Хадонк поступил как я, то есть старался без надобности не смотреть на несчастных. Слюбор откровенно сочувствовал и предложил:
— М-могу временно убедить всех людей, что нет ничего страшного. Им спокойнее станет.
— Нет, — вмешалась Бленда. — Здесь же несколько тысяч! Ты все силы истратишь на них. Кроме того, рано или поздно твой морок закончится. Люди вернутся в реальность и заново переживут ужас случившегося.
— М-м, да, так только хуже.
Кое-где стояли солдаты или спецназовцы, но сразу бросалось в глаза, что их было немного.
Мы спустились в подвал, миновали несколько искусственных блокпостов, перегораживающих коридоры. Лимоныч и остальные бойцы свернули по пути. Теперь нас сопровождал только Антон и один боец с блокпоста. Остановились возле стальной двери, обклеенной рекламой алкоголя.
— Вообще-то у меня доклад для генерала, — признался Антон.
— А говорил, что вы сами по себе, без командования.
— Не буду же я первым встречным рассказывать? Но уверен, что вы важнее той информации, что я узнал в разведке.
Охранявшие двери солдаты шагнули к нам, чтобы обыскать. Аделла зафыркала и начала стучать хвостом, который до этого благоразумно придерживала. Солдаты отпрянули, наставив на нас оружие.
— Отставить, — рявкнул Антон Брулев.
Посмотрел на магов и вздохнул:
— Я видел, на что вы способны. Обыск не спасёт, если вы разозлитесь.
— Унеси тебя табун, воин, ты правильно решил. Лучше меня не злить.
Антон Брулев открыл дверь. Генерал сидел за столом в центре склада алкогольной продукции, окружённый коробками с логотипом виски Jim Beam. Чертил что-то на карте, иногда поглядывая на планшет.
2
Мы вошли, заполнив тесное межъящичное пространство. Антон Брулев вытянулся, отдал честь, я тоже повторил движение.
— Давай, Антоша, по делу. Это правда?
— Так точно. Брянск окружён непроницаемым барьером. Его происхождение неизвестно. На той стороне видны наши войска. Как я понял, сверху барьер принимает форму купола. Радиосвязь через него установить невозможно. Установил контакт с командующим… э-э, на той стороне, через простую бумагу. Писали вопрос-ответ.
— Они знают, что происходит?
— Ещё меньше нашего тащ-генерал. Я кратко объяснил о нападении неизвестных науке существ и самовольном уходе техники. Боюсь, мне не совсем поверили. Попросили подтверждения. Я показал фото на телефоне. Боюсь, так же не поверили.
— Что они предпринимают?
— Видел, что начали подкоп под барьер, но он продолжается и под землёй. Так же мне написали, что пытались ударить по барьеру крылатыми ракетами.
— Господи, ядерными что ли?
— Нет, пока что с обычной БЧ. Они не уточняли. Но ядерное на рассмотрении. Но пока что этого можно не бояться, там международный скандал назревает. ООН требует от России доступа наблюдателей, а президент США сказал…
— Да по хер, что он там сказал. Есть мнение, что нам делать?
— Я оставил дозорных у барьера. Будем поддерживать связь. Но сложность в том, что до барьера долго идти. Моя группа наткнулась на него в районе Фокино. Посёлок прямо напополам перерезан. Поле идёт сквозь дома и канализационные системы. На юге барьер доходит до посёлка Выгоничи. Там мы как раз и вышли на контакт с командованием на той стороне.
— То есть у нас есть способ коммуникации? Пусть и как в древности, через вестовых?
— Я бы не сказал, что коммуникация будет лёгкой, тащ-генерал. Город полон крипдерами и нашей военной техникой. Очень рискованный путь. Я потерял бойца…
— Кипде… Пердо… Что?
— Так называются твари на языке людей, которые знают, откуда они взялись.
Генерал наконец соизволил взглянуть на нас:
— Так. И эти люди они?
— Так точно. Жители Голдивара, генерал, иного мира, параллельного нашему.
— Вовсе не параллельного, — ответила Бленда. — Просто из другого мира.
Генерал посмотрел на хвост и уши Аделлы:
— Насчёт неё сомнений нет. А парень на русского похож.
