— О. Мой. Бог. — Прошептала я, а мое сердце колотилось как сумасшедшее.
— Габриель один из моих детей. Здесь несколько детей твоего возраста. Они немного встревожены, но не думай, что они не смогут себя защитить.
Я нахмурилась.
— Я не бегаю по округе ради веселья и касаясь людей.
Он натянуто улыбнулся.
— Я знаю, что для тебя это все чересчур, но я не позволю тебе нападать на кого-либо. Ты меня поняла?
Я оттолкнулась от стены. Я не потянулась к нему, несмотря на то, что хотела этого. Одному Богу известно, какие еще суперсилы спрятаны в этом доме.
— Вы это несерьезно. Это же незаконно. Должны быть законы, запрещающие это.
— Это не противозаконно, — спокойно ответил он. — Твоя мама здесь с тобой и Оливией. Мы не забирали вас из-под ее опеки. И надо ли тебе напоминать, что ты уже нарушила закон, не сознавшись в том, что случилось с тем парнем?
Я проигнорировала это.
— Как будто моя мама может принимать такого рода решения. — Мой самоконтроль дал трещину и разбился в дребезги. — Я даже не понимаю, почему вы это делаете!
— Я делаю это, чтобы помочь твоей сестре, Эмбер. Чтобы помочь тебе.
— Как это мне поможет?
Он опустил руки.
— Тебе семнадцать лет и ты притворяешься мамой ребенку. Который, кстати говоря, заслуживает гораздо лучшей жизни, чем та, что ты можешь ей дать.
Ауч. Эти слова пронзили меня насквозь, в основном, потому что были правдой.
— Ты гостья в моем доме, — продолжил он. — Как и твоя мама с сестрой. Но если ты решишь уйти или, если ты навредишь кому-либо, я не смогу больше считать тебя гостьей.
Мое сердце словно удар, пока я смотрела на него.
— Вы угрожаете мне?
— Я просто говорю тебе, как все будет. Остальные уже взволнованы твоим пребыванием здесь. Не делай ничего, что может усугубить ситуацию.
— Почему вы вообще привезли меня сюда? — закричала я. — Потому что мне не кажется, что вы рады моему присутствию.
— Твоя сестра одаренная, и я не хочу отделять ее от тебя. Я делаю тебе огромное одолжение. Есть места, куда ты можешь отправиться, Эмбер. Места…
— У вас нет прав делать это!
Мистер Кромвел ударил ладонями по столу. Он говорил сквозь стиснутые зубы и, словно маска спала с его лица, оно заполнилось холодом.
— У меня есть все права, Эмбер. Это мой город.
Все замерло, пока я смотрела на него.
— У нас только хорошие намерения. Теперь ничего не исправишь. — Еще одна идеальная улыбка украсила его губы. — Мы уже предприняли все необходимые шаги, чтобы убедиться, что твой перевод пройдет гладко насколько возможно. У тебя будут выходные, чтобы освоиться и с понедельника ты пойдешь в школу.
Вот так просто я потеряла контроль над своей жизнью. Желчь поднялась в горле.
— Я хочу, чтобы ты поняла, я возлагаю на тебя большие надежды. Не заставляй меня пожалеть об этом. Даже, несмотря на то, что я не хочу разделять тебя и твою сестру, если ты дашь мне повод, я сделаю это. — Он встал. — Ты свободна.
Глава 5
Уже наверху я пыталась совладать с беспорядочными эмоциями, которые ощущала. Я хотела плакать и кричать. Я хотела… Не знаю, чего я хотела.
Я остановилась около стола. Мой несовременный, побитый сотовый лежал около сверкающего ноутбука.
Я дернулась в сторону телефона и остановилась на полпути. Совершенно новый набор черных карандашей лежал на моем блокноте рядом с телефоном. Я поморщилась от мысли, что кто-то его просматривал. Мои рисунки были очень личными. Никто бы не понял темного оттенка, который приобретали нарисованные мною вещи.
Думаю, смерть поменяла мой художественный вкус.
Случайно мой взгляд снова вернулся к телефону. Я хотела позвонить Адаму, но что я могла ему сказать? Поэтому я приняла долгий и обжигающий душ, дважды вымыла голову. Даже после того как я натерла себя жесткой губкой до красноты, все еще не знала, что сказать Адаму или что делать.
