ГЛАВА 9
ГЛАВА 9
Алексей
Никто и никогда, не может сказать заранее, как будут развиваться отношения женщины и мужчины. Естественно, когда я встретил Марину, я надеялся, что мы проживем с ней, если не всю жизнь, то очень долго. При первом же близком общении с ней, она показалась мне спокойной, милой, уравновешенной, семейной и надежной женщиной. Все время, проведенной с ней, мне было легко, комфортно и складывалось ощущение, что я проживу с ней долго и счастливо. После того, как я полностью разочаровался в любви и все что с ней связано, я просто решил жить по плану. Как положено, как у всех.
Кто сказал, что для создания семьи нужна любовь? Где написано, что отношения нужно строить, руководствуясь лишь чувствами? Чувства и любовь лишают вас разума, вызывая мимолетную эйфорию, за которой вы не видите всей реальности. Но при всем при этом, желание создать семью, жить полной жизнью у меня осталось и даже увеличилось.
Скажу, скорее всего, для многих крамольную мысль - крепкая и успешная семья возможна и без любви между партнерами. Я хотел построить отношения на уважении, взаимопонимании и заботе. Не на эмоциях, а рационально взвешенных отношениях. Я никогда не говорил Марине, что люблю ее, как и она мне. Я не хотел лгать, и говорить о том, чего нет.
Боже, каким я был идиотом, наивно полагая, что смогу так жить. Смогу сделать счастливой женщину и самого себя, руководствуясь этими принципами. И во всем, что сейчас происходит, виновен только я и мои бредовые убеждения.
Марина продолжает смотреть в окно. Спина ровная и напряженная, натянута как струна. Холодный, осенний воздух треплет пряди, выпавшие из ее собранных волос. Она ждет от меня ответа, кто она, та женщина, на которую я ее променял. И сейчас мне нужно сделать ей больно. Ударить наотмашь. Правдой. Жестокой и болезненной.
- Ангелина, - отвечаю я на ее вопрос «Кто она». Впервые имя моей девочки звучит из моих уст настолько болезненно, что у меня пропадает голос.
- Кто она? Я ее знаю? - так тихо спрашивает Марина, не понимая, что я говорю ей про ее племянницу.
- Марин, посмотри на меня.
- Зачем? Это важно, чтобы я смотрела тебе в глаза? - резко отвечает она, оборачиваясь ко мне. - Так кто эта Ангелина? Хотя, можешь не отвечать, мне не интересно кого ты трахаешь, пока я не сплю ночами в ожидании тебя! - с каждым словом ее голос становится громче. Она говорит «не важно» «не хочу знать», а на самом деле, я вижу по ее глазам, что хочет. Любой женщине интересно на кого ее променяли, и главное понять почему. Чего нет у нее, что есть у другой. Но вот только не в этом дело. Я не искал в Ангеле того, чего не может дать мне Марина. Я вообще ничего не искал. Меня все устраивало. Устраивало, пока Ангел не ворвался в мою жизнь, перевернув в ней все с ног на голову. Девочка взбудоражила меня настолько, что я готов предать, лишь бы не потерять ее.
- Ангелина, это Лина, твоя...., - я замолкаю, потому что читаю ужасающее понимание в глазах Марины. Она теряется, опирается о подоконник, ища равновесие.
- Лина... Ты.... Как..., - все что может выдать она. Отталкиваюсь от дверного проема, подхожу ближе к Марине.
- Как только я ее увидел, вся моя жизнь полетела к черту. Я бл**ь не знаю, что на меня нашло. Опустим подробности, но я уже не могу без нее. Я честно пытался с этим бороться. Рубить на корню, но... Черт... как же тебе это объяснить? - срываюсь, потому что не могу найти подходящих слов, чтобы смягчить наш трудный разговор.
- Лина? Ей всего восемнадцать лет! - говорит она так, как будто я этого не знаю. - Она же совсем еще девочка! Ты это понимаешь? Вчера и сегодня ночью, ты провел с ней? - спрашивает так, словно не верит своим же словам.
- Нет, вчера я, правда, ночевал у Ксении.
- А сегодня ты был всю ночь с Линой. Вы... Ты ее...
