Я вернулась к Сайяру, который лихорадочно оглядывался, видимо, потерял меня из виду.
- Кто вам разрешал уходить?! – зашипел он и схватил меня под локоть.
- Там…в повозках. Там воины и оружие. Один из лавочников сказал, что на площади будет заварушка. Кто-то из ваших лионов устроит мятеж. Они хотят сбросить Даалов с трона.
- Кто вам сказал эту чушь?
- Я слышала… а воины в повозках лишь подтверждают слухи. Посмотрите на мешковине герб. Это не герб дома Даалов. Извозчик лжет.
Сайяр бросил взгляд на повозку и снова повернулся ко мне бледный, как смерть, потом бросил взгляд на Моран. Я знала, о чем он думает – поднять сейчас тревогу – это значит подписать себе смертный приговор. Он один. Его прирежут, как скот, едва он откроет рот. Нужно пропускать повозки к площади и предупредить своих.
- Хорошо знаешь Адвер, Моран?
- Как своих пять пальцев. Меня выкрали подростком. Я здесь каждый лаз изучила, каждый куст и камушек.
- Латран - охотничьи угодья Даалов ближе к озеру с задней части города знаешь?
Она кивнула.
- Уводи свою десу туда. Пробирайтесь между домами. Держитесь ближе к ограде. Если начнется заваруха, народ попрет к воротам. Бегите сейчас. Вас там уже ждут. На-вот, отдашь перстень охраннику на воро,тах. Он вас спрячет. Скажи пусть дозорных соберут, только тихо и без шума. Поняла?
Валласар положил на ладонь Моран кольцо Рейна с огромным черным камнем, а я схватила Сайяра за рукав.
- Что это значит? Всё настолько серьезно? – спросила, чувствуя, как вдоль позвоночника пробегают мурашки ужаса и паники, – Их не так много.
- А сколько находится внутри среди толпы одному Саанану известно. Это значит, что из-за вас сегодня случится самая страшная междоусобная резня за всё время правления Даалов. И я не знаю, кто в ней победит.
Он выдернул руку и с ненавистью посмотрел мне в глаза.
- Вы, как истинное проклятие. Где вы только взялись на его голову?! Вы смерть за собой на аркане тянете. Где вы – там и она! И кровь ручьями!
- Не причитай, как баба, валлассар! – одернула его я, - Мятежи случаются. Иди к своему велиару и предупреди его. За нас не волнуйся, мы дойдем до охотничьих угодий. Дай нам нож или меч. Этого будет достаточно. И иди защищай своего даса. Ты обещал быть ему верным.
- Я ради него сдохну, если потребуется. И мать родную убью.
- Вот и хорошо, – отчеканила я, – А теперь ступай. Мы и без тебя доберемся.
Не знаю, что я такого сказала, но ледяной блеск вдруг исчез из его колючих голубых глаз. Он выдернул небольшой меч из ножен и протянул мне.
- Острый, как бритва. Я им немало глоток одним взмахом перерезал. Но в драку не лезьте. Это для самозащиты.
Он скрылся в толпе, а я посмотрела на Моран, чувствуя, как дрожит каждый мускул от напряжения и пальцы сильнее сжимают рукоять меча.
- Даже не думайте об этом. Мы уходим. Против толпы вы с этим мечом как с иголкой против слона. Они и без вас справятся. Уходим, пока нам не перекрыли все пути.
- Я воин. Я умею сражаться даже простым ножом!
- Вас узнают, и тогда все эти жертвы будут напрасны! Не в этот раз, моя деса. Если он вам дорог, вы не станете этого делать.
Взвыл горн, затем второй, и мы бросились быстрым шагом пробираться за пределы площади, пока это было возможно.
Когда заревели горны уже на каждой из вышек, я обернулась и почувствовала, как внутри все оборвалось – на площади полыхал огонь. Как и говорил Сайяр, люди в панике ринулись к воротам. Послышались первые крики и звон стали. Началось. Слишком быстро. Успел ли начальник стражи предупредить Рейна?
- Бежим. Быстрее. Они скоро хлынут ко всем воротам из города. Нам надо успеть предъявить пропуск, пока не закрыли все входы и выходы. Ну же. Вы ему ничем не поможете. Так не мешайте.
