Вторая жена. Часть 2 - Анна Завгородняя 5 стр.


«Майрам!» — подумал аббас и понял, что его самого также неуловимо тянет взглянуть на повелительницу сердца его брата. Тянет так, что даже мышцы на шее напряглись.

«Я схожу с ума!» — подумал он и едва успел выставить блок против удара принца. Меч злорадно зазвенел, высекая искру, а Шаккар навалился сверху, вынуждая брата опуститься на колено под тяжестью могучего тела воина.

— Ты снова проиграл! — шепнул ему принц, едва их лица оказались рядом.

Аббас сделал над собой усилие и оттолкнул Шаккара, вскочив на ноги. Бой продолжался. Мужчины разошлись в разные стороны и принялись ходить по кругу, присматриваясь друг к другу, выжидая, прожигая друг друга яростными взглядами. Сейчас ни один не хотел уступить другому. Сердцем аббас понимал, что происходит что-то непонятное, с ним, с его странными чувствами, и он не мог проиграть теперь, когда Майрам, может быть, смотрит и на него тоже.

— Я смотрю, прыти у тебя прибавилось! — рассмеялся принц. — Стыдно проигрывать на глазах у женщины! — он шутил, но внезапно аббас понял, что в этой шутке оказалось слишком много горькой правды. Он действительно не хотел, чтобы принцесса Майрам видела его поражение, но понимал и то, что в воинском деле он не сравнится со своим молочным братом. Шаккар при всей своей комплекции и казалось, слишком крупным телом, обладал грацией тигра и пластикой змеи. Он напоминал ему кобру, свившую тело в кольца перед броском на врага.

Аббас проследил за движениями ног принца и понял — Шаккар сейчас нападет. И не ошибся. Снова зазвенела сталь и в поединке сошлись два сильных воина. Их мечи пели, воспевая силу своих владельцев, их ноги танцевали странный опасный танец, взбивая песок на площадке в саду, а прекрасная, словно цветок, юная женщина стояла на балконе и, прижав к груди тонкие руки, следила за происходящим, закусив нижнюю губу от волнения, вызванного боем.

Даже понимая, что это простая тренировка, я не могла не волноваться. Я опасалась, что аббас сможет ранить Шаккара и была готова коршуном слететь вниз, чтобы защитить свое.

Но не пришлось.

Бой закончился быстрее, чем я ожидала. И как я поняла, аббас поступил не честно.

Я увидела только то, что во время схватки, молочный брат мужа зачерпнул горсть песка и швырнул ее в лицо Шаккару, отчего тот на мгновение потерял ориентацию. И этого мгновения хватило, чтобы аббас победил.

Испуганно подобрав полы легкого платья, я глазами нашла спуск в сад и ринулась вниз, да так быстро, что мои рабыни, во главе со старой Наимой, едва поспевали следом. Я боялась, что внизу разъяренный подлостью брата, Шаккар прибьет несчастного, но, когда оказалась на месте, с удивлением увидела, что мой муж и повелитель стоит, трет глаза и…смеется.

— Мой муж! — я нерешительно шагнула в его сторону.

Шаккар проморгался и повернул ко мне лицо с покрасневшими глазами. Его смех поутих, а аббас все ещё широко улыбался.

Я непонимающе вскинула брови.

— Мой брат только что преподал мне хороший урок! — произнес принц.

— Что? — удивленно проговорила я.

— Никогда не стоит недооценивать противника и всегда нужно быть готовым к тому, что не все будут биться честно и достойно.

— В бою нет места чести, — добавил аббас и покосился на меня, — особенно, когда ты завоеватель!

Я сглотнула. Сердце все ещё бешено билось в груди, оно все ещё болело за принца. Медленно вздохнула, успокаиваясь и постаралась улыбнуться.

— Мне понравился этот бой! — сказал Шаккар аббасу. — Он напомнил мне все то, что я начал забывать!

Тихие шаги за спиной заставили меня оглянуться, и я увидела, как к нам приближается широким шагом высокий мужчина в кожаных доспехах. Я впервые видела, чтобы варвары носили нечто подобное, но после, оказалось, что этот человек из личной охраны повелителя Вазира.

Подошедший поклонился принцу и, едва распрямив спину, передал Шаккару, что его срочно желает видеть отец. Не понимая, что произошло, я вопросительно посмотрела на мужа, забыв, что женщина не имеет права интересоваться прилюдно делами мужа.

«Я снова забыла о своем месте, — подумала про себя, и сложила руки на животе, — эта мнимая свобода сбила меня с толку!»

Шаккар выслушал воина и повернул ко мне голову.

— Что ты хотела, моя Майрам? — спросил он.

— Разве ты не торопишься, повелитель? — удивилась я.

