— А участь вашей горничной вас не волнует? — резко спросил он.
— И что с ней случилось? — спросила леди Каслри с бесстрастностью, достойной языческой богини.
— В том-то и дело, что мы не знаем.
— Тогда к чему этот разговор? — и дверь мягко закрылась. Мы с майором, оставшись в коридоре вдвоём, только молча переглянулись.
* * *
Курительная комната сейчас как никогда оправдывала своё название. Дым поднимался к самым бимсам, зловеще клубился в углах, вился вокруг гравюр, висящих на стенах, добавляя таинственности изображённым на них сюжетам. Майор Кэмпбелл, когда волновался, дымил, как все паровые трубы «Монарха», вместе взятые.
— Эта находка в принципе меняет дело, — горячился он, меряя комнату крупными шагами. — Итак, в десять вечера мисс Годдард покидает каюту леди Каслри, причём вместе с саквояжем, возвращается к себе на палубу; потом она беседует с соседкой по каюте, укладывается спать и — фьюить! — к утру исчезает. А найденный сегодня саквояж показывает…
— …что ни о каком несчастном случае не может быть и речи, — закончил лорд Рэндон, вольготно расположившийся в кресле и спокойно наблюдающий за другом. Второе кресло занимал капитан, мистер Мариитис, хмурый и напряжённый.
— Именно! Если только этот почтенный представитель семейства аксессуаров не отрастил собственные ноги, значит, ночью мисс Годдард проникла на палубу первого класса, чтобы встретиться с кем-то из пассажиров.
— Одиннадцать человек, — задумчиво произнёс Рэндон.
— Девять — без нас с тобой.
— Восемь — без Элизабет. Я, разумеется, знаю, где она находилась в ту ночь, и я отвернул бы голову всякому, кто предположит, что она имеет к этому какое-то отношение.
— Итак, восемь пассажиров. Всех их надо опросить, — Кэмпбелл остановился в задумчивости.
— Также необходимо повторно допросить вахтенных, дежуривших позапрошлой ночью, — Рэндон обернулся к капитану.
— Мы же вчера их уже допрашивали, — досадливо отмахнулся майор. — Тишина. Никто ничего не видел и не слышал.
— Значит, допросим ещё раз, — вмешался мистер Мариитис, поднявшись. — Господа, я полагаю, что мне лучше доверить это дело вам, — он сокрушённо развёл руками. — Мы в открытом океане. Я смогу связаться с властями, только когда мы подойдём ближе к Аннарскому архипелагу. Не раньше, чем через три дня.
— Всё что нам нужно — отдельная комната для разговоров. Эта вполне подойдёт, — сказал майор, снова набивая трубку.
— После того как мы её хорошенько проветрим, — добавил Рэндон и подмигнул.
— Я пришлю сюда дежурных, которые несли вахту в ту ночь, — капитан кивнул обоим друзьям и вышел.
В самом тёмном углу комнаты благодаря прихоти воздушных потоков дым вдруг свился в причудливую загогулину; она вспыхнула на миг зелёным светом и погасла. Окажись здесь миссис Морган, или миссис Тэлбот, или хотя бы леди Рэндон, они сразу опознали бы в загогулине руну Хаш — руну движения и поиска. Мужчины же ничего не заметили.
Крайне неприятное дело! — думал тем временем капитан, направляясь в рубку. Хорошо ещё, что ему не придётся брать на себя эту проблему с дознанием. Рэндон и Кэмпбелл достаточно опытны в таких делах. К тому же, лорду Рэндону, человеку из общества, будет проще найти общий язык с некоторыми важными персонами вроде леди Каслри. Обычного дознавателя эта дама съела бы на завтрак, даже не поморщившись.
Глава 11
Лорд Рэндон и майор Кэмпбелл не покидали курительной уже несколько часов. Яркий дневной свет в окнах сменился мягкой вечерней синевой. Зажгли карселевые лампы, стюард принёс вечерние коктейли. Близился ужин, а дело не продвинулось ни на шаг. Все пассажиры в позапрошлую ночь, как назло, вели удивительно здоровый, добропорядочный образ жизни, прямо как дети в младшей школе. Никто не засиделся за картами, никто не вышел ночью прогуляться по палубе и полюбоваться луной.
