни странно, Влас видел чувство в его глазах, это заставляло его внутреннего зверя глухо рычать от ревности. Но, бл***, три года? И не искал? Не знал, где она?
Странная любовь, однако. Сам-то Влас быстро ее отыскал, когда стало невмоготу топить себя в водке. Сразу и люди нужные нашлись, и связи старые перетряхнул тайно, чтобы хоть краем глаза увидеть, просто узнать, где она.
А найдя, не смог долго оставаться вдалеке. Приполз как пес...
Как он тогда ругал себя последними словами, что не может вырвать суку, предавшую его, из сердца. В какой поганой темной бездне он бродил, как исходясь тоскливой злобой, торчал ночам у ее дома и потом забирался в постылую постель к Кристине, чтобы уставиться в потолок и ждать, пока сон наконец не закроет ему глаза.
Зато сейчас его ждал глоток личной дозы счастья. И он готов был все за это отдать. ВСЕ, без балды.
Готов был смеяться в лицо всем своим страхам, прошлым и будущим. Рядом с этим все казалось мелким, ничего не стоящим. Это поднимало мужчину над бездной проблем, над опасностью, делало безумно, просто бесстыдно богатым, всемогущим, всесильным, значимым!
Влас никогда нах*** не был романтичным. Но, бл***...
Его распирало от предчувствия чего-то неизведанного. Плевать на все игры мира. Говорят, правда не тонет? Вот и не утонула она, правда.
А то, что время подумать у него было, это даже хорошо. Прикинул расклад сил и примерно мотивы каждого.
***
Однако время размышлений кончилось, незаметно для себя Влас подошел к подъезду Аленкиного дома. Но он не стал соваться сразу, на всякий случай остановился в тени.
Вытащил телефон. набрал ее номер и стал ждать.
глава 47
Господи милосердный... как трудно было ждать...
Она опять его ждала. Тупо сидела, пялясь в экран, и сходила с ума от беспокойства.
Молиться... Если бы еще она умела молиться, знала как правильно. Но все равно, Господь услышит.
Ах, а стыдно-то было как, что берет себе чужого мужа... Мужа подруги! Это же грех. Но, пусть простят ее, если можно. Ведь, наверное же, можно?! Они же вынесли уже все мыслимые и немыслимые наказания за все, что совершали и не совершали.
Пусть не отнимут его у нее. Пусть не отнимут. Господи...
Говорят, любовь покрывает множество грехов, пусть она покроет этот грех. Потому что им нельзя порознь, только вместе. А той другой, его жене... Он ведь не нужен Кристине. Был бы нужен, разве променяла бы его на какого-то Пашу Белого? Никогда бы не променяла!
Господи милосердный... как уязвимы и беззащитны бывают сильные, уверенные в себе мужчины. Она же, как никто другой, это знала. И отпустила его одного.
***
Когда ждешь, время тянется так медленно.
Алена измучилась сомнениями, они выгрызли ей душу. Беспокойство за Власа, страх неизвестности. Хотелось то ли бежать искать его, то ли зарыться головой в подушку.
Сначала пыталась работать, и не смогла. Дрожит все внутри, не смогла. Потом просто сидела сцепив руки на коленях, уйдя в себя.
Уже и на кухню сто раз сходила. Смотрела в окно, его высматривала. Картошку почистила и положила в воду, аэропорт не ближний свет, пожарить заранее - она остынет. Вкус не тот... Все вертелась вокруг стола, вытаскивала всяко-разное из холодильника, и так сервировала, и этак.
Потом все-таки пожарила. Чем-то же надо было занять себя, чтобы не думать о нем постоянно. Ну вот, все готово, остыло даже, а его...
Телефон зазвонил.
Подскочила, как будто ее током ударило. Посмотрела номер - Влас.
Сразу и облегчение, и снова тысяча разных мыслей. Приняла вызов.
- Влас?
- Алененок, ты как?
У нее дыхание зашлось от его голоса. Еле сглотнула огромный ком, образовавшийся в пересохшем горле, и с трудом прошептала:
- Я хорошо, а ты где, Влас?
- Я здесь. Сейчас поднимусь. Впустишь?
- Да. Конечно. Да.
Ей показалось, теплая волна пришла от него из трубки, когда он он шепнул:
- Иду, открывай.
Бросилась к дверям, замерла, забыв, что надо дышать, ей бы надо в глазок глянуть, а перед глазами будто пелена. И сил нет ждать. Чего он не идет...
Внезапно звонок раздался.
Сердце где-то в горле запрыгало, в ладонях, в висках. Сейчас... Сейчас...
Отперла трясущимися руками дверь. ОН. Влас. Смотрит на нее пристально, и словно угольки в глубине его глаз.
Пришел. Слава тебе, Господи, дождалась.
Алена чуть на пол не осела, колени вдруг подкосились от слабости, слезы полезли на глаза от невыразимого счастья, в которое поверить страшно.
- Что ты, Аленка? - шагнул внутрь, захлопывая за собой дверь, а она мгновенно оказалась у него на руках. - Что с тобой, тебе плохо? Не молчи!
А ей было просто хорошо у его груди. Так хорошо...
Обняла его за шею, покачала головой, а у самой слезы. Ладонью по его щеке провела, шершавая...
***
Она его так ждала, что сейчас просто не было времени сил терпеть, руки сами потянулись расстегивать пуговицы на рубашке, скорей до его тела добраться. А в ушах такой шум, что собственного рваного дыхания не слышно, только бешеный стук его сердца под ладонями.
Боже, как она нуждалась в нем... Отчаянно, до сумасшествия. Все три впустую прожитых мертвых года нуждалась.
Он перехватил ее под бедра, еще крепче к себе прижал и подался чуть назад, прислоняясь к стене. Стащил одной рукой домашнюю майку и застонал уткнувшись лицом ей между грудей. Потерся носом, втягивая запах, как волк, прикусил кожу зубами, потянул на себя. От этого как ее как молнией прошило. Маленький взрыв, во всем теле будто тысячи сладких игл, и нет сил крик удержать...
- Тшшш, Аленеок, мой, тише, маленькая, - встревожился. - Тебе больно? Прости. Прости...
- Мне... хорошо...
И это как сигнал. Жадный рот до груди добрался. Обжигая дыханием, вылизывая, выпивая то одну, то другую, прикусывая кожу, перекатывая зубами. Так осторожно, нежно, нежно, нежно, что ей оставалось только в голос стонать, прижимаясь к его стальному телу, дрожащему как в лихорадке.
Кажется, не может быть лучше...
Может. Потому что его руки теперь были везде, гладили, нежили, растирали влагу, готовили для того, чтобы дать больше. Больше. Больше счастья.
Гладил собой, ласкал вход, дразнил так, что ей хотелось заплакать.
- Влас... - она стала вертеться, стараясь поймать ускользающее блаженство. - Влас...
- . Сейчас... Алененок мой... Сейчас... - простонал он. - Черт... Я не сдержусь! Ммммм...!!!