— Ты не пришла бы из-за пустяка, — пояснил муж, а затем сказал воину, что сейчас подойдет и отпустил его, задержавшись рядом со мной. Я заметила, что аббас не спешит приблизиться к нам и стоит на расстоянии, спрятав меч в ножны.

— Я вспомнила о вашем разрешении и о том, что аббас обещал учить меня воинскому делу! — проговорила еле слышно.

Шаккар перестал смеяться. Взглянул на меня уже серьезно, словно решаясь, одобрить мои слова или напротив, указать мне на мое место. Я же замерла в ожидании, опустив голову.

— Я помню, что обещал Тахире, — наконец, произнес он, — а свое слово я привык держать, тем более, что это был ее подарок ко дню свадьбы! — и посмотрел на аббаса.

— Ты будешь учить мою жену, брат, — сказал, обращаясь уже к менсувару.

Аббас сделал шаг вперед и почтительно склонил голову.

— Это честь для меня! — ответил он.

— Только помни, я доверяю тебе свое самое ценное сокровище, — добавил мой муж и мое сердце запело и снова зашлось в бешеной скачке.

— Я думаю, вы и без меня договоритесь, когда начнете заниматься, — Шаккар явно торопился. — а после расскажешь мне все, Майрам!

— Да, повелитель! — я проследила за тем, как принц уходит, а затем повернулась к аббасу и улыбнулась.

— Повелительница Майрам! — он поклонился, а затем вскинул голову, улыбаясь в ответ. При этом глаза мужчины странно сверкнули.

— Я помню о своем обещании! — сказал он, раньше, чем я смогла что-то сказать.

— Когда мы начнем тренировки? — спросила я, еще толком не понимая, что это из себя представляет.

Мужчина хмыкнул.

— Насколько я осведомлен, принцесса, у тебя скоро день будет крайне насыщен. Занятия по языку и истории…

Я кивнула, соглашаясь.

— Когда появится свободное время от уроков, мы обсудим наши тренировки и подберем оружие по твоей руке! — он уронил взгляд на мои кисти. Я невольно спрятала руки за спину.

— Спасибо, аббас! — ответила я.

— Сообщи мне о своем решении! — попросил мужчина, когда я, кивнув ему на прощание, заторопилась назад во дворец, глядя на рабынь, застывших на ступенях. Они не посмели помешать моему разговору с принцем и его братом.

Оглянувшись через плечо, я увидела, что аббас смотрит мне во след, чуть прищурив темные глаза. И этот взгляд отчего-то всколыхнул во мне странное воспоминание, напомнил о чем-то, но о чем именно, я пока не могла вспомнить, как не старалась.

«Странно!» — подумала я и перевела взгляд на Наиму.

— Госпожа. Куда мы следуем дальше? — спросила она, склонив голову.

— Возвращаемся в мои покои, — ответила я, и, поднимаясь по лестнице на верх, все ещё чувствовала на себе этот пристальный взгляд молочного брата.

Шаккар вошел в большой зал дворца широкими шагами. Стража пропустила его расступившись и низко склонив головы. Принца уважали не только по праву рождения. Нет, он заслужил это отношение к себе доказав, что достоин быть тем, что примет трон после смерти Вазира. Ведь именно благодаря Шаккару и его войску были налажены поставки припасов съестного и всего необходимого для выживания города и народа. Дань, которую платили варварам их соседи, позволяла им жить и процветать, ведь собственные земли не могли обеспечить пропитание для всего многочисленного народа, из которого большая половина были воинами, способными только воевать. Остальные делились на крестьян и господ с их слугами и рабами. Отдельной кастой выделялись «слуги Змея», жрецы, что охраняли храм и были пусть и малочисленны, но при этом имели определенный вес и могущество.

Шаккар думал об этом, приближаясь к трону своего отца.

Кроме их двоих в зале никого не оказалось. Свита была отпущена и на дверях стояла лишь охрана повелителя, люди, которым доверял и сам Вазир и принц Шаккар, поскольку они давали клятву на крови в храме Змея о своей верности.

— Мой повелитель! — Шаккар застыл в нескольких шагах от трона и опустился на одно колено, склонив низко голову.

Вазир посмотрел на сына и проговорил:

— Встань!

Шаккар повиновался.

— Я хотел сказать тебе о своем решении! — жестом руки, каждый палец которой был унизан золотыми кольцами, повелитель указал сыну на подушку рядом. Принц поднялся на возвышение, преодолев три широких ступени и сел, с ожиданием глядя на лицо своего отца.

— Сегодня я отправил часть войска к нашим границам! — произнес повелитель.

Брови Шаккара приподнялись.

— Почему ты не сказал мне? — спросил он. Звук громогласного голоса принца прокатился под сводами зала и замер.

