— Я готова, маменька, — Дженнет была рада увести разговор на иное. — Вы же знаете, что я хорошо умею шить!
— Да, и порой мне кажется, что это чуть ли не единственное, кроме красивого почерка, твое достоинство… Ну, еще и милая мордашка, и пять тысяч, которые дает за тобой, как за старшей дочерью, отец. Но в остальном, моя милая, я решительно отказываюсь тебя понимать! Ты сама себе испортила праздник в Хемптон-холле! Второй раз, помяни мое слово, ты попадешь туда только на свадьбу своей подруги… Интересно, огласили ли вчера помолвку? Если бы не твоя неловкость, ты бы осталась и сама все узнала. А теперь изволь сидеть и ждать новостей!
Дженнет отвернулась, поджав губы. Миссис Холл не одобряла увлечения дочери мастером Бартоном, справедливо полагая, что будущему адмиралу прилично жениться на своей богатой и родовитой кузине, чем на ее подруге, у которой, к тому же, полным-полно родственников. Мать не верила в силу чувств дочери и ждала, что она вот-вот испытает разочарование в любви.
После завтрака вся женская половина семьи собралась в малой гостиной и усердно занималась шитьем. Иголку с ниткой вручили даже Мэрион и Джоанне, которые ради надвигающегося празднования Первого мая безропотно дали усадить себя за работу. Работа продвигалась в почти полной тишине, говорила только миссис Холл, постоянно поучая и наставляя младших дочерей и пересказывая старшей последние новости. Девушки отделывались короткими замечаниями и время от времени бросали взгляды на окна, выходившие на улицу. Стоял погожий апрельский денек, на небе ни облачка, тепло и светло. В такую погоду хорошо отправиться на прогулку, любоваться природой, или, на худой конец, работать в саду, но никак не сидеть в четырех стенах.
— О, смотрите! Кто это там?
Возглас одной из сестер заставил Дженнет подпрыгнуть от неожиданности. Она уколола палец и поскорее сунула его в рот, слизывая капельку крови. Мэрион, забыв про шитье, прилипла к стеклу, высматривая кого-то на улице, а Джоанна захихикала:
— Укололась? До крови! В тебя кто-то влюблен!
— Больно? — немедленно встрепенулась миссис Холл. — Сильно повредила? Надо смазать и перевязать, чтобы остановить кровь!
— Ах, маменька, — досадливо отмахнулась Мэрион, — оставьте палец Дженнет в покое! Лучше посмотрите, какой мужчина!
— Мэрион, как тебе не стыдно? — немедленно переключилась со старшей дочери на младшую мать. — В твоем возрасте стыдно так обращать внимание на мужчин! Ты совсем юная девушка. Что о тебе подумают люди, если узнают, что ты не можешь держать себя в руках? У тебя сестры! Что подумают о них, о нашей семье? Немедленно отойди от окна и изволь вести себя прилично!
Дальнейшей нотации помешал приход служанки с подносом, на котором лежала визитная карточка:
— Миссис Холл, мистер Роланд Бартон просит принять его!
Дженнет вскочила, роняя шитье.
— Ах, ты, господи! — захлопотала миссис Холл. — К чему бы это? Ну, чего ты стоишь? Немедленно подними муслин! Девочки, предупредите мистера Холла… Конечно, мы его примем! С радостью! Проси!.. Или нет, пусть проходит в большую гостиную… О, господи, как же это? Так некстати? И что ему нужно? Если это по поводу твоего вчерашнего поведения на балу, то я не удивлюсь, что он…
— Мама! — воскликнула Дженнет, всплеснув руками. — Умоляю вас, помолчите!
— Молчать? Ах, нет! Я слишком взволнована! Что скажут соседи? Сам мистер Бартон! Это… кто-нибудь побежал за мистером Холлом? Дженнет, дай-ка я на тебя посмотрю… Ты так бледна… Признавайся, что было на балу? Кто-либо из гостей повел себя непристойно? Или ты сама повела себя не так, как должно, и испорченное платье — только предлог?
От болтовни матери у девушки начала болеть голова, и она, чтобы дать себе хоть миг передышки, первая выскользнула за порог, спеша в большую гостиную.
Мистер Роланд Бартон был уже там, не спеша прохаживаясь по комнате, в которой ни разу не был. Он резко обернулся, когда Дженнет буквально влетела в двери и застыла, хватаясь обеими руками за косяки.
