* * *
Заметив на палубе группу возбуждённо переговаривающихся пассажиров, я сначала подумала, что наш господин Шутник снова разразился какими-нибудь художествами. Но всё оказалось куда серьёзнее.
— Неприятное происшествие, — нахмурился мистер Трэверс.
Его можно было понять. Если кража действительно имела место, это бросало тень на весь корабль.
— Знать бы точно, как он выглядел, этот браслет, — развёл руками майор Кэмпбелл.
Все вокруг зашумели. Я отметила искренне недоумевающую физиономию Генри, слабый проблеск интереса на лице безмятежной Глории и вдохновенный ужас миссис Морган, которая наверняка уже была готова предъявить претензию какому-нибудь мимопроходящему призраку. Алисия стояла с поджатыми губами, будто досадуя, что сегодня не она находится в центре внимания. Хотя, возможно, я к ней несправедлива из-за своей субъективной неприязни.
— А в библиотеке искали? — иронически осведомился Рэндон, как раз подошедший к нашей группе. Я послала ему укоризненный взгляд. Муж пожал плечами:
— Вчера она потеряла шаль, сегодня браслет. При всём моём уважении к леди Каслри, её предположение о краже выглядит неубедительным.
К счастью, хоть в чём-то я могла помочь майору:
— Мне кажется, я могу его описать: это браслет из массивных серебряных звеньев, с крупными округлыми опалами тёмно-фиолетового оттенка. На каждом камне символически вырезана башня — это знак рода Каслри, верно? Могу его даже нарисовать, если хотите.
— Что значит зоркий женский глаз! — восхищенно-насмешливо воскликнул Рэндон.
— Леди Каслри за ужином сидела недалеко от меня, — пояснила я. — И этот браслет очень не сочетался с остальными её украшениями, потому он мне и запомнился. Должно быть, он ей действительно дорог, раз она его носит, даже с риском быть обвинённой в дурном вкусе.
Расспросить леди Каслри не представлялось возможным, так как почтенная дама закрылась в своей каюте и никого не желала видеть. Рэндону, майору Кэмпбеллу и мистеру Уинстону, взявшим на себя роль дознавателей, пришлось довольствоваться обществом горничной, Сибил Годдард. Мы все сгрудились поодаль и изо всех сил делали вид, что их разговор нас не слишком интересует.
— Да, я помню, как её светлость убрала браслет в шкатулку для украшений, — сказала мисс Годдард. — Перед сном я помогла ей раздеться и сложила её вещи, всё как обычно. Это было в десять часов.
— После этого вы ушли вниз? — продолжил майор.
— Да, сэр. — На крупном, тяжеловатом лице мисс Годдард ничего нельзя было прочесть.
— И больше вы не возвращались?
— Я вернулась ещё раз, сэр. — Все присутствующие немедленно насторожились, а Сибил невозмутимо продолжила рассказ. — Мисс Хэмптон неважно себя чувствовала, сэр. Я спустилась на кухню приготовить ей отвар, а потом вернулась.
Наверное, не только я в этот момент подумала, что бедную Маргарет тошнило не столько от морской болезни, сколько от её патронессы. Какая там ещё морская болезнь может быть на «Монархе»? Этот корабль устойчив, как скала.
— Во сколько это было?
— Мне понадобилось около часа, чтобы приготовить отвар. Я напоила мисс Маргарет и уложила её. Когда я уходила к себе, уже погасили палубные огни.
— Значит, вскоре после полуночи. Вы очень великодушно поступили по отношению к мисс Хэмптон, — признал Рэндон.
— Я считаю, люди должны помогать друг другу, милорд.
В интонациях мисс Годдард мне вдруг почудилось что-то хитрое. Её тёмные глаза заговорщицки блеснули. Не было ли в её последних словах какого-то намёка? А если был, то кому он предназначался: Кэмпбеллу или Уинстону? Или моему мужу?
* * *
До обеда браслет так и не нашёлся. Леди Каслри была так расстроена, что мы с Маргарет, рискуя вызвать недовольство её светлости, всё же вызвали корабельного врача. До этого дня мне не приходилось близко общаться с мистером Моррисом, хотя мы каждый вечер сидели за одним столом. Это был немолодой уже джентльмен, высокий и хрупкий. Самым необычным в его внешности были голубые глаза, каким-то образом сохранившие выражение юношеской наивности. Контраст между зрелым лицом и неожиданно мягким взглядом был настолько разительным, что поневоле вынуждал присмотреться к нему внимательней. Я подумала, что пациенты должны проникаться доверием к этому доктору буквально с первого взгляда.