— Я местный, из Брянска, — ответил я. — Всё началось…
Бленда остановила мой рассказ:
— Позвольте мне пояснить. Матвей будет путаться, а нам нужно действовать быстро.
Она порылась в сумочке и достала рулль:
— Мы называем это «умобраз». Он был подготовлен наставником Драгеном, специально на тот случай, если всё-таки нам придётся вступать в переговоры с землянами.
— Умобраз, — глупо повторил генерал.
— Скорее всего, что-то магическое, — подтвердил Антон Брулев.
— А-а-а! Магическое, — иронично закивал Пиротов. — Тогда ясно.
— Осмелюсь доложить, я бы не стал скептически относиться. Они втроём за три минуты боя расправились с восемью тэ девяносто.
— С помощью магии?
— Так точно. Магия сильная штука.
— Хватит болтать, — прервала Бленда. — Не рассказывай, а показывай, так говорят изобретатели умоброзов.
Она развернула рулль. Пространство склада алкогольной продукции заполнили изображения чужого мира. В небе висели несколько лун кривой формы, о которых я уже знал, что они не луны, а скорее астероиды, искусственно притянутые на орбиту.
Бленда принялась рассказывать то, что я уже знал:
— Началось всё более две тысячи семисот семилуний тому назад…
3
Генерал Пиротов смотрел и слушал внимательно, не задавая вопросов. Он был как герой детской книжки, не помню какой, который дал себе слово никогда ничему не удивляться. Можно подумать, он всё знал заранее. Может, генералами делаю тех, кто даже во время атаки инопланетян должны сохранять уверенное выражение лица?
Когда Бленда развернула перед ним умобразы, повествуя о Голдиваре и политической обстановке последних дней, генерал прервал её:
— Сейчас меня не волнует, какие орки с какими эльфами драться пошли.
— Орки? Эльфы? — переспросила Бленда.
— У меня трое внуков, знаю про такие штуки.
— Но…
— Отставить «но»! — сказал он негромко, но прозвучало окриком. — Так это из-за вас всё произошло? Вы затащили эту гадость в наш мир? Вы знаете, какие жертвы по предварительным расчётам? Четыреста погибших, более тысячи пропавших без вести.
— Я сожалею… — начала Бленда. — Поэтому мы прилагаем всё возможное…
Генерал тяжело поднялся из-за стола. Нарушая все голливудские стереотипы о русских военных, вместо водки налил себе немного виски:
— Куда мы ваше сожаление приспособим? Если вы маги, так разберитесь. Почему этот Первомаг шастает, где хочет? Почему вы его давно не закидали огненными шарами, в пень не превратили, в конце концов?
— М-м, Первомаг не может быть уничтожен. Он же магическая сущность, добившаяся власти над властью. Он извечен.
— Ты молчи, жирдяй. Вас тут сто человек. Если каждый болтать будет, до утра не управимся. — Генерал Пиротов ткнул в Бленду стаканом: — Ты, главная, говори и отвечай за всех.
Бленда вежливо поклонилась. Видать, в Голдиваре уважали старших.
— Если Первомаг неубиваемый, то какой смысл с ним воевать? — продолжал генерал. — Быть может мы должны с ним договориться? Как я понял, зуб-то он на вас точит? Как вам понравится, если мы заключим с ним мир и предоставим ему военную базу для подготовки? Пусть набирается сил и отправляется воевать с вами. Ваш подарочек вернётся к вам. А?
— В ваших предположениях столько ошибок, что даже не знаю с чего начать…
— Начинай с главного, не ошибёшься.
— Первомагу не нужен ни наш, ни ваш мир. Ему нужен бесконечный процесс. Циклы созидания и разрушения…
— Это я понял. Не повторяйся.
— Кроме того… Боюсь, вам не понравится… Но наш мир надёжно защищён. Первомагу попросту не дадут создать порталы переброски для захвата.
— Боюсь, тебе не понравится, голдиварочка, но вы самонадеянные пентюхи. Один раз вы уже избавились от Первомага, спихнув его в наш мир. Отчего вы уверены, что он не сможет найти способ для возвращения? Не слышу ответа? Наставники сказали? Наставники… Это те мудрецы, что отправили четырёх студентов воевать с первозданным злом? У нас правители дураки, но до ваших им ещё расти и расти.