- Да, - прерываю ее вопросы, которые она не может озвучить.
- О, Боже! Скажи мне, что я сплю, и это все мне снится? - усмехается Марина. Закрывает глаза, трясет головой, не воспринимая новость. Отталкивается от подоконника, подходит ко мне вплотную и награждает заслуженной, звонкой и обжигающей пощечиной. Даже не дергаюсь. Принимаю все, что заслужил, считая это малой долей того, что должен принять за принесенную боль этой женщине.
- Мне не понятно только одно, - смотрит мне в глаза. - А меня ты не любил? Конечно, нет, - сама отвечает на свой вопрос. - Тогда зачем?! Зачем все это было между нами? Зачем?!
- Марина. Я не смею просить прощение. Потому что понимаю, что ты меня не простишь, - в знак согласия со мной Марина кивает головой. Ты хорошая, отзывчивая, добрая, женщина. Я думал, что нашел в тебе все, что мне нужно в этой гребаной жизни. Но... Я не смог. Не смог противостоять этому. Это оказалось сильнее меня.
- Замолчи! - кричит мне в лицо, с блестящими от наполняющихся слез глазами. Отворачивается от меня. - Я все поняла. Я для тебя была просто перевалочной базой от одной любви, в которой тебя предали, к другой. И я даже где-то подсознательно это понимала. Но не хотела верить. Я чувствовала, что ты меня не любишь, но я думала, что нам нужно время, чтобы больше понять и узнать друг друга. А потом ты предложил мне выйти за тебя замуж, и я подумала, а что это, если не признание в любви. А ты... Просто ждал со мной, когда тебя отпустит боль от Ксении и накроет что-то другое, - она не спрашивает. Утверждает. И я понимаю, что она тысячу раз права. Нет, я не делал этого намеренно. Но все вышло ровно так, как она говорит.
- Марина. Просто выслушай меня.
- Нет, я не хочу! - отходит от меня, снова отворачивается к окну, скрывая от меня слезы, которые беззвучно, текут по ее щекам. - Ты мог сделать это с кем угодно. Но ты сделал это с моей племянницей! Почему? За что?
- Я не выбирал ее намеренно. Я и сам не понял, как это произошло. Меня просто накрыло с головой. И сейчас я понимаю, что бороться с этим бесполезно, - подхожу к Марине, обхватываю ее за плечи. Она плачет и рвет мне этим душу. Да, я не люблю ее. Но она дорога мне, как близкий человек. Человек, которого я на самом деле предал и растоптал ее чувства. Я сам себя ненавижу за это. Ведь она не виновата в том, что я не смог дать ей то, что она хотела. - Марин, - тихо говорю я, невесомо поглаживая ее по напряженным плечам. - Прости за то, что не смог исполнить данные тебе обещания, но я и сам в них верил. Я искренне хотел построить семью. Но вышло так, что я обманывал не только тебя, но и себя, - я понимаю, что мои слова это слабое утешение и оправдания для женщины, которая в меня верила, но я говорю просто так, как чувствую. Боже, как же это невыносимо тяжело. На подоконнике трезвонит телефон Марины. Но она не обращает на него никакого внимания. Небрежно сбрасывает мои руки с плеч, которые я тут же возвращаю на место, крепче сжимая.
- Не трогай меня! Не смей больше ко мне прикасаться! От тебя пахнет этой малолетней дрянью! - уже кричит она, хватает телефон, несмотря на дисплей, скидывает раздражающий звонок. Дергается, вырывается из моего захвата. - Я ведь хотела как лучше. Помочь ей хотела. Так она мне за это отплатила? Легла под моего мужчину? Как давно это началось? Как давно вы делаете это за моей спиной?! - поворачиваясь ко мне, кричит мне в лицо. - Хотя знаешь, не отвечай! - не дает мне сказать ни слова. - Я сама у нее об этом спрошу. Ладно, ты! Ты чужой нам человек! А она!? Она же дочь моей сестры! Я же ребенком ее считала. Я давно поняла, что что-то не так. Ты стал холоднее ко мне. Секс раз в месяц по расписанию и никаких эмоций, словно по инерции. Но я даже не могла предположить, что это все связано с моей племянницей! - я молчу, просто слушаю. Принимаю ее гнев и ярость, брошенную мне в лицо. Она должна высказаться. Ее телефон снова звонит, но Марина продолжает игнорировать звонок. - Ты специально предложил перевести ее к себе, чтобы вам было удобнее встречаться? Чтобы я вам не мешала, да!?
