Видимо он ждал иной реакции, потому что тон Белого сменился, загорелся злостью взгляд, появились рычащие нотки.
- И я знаю кто это был. Крис-ти-на.
Она по-прежнему молчала.
- Ай-ай-ай, - цыкнул он, видимо узрел что-то в ее лице и удовлетворенно откинулся. - Нехорошо воровать. За это надо отвечать.
Кристина не шевельнулась, застыла изваянием, но изнутри будто лавой плеснуло.
Он будет предъявлять ей за такую мелочь? Нет, серьезно?! Серьезно, бл***?! Ей когда-то нравился этот мужчина???
Она расслабилась в кресле, чуть сильнее сжимая подлокотники, медленно выдохнула и кивнула, нацепив на лицо зеркальную улыбку:
- Я верну вам деньги.
А вот сейчас обоим пришла на память одна и та же ассоциация. Потому что она уже возвращала ему деньги однажды. Белый аж в лице изменился и побелел от ярости.
- Мы выплатим вам любую компенсацию, господин Медведев, - проговорила Кристина.
***
Он проигрывал этот словесный поединок. Чернявой сучке каким-то образом удавалось взять верх. Нам НИМ верх?!
Своими словами она как бы отсекала его от себя. Она напомнила ему, что за ней стоит семья. Но сейчас в его глазах женщина, сидевшая против него в кресле, казалась значительней, чем весь клан Надеиных и армянская диаспора.
Женщина переложила ногу на ногу, на мгновение дав ему не увидеть, а только предположить, что там, в таинственной тени между ее ног может скрываться, и ему нахрен снесло башку.
Стряхнуть наваждение! С Белым не играют.
- Деньги? - язвительно процедил Паша. - Нет, мне нужна компенсация.
- Назначьте компенсацию, - проговорила она устало. - И давайте закончим, мне домой пора.
Закончим? ЕМУ - как холую какому-то? Все вдруг встало на свои места.
Взметнулась чистая, незамутненная злость, от которой может разорваться грудь. Что он тут рассусоливает? Она, что не понимает, для чего она здесь? Строит из себя целку, не догадывается?
Ну так Белый ей расскажет.
- Закончим? - дробно рассмеялся он. - Я еще и не начинал, Крис-ти-на.
Сложил руки перед собой и спросил просто наугад:
- А дома у тебя знают, чем ты занимаешься?
И вдруг понял, что попал. Страх. Он наконец-то увидел в ее взгляде ЭТО.
Его мгновенно подбросило и вынесло из-за стола. Все, что приходилось задавливать в себе, выплеснулось вмиг при виде того, как страх в ее глазах начинает смешиваться с поволокой желания. Да, бл****!!! Да, бл****!!! Да!!!
Несколько шагов до кресла. Как он оказался рядом, как смял, отбросил ее руки, забираясь под юбку, сдергивая колготки. Едва касаясь, оглаживал колени, лез жадно дальше. Добираясь туда, где уже было влажно. Жарко!
Пусть она отпихивает его, другой рукой стянуть с нее верх, выпустить на волю большие груди. Да! Большие, низко подвешенные, правильные. Даааа, пусть стонет, пусть глаза закатываются!
На большее просто не хватит мыслей. Потому что его самого унесет нах***.
Не вспомнить потом, как оказался с ней вместе на диване, что стоял у стены. Один рев крови в ушах. Один бешеный рваный ритм, толчки, от которых мир вокруг взрывается, летит вразнос ко всем чертям.
***
Потом трудно сразу отдышаться. Прийти в себя. Слишком много эмоций. Ему было трудно с этим справиться.
Потянулся рукой, убрать прядку с ее лица. Она дернулась, словно он ее ударил. Резко отодвинулась, встала, собрала с пола свою одежду и стала быстро одеваться.
Это рушило. Ломало что-то.
Паша сел, опираясь на спинку. Смотрел на нее, приложив ко рту кулак. Слишком быстро, холодно. Не так...
Наконец женщина была одета. Повернулась к нему, сухо бросила:
- Надеюсь, мы в расчете? - и пошла к дверям.
- Не хочешь добавки? Крис-ти-на, - расхохотался вслед, дробно издевательски.
- Пошшшел ты! - прошипела она и быстро скрылась.
Гвоздем по стеклу, бл***!