Впрочем, на леди Каслри его обаяние нисколько не подействовало, и мы оба просто из сил выбились, пока уговорили её выпить сердечные капли и улечься в постель. От Маргарет помощи было мало, она боялась своей грозной патронессы до дрожи.
Когда мы с мистером Моррисом выбрались, наконец, из пещеры дракона, то есть из каюты леди Каслри, я чувствовала себя такой усталой, будто без перерыва провела пять-шесть занятий у проказливых старшеклассниц. Был когда-то в моей биографии такой эпизод. Доктор рассыпался в благодарностях, как вскоре оказалось, не без задней мысли:
— Дорогая леди Рэндон, вы так отзывчивы, что я отважусь обратиться к вам с ещё одной просьбой. На корабле во втором классе есть одна дама, миссис Тэлбот. Она едет к дочери. Ей, с её запущенным кашлем, было бы полезно немного погреться на солнце, но на нижней палубе так шумно и тесно… Могу ли я привести её сюда? Она ужасно стеснительна. Вы не откажетесь составить ей компанию и немного ободрить её?
Мне не очень-то хотелось вешать себе на шею какую-то неизвестную особу, но, посудите сами, после такой рекомендации как я могла отказаться? Впрочем, миссис Тэлбот, которую доктор поспешил мне представить, оказалась приятной дамой. Невысокая, полноватая, тихая, как мышка, она нерешительно присела на краешек шезлонга и, судя по её виду, готова была вскочить при первом же чьём-нибудь недобром слове или взгляде.
Чтобы немного развлечь её, я принялась расспрашивать миссис Тэлбот о её жизни. Оказывается, она тоже родилась в маленьком городке, как и я. Она рано овдовела, дочь её вышла замуж и уехала. Нетрудно было представить себе размеренную и однообразную жизнь этой женщины, где единственными развлечениями были воскресные походы в церковь, чаепития у соседок и местные сплетни. При этом меня удивило, что миссис Тэлбот очень интересовалась жизнью в Спленфилде, спрашивала меня о театральных постановках, о перепланировке Парадных садов. Её интерес был таким конкретным, что её можно было принять за бывшую столичную жительницу. В ответ на мой прямой вопрос миссис Тэлбот вспыхнула и призналась, что всегда мечтала побывать в Спленфилде, но, к сожалению, она крайне плохо переносит путешествия, а на эту поездку решилась только ради дочери, у которой недавно родился ребёнок.
В эту минуту нас словно обдало холодом — мимо прошла Алисия с недовольным, нахмуренным лицом. Со вчерашнего дня она походила на мрачную тучу, время от времени тихо порыкивающую и готовую пальнуть молнией в каждого, кто ей не по нраву. Моя гостья съежилась в кресле, ухитрившись даже уменьшиться физически.
— Не обращайте внимания, — шепнула я. — Леди Винтер просто расстроена из-за того, что кто-то испортил стену в её каюте.
— О! Я слышала об этом. Кто-то играет с рунами, это очень, очень нехорошо! — прошептала женщина. — Не следует зря испытывать судьбу, она может жестоко отомстить за такое любопытство!
— Вы что-то знаете о рунах? — оживилась я. Мне очень пригодилась бы кое-какая информация. Конечно, проще всего было бы расспросить миссис Морган, но я опасалась, что наша проповедница оккультных идей, заполучив заинтересованного слушателя, не слезет с моих ушей до самого прибытия на острова. А я, мягко говоря, не разделяла её интересов до такой степени.
— У нас в городе была одна женщина, которая занималась руническими раскладами, — понизив голос, призналась миссис Тэлбот. — Она даже объяснила мне значения рун. Конечно, мы с приятельницами никогда не обсуждали между собой… это, но к ней многие ходили, я знаю.
Я подумала, что последняя фраза миссис Тэлбот исчерпывающе описывала основной постулат, на котором зиджилась жизнь любого городка вроде Илсбери.
— Вы не могли бы нарисовать для меня, как выглядят руны? — спросила я, доставая блокнот.