Господин Мельтон, фабрикант, признался, что они с Трэверсом пропустили по «ночному колпаку» в «Пальмовом дворике», а потом лично он отправился к себе и заснул, как младенец. Миссис и мисс Морган весь вечер были у себя. Леди Винтер, едва переступив порог, принялась так отчаянно кокетничать с Рэндоном, что майор сжалился над приятелем и провел допрос сам. В результате мисс Винтер через пятнадцать минут покинула комнату в совершенной ярости, но никаких полезных сведений им получить не удалось. На пороге леди окинула их обоих презрительным взглядом:
— Сомневаюсь, чтобы вам удалось отыскать браслет и мисс Годдард. Но, по крайней мере, я могу подсказать вам, кто испортил стену в моей каюте. Того шутника вы ведь тоже не смогли найти? Советую вам порасспросить эту бедную овечку миссис Тэлбот, которую притащил с нижней палубы наш благороднейший доктор Моррис. К вашему сведению, эта особа несколько лет назад угрожала мне расправой.
Выплеснув напоследок этот ушат сведений, Алисия исчезла, захлопнув дверь ровно с той степенью драматизма, чтобы максимально выразить своё раздражение, не особенно нарушая приличий.
— Интересно, она серьёзно — насчёт миссис Тэлбот? — вслух поинтересовался Рэндон.
— Я видел на палубе эту даму… — майор привычным, отработанным жестом потянулся за трубкой, — и не стал бы придавать большого значения словам леди Винтер.
Он с удовольствием выпустил колечко дыма.
— Миссис Тэлбот — особа нервная, впечатлительная, на прогулке держалась очень скованно, но на других леди поглядывала этак оценивающе. Вернее, не на самих дам, а на их наряды. Сама она одета простенько, но туфли и зонтик у неё модные, явно из столичных магазинов. Точнее, были модными лет пять назад. Вывод: когда-то наша миссис Тэлбот жила в Спленфилде, но потом была вынуждена перебраться в провинцию. Скорее всего, работала модисткой, возможно, держала своё ателье. Думаю, на этой почве у них с леди Винтер и случился конфликт.
— Да, это похоже на правду, — согласился Рэндон. — Алисия в гневе способна выжить из столицы не только хозяйку ателье…
Леди Каслри явилась в сопровождении Маргарет, проигнорировав просьбу майора насчёт разговора наедине.
— Не понимаю, к чему этот фарс, — бесстрастно произнесла она, опустившись в кресло. — Той ночью мы с Маргарет спали и ничего не слышали.
— Я обязан задать этот вопрос, ваша светлость, — терпеливо пояснил майор. — Не выходили ли вы из каюты той ночью, когда исчезла мисс Годдард?
— Нет, я же сказала, — сразу ответила старая дама. Маргарет молчала. Лицо её побледнело так, что на нём чётко проступили веснушки.
— А вы, мисс Хэмптон?
— Я… выходила, — еле слышно. — Просто вышла подышать свежим воздухом на пять минут. Кажется, около полуночи. Но я никого не видела.
Лицо леди Каслри было непроницаемо, как старинная маска.
— Лжёт, — убеждённо сказал Кэмпбелл, как только дверь за обеими дамами закрылась. — Надо вырвать девчонку из лап этой старухи и допросить отдельно.
— Ставлю десять против одного, что мы ничего не добъёмся, — сказал Рэндон и устало вздохнул. — Вы не задумывались, майор, что люди по сути своей — никудышные свидетели? Никто никогда не скажет вам всей правды. Кто-то старается обелить себя, кто-то покрывает грешки другого; один человек не замечает очевидных вещей, другой, наоборот, любит присочинить…
— Знаете, один мой знакомый работает над созданием аппарата для моментальной фотографии, — продолжил Рэндон. — Будь у нас на палубе «Монарха» такой прибор, нам сейчас не пришлось бы полагаться на ненадёжную человеческую память и чьи-то моральные принципы!
Кэмпбелл с некоторым изумлением смотрел на приятеля. Лицо Рэндона, которое обычно имело замкнутое и несколько даже высокомерное выражение, сейчас, озарённое вдохновением, совершенно преобразилось. Слушая его, можно было действительно поверить, что в скором будущем появятся чудесные фотоаппараты, способные производить десятки дагеротипов автоматически, да ещё ночью. Чудеса!
— Интересно, как суд воспримет пачку дагеротипов в качестве свидетеля? — улыбнулся Кэмпбелл.
