— Слишком хорошо маскируется… Слишком умён… — вполголоса бормотал маг, и каждая такая фраза пронзала сердце Скальде осколками боли, ярости, отчаянья.
К досаде Ледяного, дар изгнанника — возрождать канувшие в прошлое события, уничтожая взамен что-то живое, им ничем не помог. Чтобы подпитаться силой, магу пришлось лишить жизни не одно животное, но все эти жертвы оказались напрасны. Они так и не узнали, кто забрал Аню.
Или с кем она убежала…
Лишь на мгновение среди воссозданных магом видений мелькнул образ мужчины с размытым, как будто намеренно стёртым лицом. В тот самый момент Ледяной понял, что даже не станет разбираться. Найдёт и разорвёт ублюдка на части. А если тот хоть пальцем её коснётся… Казнь затянется надолго.
Неимоверным усилием удалось спрятать в глубинах сознания страшные картины, которые нет-нет да и вставали перед глазами. Уже два дня алианы не было рядом. Уже два дня он сходил с ума от беспокойства за свою ари. А появление изгнанника только подхлестнуло, усилило эти страхи, но не дало результатов, на которые так надеялся Скальде.
— Говорите, моя жена была под внушением? — слова прорвались наружу вместе с глухим, почти что звериным рыком.
— Вы сами видели выражение лица вашей ари. Её Лучезарность как будто спала, — оглядываясь по сторонам, присматриваясь и даже к чему-то принюхиваясь, ответил маг. Он то и дело пригибался к земле, пальцами дотрагиваясь до обломанных ветвей зачарованного кустарника, с помощью ледяных цветов которого маги не переставали искать бесценную пропажу своего императора.
Скальде мрачно усмехнулся. Видел — это громко сказано. Образ иномирянки поблек, даже толком не успев сформироваться. За ним он и последовал в парк вместе с эрролом Махретом. За призрачной алианой, растаявшей у него на глазах.
Исчезнувшей, как в прошлый раз.
Скальде видел, маг выжимает себя до предела. Морщины на худом, осунувшемся лице изгнанника превратились в глубокие борозды, под глазами залегли тени, тонкие губы дрожали, а на лбу, несмотря на прохладу, выступила испарина. Но тем не менее мужчина продолжал снова и снова обращаться к своему дару, бросал по сторонам цепкие, внимательные взгляды. Как будто смотрел сквозь людей, сквозь вековой камень стен, стремясь понять, кто и зачем увёл из замка алиану.
Редкие придворные, попадавшиеся на глаза тальдену и его спутнику, замирали, отступали в сторону, а потом провожали необычного гостя негромкими перешёптываниями. Об эрроле Махрете ходила дурная слава. Никто не знал, откуда маг получил эту странную, пугающую способность возрождать к жизни с помощью убийства и сколько раз его руки обагрялись кровью. Кровью животных… А может, и людей.
— Чувствуете это? — У дверей, ведущих в комнаты покойной императрицы Эноры, изгнанник остановился. Замер, как будто взявшая след ищейка. Шумно втянул носом воздух и поморщился.
— Чувствую что? — напряжённо переспросил тальден, последние минуты боровшийся с желанием хорошенько встряхнуть дохляка мага. Чтобы не полз за ним тенью, ленивой черепахой, а действовал быстрее. И перестал бормотать, говорить загадками.
Чтобы он, Скальде, мог наконец вырваться из плена этого места и отправиться на поиски иномирянки. Не терять время понапрасну!
— Этот запах… Я уловил его ещё в парке. Гнилостный, кисло-сладкий. Тошнотворный, как сама смерть. А уж я-то не понаслышке знаю, какой у неё запах.
Скальде не чувствовал ничего. Кроме цветочного аромата духов Ани. Этот аромат дурманил, сводил с ума в ночь их свадьбы. Так пахла нежная кожа алианы, она вся, и он собирал этот запах с желанного тела губами. Впитывал его в себя вместе со стонами-всхлипами удовольствия своей ари.
Из ярких, но отдававших горечью воспоминаний Ледяного вырвало восклицание изгнанника:
— Вот здесь! Здесь сила этого человека ощущается ещё острее!
Эррол Махрет первым ворвался в спальню. Внимательно огляделся, пожирая укрытую саваном тьмы комнату жадным взглядом. Дыша тяжело, полной грудью, ведомый ощущаемым им одним запахом, рванулся к камину. Чтобы опуститься на колени и погрузить в золу дрожащие руки.