Несколько секунд они во все глаза смотрели друг на друга.
— Вы…
— Мисс Холл…
— Мистер Бартон…
Послышались торопливые шаги, и девушка отступила в сторону, опустив глаза.
— Ах, мистер Бартон, здравствуйте, — всплескивая руками, устремилась к нему ее мать. — Это такая честь для нас! Просто не представляю, чем мы заслужили такое отношение со стороны вашей милости… Разве что Дженнет… Она милая девушка, но доставила вам такие хлопоты на балу…
Гость слегка приподнял брови, немного удивленный подобным натиском.
— Добрый день, миссис Холл, — улучив минуту, сказал он. — Надеюсь, вы простите мне неожиданный визит в такую рань?
— Ах, помилуй бог, мистер Бартон, — захлопотала женщина. — Какое там! Мы придерживаемся того правила, что подниматься надо с рассветом, дабы переделать все дела! Вы не представляете, сколько у меня хлопот! Четверо детей и за всеми надо глаз да глаз… Прошу садиться. Не угодно ли чего-нибудь? Мы как раз собирались сесть за ланч…
На самом деле до ланча было около получаса.
— Благодарю вас, — Роланд Бартон присел в кресло. Миссис Холл и ее дочери — Мэрион и Джоанна на цыпочках, румяные от волнения и любопытства — уселись на диване. — Я надеялся переговорить с мистером Холлом…
— Он предупрежден.
Но первым вошел Джон Холл. Мужчины приветствовали друг друга.
— Отец в саду. Он сейчас придет.
— Вы, наверное, хотели поговорить о том, что произошло вчера на балу, отчего моя дочь вынуждена была вернуться так рано? — затараторила миссис Холл, пытаясь заполнить паузу. — Уверяю вас, мы ни на что не в обиде! Конечно, если кем-то из гостей нашей семье было нанесено оскорбление…
— Маменька, — не выдержала Дженнет, — прошу вас… Я сказала вам правду! Что подумает о нас мистер Бартон?
Тот все время смотрел на девушку, лишь время от времени, как того требовал этикет, бросая взгляды на остальных членов маленького кружка.
— Мисс Холл, — мягко произнес он, — ваша матушка совершенно права в том, что беспокоится за своих детей. Но, если возвращаться к досадному случаю на балу, то вы, уважаемая миссис Холл, волнуетесь напрасно. Все было именно так, как рассказала вам ваша дочь. Я находился поблизости и в какой-то мере это моя вина. Мы беседовали с мисс Дженнет и так увлеклись разговором, что забыли об окружающих. И малейшая неожиданность… резкий звук… если бы я не отвлек вашу дочь, она бы удержала чашку и не опрокинула ее.
— Так вы, — голос и выражение лица миссис Холл являли собой смесь облегчения и разочарования, — прибыли, чтобы принести свои извинения?
— И да, и нет. Я хотел переговорить с мистером Холлом.
Тот уже входил в гостиную, успев подняться к себе и переодеться. Если не было каких-то дел, мистер Холл предпочитал просиживать в саду целыми днями, то читая газету, то просто подремывая. Роланд Бартон поднялся ему навстречу:
— Добрый день, мистер Холл. Надеюсь, вы в добром здравии?
— Благодарю за заботу, все у нас хорошо.
Дженнет наблюдала, как двое мужчин обменивались любезностями, и гадала, что бы это значило.
— Мистер Холл, — Роланд Бартон сделал паузу. — У меня не так много времени — я моряк, военный моряк и, как знать, не придется ли через месяц уходить в плавание до осени. Потому обстоятельства вынуждают меня действовать быстро. Мистер Холл, я прошу руки вашей дочери, мисс Дженнет Холл.
— А… — только и смогла вымолвить миссис Холл, вытаращив глаза. Ее супруг просто стоял, нахмурившись и словно не понимая, о чем речь.
Дженнет сидела, ни жива, ни мертва. В ушах звенело, перед глазами все плыло. «Я прошу руки…» Неужели это правда, и именно эти слова только что произнес Роланд Бартон? Как сквозь сон, она чувствовала, как ее тормошат младшие сестры и что-то бормочут в оба уха.
— Мистер Холл? Я жду ответа, — напомнил гость.
— Э-э…ну… э-э… — выдавил тот.
