Глава 16
Акрам был немного удивлен, когда по утру, проснувшись, не обнаружил рядом с собой жену. Он привстал на локте, огляделся и даже позвал ее, втайне надеясь, что вот сейчас улыбающееся лицо Тахиры выглянет из соседней комнаты, но на его зов ответила только тишина, да ветер, ворвавшийся с порывом в окно.
Принц ещё немного полежал, а затем решительно поднялся и одевшись, направился к двери, чтобы спросить у рабынь, куда ушла их госпожа.
Девушки, которые стояли у дверей, при виде мужчины спешно поклонились и застыли, глядя в пол, пока он не обратился к одной из них.
— Где моя жена? Когда и куда она ушла?
Девушка некоторое время молчала, а потом удивленно подняла глаза и посмотрела на акрама, хотя тут же, спохватившись, уронила взгляд.
— Мой господин, я не знаю! — пролепетала она. — Из покоев никто не выходил. Госпожа должна быть там!
Брови принца медленно поднялись.
— Что? — спросил он. — Не выходила? — а затем, чувствуя себя последним дураком, вернулся в комнаты жены и даже обошел их все, надеясь, что это своеобразная игра Тахиры, что она просто спряталась от него, как бы глупо это не звучало даже в мыслях, но нет. Принцессы варваров нигде не оказалось.
Разъярённый и мало что понимающий в произошедшем, мужчина вылетел из покоев, едва не сбив с ног испуганную рабыню, с которой ещё недавно разговаривал. Недолго думая, он схватил ее за плечи и с силой встряхнув, мрачно спросил:
— Где моя жена?
Рабыня задрожала от страха, а когда принц разжал руки, повалилась к нему в ноги, умоляя сохранить ей жизнь, хотя сама еще толком не понимала, в чем ее вина. Но акрам лишь шагнул мимо, догадываясь, что девушка ничего не знает. Вторая служанка жалась к стене, глядя на ноги принца и не осмеливаясь поднять не него взгляд.
— Тахира! — не выдержав, заревел на весь Дворец мужчина. В какой-то миг ему показалось, что даже стены задрожали от этого рева, а перепуганные насмерть рабыни повалились на пол и распластались на нем, как выброшенные на берег рыбы.
На крик принца сбежались остальные слуги Тахиры. Заспанные девушки-бабочки, спешно кланялись, завидев наследника Борхана, а затем разлетались в стороны, когда мужчина ринулся вперед, почти сорвавшись на бег, а спустя некоторое время Дворец уже прочесывала стража. Угрюмый акрам бродил по пустым залам в ожидании завершения из поисков, уже догадываясь, что они ни к чему хорошему не приведут. Его последняя надежда, что принцесса отправилась заниматься в сад, лопнула мыльным пузырем, когда вернувшиеся из сада слуги с испуганными лицами, неустанно кланяясь и вздрагивая всем телом, доложили, что в саду повелительницы Тахиры не нашлось.
«Ушла! — подумал акрам, отворачиваюсь от слуг, чтобы не излить на них свою ярость. — Сбежала!»
Пользуясь моментом, рабы покинули господина, понимая, что принцу надо остаться одному. Узнавший о побеге невестки, повелитель Борхан отправил отряд своей стражи в город, с целью прочесать все кварталы и улочки Роккара с целью найти беглянку и вернуть ее назад во Дворец.
— Она не могла уйти далеко! — заявил отец, глядя на лицо своего сына. Сейчас они стояли вдвоем в покоях акрама и Борхан чувствовал, как внутри него закипает гнев.
— Ее ничто не смогло изменить! — произнес он, меряя шагами приемные покои сына, пока тот с мрачным выражением лица, сложив на груди сильные руки, смотрел куда-то вдаль, на синеющею полосу моря.
— Как была варваром, так и осталась, какими бы науками не пичкали ее учителя!
— Я должен был понять, что она задумала, — проговорил принц.
— Когда мы вернем принцессу Тахиру обратно, а мы ее вернем, я уверен, поступи с ней так, как положено по закону! — потребовал Борхан. — Никаких послаблений. Она опозорила тебя, сбежала. Несчастная, глупая женщина! — он поднял вверх руки и взгляд. — Она имела все, что могла только пожелать и сбежала!