— Здесь что-то сожгли. Что-то напитанное его чарами. Я помню этот запах… Помню…
— Помните? — севшим от волнения голосом переспросил Скальде и нетерпеливо потребовал: — Если так, то должны знать похитителя. Эррол Махрет, мне нужно имя!
Маг облизнул пересохшие, растрескавшиеся на холоде губы.
— Несколько месяцев назад в Рассветном королевстве погибли двое: тальден и алиана. Им было лет по пятнадцать, ещё совсем дети. Оба стали жертвами кровавого обряда. Родители девушки наняли меня, чтобы по следам из прошлого отыскал убийцу. — Мужчина замолчал на несколько секунд, а потом тускло, безжизненно продолжил: — Преступника я так и не нашёл. А вот запах его запомнил.
Наступившее после этих слов молчание нарушил глухой голос тальдена:
— Сможете восстановить то, что здесь сожгли?
— Буду пытаться, но потребуется время. — Эррол Махрет поднялся с колен и добавил, видя, как каменеет лицо Герхильда, а за этой маской паника схлёстывается с ненавистью к похитителю: — Время и новые жертвы.
Глава 15
Этой ночью под шум прибоя спалось уже не так сладко. Вернее, не спалось вовсе. Я чувствовала себя бревном, непонятно с какого перепугу вместо лесопильни сваленным на кровать, и вздрагивала от малейшего звука. От напряжения ныли все мышцы, но расслабиться, сколько ни пыталась, так и не получилось. Лежала оловянным солдатиком, вглядываясь во тьму, и продолжала прислушиваться, подсознательно ожидая, что вот сейчас совсем близко кто-то начнёт стонать.
Но если кто и стонал, а также протяжно завывал (ну прямо как я в старые добрые времена в ду?ше) — так только ветер за окнами спальни. С ещё большей яростью обрушивались волны на скалистый берег; подобно войску, во что бы то ни стало вознамерившемуся взять штурмом неприступную крепость, и в унисон с ними под порывами разбушевавшейся стихии дрожали стёкла.
Наверное, из солидарности с мающейся бессонницей гостьей.
К утру погода испортилась окончательно и бесповоротно. В том смысле, что надолго. Беззвёздная ночь сменилась хмурым, пасмурным днём. Свинцовое полотно из туч растянулось по некогда безмятежной глади неба, забаррикадировав грешную землю от согревающих лучей солнца, став отражением потемневшего, бушующего море-океана.
Отражением моего эмоционального состояния.
Пожар в душе стих, притупилась обида на Герхильда, и теперь вместо этого чувства, с которым почти сроднилась, меня обгладывали, как кьёрд цыплячью тушку, тревога и сомнения.
Выражаясь словами песни, в Багдаде всё спокойно? Ну то есть в Хрустальном городе. Мало верится! Скальде не пожалел годы жизни, чтобы вернуть меня в Адальфиву. Пусть и только ради родовой силы. А теперь что, даже не почешется поднять тревогу, отправить солдат и самому отправиться на мои поиски? Ведь бред же!
Адельмар темнит, мутит и вообще ведёт себя странно. Под стать своему замку, вернее, его обитателям. Вот только зачем бы Талврину лгать? Чтобы окончательно разобиделась на тальдена, не взбрыкнула и не пожелала к нему вернуться?
Обо мне беспокоится или банально пытается удержать? Ариэлла обожает брата и считает его замечательнейшим из мужчин. И я, конечно, подруге верю. Но что, если алиана, привыкшая видеть в людях только хорошее (а в близком человеке — тем более) ошибается? Что, если я зачем-то нужна Адельмару, раз он и раньше так мною интересовался.
Спокойно, Аня, только без паники. Не будем бросаться из одной крайности в другую.
Встреча со служанкой, на которую вчера рычала Гритта — эта помесь Блодейны и придворной свахи, тревогу не притупила. Наоборот, я вдруг почувствовала себя морем, беснующимся за стенами замка. Как будто внутри одна за другой поднимались штормовые волны и разбивались о нервы, натянутые до предела. Истончая их до состояния паутины, которая в любой момент могла порваться.
Что-то «без паники» уже не получается.