Бленда попыталась что-то сказать, но генерал с грохотом поставил стакан на стол:
— Не оправдывайся. Я понял, что молодёжь приспособится к струнам нашего мира, а старики нет. Ну, приспособились? Готовы воевать? А, жирдяй?
— М-м. Осмелюсь доложить, — скопировал Слюбор интонации Антона. — Я приспособился: курица кифси оказала прямо-таки магическое действие.
Никто не засмеялся.
Аделла постукивала хвостом по ящикам с алкоголем, как раздражённая кошка. Хадонк, стиснув зубы, смотрел куда-то поверх головы генерала. Ему не нравилось, что его отчитывали. А я… я был рад, что генерал с военной прямотой высказал всё, что не мог высказать я сам.
Достал сигареты. Генерал кивнул, разрешая. Я дал одну Антону Брулеву. Некоторое время мы вдвоём пускали дым в потолок, наблюдая, как его затягивает в вытяжки. Вот что значит — война. Ведь всё помещение было увешано знаками «Не курить».
Когда подвергаешься смертельной опасности, нормы обычной техники безопасности кажутся никчёмными.
4
Когда все поостыли, генерал уселся. Передал планшет Бленде:
— Вот, у нас есть свои умобразы. Это записи с камеры слежения в военной части, куда была передислоцирована танковая дивизия. Тут у нас в соседнем королевстве украинцев тоже война идёт. Приходится на всякий случай стягивать силы к границе.
На видео кусок ангара. Стоят накрытые брезентом танки. Вдруг пол в нескольких местах выгибается, из него вырастают холмы. Они быстро принимают очертания человеческих фигур. Но без деталей, без ушей, носа, пальцев на руках…
— Слоггеры, — первым сказал я.
— М-м, мы должны были догадаться.
— Догадаться до чего? — спросила Бленда. — Что они способны на вот это?
Слоггеры, оторвав ноги от породившей их земли, бредут к танкам, срывают брезент, открывают люки и садятся. Где-то за кадром хлопают двери, слышны голоса и выстрелы. От слоггеров отрываются кусочки земли и камня, что не причиняет им никакого вреда. Не обращая внимания на стрельбу, рассаживаются по машинам.
— Слоггеры это какая-то раса Голдивара? — осведомился генерал.
— Нет, — пояснила Бленда. — Это искусственно созданные существа. При помощи заклинания синтеза, которое для удобства заключают в рулль, материя принимает форму того существа, которое хранится в сознании мага во время действия по созданию рулля или заклинания. Слоггер может быть каким угодно. Хоть в форме лошади, правда, очень медленной. Их часто используют в армии и сельском хозяйстве. Вообще на всех грязных и опасных работах.
— Почему же в ваших умобразах я не видел, чтобы слоггеры эти заменили всех крестьян и рабочих?
— Потому что слоггеры не обладают сознанием. В них заложено только одно действие, ради которого их синтезируют. Копать землю, или носить камни, или тупо крутить жернова мельницы, когда нет ветра.
Генерал перемотал видео:
— Вот тут они действуют так, будто совсем не дураки.
Теперь съёмка шла с беспилотника: танки разъехались по военной части, давили солдат и машины. Достигнув цистерн с горючим, остановились. Слоггеры неспешно покинули танки и начали заправлять машины.
— Способны тупые существа догадаться, что нужно залить полный бак, прежде чем начать войну?
— Не знаю, что такое «полный бак», уважаемый военачальник, но слоггеры делают то, что им предначертал хозяин.
— Первомаг узнал от Алексея расположение военной части и то, что туда недавно перебросили танки, — догадался я.
Генерал выключил планшет:
— Оставим в стороне выяснения степени вашей вины. Пока что мы согласны принять помощь Голдивара в борьбе с Первомагом. Но чтобы быть искренним до конца, отмечу: мы оставляем за собой право вести с Первомагом любые переговоры, если он или инициирует такие, или согласится нас выслушать.
Глава 18. Ударные группы
1
— По улице слева семь пердунов, — шепнул солдат.
Лимоныч показал знаками, что они берут их на себя, а я должна двигаться дальше.