К подобным техническим диковинам он относился скептически, но был рад отвлечься от бесконечного повторения одних и тех же вопросов, от путаных ответов растерянных пассажиров, не столько проясняющих обстоятельства той ночи, сколько ещё больше их запутывающих.
Рэндон не успел ответить, так как в эту минуту в комнату вошёл мистер Трэверс. Он с порога заявил, что как представитель пароходства считает себя в некоторой степени ответственным за случившееся на корабле и готов оказать любую помощь в расследовании, какая понадобится.
— Это очень ценное предложение, — улыбнулся Рэндон, — тем более что до недавнего времени я предполагал, что ваша доля ответственности в преступлении куда больше, чем вы сейчас признаёте.
— Пожалуйста, объяснитесь, милорд! — пожилой джентльмен гневно выпрямился.
— Извольте. Мне известно, что вы — отпрыск побочной ветви одного из Старших семейств и, следовательно, браслет леди Каслри для вас имеет огромную ценность. Далее, мне известно, что несколько лет назад ваша кандидатура выдвигалась в Палату лордов, но не получила достаточной поддержки. А ведь с таким мощным амулетом, как у леди Каслри, титул был бы вам обеспечен… Далее, я видел вас на палубе поздним вечером, когда исчезла мисс Годдард. Я предполагал, что эта глазастая горничная предыдущей ночью засекла вас за примеркой браслета её хозяйки, у неё возникло искушение слегка вас пошантажировать, а потом…
— Это чудовищно! Что вы такое несёте?! — воскликнул страшно возмущённый мистер Трэверс. Рэндон засмеялся:
— О, я только делюсь с вами своими рассуждениями. На самом деле уже вчера вечером я понял, что вы не тот, кого мы ищем. Окончательно меня убедил ваш значок, который вы сегодня прикрепили к лацкану.
— Это значок Братства паровых механиков. Но я не понимаю…
— Я знаю, как ваше Братство относится к магии верховных лордов. И слышал вчера вашу речь перед судовыми механиками, которым, кажется, померещилась какая-то чертовщина в машинном отделении. Вы очень красноречиво обрисовали, какое, по-вашему, место должна занимать магия в нашем современном мире, где человеческий разум, опираясь на фундамент технологических достижений, будет творить чудеса, недоступные никаким волшебникам…
Трэверс, стоя перед представителем одного из так презираемых им кланов потомственных магов, слегка порозовел от неловкости, но отказываться от своих слов явно не собирался:
— Всё так. И звания лорда я добивался не из тщеславия. Нам нужен был представитель нашего Братства на парламентских заседаниях. Когда мне отказали, я даже вздохнул с облегчением.
— Должен признаться, я во многом разделяю ваше мнение относительно магии верховных лордов, — Рэндон пожал ему руку. — Мистер Трэверс, я всё же надеюсь когда-нибудь встретиться с вами в Палате.
Когда успокоенный джентльмен вышел из комнаты, Кэмпбелл махнул трубкой в сторону двери:
— Вы уверены, что он невиновен?
— Разве можно быть совершенно в ком-то уверенным? — Рэндон невесело усмехнулся. — Дорогой майор, во всём мире таких людей, которым я мог бы абсолютно довериться, раз-два и обчёлся. А если быть точным, то именно два человека.
— Во всяком случае, после вашего монолога он вряд ли решится ещё на одно злодеяние, даже если в чём-то замешан, — согласился Кэмпбелл. — Признаться, более всего я опасаюсь именно этого! Первое преступление человек совершает обдуманно, хладнокровно и с чёткой уверенностью, что его никогда не поймают. Но обстоятельства, как правило, складываются иначе: обязательно находятся ниточки, ведущие к преступнику, каждый следующий день готовит ему новые ловушки, и он начинает в панике обрубать концы один за другим, надеясь ускользнуть. Больше всего сейчас я боюсь какого-нибудь нового преступления!
— Итак, семеро пассажиров уже опрошены, а мы пока ни на шаг не приблизились к разгадке.
— Ещё не всё потеряно, — задумчиво сказал майор. — Послушаем, что нам расскажет мистер Генри Мельтон.
Глава 12
Я бесцельно бродила по палубе, пытаясь справиться с беспокойством, обидой и раздражением. Даже море, сияющее сегодня бирюзовым хрустальным блеском, не могло меня успокоить. Казалось, оно дразнит нас нарочитой безмятежностью.