— Это так неожиданно, — бросилась на помощь супругу миссис Холл, — я хочу сказать, после столь краткого знакомства… Конечно, внезапно вспыхнувшие чувства бывают порой глубоки и сильны, и сколько раз писали о любви с первого взгляда, но мне кажется, что…
— Уверяю, ни о каких внезапных вспышках страсти не может быть и речи, — ответил Роланд Бартон. — Мы с мисс Холл были знакомы еще с прошлого Рождества. Правда, большую часть времени мы провели в разлуке — я находился то в море, то в порту приписки, наезжая сюда лишь во время отпуска, но мы вели переписку, и, смею надеяться, вчера возобновили наше знакомство к обоюдному согласию…
— Переписка, — всплеснула руками миссис Холл. Судя по ее лицу, она уже почти жалела о том, что вообще научила старшую дочь грамоте. — Но она писала только своей подруге, леди Хемптон…
— Которая служила нам почтальоном. Но вчера вечером я неожиданно понял, что еще полгода довольствоваться только письмами, которые скапливаются на берегу в то время, как мы бороздим моря, не в моих силах, и решился на этот шаг. Что вы скажете, мистер Холл?
Почтенный эсквайр успел несколько прийти в себя — привычная болтовня жена подействовала благотворно. Он важно кивнул головой:
— Думаю, сначала надо просить саму Дженнет…
— Милая, неужели ты согласишься? — воскликнула миссис Холл.
Дженнет медленно поднялась. Сестры цеплялись за ее руки, и она отдернула их. Надо было что-то сказать, но в горле пересохло, и девушка смогла лишь кивнуть головой.
— Мисс Холл, — Роланд Бартон сделал шаг, сокращая между ними расстояние, — вы окажете мне честь стать моей женой?
Он опять был рядом — только руку протянуть — и в самом деле протягивал ей руку. Несколько секунд Дженнет смотрела на его крепкую ладонь, а потом медленно вложила в нее свои пальцы:
— Да.
— Ах! — миссис Холл от полноты чувств прижала к глазам передник. — Это так необыкновенно… Мистер Холл, прошу прощения, но мне надо вам кое-что сказать наедине. А вы, девочки, кажется, забыли, что собирались поработать в саду? Погода прелестная, как раз для того, чтобы ухаживать за кустами! Джон, помоги сестрам. Им может понадобиться твоя твердая рука. Мистер Холл, я решительно хочу с вами посоветоваться…
Суетясь за двоих, она буквально вытолкала своих домочадцев из гостиной, оставив Дженнет и Роланда Бартона одних. Из-за закрытой двери было слышно, как она торопливо дает кухарке поручения в лавке и отсылает горничную наверх.
Дженнет все стояла, и ее ладонь все лежала в руке Роланда Бартона.
— Вы согласны стать моей женой? — повторил он.
— Да. Зачем вы спрашиваете, мистер Бартон?
— «Мистер Бартон»… Вы и дальше собираетесь именовать меня так?
— Ах, я не знаю, — Дженнет повела взглядом по сторонам, смотря и не узнавая гостиную. — Прошу меня простить… Я, наверное, слишком большое значение придаю этим словам… Мистер Бартон…
— Опять этот официальный тон? Мисс Дженнет? Дженнет?
— Ох, мистер Роланд, — девушка покачала головой, опуская взгляд. — Это так неожиданно… Мне казалось…
— Что? Что так будет длиться вечно? Мисс Дженнет, еще недавно и я сам думал также. Вы разрушили мое монотонное существование. Ваши письма… я читал их и слышал ваш голос. Я ехал в Фейритон, еще не зная, зачем еду. Но стоило мне увидеться со Сьюзен, прочесть последние ваши письма, увидеть вас… Дженнет, я приехал ради вас, и я намеревался добиться ответа. Там, на балу, вы пользовались такой популярностью, вокруг вас было столько молодых людей…
— Прошу вас, мистер Роланд, не надо! — слабо запротестовала Дженнет, но тем не менее, не спешила отнимать у него свою руку.
— Помните наш разговор? Я понял, что все еще не безразличен вам и согласился так легко отпустить именно потому, что знал — у себя дома вы также будете недосягаемы для остальных, тех, кто добивался вашей благосклонности. Дженнет, — повысил он голос, заметив, что девушка собирается что-то сказать, — Дженнет, я долго думал. Я останусь здесь до конца недели, а в следующий понедельник поскачу к своему отцу. У меня должно хватить времени, чтобы, добравшись до Лондона, испросить у него согласие на наш брак…
— Мистер Роланд, — прошептала она, качая головой.