- Нет. Мы не встречались до вчерашнего дня. Я хотел отгородить ее от себя. От нас. Но у меня ничего не вышло. Я пытался. Пытался сохранить нас. Но..., - Марина не дает мне договорить, начиная истерически смеяться со слезами на глазах.
- Хреново пытался! Где она?! Я хочу посмотреть ей в глаза!
- Марина. Не трогай ее! Смотри мне в глаза, кричи, обвиняй, бей, презирай меня. Я все это заслужил, но ее не трогай. Она здесь ни при чем. Вся ответственность лежит на мне.
- Ну да, защищаешь ее. Почему же все на тебе? Ты ее принуждал, насиловал? Конечно, нет. Ты не такой человек! Раз она научилась трах*ться и предавать, должна и за свои поступки отвечать!
- Она тоже пыталась с этим бороться. Ей тоже нелегко.
- Прекрати ее оправдывать! Она моя племянница, я разберусь с ней сама. Боже, Света будет в шоке. Она не так ее воспитывала. Отличница, умница, тихая и спокойная девочка, в итоге преподносит нам вот такие сюрпризы, - Марина берет с подоконника телефон. - Сейчас мы и спросим у нее, как она переживала за меня, - с иронией произносит Марина, ища номер Ангелины.
- Положи телефон и не смей ей сейчас звонить, - немного повышаю тон, предостерегая ее . Марина на взводе и может наговорить Ангелу лишнего. Я прекрасно понимаю состояние Марины, но моя девочка не должна участвовать в наших разборках. Не сейчас, когда все на грани и эмоций через край. Марине надо немного остыть. Я просто не могу позволить ей в таком состоянии разговаривать с Ангелом. Моя девочка не должна попасть под огонь.
- Даже так? - приподнимая брови, удивляется Марина. Ее телефон снова начинает звонить у нее в руках. Марина отвечает на звонок.
- Мама! Перезвони позже, я сейчас не могу разговаривать!- Резко отвечает она. Потом слушает с минуту, застывает на месте, меняя выражение лица на ужасающее, моментально бледнея. Сглатывает и теряет равновесие, облокачивается на подоконник.
- Как.... Это произошло? - спрашивает она осипшим голосом. Я ни хрена не понимаю. Но отчетливо вижу по реакции Марины, что произошло что-то не хорошее. Я впервые вижу такой ужас и страх в ее глазах. Она все молча слушает и слушает, не произнося ни слова. Ее рука с телефоном начинает дрожать, лицо становится бледнее. Твою мать! Да что же произошло! Мне хочется немедленно вырвать у нее телефон и получить ответы на вопросы.
- Где он!? Куда его увезли!? - уже кричит она. А меня от ее крика бросает в холодный пот. В ее голосе столько боли. И ее страх и ужас передается мне, хотя я еще не знаю, что произошло. Она сбрасывает звонок, несколько секунд растерянно и беспомощно смотрит на меня. Отталкивается от подоконника, пытаясь меня обойти. Ее немного шатает в сторону. Ловлю ее за талию, не позволяя упасть.
- Что случилось?
- Мне срочно нужно ехать, отпусти меня! - вырывается она.
- Марина. Что случилось!? - настаиваю я, не выпуская ее из рук.
- Это уже тебя не касается, - заявляет она, срываясь в еще большие слезы.
- Марина. Просто ответь! Пожалуйста.
- Антон. Он попал под машину. Он в больнице и мне срочно нужно туда! - меня словно молнией поражает на повал. Хотя я знаю этого мальчугана не с рождения, он мне словно родной.
- Что с ним?! - зачем-то кричу уже я.
- Я не знаю. Мама сама еле разговаривает. Она говорит, его забрали врачи и никого к нему не пускают. Да отпусти же ты меня, наконец! Мне к сыну надо, - вырывается Марина. Я и сам не заметил, как сильно сжал ее плечи от шокирующей меня новости.