глава 34
Она чуть ли не бегом из кабинета выбежала. Никто не задерживал, но Кристина боялась, что не отпустит, передумает. Забилась с лифт, а внутри все трясется, сердце лопается, звенит в ушах.
- Твою мать! - прошипела беззвучно, ударила в стенку. - Твою мать! Твою мать!
Но расслабляться нельзя, надо уносить отсюда ноги! Пока Белый урод не решил, что ему мало компенсации. Только когда выбралась из здания и пронеслась, не чуя ног, несколько кварталов, смогла остановиться и перевести дыхание.
А вокруг никого. Никого, просто люди, своими делами занятые. Слава Богу.
Отошла пошатываясь за угол, там нечто вроде скверика, благоустройство перед каким-то офисным зданием. Присела на скамеечку. И тут ее накрыло.
Закрыла рот рукой, чтобы не кричать в голос, и плакала. Раскачивалась на месте - и плакала. Но недолго. Сидеть там было холодно, да и не имела она права раскисать. Домой срочно ехать надо, она и так опоздала.
Прошло, наверное, меньше минуты. Кристина вытерла слезы, вытащила зеркальце, глянула себя. В ярком свете фонарей было хорошо вино, что выглядит она неважно. Угрюмая, растрепанная, нос красный.
Но делать нечего, вызвала такси, и пока ехала, тупо смотрела в окно. И ничего не видела. Надо еще придумать, что говорить, а в голову ничего, как назло, не лезло. В конце концов, махнула на все рукой.
***
Дома, конечно...
Мама как открыла дверь, сразу в лоб:
- Ты где? Я тебе целый вечер звоню? - а потом нахмурилась и уже другим тоном: - Дочь, что с тобой? На тебе лица нет.
Оглядела ее с головы да ног, пока Кристина туфли и куртку скидывала. Глаза расширились:
- А это что?
Надо было что-то говорить, и Кристина сказала правду:
- Мам, ну ты видишь, упала, ободралась вся, - а уж дальше включилась импровизация. - Летела с эскалатора.
В торговом центре, который она назвала, имелись эскалаторы. Дальше можно было просто развивать тему.
- Колени свезла, ушиблась, туфли вхлам. Потом там меня смотрел врач. Уффф, так неудачно сходила, вообще кошмар. А телефон у меня на беззвучном стоял, потому не слышала. Короче, мам... - вздохнула Кристина.
Мама посмотрела на нее долгим странным взглядом, а потом мягко обняла и прижала к груди.
- Бедная моя девочка, - так непривычно, ласково. - А мы к Антонянам собрались, у них круглая дата, в ресторане отмечают. Неудобно, конечно, но раз так, ты дома оставайся.
И тут Кристина вскинулась. Пойти в ресторан? Веселиться, стереть, забыть напрочь все, что сегодня с ней было? Это выход!
- Ну о чем ты, мам? Конечно, я пойду! Дай мне полчаса, и я буду готова! - и побежала приводить себя в порядок.
Прежде всего со злостью отскребала всякое напоминание о том, что этот урод ее касался. В какой-то момент, конечно, нахлынул флэшбэк, затопил. Глаза вскипели слезами, стоило вспомнить, как он мгновенно смял ее сопротивление. Он его просто не заметил. Слишком все быстро, напор... Слишком неравны силы. Она опомниться не успела, как...
- До-воль-но.
Сказала она себе и выключила кран.
Довольно копаться в этом. Сегодня был хороший урок, больше никогда Кристина не собиралась повторять эту ошибку. Но и от планов своих она отказываться тоже не собиралась. Просто... Теперь это будет честный бизнес.
А потом быстро одевалась, красилась.
И да, через полчаса это уже была прежняя Кристина.
Танцевала весь вечер, смеялась, шутила.
***
На следующий день Кристина снова поехала в офис, там же все надо было привести в порядок. Не дождется эта сволочь Белая, чтобы она хвост поджала и отступила. Хотя, конечно, обидно было за свою глупость до слез. Но надо двигаться вперед, нельзя стоять на месте.
На этот раз она вышла из такси за пару кварталов, хотела просто пройтись. Так лучше думалось.