После того, как нашёлся саквояж мисс Годдард, исчезновение горничной приобрело явный криминальный оттенок. В отношениях пассажиров была заметна некоторая нервозность: вслух все шумно отрицали возможность, что Сибил могла пострадать по вине кого-то из нас, но в глазах у каждого мелькала тревога: «а вдруг?». Время от времени кто-нибудь уходил в курительную и возвращался оттуда совсем в другом настроении. Мистер Мельтон, вытирая пот со лба, громко доказывал миссис Морган, что Сибил, с её резким характером и острым языком, наверняка повздорила с кем-то из пассажиров второго класса, «а такое, сами понимаете, к чему может привести». Та в ответ шёпотом предложила провести спиритический сеанс с новоявленным духом мисс Годдард. Узнать о происшествии, так сказать, из первых рук. Кстати, интересная мысль. Таких свидетелей Алексу допрашивать ещё не приходилось! Алисия после «разговора по душам» вылетела из курительной как фурия и удалилась к себе в каюту, ни на кого не глядя. Все перешёптывались, взаимные подозрения кружились в воздухе и обволакивали нас, как ядовитый туман. Меня же, получается, вежливо отстранили от дела, хотя саквояж мы с майором обнаружили вместе. Разве это честно? Я же могла помочь! А время между тем утекало сквозь пальцы.
Я совсем было собралась под каким-нибудь невинным предлогом наведаться в курительную, но тут меня окликнул Генри Мельтон. Он как раз направлялся на встречу с нашими доморощенными сыщиками, но задержался подле меня немного поболтать. Обычная бессодержательная беседа вскоре сама собой перетекла в обсуждение недавних событий. Мимо нас прошествовала леди Каслри, которая так гневно стучала тростью по палубе, будто та перед ней в чём-то провинилась. За ней в кильватере тихо шла очень бледная Маргарет.
— Бедная старушенция! — сказал Генри, когда дамы отошли на достаточное расстояние. — В два дня лишиться и любимой побрякушки, и преданной горничной! Должно быть, это потрясло её до самого корсета!
Я как раз думала о том, что исчезновение горничной не пробудило у леди Каслри и половины тех эмоций, которые вызвала кража браслета. А как хладнокровно встретила она нас с Кэмпбеллом, когда мы принесли саквояж! Неужели Миранда Каслри настолько черства душой, или просто… она знает, что произошло с мисс Годдард? Я так задумалась, что не расслышала вопросов мистера Мельтона и пару раз ответила невпопад.
— Кажется, я вам наскучил, да и мне пора на допрос, — театрально вздохнул Генри. — Что ж, как говорится, Ave, Regina, morituri te salutant.
И он скорбно удалился в сторону курительной комнаты. Вот же шут гороховый! Мелькнуло подозрение, что Генри сегодня что-то излишне многоречив. Я отбросила эту мысль. Боже, ещё денёк-другой в этом сумасшедшем доме — и я начну подозревать саму себя!
* * *
Молодой мистер Мельтон чувствовал себя в компании Рэндона и Кэмпбелла явно неловко:
— Боюсь, господин майор, я слегка не в форме для беседы, так как вчера вечером один мой приятель из второго класса закатил знатную вечеринку, и все её участники до сих пор толком не пришли в себя, — несколько развязно пояснил он.
— Нас больше интересуют события предыдущей ночи, — заметил Кэмпбелл. Рэндон тем временем подошёл к столику с напитками, плеснул в стакан виски на два пальца, добавил содовой и протянул стакан несчастному страдальцу.
— Благодарю, — Мельтон залпом проглотил коктейль и принуждённо засмеялся. — Не то чтобы я стал как новенький, сами понимаете, один бокал не в состоянии сделать новеньким человека, побывавшего на вечеринке у Большого Гарри, но мне стало гораздо легче.
— Итак, вы ничего не можете рассказать о той ночи, когда исчезла Сибил Годдард?
— Увы, господа! — Генри развёл руками. — Ничем не могу помочь. Я понятия не имею, кто спёр браслет у старушки, кто начертил красным иероглифы в матросском кубрике, кто напугал своими художествами леди Винтер, кто, в конце концов, прикончил эту бестию мисс Годдард, если её действительно прикончили. Лично я не рискнул бы!