Моран потянула меня к стене, и мы ускорили шаг. Я оглядывалась назад, силясь рассмотреть, что происходит на площади, чувствуя, как жжет ладонь рукоять меча. Как давно я не сражалась. Как давно не вспарывала животы проклятым валласарам. Сейчас я бы дралась впервые не против НЕГО, а за. Наверное, это было бы самое невероятное из событий в истории нескончаемой войны между Лассаром и Валласом. Бойня, как стихийное бедствие, вышла из-под контроля и перекинулась в толпу за пределами площади. Началась резня. К нашим ногам падали зарезанные горожане, катились головы по мостовой. Крики, звон стали и ржание лошадей взрывали мозг своей оглушительной лютой реальностью. У войны свой жуткий голос. Он раздирал мне барабанные перепонки и пульсировал в висках.
Стража на воротах нас пропустила без слов, едва завидев почерк самого велиара и печать. В Лассаре личная бумага Ода Первого приравнивалась к священому Пятикнижью. Ее целовали и окропляли святой водой. Я видела взгляд дозорного, когда он тронул пальцами печать Даала и поднес ее к губам. Внутри появилось странное чувство восхищения – люди любят его. Это хороший знак. Значит, не все хотят сбросить Рейна с престола. Возможно, у того валласара ничего не выйдет. Фанатиков Даала намного больше…но ведь я могу и ошибаться. Что я знаю о преданности валласаров Рейну? Я никогда не смотрела на это иначе, чем лассарская велиария, желающая ему смерти. Мне всегда казалось, что все они верны ему, и я их за это ненавидела… а теперь…теперь я, кажется, начала ненавидеть тех, кто его собирались предать.
Мы выбежали к проселочной дороге и остановились отдышаться. Под теплой одеждой всё тело пылало после бега, а щеки от мороза занемели. Я не чувствовала пальцев. Их скрутило от холода, несмотря на то, что я вспотела.
Вдалеке, у самой кромки леса виднелся небольшой дом, обнесенный деревянным забором со знаменами дома Даалов на резной крыше, покрытой толстым слоем снега. Моран снова потянула меня за руку, но я замерла, обернувшись на Адвер, из-за стены которого валил черный дым. Горн не прекращал выть тревожным мотивом. С ворот выбегали толпы людей. Я видела, как их настигала конница и рубила мечами. Кто-то падал с криками со стены прямо в ров. Но меня оглушило не это, а то, что на одной из вышек колыхалось совсем иное знамя. Я заслонила глаза от солнца и почувствовала, как внутри всё сжимается от панического ужаса.
- Идёмте, моя деса. Это ещё ничего не означает: в осажденных замках знамя может смениться не один и не два раза. Вам ли этого не знать. Значит, там идет битва. Паниковать будете, когда все знамена буду Церронские.
Она дернула меня за руку, и мы снова побежали к воротам. Едва приблизились, как на нас двинулась стража с волками на цепях.
- Убирайтесь отсюда, попрошайки, не то спущу волков, они не жрали с утра - вас дожидались.
- Нас здесь ждут, - крикнула Моран и бросила стражнику кольцо. Тот поймал на лету и тут же прижался к нему губами.
- Открыть ворота. Они прибыли!
Когда мы оказались за высоким забором, один из воинов Латрана спешился и пошел к нам быстрыми шагами. Пожилой мужчина с седыми волосами в военном обмундировании со знаками отличия на полах плаща.
- Простите, моя деса, - низко склонился в поклоне перед Моран, - не признал. Да, ждем вас. С дороги глаз не сводим.
Моран усмехнулась.
- Да не мне кланяйся, дурень старый, а ей.
Мужчина склонился в поклоне передо мной, хотел руку к губам поднести, но я одернула, чтобы не обжечь, а он сам тут же назад отшатнулся, бормоча извинения.
- Что за дрянь там происходит?! – он кивнул на замок.
- Мятеж. Дас Церрон поднял. Сайяр приказал гонца к дозорным отправить без лишнего шума. Им подмога нужна.
- Ах, он пес паршивый! Решил дело своего папаши продолжить. Зря наш Альмир пожалел падаль и не казнил, а сослал за пределы Валласа, а потом и вовсе ко двору вернул. Закрыть все ворота! Укрепить правую стену! Быть готовыми к нападению!
Он так резко перешел от беседы к приказам своим людям, что я от неожиданности вздрогнула.