Завернувшись в красный пушистый халат, который ужасно контрастировал с моими волосами, я стала напротив шкафа.
Осторожно открыла двери… И затем с удивлением уставилась внутрь, пока девчонка внутри меня визжала от восторга.
Помимо моих старых вещей были различные футболки, платья, джинсы и свитера, которые я никогда не могла бы себе позволить за миллион дней и еще два года. Туфли и сапоги стояли на полу, рядом с новеньким рюкзаком, он был не таким грязным и потертым как тот, что подарил мне отец перед аварией. Я искала его, но единственная вещь, которая связывала меня с отцом — пропала.
Все еще в оцепенении я схватила пару треников и объемный свитер. Переодевшись, я взяла телефон, блокнот и новый карандаш. Как только я открыла балконную дверь, меня обдал прохладный воздух с запахом елей и земли. Я сделала глубокий вдох и задрожала. Было прохладно, гораздо прохладнее, чем в последний раз, когда я выходила на улицу.
Не обращая внимания на то, как ветер раздувает мои волосы, я собрала свои вещи. Балкон опоясывал весь дом, но мне не хватило смелости, чтобы узнать, куда он вел.
Я подошла к перилам и посмотрела вниз. Сильное головокружение заставило меня отойти от ограждения. Я ненавидела высоту, не выносила ничего, выше своего собственного роста.
Я прислонилась к стене, прежде чем снова осмотреться. Только сплошные деревья окружали дом. Некоторые ели выглядели просто древними, другие были похожи на дубы и клены, но я никогда не могла их отличить. Однако не деревья заставили меня ослабить хватку телефона. А поднимающиеся в небо, словно неровные пальцы, горы цвета песка и гранита. Их огромная тень падала на обширные леса, делая их пустынными и пугающими. Я с легкостью могла представить себе людей, которые пошли в него и пропали, потерялись, их съел медведь или что-то вроде того.
Я сглотнула комок паники и открыла телефон. Несколько пропущенных звонков и сообщений на голосовой почте поприветствовали меня. Я набрала номер Адама.
Он ответил после второго гудка.
— Эмбер! Где ты, черт возьми? Я звонил тебе миллион раз! Эй! Ты слышишь?
— Ага, — только и смогла сказать я. — Я здесь.
Послышался облегченный вздох.
— Черт, Эм, где ты? Ты исчезла из школы в среду, в среду, Эм. без малейшего предупреждения. И с тех пор я тебя не видел.
— Прости.
— Прости? — он замолчал, и я могла представить, как он недоуменно смотрит на телефон. — Эм, что происходит? Ты в порядке?
Слова просто вырвались из меня.
— Нет. Я не в порядке.
— Что ты имеешь в виду? Эм, что происходит?
— Я тут, Адам. С этими людьми, которых не знаю, и я не знаю, что мне делать.
Тишина затянулась.
— Эм, тебя что, похитили или воде того?
Я начала смеяться, потому что это звучало глупо, но в итоге звуки, которые я издавала, были больше похожи на рыдания. Я плакала так долго, что рыдания душили меня. Я никогда не плакала, в любом случае, не так сильно и не перед Адамом.
— Эм, скажи мне, где ты. Я вызову полицию. — Торопливо проговорил он. — Просто скажи мне, где ты.
— Ты не можешь вызвать полицию. Ты не понимаешь, Адам, — сказала я, проведя руками по лицу. — Ты ничего не знал. Я тебе не говорила.
— Не знал чего? В этом нет никакого смысла. Ты в опасности?
— Я не знаю. Да. Нет. Возможно. Но ты не можешь звонить в полицию, Адам. Ты должен мне пообещать.
И снова была долгая тишина.
— Ладно. Я не стану звонить в полицию. Где ты?
— Хм, в каком-то месте, которое называется Темный Лес.
— Повтори-ка?
Я слабо рассмеялась.
— Это город такой, называется Петербург. Я в Западной Вирджинии, Адам, в Западной, мать ее, Вирджинии.
— Что? — закричал он.
— Ты помнишь то место, где снимали фильм про уродов, живущих в холмах? Помнишь, они еще людей ели или что-то типа того? Ты еще говорил, что один из них, с мерзкими пальцами, напоминает тебе нашего физрука? — Я сделала глубокий вдох. Он застрял в моем горле.
— Эм? Ты еще здесь?
— Ага.