А затем снова посмотрел на сына:
— Я найду ее, непременно найду, даже если ради этого придется проверить каждый дом и каждую канаву в городе!
Но, оказалось, что такие меры не потребовались.
Главный конюх явился к повелителю и попросил встречи, сказав, что у него есть что рассказать о пропавшей принцессе. Борхан принимал его прямо в покоях сына, и мужчина рассказал, что из конюшни пропала лошадь повелительницы Тахиры.
Глаза главы Роккара жестко сверкнули.
— Я думал, она умнее! — произнес он.
— Она отправилась домой! — ответил его сын спокойно. За то время, пока Борхан допрашивал слуг и после, у акрама было время подумать и поразмыслить над поступком жены.
— Немедленно снаряжу погоню! — заявил повелитель. — Мы вернем ее, она не могла уйти далеко!
— Зачем? — спросил тихо акрам и брови Борхана поднялись вверх.
— Что значит, зачем? — спросил он удивленно.
— Если она уехала, то стоит отпустить ее, — продолжил акрам, — пусть сделает то, что считает правильным!
Повелитель Роккара не верил своим ушам.
— И это мне говоришь ты, мой сын и наследник? — сказал мужчина и шагнул прочь от сына, встав у окна, спиной к акраму. Взгляд повелителя устремился вперед, туда, где широким лазурным полотном расстелилось море за чертой берега.
— Мой дед, твой прадед, создавал этот город по крупинкам, и все последующие правители вносили свой вклад в расширение границ наших владений! — сказал он. — Эта земля и этот народ то, ради чего стоит бороться и лгать. Я не дам твоим предрассудкам разрушить устоявшийся мир в Роккаре, а принцесса Тахира — угроза этому миру.
Принц прищурил темные глаза.
— Как она может угрожать покою Роккара? — спросил он.
Борхан хмыкнул.
— Еще ни одна женщина нашей семьи не опозорила нас своим поведением. Эта дочь варвара ведет себя слишком вызывающе, она бросила тебя, — мужчина резко развернулся и впился взглядом в сына, — убежала из Дворца наплевав на наши законы и на тебя. И я опасаюсь, что она приведет врага под наши стены, даже если ее собственный город падет, она сделает все, чтобы отомстить нам!
— Так, может быть, тогда стоило сдержать данную клятву? — спросил дерзко сын.
Борхан потемнел лицом. Его черты исказил гнев.
— Я действую во благо своего народа! — пояснил он.
— А если Хайрат не падет? — уточнил сын. — Его гнев обрушится на нас и на всех, кто посмел отказать в помощи Вазиру.
— Даже тогда они потеряют слишком много людей, — возразил Борхан. — И уже будут не те, что раньше. а если мы объединимся с другими городами, то сможем уничтожить остатки этого варварского племени и нам больше не придется платить им дань!
Акрам качнул головой. Его отец, оказывается, все продумал. Не ожидал он от него такого, совсем не ожидал.
— А какой план есть у тебя в случае победы врага Хайрата? — спросил он.
— Отправим к ним посла, чтобы договорить о том, что теперь станем платить дань ему. Нам то какая разница в таком случае, кому посылать караваны и отдавать своих людей в рабство?
Акрам посмотрел на отца и неожиданно поклонился ему, а затем повернулся, намереваясь покинуть собственные покои.
— Ты куда направился? — спросил Борхан. — Распорядиться, чтобы снарядили отряд для поимки твоей дерзкой и своенравной жены? — он прищурил глаза, глядя на широкую спину сына.
Принц медленно повернулся и поклонился отцу.
— Именно это я и намерен сделать! — сообщил он. — Только возглавлю этот отряд сам и лично верну принцессу. Она моя жена, — добавил он, заметив, как прищурил зло глаза повелитель Роккара, — я не хочу, чтобы к принцессе прикасались чужие руки. Она моя и только моя! — закончил резко и отвернувшись от отца, шагнул к выходу.
Борхан проводил его взглядом, задумчиво потер подбородок и опустился на подушки, совсем позабыв, что находится в покоях наследника. Что-то в тоне принца не понравилось мужчине.