- Поехали! - командую я, отпуская ее, торопливо направляясь к выходу.
- Нет. Я поеду сама! - Упрямится Марина, догоняя меня в коридоре.
- Марина. Твою мать! Ты понимаешь, что сейчас не время для обид и прочего. Ребенок в больнице. И неизвестно, что с ним. Мы должны немедленно там быть, оставив обиды и упреки дома! - хватаю ее за руку, и насильно тащу за собой.
***
У меня рябило в глазах от слишком яркого, белого цвета коридора травматологии. Битый час в ожидании. В голове пульсировала только одна мысль, точнее не мысль, а молитва. Хотя кому я вру, молиться я не умею. Это скорее был посыл к Богу. «Боже, пусть с ним будет все хорошо» В такие моменты ты на самом деле начинаешь понимать в чем истинная ценность в жизни. И это не благополучие, деньги или карьера. Ты готов отказаться от всего. Абсолютно от всего, лишь бы с ребенком было все хорошо.
Марина еле уговорила свою маму поехать домой, которая беспрерывно обвиняла во всем произошедшем себя. Каялась, что не усмотрела за ребенком, проклиная мужика который сбил Антона. Я сам готов был убить этого пьяного отморозка, который сел за руль в невменяемом состоянии и поехал за очередной дозой пойла. Но его забрали менты еще до того как мы узнали о произошедшем.
Как сказал врач, Антошке повезло, и он отделался переломом руки и сотрясениям мозга. Хотя оптимистичный тон врача, не позволил нам расслабиться, после того как он добавил, что сотрясение у детей штука непредсказуемая и ребенок нуждается в дальнейшем наблюдении, как минимум неделю, так как возможны осложнения.
Антона обкололи обезболивающим и успокоительным, он спит. Марина не в себе, как любящая мать, она переживает за своего сына. Пока Антона обследовали на возможные скрытые травмы и внутреннее кровотечение, Марина не находила себе места. Металась по коридору и постоянно плакала, а моя совесть съедала меня с утроенной силой. Почему вышло все именно так!? Я нанес удар этой женщине, а история, произошедшая с Антоном, ее добила! Все в один день, в один час. Я сам не понимал, как она держится? Как не сломалась под ударами судьбы и не впала в истерику.
Марина вымотана, сидит рядом со мной и ждет когда проснется Антон. Бледная, уставшая и морально вымотанная. Глубоко вдыхает, и пьет уже, не помню какую дозу кофеина.
- Марин, прекрати пить кофе на голодный желудок. Ты ничего не ела целый день, давай спустимся вниз, и ты немного поешь?
- Ты тоже ничего не ел, - отвечает она, смотря на меня усталым взглядом. И эти ее слова полосуют меня словно лезвием по сердцу. Даже после того во что я окунул ее утром, она продолжает заботиться обо мне. Никогда не сомневался в искренности и доброте этой женщины, может, поэтому я выбрал ее на роль своей спутницы жизни. Только я гад, не учел, что жену не выбирают как на кастинге по каким-то критериям. Свою женщину надо выбирать сердцем, душой, а не холодным рассудком, и неважно насколько она мила, добра, порядочна и хозяйственна. Если ты не полюбил ее сразу, то все ее достоинства с годами поблекнут.
- Марин, прекрати думать обо мне. Я в порядке. Ты устала и морально вымотана. Иди домой, отдохни, поешь и поспи. Проверь маму, у нее давление и она тоже очень переживает. Врач сказал, что Антон проспит до утра. Я посижу здесь. Собери сыну нужные вещи, фрукты и то, что он любит.
- Нет, я никуда отсюда не уеду. Он проснется, а меня нет. А он был такой испуганный и слабый, - сопротивляется она, почти крича, прикрывая рот рукой, нарушая больничную тишину. Осторожно преодолевая ее сопротивление, тяну к ней руки, чтобы обнять, прижать к себе и хоть как- то утешить. Марина настолько устала, что не сопротивляется мне. Позволяет обнять ее за плечи, прижать к себе. Кладет голову мне на плечо и начинает беззвучно плакать, немного подрагивая у меня в руках.