Со дня на день будут готовы документы на ее ООО. Кроме того, Кристина собиралась уже как-то начать перебираться в квартиру, которую она сняла по соседству с офисом. Еще нужно сдать ту квартиру, что ей оставил Влас, перегнать сюда машину. Сначала Кристина хотела просить об этом Игоря, но потом подумала, что лучше сделать это самой. Все равно через пару недель ей за свидетельством о разводе ехать.
Вот и совместит приятное с полезным.
И тут она наконец вынырнула из своих размышлений и заметила людей Белого.
Они не подходили близко, но и не прятались. Они ее сопровождали.
глава 35
В первый момент сердце к горлу подпрыгнуло. Если волкодавы здесь, значит, где-то рядом может ошиваться их хозяин? Она огляделась вокруг, ища глазами машину Белого. Не нашла, но кто его знает...
Кристина замерла на секунду на месте. А потом усилием воли заставила себя идти дальше, не обращая внимания на сопровождающих. Правда, приходилось сдерживать себя, чтобы не сбиться на бег.
Не хотелось доставить им этого удовольствия - показать, насколько ей страшно.
Но, войдя в здание, Кристина конечно, пулей взлетела по лестнице, забежала в свой офис и заперлась. Чувствовала себя ужасно. Внезапно нахлынувший страх больше не хватал ее за горло, но это ощущение холодных игл в загривке - как будто зверь за спиной клацает зубами. Брррр...
Медленно отошла от двери, сняла шарф и куртку, повесила на вешалку и уселась в кресло, поправляя волосы. Немного отпустило, но неприятный осадок остался.
Глупо. Сиди теперь и ощущай себя как маленькая девочка, спрятавшаяся в домике от чудовищ, и бойся нос высунуть. Кристина откинулась в кресле, прикрывая глаза, и несколько раз глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Прочь. Прочь эту испуганную девчонку из сознания.
Так прошло несколько минут, потом она снова вздохнула и открыла глаза. Надо начинать. Сделать то, о чем она вчера думала. Но сначала заварить себе кофе.
У Кристине в кладовке при кабинетике имелся чайник, такой же белый и стильный, как и вся мебель и техника. К сожалению, не было раковины. Упущение, она дала себе слово в будущем как-то об этом позаботиться. Но сейчас, чтобы набрать воды, ей надо было выйти в туалет, а этого не хотелось.
Она осторожно открыла дверь и выглянула, вроде. в поэтажном холльчике при ее офисе никого. Осторожно, стараясь не производить шума, вышла и притворила за собой дверь. И на всякий случай потянулась глянуть, что там внизу.
Чуть не плюнула с досады. В нижнем холле при входе сидел на диванчике для посетителей один из телохранителей Белого и мирно общался с местным охранником. Такое зло взяло...
Кристина едва не задохнулась возмущением. Вот, значит, как тут заботятся о ее безопасности?! Только чудо спасло тех двоих, потому что Кристину так и подмывало облить обоих остатками вчерашней воды в чайнике.
Но теперь она уже и не думала прятаться. Сердито сопя и топая со всей силы, прошла в туалет. И там долго и мстительно скребла чайник изнутри, отчищая несуществующую накипь. Потом вдруг застыла, опираясь руками на раковину, внезапно промелькнула мысль. Кристина отставила чайник и стремительно, как разъяренная фурия, вылетела к двери на аварийную лестницу.
Так и есть! Во дворе у подножия лестницы тоже прогуливался человек Белого. Сразу же поднял голову на шум, увидев ее в дверях, сначала на миг застыл, а после...
***
Нет! Потом уже, сидя в своем офисе и плюясь от злости, Кристина вспоминала. Этот мужик внизу! Он состроил ей вежливую улыбку и поклонился. Поклонился, бл***!
Шуты гороховые! И хозяин их чертов гороховый шут! Что он пытается ей доказать?! Что лишний раз продохнуть не даст? Урод.
Да пошел он! Сволочь Белая! Она и без этого собиралась...
Конечно, неприятно было обнаружить, что ей отрезали все пути. Внизу в холле человек, во дворе. Во дворе она вообще, выглянув с черного хода из кладовки своего офиса, обнаружила машину с Пашкиными людьми!
Ее действительно обложили так, что просто нечем дышать.
Кофе она все-таки заварила. Налила в большую белую кружку, села кресло и не спеша выпила. Идут все Белые козлы лесом. Она просто будет делать то, что задумала.
Ну а дольше - да. Пришлось данное себе слово исполнять.