«Стоит проследить, чтобы ее как следует наказали, когда акрам вернет ее домой!» — подумал он, понимая, что одними только плетьми дело не ограничится. Пусть знают, что значит выказывать презрение к его роду!
Ястреб метнулся черным росчерком по синеве неба. Распластал крылья, всматриваясь вниз и выискивая острым взором хозяина. Он прекрасно знал своего ловчего и шел на звук его свиста, подзывавшего птицу, но сейчас пустыня казалась пустой и безжизненной.
Птица полетела дальше. Маленькая темная тень двигалась по золоту песка — это солнце заиграло с ястребом, стоило ему спуститься ниже.
Но вот впереди он заметил темное пятно, колеблющееся в жарком мареве и зеленый клочок оазиса. а вот и первый человек, прятавшийся от жары под балахоном, накинутым на голову. Птица его не знала, а потому полетела дальше и поднялась чуть выше, всматриваясь вдаль. Оазис был не так далеко. Птица оживилась, издав короткий крик, но в то же время что-то мелькнуло с земли, и острая стрела пронзила сердце пернатого. Жалобно вскрикнув, ястреб камнем упал вниз, прямо на пески, а спустя мгновение к телу убитой птицы подошел человек в балахоне. Нагнувшись, поднял ястреба за лапу и заметил тонкую полосу бумаги, примотанную к конечности. Оторвал лениво и отбросил тушу в сторону. Уже скоро, знал он, солнце сделает свое дело, а падальщики смогут поживиться за счет лучника, хотя вряд ли будут знать о том, кто устроил им это небольшое пиршество. Ястреб птица маленькая и мяса в нем всего ничего.
Лучник положил послание в карман и снова стал выжидать. Уже позже, когда солнце пойдет на закат, он отправится в лагерь и покажет своему повелителю то, что получил с тела пернатого посланника и, если эта бумага будет нести в себе важную информацию, то, может быть, его даже наградят!
Натянув балахон на лицо, мужчина опустился на песок и достал из складок одежды бутыль с водой. Пригубил и довольно крякнул, а затем продолжил свой дозор.
За воротами города акрам велел своим людям сорваться в галоп. Догнать беглянку они могли только если будут скакать весь день и, возможно ночь, хотя в степи слишком мало мест, где она смогла бы спрятаться от его внимательного взора.
Молчаливый и собранный, принц то и дело всматривался вдаль, едва город пропал за спиной.
— Тому, кто первым увидит мою жену, я отсыплю десять золотых! — пообещал акрам своим людям, и его воины с азартом стали выискивать беглянку в простиравшейся до самого горизонта седой траве с редкими островками деревьев. Здесь, за пределами города, царила степь. Остались за спиной высокие зеленые чащи, высаженные по приказу повелителя Борхана, остались и озера с чистой водой, на смену которым пришли маленький мутные озерца, пить из которых было даже страшно. Но акрама сейчас волновало не это. Он только и думал, что о своей Тахире. Где она, что с ней, здорова ли и невредима? а что, если ее понес конь и сбросил где-нибудь в стороне от дороги? Что, если она лежит сейчас там и страдает от боли?
Акрам тут же усмехнулся своим мыслям, понимая всю нелепость своих страхов. Его жена скорее перестреляет его людей из засады и уж точно не вылетит из седла. Варвары едва учатся ходить, как почти сразу же пересаживаются в седло. Так что, об этом можно и не думать.
«Она вряд ли отправится по дороге! — размышлял принц, пока конь нес его вперед. — Тахира не дура и прекрасно поймет, что за ней отправят погоню, а значит, она станет избегать дороги, но, с другой стороны, ее лошадь будет медленнее передвигаться по кустарникам», — он вздохнул.
«Что же она в итоге выберет: скорость или скрытность?» — подумал он и пришел к выводу, что скорее первое. Умелая наездница и воин, она загонит лошадь, чтобы скорее прийти на помощь своему отцу и брату. Его безрассудная и храбрая жена!
Неожиданно, акрам понял, что намерен во что бы то не стало, найти ее.
Подгоняя лошадей, отряд под предводительством принца, все дальше удалялся от стен родного города вглубь степи и хотя солнце уже стало клонится на закат, они так и не настигли беглянку. И лишь, когда ночь опустилась на землю, акрам разрешил устроить привал.