— Что происходит, Эм? Я был у тебя дома. Там ничего нет. Совершенно пусто.
В этом доме было все. Бумаги для доступа к счетам. Фотографии папы, всех нас вместе, до аварии, все было там.
— Ничего нет? — прошептала я.
— Словно никто там не жил. Никогда. — Сказал он. — Это самое странное из увиденного.
Кромвел не шутил, когда говорил, что обо всем позаботились. Даже если я смогу найти путь назад, возвращаться было не к чему. Нет возможности платить за еду, ренту, делать хоть что-то. Как теперь я могла заботиться об Оливии и маме? Я почувствовала слабость в ногах. Я осела на пол на балконе и прижалась лбом к коленям.
Я была в ловушке.
— Эм? Ты еще здесь?
— Дело в маме, — сказала я, наконец, выбирая единственную ложь, к которой всегда прибегала. — Ей стало хуже. Я с друзьями семьи. — Он не ответил. Тишина растянулась так надолго, что я подумала, что он повесил трубку.
— Адам, ты здесь?
— Ага. — Он прочистил горло. — Как долго ты там будешь?
— Я не знаю. Наверное, какое-то время.
— Ты шутишь. — Сказал он. — Правда же? Потому что люди не собираются и не уезжают без предупреждения.
Внезапная тяжесть сдавила мне грудь.
— Адам, я не шучу.
— Я не понимаю. — Его голос был натянутым и глухим.
Горло, словно сдавило тисками, глаза начало печь.
— Мне придется остаться здесь на какое-то время, Адам. Я не хочу, но мне придется.
— В этом нет никакого смысла, Эмбер. — Он сделал глубокий вдох, я слышала, как он ходит.
Наверное, по своей комнате, он всегда был в своей спальне.
— Какие еще друзья семьи? В чьем доме ты живешь?
— Джонатана Кромвела, — сказала я в ответ.
— Я никогда не слышал, чтобы ты о них говорила.
Я закрыла глаза и прижала блокнот к груди.
— Да, я знаю. Адам, пожалуйста, не волнуйся. Все в порядке.
— Звучит совсем не как порядок, Эм.
— Но это так. Просто это были тяжелые пару дней. Прости, что напугала тебя, у меня не было возможности позвонить. Так, мне надо идти. Я скоро позвоню тебе.
— Эмбер, не вешай трубку! — закричал он. — Здесь что-то не так. Я слышу, что у тебя что-то не так.
Я покачала головой так сильно, что пряди волос захлестали меня по щекам.
— Мне надо идти. Я позже тебе позвоню. Обещаю. Ладно? — Я прервалась, переводя дыхание. — Просто не волнуйся. Я в порядке. Все в порядке.
— Эмбер, не вешай трубку. Пожалуйста! Просто скажи… — Я захлопнула телефон и несколько секунд спустя еще и отключила его. Я знала, что Адам будет звонить, и тогда я отвечу. Я сломаюсь и скажу ему, что меня похитила ассоциация добрых ненормальных соседей. И у меня было ощущение, что это ничем хорошим не закончится, ни для меня, ни для мамы, ни для Оливии.
Оливия.
Что будет, если я решу сбежать? Я не могла оставить Оливию здесь, но куда я могу ее забрать? Теперь нам некуда было идти. Остаться здесь — означало поверить Кромвелу. Могу ли я довериться незнакомцу? Но я знала ответ. Ради Оливии я пойду на все.
Я даже доверю себя и свое будущее в руки Кромвела.
Глава 6
Я сидела, слепо уставившись на пустую страницу. Начала с одной линии, с горизонта, но, когда продолжила, она стала неровной и ломанной высокими вязами с острыми, как иглы, макушками. Я усилила нажатие, придавая теням глубину и загадочность. Рисунок не получался, но я не могла остановиться. Смазанные линии пересекали страницу.
— Что ты делаешь?
Я закрыла альбом и повернулась в сторону голоса. Хайден. На солнце его волосы переливались дюжиной оттенков красного и каштанового.
Он сделал лишь один шаг вперед, вытаскивая руки из карманов своих джинсов.
— Эмбер?
Я вскочила на ноги.
— Не подходи ближе.
Хайден остановился.
— Я не причиню тебе вреда. Я просто хочу поговорить с тобой.
— Не причинишь мне вреда? — я попятилась назад, весьма успешно загоняя себя в ловушку около стены. — Именно это ты сказал мне, прежде чем вырубить на три дня.