Кристина вытащила жесткий диск с программами и клиентской базой и собственноручно эту самую клиентскую базу уничтожила. Разумеется, не все, но старые схемы - без остатка. Конечно, жалко было своих трудов, стирала - словно резала живые нити. Но ничего, сказала она себе, наработает новые, еще лучше и продуктивнее старых.
Правда, рушить своими руками свои же труды - работа энергозатратная. Скорее в психологическом плане, потому что через внутреннее сопротивление все делается. Сстерла она все меньше, чем за полчаса, а устала так, будто мешки с углем грузила. Надо было отдохнуть, и время обеда уже настало.
Потому Кристина наплевав на «почетное» сопровождение, ожидавшее ее под дверью, вышла на обед.
***
Никто не препятствовал, люди Белого держались на почтительном расстоянии. Но она видела их из окна кафе, и этого было достаточно! Поганое ощущение, что следят за каждым твоим шагом, оно выматывало нервы. Так и хотелось выскочить и вызвериться и рявкнуть, чтобы шли к такой-то матери.
Но она держалась. Из гордости, из упрямства. Не дождутся, чтобы она тут скакала.
В конце концов, это просто шавки, что им прикажут, то они и делают. Опасалась Кристина другого - где-то здесь рядом мог находиться их хозяин.
Или не мог? Она же понимала, насколько это все абсурдно. Вот нех*** Паше Белому делать, как только следить, куда она пошла?! Наверняка сейчас занят какими-то своими мажорными делами. Трясет с кого-то долги, отжимает бизнес и попутно трахает в кабинете блондинистую стерву - секретаршу. Да мало ли чем этот циничный ублюдок может быть занят?! А ей жизнь портит, просто так, потому что это ему в кайф - портить жизнь другим.
Попадись ей Белый сейчас, высказала бы все, что о нем думает!
Впрочем, как бы она ни была зла, Кристина понимала, что ей надо держаться от этого опасного типа как можно дальше, целее будет во всех смыслах. А еще лучше на недельку уехать, за это время он о ней забудет.
глава 36
Самое смешное, что он действительно был там. И в районе одиннадцати утра, и сейчас он поъехал после доклада наблюдения, что женщина вышла из офиса и куда-то направляется. Затаился в отдалении и наблюдал.
Вчера, когда ему сообщили, что... Паша каждый раз морщился мысленно, когда об этом вспоминал. Противное послевкусие, оно возвращалось постоянно.
Гвоздем по стеклу.
Попытки анализировать ни к чему не приводили. Ну да, наглая сучка посмела послать его нах***, а он дал ей безнаказанно уйти. Хотя Белого нах*** не посылали, это было сильно чревато. После такого смельчак в лучшем случае отделался бы отбитыми почками и выбитыми зубами. А ей он, получается, позволил?
Его ела досада. Но бл****.... вот тут-то и начиналось то самое, от его просто выкручивало. Даже не потому что спустил ей это, а потому что... Дальше вообще шла такая ху*ня, что он сам не понимал, что в его голове творится.
Вчера, когда она убежала, в его кабинет скользнула Ираида. Увидела его с расстегнутыми штанами на диване, и тут же шасть перед ним на колени - делать ему приятно. Так, как ему всегда нравилось. А теперь не нравилось!
Рыкнул на нее:
- Нах*** пошла!
Мгновенно слиняла, хоть на холеном лице и было написано искреннее непонимание. Он сам себя не понимал. Не хотелось и все! И никому он ничего не обязан доказывать. Срать ему на мнение секретарши. Он не за это ей платит.
Застегнул брюки, поправил рубашку и сел за стол, а на душе неспокойно. Крутит что-то, грызет. Вызвал доверенного с докладом. Тот говорил, говорил...
Бежала по улице, сидела в сквере, плакала. Потом ресторан, какой-то семейный праздник. Скакала, веселилась, в туалете курила, плакала.
Раздражает, как капающая из крана вода.
Плакала.
Не пох ему, почему она плакала? Пох*** ему!!! А душу выворачивало. Так почему-то неприятно было, как будто кислотой изнутри плеснули.
Подумаешь, какие мы нежные! Ведь бл*** обыкновенная, а строит из себя! Сама хотела, чтобы ее трахнули, сама к нему клеилась, шлюха, сука течная!