- Думаете, мятежники могут победить, - в ужасе спросила я и шарф с лицо сдернула. Он мешал говорить.
- Не думаю, но это обычные меры предосторожности. Эй, Дарни, шли гонца к Янтару, пусть весь дозор на ноги поднимает и идет на Адвер. Артас дас Лаан. – представился он, прекратив горланить, – я провожу вас в покои. Здесь, в Латране, вы в относительной безопасности. Под домом есть лаз. Туннель к самому озеру, если все будет из рук вон плохо.
***
Я металась из угла в угол по небольшой уютной комнате, сильно отличающейся от огромных помещений самого замка. Но мне не хотелось здесь ничего рассматривать. Я не могла найти себе места, представляя, что сейчас творится в городе. Мне казалось, я с ума схожу.
Моран приготовила для меня чан с горячей водой и я, кусая губы, ждала, пока она смоет с моих волос вонючий жир, ототрет с меня всю грязь. После побега я просидела в яме, а затем в клетке, и Моран причитала, оттирая мое тело жесткой губкой, а я дрожала от ужаса и неизвестности. Мне казалось, меня раздерет на части, пока я не узнаю, что происходит в Адвере. Да, это из-за меня. Проклятый Сайяр прав. В очередной раз я чувствовала едкий запах смерти, которым пропиталась вся до кончиков волос.
Я подбегала к окну, всматриваясь в огни, пылающие в Адвере. Издалека все ещё видела на одной из башен знамя Церронов. Когда на второй башне сменили знамя, у меня началась истерика, и я, оттолкнув Моран, спустилась вниз, накинув плащ побежала к воротам. Артас попытался развернуть меня обратно. Войско Латрана в полной боевой готовности охраняло подступы к охотничьим угодьям. И именно это заставляло меня покрываться холодным потом. Я знала, что все они боятся. Чувствовала кожей это напряжение в воздухе, читала на их лицах и во взглядах, которыми обменивались воины и снова смотрели на полыхающий Адвер.
- Пошлите туда гонца. Узнайте хотя бы что-то. Пожалуйста. – умоляла я Лаана, а он усмехался, глядя на меня.
- Даалы самые лучшие воины и стратеги. Очень скоро над Адвером снова будут развеваться их знамена. Идите в дом, моя деса, здесь слишком холодно – замерзнете. Я Рейна с таких лет знаю, - он опустил руку ниже колена, – уже тогда он был опасен для своих сверстников. Мой брат обучал его военному делу, и я готов побиться об заклад, что у Церрона ничего не выйдет.
- Дозор атакует стены Адвера, - крикнул кто-то с вышки, - полыхает правое крыло замка.
От того, что происходило в замке зависела и моя жизнь, но меня это почти не волновало. Я боялась, что он уже давно погиб там, за каменными стенами, а я об этом не узнаю, не увижу его больше, не успею ничего сказать. Мы с ним так мало говорили. Мы тратили все силы на беспощадную войну и ненависть, и я устала ненавидеть, я устала вечно воевать. Я хотела сдаться.
Когда в очередной раз вернулась к себе, Моран помогла мне раздеться, и я осталась в одной мужской рубахе по колено. Пока она расчесывал мне волосы, я всматривалась вдаль до слез и жжения в глазах, прислонившись к холодному стеклу ладонями и всхлипывая каждый раз, когда выл горн, а на очередной башне сменялось черное знамя на желтый стяг Церронов.
- Вам нужно отдохнуть, Одейя, вы нормально не спали несколько суток. Утром все станет ясно.
Но я её не слушала. Я молилась. Да, я молилась о нем Иллину, я просила Саанана и взывала к тем богам, которых и вовсе не знала. Пусть он выживет. Я готова сломаться и опуститься перед ним на колени. Готова принять свою участь любовницы, рабыни, шлюхи, самой ничтожной подстилки, только пусть живет. Я не выдержу ещё одну потерю. Я не могу потерять его в третий раз.
Слышишь меня, Рейн дас Даал? Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне целым и невредимым. Вернись ко мне живым! Пусть весь мир сгорит в саананской бездне, а ты держись там ради меня!
Ближе к рассвету мои пальцы начали примерзать к стеклу, а ноги окоченели от холода, но я не чувствовала боли, я смотрела на Адвер до едкой боли в глазах…и я самая первая увидела, как открылись ворота и группа всадников взяла направление на Латран. По мере того, как они приближались, мое сердце билось все медленней и медленней. В Адвере всё ещё полыхали пожары, а знамена Церрона развевались на шести башнях. Я не знала, что это означает.