После долгих, долгих уговоров и причитаний моя записная книжка пополнилась двадцатью пятью картинками, снабженными краткими описаниями. Я клятвенно заверила, что не собираюсь оскорблять судьбу настырными попытками узнать своё будущее, а рисунки мне нужны исклчительно для того, чтобы припереть к стенке нашего Шутника. Миссис Тэлбот очень сомневалась в успехе моей затеи.
— Мы на нижней палубе тоже видели его рисунки, миледи, — прошептала она.
Похоже, Шутник щедро решил одарить продуктами своего таланта весь корабль снизу доверху.
— Но как вы его поймаете? Он же дух.
— Что?!
По словам миссис Тэлбот, однажды поздним вечером, выйдя на минутку подышать воздухом, она увидела стройного темноволосого джентльмена, который задумчиво покачивался в воздухе в полуметре над палубой, а потом развернулся и скрылся в столовой, не утруждая себя открыванием двери.
Признаться, я оторопела. Час от часу не легче! Неужели Глория всё-таки была права?
Глава 8
Что бы там ни говорила миссис Тэлбот, но я решительно отказывалась признавать существование на корабле призраков, равно как и других подобных им существ. Легче было поверить, что всё это — чья-то дурная шутка или злой умысел. Мне срочно нужно было перед ужином поговорить с Глорией и расспросить её подробнее о том ночном видении.
Я надеялась найти её на палубе, но обнаружила там только майора Кэмпбелла, неизменно восседающего в шезлонге, и мистера Мельтона с племянником, горячо споривших о чём-то. По счастью, они меня не заметили. Не хотелось бы вмешаться в чужой личный, к тому же, не слишком приятный разговор. Наш табачный магнат весь порозовел от макушки до накрахмаленного воротника и яростно выговаривал племяннику:
— … Не иначе как в минуту помрачения сознания я обещал твоему отцу позаботиться о тебе! Я поселил тебя в Спленфилде, нашёл тебе дело на фабрике, а ты? Связался с этими бездельниками, луддитами, которые чуть не разгромили предприятие бедняги Бартона в Грей-стоуне! Мне ещё пришлось давать объяснения в полиции! Стыд и позор!
— Я же объяснял тебе, дядя, что произошло недоразумение, — терпеливо объяснял Генри. — Да, я действительно считаю, что внедрение механизмов должно облегчать, а не ущемлять положение простого труженика, но я против всяческого насилия. В Грей-стоуне я оказался случайно и как раз уже собирался осудить неслыханную грубость забастовщиков, но стоящий неподалёку констебль почему-то принял моё неодобрение на свой счёт. Проще говоря, он вдруг взял и врезал мне в нос. Разумеется, я дал сдачи. А что я должен был сделать? Подставить ему другой нос? В результате этой прискорбной ошибки я оказался в полицейском участке, откуда вы, дядюшка, так любезно меня вызволили…
Подслушивать было неловко, так что я прошла мимо, только поклонившись. Оказывается, отношения у этих двоих не такие безоблачные, как мне казалось сначала. И Генри не такой уж безобидный юноша. Согласитесь, что человека, некогда арестованного за хулиганство, логично заподозрить в творящихся на судне безобразиях?
Глорию я поймала на парадной лестнице, когда она спускалась в ресторан. По счастью, девушка была одна, без матери. В нежно-розовом вечернем платье она выглядела просто цветуще. Увидев меня, мисс Морган приветливо улыбнулась.
— Хотела у тебя кое-что спросить… — договорить я не успела. Глория в этот момент повернулась к дверям ресторана и остановилась, как вкопанная. Проследив за её взглядом, я тоже оцепенела.
В ресторан вели две очень красивые двери со стеклянными вставками, отделанные позолотой. Обе они были закрыты. В простенке между ними висело высокое зеркало, и на нём сейчас красовалась размашистая загогулина, нарисованная чем-то красно-бурым. Выглядело это довольно зловеще. Мы с Глорией переглянулись. Загадочный иероглиф вспыхнул зеленоватым светом и погас, а зеркало слегка задрожало и вдруг эффектно осыпалось вниз дождём сверкающих осколков. Мисс Морган тихо ахнула и вцепилась мне в руку:
— Это к несчастью! — Глаза у неё были как блюдца. — О, Элизабет! Кто-то умрёт на этом корабле!