— Я очень об этом сожалею. — Он посмотрел в сторону, делая глубокий вдох. — Я знаю тебя, Эмбер. Ты боец…
— Ты не знаешь меня. Мы всего пять минут поговорили в библиотеке.
На его губах появилась однобокая улыбка, когда он повернулся ко мне.
— С момента аварии мы приглядывали за тобой. Иногда я приезжал вместе с отцом. Я видел достаточно.
Легкая дрожь прокатилась по мне. Я обняла себя за талию, но это не помогло.
— Видел что?
Он снова посмотрел в сторону, разглядывая что-то, чего я не видела.
— Как сложно тебе было. То, как эти ребята в школе относились к тебе. Как ты смогла выжить, когда некому было помочь. — Изумительные черты его лица напряглись. — Я знаю, что ты напугана, но теперь для этого нет причин.
— Правда? Потому что ты мне так говоришь, да? То есть, это говорит парень, который преследовал меня вместе со своим отцом, умалчивая уже о том факте, что вы, ребята, похитили…
— Я не преследовал тебя, Эмбер, и мы вас не похищали. — Он снова посмотрел на меня. — Мы просто… Перевезли вас.
— Для того, чтобы Оливия находилась среди своего «вида». — Я закатила глаза. — Ты это серьезно? Я не принадлежу ни к какому «виду» так же, как и Оливия.
— Но это не так. — Хайден двигался быстро. Я прижалась спиной к стене так сильно, словно могла слиться с ней. Блокнот в руках был между нами как щит и похож на слабый и глупый барьер. — Джонатан Кромвел не мой настоящий отец, ты знала об этом? Мои родители, то есть настоящие родители, не хотели иметь со мной ничего общего. Они боялись меня и будучи маленьким, не мог это контролировать.
Голос в моей голове кричал, чтобы я заткнулась и убежала, но я не стала этого делать.
— Контролировать что?
Хайден сжал губы.
— Я тот, кого они называют «проводник». Могу поглотить энергию из чего угодно, включая воздух вокруг нас. Что касается людей, могу впитать и их энергию. Немного или всю. Это работает одинаково и на одаренных.
— А что ты имел в виду, говоря про воздух?
— Я могу разрушить весь этот дом, если захочу.
От удивления я открыла рот.
— Я несколько лет скитался по приютам. Если бы Джонатан не нашел меня, не знаю, где бы я был сейчас. Он рассказал мне, кто я и научил контролировать дар. Он никогда не просил ничего взамен. Я обязан ему жизнью, Эмбер. Как и каждый ребенок, которого он спас. — Хайден поднял взгляд. — Я напугал тебя, да?
— Я… Это… — я покачала головой. — «Странно»?
Пауза между нами затянулась, пока он изучал меня так пристально, словно я была полупрозрачной. Карие глаза стали темнее, почти черными. Потом он отошел обратно к перилам.
— Прости. — Я осознала, что извиняюсь, сама не знаю за что. — Я не имела в виду… — Хайден поднял руку и прервал меня.
— Все нормально. Слово «странный» в от тебя все равно, что комплимент.
Это оскорбление?
— Что произошло, когда ты коснулся меня? То есть, пару секунд вообще ничего не происходило. Никто и ничто не может касаться меня.
— Я могу прикасаться к тебе минуту или две. Это как буфер, Эмбер. Я могу выдержать небольшие порции твоего дара, но он подействует на меня, если ты продолжишь держаться, и я не осушу его.
— Но ты довольно сильно вырубил меня.
Хайден пробежался пальцами по ограждению.
— Это происходит, когда я осушаю твое прикосновение. С остальными — просто останавливаю то, что они делают. Если кто-то владеет телекинезом, то есть передвигает вещи силой мысли, мое прикосновение может остановить их дар. Если я поглощаю немного, то просто приостанавливаю действие дара. Но тебя почему-то опрокинуло на задницу. — Он посмотрел на меня через плечо. — Может это из-за того, что твой дар теперь тесно связан с твоей жизненной силой. Я не знаю.
— То есть мы можем касаться друг друга, но одному из нас в итоге будет… Плохо?
На его губах медленно расцвела улыбка.
— Если мы не будем осторожны, то да. Ну ладно, а как ты обнаружила это? Я… Мы этого не видели.