— Вы сомневаетесь? Я — капитан с пока невысоким, но стабильным жалованьем, скоро ожидаю повышения по службе. В случае женитьбы мне причитается кое-какой доход, в том числе и как родственнику владельца Хемптон-холла. Я достаточно независим финансово, чтобы отец не стал чинить мне препятствия.
— Но как же леди Хемптон? Ведь мисс Сьюзен…
— Мы не помолвлены. Наши семьи до сих пор ждут, что мы объявим о помолвке, но теперь уже этому не бывать. Тем более, — Роланд улыбнулся, — у кузины, кажется, есть, с кем утешиться. Сейчас ее развлекает мой друг Эдмунд Грей и, насколько я успел заметить, им нравится находиться в обществе друг друга. Так что и здесь не должно быть никаких преград. От моего отпуска осталось всего три недели. Я успею вернуться сюда, и мы объявим о помолвке.
— Через три недели! — воскликнула Дженнет.
— Вас это пугает?
— Нет. О, боже, нет! Я просто не верю своим ушам!
— И вы…
— Я счастлива!
Они присели на диван, не размыкая рук. Роланд что-то говорил, но Дженнет его почти не слушала, лишь кивая головой и время от времени шепча: «Да!» Она чувствовала себя настолько счастливой, что боялась поверить в то, что это не сон.
Глава 4.
В последний день апреля в Фейритоне издавна праздновался приход весны. Из года в год молодые девушки накануне первого мая, взяв в руки зеленые ветви, украшенные цветами и нарядившись в белые платья, многие с венками на распущенных волосах, с песнями обходили городок, чтобы потом, совершив круг, отправиться на луг и до утра плясать возле Ведьминых Камней. Накануне устанавливали майское дерево — столб, увитый цветами и лентами. Парни зажигали на лугу костры, и когда приходили девушки, начинались танцы. В конце выбирали Короля и Королеву Мая, которые в конце праздника одаривали всех угощением. Хлеб, вино, сыр — все это приносилось загодя, и рассвет встречался пирушкой. Порой устраивались состязания по бегу, веселые игры, или парни затевали шутливые потасовки — но сама традиция не менялась. И каждый год каждая девушка втайне надеялась, что именно ее изберут Королевой Мая. Ведь выбирали как раз Королеву, а уж от нее зависело, кого она выберет в Короли.
В этом году Дженнет собиралась на праздник с особенным чувством. Мэрион и Джоанне зимой исполнилось шестнадцать лет, они тоже могли участвовать в танцах, и с раннего утра весь дом звенел от их голосов:
— Это мои ленты!
— Нет, мои! Они идут к моим волосам!
— Но я первая так решила! Ты просто распусти волосы.
— Сама иди с распущенными волосами. А я не хочу, чтобы нас путали! На Рождество Питер Баклер у меня прямо спросил, как меня зовут и какая из двух сестер — я! Надоело!
— Ничего подобного! Это у меня спросил Питер…
— Девочки, не ссорьтесь. Обе пойдете с венками на головах.
— И с распущенными волосами? Нет! — хором взвыли близнецы. — Нас опять перепутают!
— Тем хуже. Если вас способны отличить только по одежде и украшениям, значит, вы и в самом деле на одно лицо. Я вас отличаю в любом виде, даже по голосам… Перестань, Джоанна!
— Мама, я — Мэрион!
— А ведешь себя, как Джоанна! Я смотрю не на внешность, а на характер!
И так без конца.
Девушки еще перешептывались и тихо поминали друг другу, кто из них лучше, когда вся троица покинула дом. Джона с ними не было — он вместе с другими юношами уже отправился украшать майское дерево. Девушки несли ветки яблони — у Дженнет, как старшей, ветка была украшена злополучными лентами, у ее сестер — просто цветами.
На углу улицы их встретили еще три девушки — Лилиан Ольстен и две ее соседки.
— Вы чудесно выглядите, мисс Дженнет! — воскликнула сестра Ричарда Ольстена, беря подругу за локоть. — Милое платье! Эти кружева так идут к вашим щекам…Ходили слухи, что вы простудились на балу в Хемптон-холле?
— Я просто переутомилась. Слишком долго просидела в четырех стенах и немного не рассчитала свои силы.