— И умрёт, — мрачно подтвердила я, пытаясь высвободить пальцы из её хватки, — причем прямо сейчас, если ты не возьмёшь себя в руки!
Глория испуганно умолкла, а мне, наконец, удалось извлечь из сумочки записную книжку. Я вовсе не хотела быть резкой, но для некоторых людей пощечина бывает полезнее мягких уговоров. Я быстро пролистала несколько последних страниц. Мои подозрения подтвердились. Загогулина на стекле в точности повторяла руну Кьер, символизирующую пробуждение, прорыв, новые возможности.
Понять бы ещё, что к нам такое прорвалось.
* * *
Вечернее небо окутало «Монарх» сине-фиолетовой шалью, море расступалось перед ним, увлекая всё дальше от знакомых берегов, и нашёптывало ему на ухо какие-то секреты. Я поднялась на самый верх, на шлюпочную палубу, и долго стояла у леерного ограждения, наслаждаясь покоем, тишиной и сумерками, разбавленными кое-где кляксами фонарей. Здесь не было слышно голосов, только ветер свистел высоко надо мной в такелаже парохода.
После ужина мало кто из пассажиров оставался на открытых палубах. Мужчины перебрались в курительный салон, миссис Морган с дочерью облюбовали себе столик в «Пальмовом дворике». Я решила вернуться в каюту и почитать перед сном. Спустившись вниз, в одном из шезлонгов я с удивлением обнаружила леди Каслри, которая сидела, закутавшись в меховое манто. Вид у неё был расстроенный и задумчивый. Мне ещё никогда не приходилось видеть её в одиночестве, всё время рядом была горничная или Маргарет, так что я не смогла пройти мимо. Тем более что у меня была для неё хорошая новость:
— Знаете, мистер Трэверс обещал очень большое вознаграждение тому, кто найдёт браслет. Об этом было объявлено среди персонала и на нижней палубе. Я уверена, что уже завтра он найдётся!
Леди Каслри холодно усмехнулась в ответ:
— Для женщины, ухитрившейся женить на себе молодого Рэндона, вы не слишком-то умны. Вы думаете, браслет украли ради горстки камешков? Да ваш мистер Трэверс и понятия не имеет, какова его истинная стоимость!
У меня захватило дыхание:
— Это… амулет, да?
— Он достался мне от моей бабки, — помолчав, ответила старая дама. — Девочкам родовая магия не даётся, но когда-то давно один из моих предков, очень любивший свою дочь, вложил все силы в этот амулет. Из искры магии браслет может разжечь целый костёр, а уж одна искра найдётся в каждом, в ком есть хоть капля старшей крови. Я не маг, но с этим браслетом могла бы схватиться с любым из верховных лордов. И не факт, что он бы победил. — Голос леди Каслри тихо шелестел, как страницы старой книги. Я жадно вслушивалась. — Бабка дала его мне со своим благословением, но я ни разу так и не решилась его использовать. Я и без магии за свою жизнь натворила немало дел, за которые мне придётся держать ответ перед Создателем. Но иногда приходит мысль: что, если бы я не отказалась от волшебства, принадлежащего мне по праву? Какой была бы моя жизнь? Какой была бы судьба рода Каслри? Чем был мой поступок: презренной трусостью или разумной осторожностью?
Она помолчала, потом обернулась ко мне с улыбкой, от которой у меня мороз прошёл по коже. Поверьте, такую улыбку вы бы не захотели увидеть, особенно в сумерках и наедине.
— Есть люди, которые всегда сомневаются. А есть храбрецы, которые приходят — и берут всё. Мне интересно, из какого теста сделаны вы, леди Рэндон? Или ваш муж?
Интересный вопрос, но я думала о другом. Сразу вспомнилась кража в доме герцога Шандера. Ведь тогда тоже был украден только амулет! А вдруг эти случаи связаны? Может ли такое быть, чтобы похититель амулета Шандера плыл сейчас с нами на «Монархе»? Какое совпадение!
Все эти соображения я часом позже изложила Алексу. Мне представлялось, что половина разгадки уже у нас в кармане: сейчас мы вдвоём сопоставим, кто из пассажиров имел доступ в герцогский особняк, попросим у капитана списки пассажиров второго класса, может быть, кто-то из них работал в доме или, к примеру, общался с молодым Шандером…