— Скажи, — остановила я девушку, не отнимавшую взгляда от каменных плит, как будто было там что-то жутко притягательное или же его к ним приляпали клеем, — есть ли в замке, кроме меня, ещё гости?
— Нет, моя госпожа, вы одна, — комкая передник, тихо отрапортовала служанка. Настолько тихо, что пришлось к ней податься, чтобы расслышать невнятный шёпот.
— А слуг здесь сколько?
— Два повара, Фергюс и Паскель, конюх, эссель Гритта и я с Тинной.
Не густо. До поваров и конюха мне дела не было: готова поклясться, что узница — девушка. Тинну я в глаза не видела. Так может это она, бедняжка, наказанная за какую-нибудь провинность, мучается в подземелье?
Долго ломать голову не пришлось. Блуждая пустынными коридорами замка, я столкнулась с Гриттой и незнакомой мне девушкой, оказавшейся той самой трусихой Тинной, наивно верящей в призраков. Эта тоже казалась тихоней и боялась лишний раз поднять голову, но выглядела вполне здоровой. Не заплаканная, не измождённая. Разве что запуганная немного.
Очевидно, что не она квартирует в подвале и вечерами горько плачет.
— Доброе утро, эсселин, — чинно поздоровалась со мной «дуэнья», с самым кислым видом не преминув заметить: — Завтрак ещё не подали.
Мол, каково шляюсь по замку, если окончание комендантского часа ещё не объявлялось.
— Доброе, — с сомнением отозвалась я, поглядывая на стрельчатые окна, за которыми, вспарывая пространство, взрывались молнии. — Надоело сидеть в четырёх стенах, вот и решила пройтись до библиотеки.
— Скажу господину, что уже проснулись, — хмуро кивнула комендантша.
Не успела Гритта вспомнить про своего расчудесного господина-мага, как позади раздались едва различимые шаги. Я вздрогнула и обернулась. У Скальде поступь уверенная, тяжёлая, властная. Адельмар же всегда приближался мягко, почти бесшумно. Словно хищник, втянувший когти, подкрадывается. И улыбка Талврина вдруг утратила прежнюю привлекательность, виделась теперь в ней некая пугающая кровожадность.
Наверное, всё из-за ненастья. Это оно навеяло дурные мысли и страхи.
— Аня, выглядите усталой, — вместо комплимента, которыми обычно приветствовал, проговорил Талврин, по привычке просканировав меня взглядом.
— Из-за непогоды спалось неважно.
— Что с вашими запястьями? Все исцарапаны, — в поле зрения глазастого попали и руки.
Ну хотя бы только смотрит и больше не рвётся их обцеловывать. Не уверена, что сумела бы сдержать дрожь и не отпрянуть от мужчины.
Каждый раз, когда смотрела на полупрозрачный узор браслетов, кожа начинала зудеть. Я то сдерживалась, то начинала расчёсывать запястья как ненормальная, пытаясь стереть, содрать каждый из многочисленных завитков. Хоть и понимала, что всё бесполезно.
— Они мне мешают, — призналась честно.
— Это невозможно. Браслеты неощутимы. — Хозяин замка нахмурился и с пущим усердием продолжил делать мне лоботомию взглядом. Как будто пытался проникнуть в мои мысли, понять, что чувствую. Что замышляю.
— И всё равно, мне бы хотелось их снять, — сказала твёрдо, наблюдая за реакцией своего не то спасителя, не то… похитителя?
Реакция, если честно, не понравилась.
— Аня, вернуться в Ледяной Лог сейчас было бы безумием, — категорично покачал головой маг.
«Другими словами, Ваша Лучезарность, я не собираюсь вас отпускать», — закончила про себя его мысль.
— А без браслетов вас сразу же обнаружат. Уже забыли, какую роль уготовил вам Герхильд? Тем более вы должны понимать, в каком тогда положении окажусь я. В каком положении окажется вся моя семья. Ариэлла, — проговорил с нажимом. — Не хотелось бы, чтобы из-за вас снова расстроилась её свадьба. Сестра не переживёт ещё одного расставания с Хильдебальдом.
А вот это уже удар ниже пояса. И вообще, куда подевался Адельмар благородный? По-видимому, мне повстречался ещё один многоликий представитель сильного адальфивского пола, раз сейчас перед мной стоял Адельмар непреклонный.
Класс коварный. Подвид хитропопый.