Давлат сидел у костра и смотрел на догорающее солнце, что тонуло в золоте песков, когда к нему явился лучник, посланный в обход лагеря врага, чтобы пресечь все попытки принца Шаккара получить какие-либо известия из его дома и не позволить в свою очередь, отправить послание отцу. Давлат понимал, что скорее всего, Вазир поддерживает связь с сыном, а потому, когда птицы не станут возвращаться, он поймет то, что должен. Как ещё иначе сообщить своему бывшему другу и нынешнему врагу, что с войском, отправленным остановить неприятеля, произошла беда?
Давлат знал, что Шаккар — последний из сыновей Вазира и потому немного удивился, узнав, что именно он возглавляет войско своего отца. Повелитель Хайрата, который так трясся над продолжением своего рода, отправил своего наследника и уже, единственного сына, на смерть, прекрасно понимая это. На что рассчитывал? Что сын окажется лучшим вождем, чем когда-то был он сам, и сделает невозможное, победив там, где ни о какой победе не может быть речи?
— Я сотру с лица земли его людей! — пообещал себе мудрец, прошептав вслух эти слова.
— Повелитель! — возникший из темноты силуэт поклонился и свет пламени осветил лицо воина, за спиной которого находился длинный лук и колчан, полный стрел.
Давлат посмотрел на воина и кивнул ему, позволяя говорить дальше.
— Я перехватил послание! — заговорил мужчина и протянул на ладони смятую полоску, прежде опустившись на одно колено, чтобы не утруждать своего предводителя.
Давлат сгреб бумагу и хотел было швырнуть ее в прожорливое пламя, но передумал.
— Это все? — спросил спокойно.
Лучник поклонился.
— Да. Повелитель. За день я сбил две птицы. У одной нашел письмо.
— Χорошо. Иди! — приказал ему мудрец. — Завтра у нас всех тяжелый день! — добавил, и не солгал.
Войско выступало на заре. По образам, которые посылал ему Малах, до лагеря защитников Хайрата, оставалось не так долго идти. И уже скоро два войска сойдутся в решающей битве, которая определит дальнейшую судьбу Вазира и его города. Впрочем, Давлат итак знал итог. Не надо быть мудрецом, чтобы понять, что против такой мощи и силы, которая идет за ним, не выстоит никто. Да и Малах — божество во плоти, заставит самых слабых и самых верующих, бежать, поджав хвост.
Широко улыбаясь, Давлат развернул послание и повернул его так, чтобы можно было прочитать те несколько строчек, что были выведены явно женской рукой.
Слова, которые писала жена своему мужу, были самыми теплыми и любящими. Через строки ощущалась эта сила, которая была так незнакома и далека от мудреца. Он никогда не понимал смысл любви и потому сейчас лишь смял лист и без сожаления швырнул его в пламя, а затем потер рукой подбородок, задумчиво глядя на огонь. Тот трещал, разбрасывал искры, дарил тепло и свет, но при этом мог сжигать, уничтожать, как и любовь.
Давлат широко улыбнулся и посмотрел на небо. Уже скоро он поднимет лагерь, и они отправятся вперед, к месту своего самого важного сражения, к месту, которое решит будущее не только самого Хайрата, но и мудреца, который всю свою жизнь, с того памятного дня, когда ушел, отделившись от Вазира, ждал этого дня, когда вернет своему народу былую славу и могущество.
«Я создам новый мир и новую жизнь для них!» — сказал себе мудрец.
Где-то вдалеке, мелькнув по небу золотой искрой, упала звезда и Давлат довольно улыбнулся, сделав свои выводы из этого знамения, предвещавшего победу его войску и смену правителя в Хайрате.
Этой ночью я проснулась от страшного крика, а когда огляделась по сторонам, вслушиваясь в топот спешащих на крик рабынь, то с каким-то облегчением, поняла, что по — прежнему нахожусь в своих покоях во Дворце. Сердце не спешило успокоиться после кошмара, а обступившие меня рабыни зажгли светильники, наперебой спрашивая меня, что потревожило их госпожу, после чего, госпожа решительно велела девушкам идти спать и легла сама, глядя в темный потолок и слушая ветер и треск огня в светильнике, оставленном девушками на столе.