А потом я почувствовала, как сердце начало биться быстрее и ещё быстрее. Не знаю, что это было. Возможно потом, когда-нибудь я это пойму, но я бросилась босиком по лестнице вниз, пробежала мимо слуг, толкнула дверь и ринулась к воротам по снегу.
Солдаты умолкли, все обернулись ко мне, даже Лаан приподнялся в седле и не мог произнести и звука.
- Саанан меня раздери! Вы видите это так же, как и я? – спросил кто-то тихо.
- Кровавые волосы…да это же…
- Тихо, мать твою! Я отродясь не видел такого саананского цвета.
- Дас Даал! – раздался голос дозорного с вышки, - Велиар приближается к Латрану! Открыть ворота! Поднять все знамена!
Я почти их не слышала из-за завывания ветра, стояла в снегу и смотрела на ворота, на то как они медленно расходятся в стороны, и черный конь меида скачет прямо на меня, пока не стал на дыбы, осажденный своим хозяином, и не замер, как вкопанный.
Всадник в маске смотрел на меня, а ветер беспощадно трепал мне волосы и бросал хлопья снега в лицо. Он застыл, как и все его воины.
- Рейн!
Резко соскочил с коня, и я побежала онемевшими от холода ногами… к нему, по снегу, и бросилась в объятия. Он прижал к себе рывком так сильно, что у меня хрустнули кости и подогнулись колени. Подняла голову, вглядываясь ему в глаза, сдернула маску и обхватила ладонями его холодное лицо, не понимая, что по щекам катятся слезы.
- Ждала меня, - выдохнул мне в губы не вопрос, а утверждение и подхватил на руки, накрывая плащом.
Осмотрел своих воинов:
– Гай Дас Церрон мертв. Его кишки жрут мои волки. Мятежники украшают собой все подъездные пути к Валласу. Дозор подоспел вовремя. Лаан, за верную службу все владения Церронов теперь твои!
- Потери?!
- Сто человек военными и много жертв среди населения.
- Вы весь в крови, мой Дас. Лекаря к велиару!
- К Саанану лекаря, - крикнул Рейн и снова посмотрел на меня, а я протянула руку, стирая кровь с его щеки, содрогнулась увидев жуткий порез от меча у виска. Кровавый след потянулся от моих пальцев по широкой скуле к губам, цепляя нижнюю, чувственную, слегка потрескавшуюся от холода. Жуткая улыбка, застывшая на его изуродованном лице, больше не пугала меня, сквозь стекло слез смотрела, как под моими пальцами остаются кровавые дорожки, и снова посмотрела в глаза, а он приподнял меня выше и сильнее прижал к себе, внимательно вглядываясь в мое лицо.
- Страшный? – с какой-то надорванной горечью.
Я прижалась губами к его губам, чувствуя привкус железа и соли, слыша его гортанный стон и ощущая дрожь пальцев на моей спине.
- Согрей меня, Рейн. – прошептала прямо в губы, - Я замерзла без тебя до смерти.
Серо-зеленые глаза вспыхнули и обожгли мгновенным лихорадочным блеском, от которого под кожей заполыхали миллиарды искр.
- Я тебя сожгу, маалан.
- Хочу сгореть с тобой, Рейн дас Даал.
- Им иммадан… Девочка-смерть. Будем гореть вместе. Я тебе обещаю.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ОД ПЕРВЫЙ
Он стоял на балконе, как изваяние. Стоял уже несколько часов, и никто не смел приблизиться к нему. От страха они все онемели, потому что таким Ода Первого не видели никогда. С того момента, как гонец принес известие о взятии Валласа и о пропаже Одейи дес Вийяр, в велиара словно вселился сам Саанан – он отрубил гонцу голову, едва тот произнес те самые роковые слова о похищении дочери и о мерзких слухах, что Одейя дес Вийяр отныне шлюха проклятого недоноска, сына Альмира дас Даала.
Од Первый схватил меч, лежащий на столе, и одним взмахом перерезал шею несчастного, которому пришлось принести дурные вести в Варнар. Следующим взмахом меча обезумевший велиар обезглавил ещё нескольких слуг. Он размахивал оружием и ревел, как раненый медведь.