Кстати, о попах. Моя — в этом уже можно было не сомневаться — могла не волноваться: приключений на её век хватит.
— Меньше всего мне хочется навредить вам и вашей семье, — с усилием выдавила из себя слова под заправкой из улыбки.
Явно прокисшей.
— Тогда, прошу, потерпите немного, — заметно смягчился взгляд Талврина, а заодно и голос, в котором снова обнаружились бархатистые нотки, вытеснившие те, что похрустывали стекольной крошкой. — Я, кажется, придумал, как вам помочь. Разберёмся с силой, а потом подумаем, как вернуть вас мужу, чтобы и я в тени остался, и вы не пострадали. Хорошо, Аня?
Плохо. И уже не знаю, что хуже: перспектива возвратиться к злющему-презлющему драконосупругу или и дальше торчать у тагра на куличках в компании совершенно непонятного мага.
— А сейчас, если позволите, я бы вас осмотрел, — продолжил выжимать мёд из сот своего голоса Адельмар.
На осмотр я согласилась заранее и сейчас было бы странно от него отказываться. Так или иначе Талврин найдёт тысячу и один предлог затащить меня туда, куда сейчас тащит. А я не в том положении, чтобы открыто протестовать и проявлять характер.
Благо на магобследование много времени не потребовалось. Проходило оно в комнате, похожей на ту, в которой хозяйничал в Ледяном Логе Хордис. Разве что многочисленные склянки да разномастные артефакты не пылились где попало, а поблёскивали, хвастаясь своим опрятным видом, на тёмного дерева полках. Тоже без единого пятнышка и даже пылинки.
Минут десять, может, чуть дольше, Талврин кружил вокруг кресла, в котором мне было велено изображать окаменелость. Водил перед лицом какими-то стекляшками, трогал за запястья, снова нестерпимо чесавшиеся. В сердцевинах некоторых кристаллов то разгоралось изумрудное пламя, то гасло, стоило магу отвести от меня камень. И я смотрела в них, чувствуя себя мухой, увязающей в липкой паучьей ловушке.
— Идеально, — о чём-то крепко задумавшись, пробормотал испытатель.
А когда его спросила, что имеет в виду, Адельмар встрепенулся и объявил с энтузиазмом:
— Я смогу отделить магию Герхильдов от вашей души, Аня. Хоть такой ритуал, конечно, очень энергозатратный. Я бы даже сказал, опасный. Для мага, его проводящего. А я не тальден, как вы знаете.
— Попросим о помощи Скальде? — усмехнулась печально.
— Обойдёмся без вашего Скальде, — поморщился Талврин. Так, будто одно только имя Ледяного вызывало в нём рвотные позывы. Спохватившись, снова примерил на себя образ очаровашки и лапочки. — Это я к чему? Понадобится много сил. Как внутренней моей магии, так и той, что возьму из артефактов и стихий природы. Но не беспокойтесь, всё будет хорошо.
Его Башковитость мазнул взглядом по окнам, за которыми по-прежнему свирепствовала непогода.
— Сегодня не самый благоприятный день для подобного рода обрядов. Да и я ещё полностью не восстановился после перемещения в императорский замок. Придётся подождать, Аня.
Расценив ожидание, как отсрочку (отсрочку перед чем бы то ни было), я согласно кивнула и отправилась вместе с Талврином завтракать.
Ближе к вечеру Адельмар снова отбыл на фальвах. Я с тоской наблюдала за тем, как карета мага из большого чёрного шара превращается в бусину гагата, а после растворяется песчинкой в клубах тумана, и мечтала оказаться на месте Талврина. И меня не испугали бы даже тряска в воздушном экипаже, даже молнии и гром, от которого, казалось, сотрясаются стены замка, обдуваемого разошедшимися ветрами.
Здесь, как и в Ледяном Логе, я тоже чувствовала себя невольницей. Изо всех сил старалась отделаться от этого прескверного ощущения — без толку. Ну какая я тут гостья?! Шага без Гритты ступить не смею, всё время нахожусь под её недремлющим оком. Ещё и эти чёртовы магические «оковы»… Царапнула ногтями по запястью и едва не зашипела от боли, с опозданием вспомнив, что зареклась расчёсывать кожу. Скоро на руках живого места не останется. А вот замагиченные железяки точно никуда не денутся.