Пригнувшись, как советовали военные, я перебежала улицу. Матвей следовал за мной, держа вместо автомата фотоаппарат. Мы присели за каким-то щитом с изображением огромного женского лица и склянки духов.
«Пердунами» земные солдаты назвали крипердов, У военных всех стран и миров есть свойство переделывать названия и термины для удобства и простоты.
Началась перестрелка. Из-за щита не было видно, что именно происходило, но рычание и хлюпанье лап становилось всё тише и тише. Скоро к нам присоединился Лимоныч:
— Чисто, идём дальше.
Впереди меня снова встали два солдата. Тыча стволами автоматов то вверх, то вниз, они вели нас по обочине улицы. Мне было стыдно, что я находилась как бы под охраной солдат. Один огненный шар — и никаких крипердов. Но генерал Пиротов сказал, что мы, маги, должны стать сюрпризом при встрече с Первомагом. Он не должен знать, что мы в союзе с землянами. Поэтому весь путь до предположительного логова Первомага, мы сдерживали применение магии.
Генерал Пиротов разделил нас на «три ударные группы». В первой была я, Лимоныч и шесть солдат. Матвей заявил, что пойдёт с нами, так как именно наша группа должна была открыто напасть на Первомага, тогда как две другие нападут чуть позже с флангов. Матвей хотел запечатлеть битву на камеру.
— Зачем нам вообще этот парень? — сказал генерал, не глядя на Матвея. — Отправьте его к остальным гражданским. Дайте горячего чаю.
Я вступилась:
— Матвей, единственный землянин, которому я доверяю.
— И что?
— Мне спокойнее, если он будет рядом.
Соврала. Когда Матвей был рядом… я наоборот чувствовала беспокойство. За него. От него. Постоянно рискуя, Матвей выбегал на середину улицы, чтобы сделать «отличный кадр».
— Это же Пулитцеровская премия по фотожурналистике, — восторженно прошептал он.
Показал картинку в прямоугольнике камеры: испуганная девочка, прячась за штору, выглядывает в окно, за ней стоит мама, положив руку на плечо. Ещё момент и мама оттащит девочку от опасного окна, но на камере Матвея они навсегда застыли так, будто с тревогой смотрели на изменившийся мир.
Я не понимала, что нашёл Матвей в этом занятии фотожурналистикой? Ведь она создавала неправду! Снимки выхватывали момент жизни, причём зритель всегда неправильно воспринимал этот момент. Как, например, этот снимок.
Но спрашивать сейчас нельзя. Лимоныч и без того недоволен нашими перешёптываниями, постоянно осаживал и призывал молчать. Грустно: неужели я всё время буду желать спросить что-то у Матвея, но не буду иметь на это времени?
— Все назад! — кричит вдруг Лимоныч и толкает меня.
Из-за угла следующей улицы выворачивает танк, за ним второй и третий. Мы бросаемся в укрытия, за выступы домов или в подъезды. Лимоныч предостерегающе кивает мне. Матвей, рискуя быть убитым, высовывается из-за укрытия и делает снимки.
Я запускаю в сумочку руку и перебираю рулли дезинтеграции, которые наспех создали я и Хадонк. После активации они вернут слоггеров Первомага в исходное состояние, в россыпь кирпичей и земли… Но приходится соблюдать наказ генерала и не использовать магию, пока не подберёмся к противнику вплотную.
На середину улицы выскакивают два солдата, на плечах у них какие-то длинные широкие трубы, похожие на телескоп, что стоит в Астрономическом Корпусе академии Химмельблю. Из обоих концов труб вырывается дым и огонь, солдаты покачиваются от силы противодействия. Огни достигают танков и взрываются, окутывая их шаром огня и дыма. Улицу заполняет пыль.
От взрывов окна в зданиях вылетают вместе с рамами. В пустые квадраты, словно спасаясь бегством, лезут занавески и мгновенно сгорают от пламени, которое охватывает один танк.
Два солдата уходят, их место занимают ещё двое с такими же трубками и повторяют действие. Все три танка обездвижены.
— Ну и тупая у вас слоггерня, — плюёт Лимоныч. — Активную защиту не включили. Нам бы побольше зарядов, вынесли бы всю армию.