— Как я уже сказал тебе, человек, который поведет войско, силен и умен. Я доверяю ему и три тысячи воинов за спиной не позволят ему быть неудачливым! — ответил повелитель.

Шаккар нахмурился. Он хотел бы сказать отцу, что за те годы, пока повелитель сидел на троне, а он, его сын, сражался в поле и стоял под воротами городов, осаждая и принуждая их к принятию чужой власти, Вазир немного растерял былые навыки и тактику боя. Он подзабыл о том, как опасны бывают даже малочисленные враги, а здесь им противостояло многотысячное войско. Шаккар не знал точно, да и никто не знал, что из себя представляет враг, застывший у границ их владений, но понимал одно — с малым войском неприятелю не удалось бы добиться таких результатов и покорить столько земель.

— Они опасны, отец! — произнес принц, глядя прямо в глаза Вазира.

— Но пока они бояться нас и не преступают дозволенного! — ответил мужчина. — Я хочу знать больше об этих людях, о том, кто ведет их за собой и, возможно, попытаться поговорить!

— Поговорить? — Шаккар криво усмехнулся. — Прости, отец, но ты слишком давно не держал в руках меч. Ты забыл о том, кем был.

Вазир нахмурился.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что кто бы не вел за собой этих людей, он не остановится, как когда-то не остановился ты, пока не создал нашу империю.

Вазир задумчиво опустил голову. Некоторое время он молчал, а сын терпеливо дожидался слов своего отца, а после в тишине зала раздался голос повелителя.

— Мы подождем, когда вернуться наши люди! — сказал он твердо.

— Если будет мне позволено говорить отец, — начал Шаккар быстро, — я бы хотел попросить тебя отозвать их назад или дать мне возможность нагнать войско и возглавить его.

Вазир покачал головой.

— Нет! — твердо отказал сыну. И добавил тоном, не терпящим возражений.

— Мы подождем!

Шаккар покидал зал с тяжелым сердцем и жалея о том, что не может по собственному желанию отправиться следом за своими людьми, покинувшими город. Он чувствовал, что близится беда, что там, на границе они не встретят понимания и не придут к соглашению, но перечить воле отца не стал.

«Что если я ошибаюсь, а он прав?» — подумал мужчина, чуть замедлив шаг у дверей. Все же, за плечами Вазира были годы и опыт.

Охранники поспешили поклониться принцу, но тот словно бы и не замечал их, шагнул дальше, глядя куда-то перед собой невидящим взглядом.

«У Вазира больше опыта!» — подумал Шаккар. Стоило доверять словам отца, ведь не даром повелителю удалось создать такую империю…

Шаккар думал так, но внутри его не переставало терзать сомнение…. а что, если Вазир все же ошибся?

Глава 4

Время для занятий с аббасом я нашла раньше, чем могла предположить. После занятий с учителями, назначенными мне самим повелителем Вазиром, я была свободна почти до самого вечера. Послав Наиму сообщить аббасу время, я дождалась ответа, вернувшегося вместе со старой рабыней.

— Он будет готов, госпожа! — с поклоном сообщила женщина, едва переступив порог моих комнат.

Я с улыбкой поблагодарила ее, сказав на языке варваров: «Спасибо!» — и поймала улыбку старухи, спрятанную наклоном головы, словно она не хотела, или опасалась проявления своего отношения ко мне. Кажется, я начинала нравиться Наиме. Не знаю, как себя вела с ней Сарнай, но подозревала, что не очень хорошо. Я же относилась к старой рабыне так, как и к своим слугам, оставшимся во Дворце на моей далекой родине. Я никогда не опускалась до их уровня не забывая, что я все же госпожа, но и никогда не унижала людей и не обижала напрасно. Если слуги и рабы служили исправно, я относилась к ним соответственно их поступкам и поведению. Поощряла или наказывала, в зависимости от их отношения к работе и ко мне самой.

Наима мне нравилась. Она оказалась скрытной, но при этом была готова помочь, хотя сама никого не пускала в свою душу, полагая, что хозяевам все равно. Мне все равно не было, и я старалась разговорить старую женщину, но пока получалось не очень хорошо. Правда то, что сегодня она улыбнулась мне, говорило о многом.

— Воин аббас просил передать, что ожидает вас уже завтра, принцесса, на площадке для занятий, — добавила Наима, когда ей удалось спрятать улыбку.

— Где это находится? — поинтересовалась я.

— Я провожу вас, госпожа! — снова поклонилась Наима.

Коротко кивнув ей, отпустила отдыхать.

Этим вечером я ждала к себе Шаккара. Прошлую ночь он отсутствовал, и я решила, что скорее всего эту ночь он провел, как и полагается, со своей первой женой. При одной мысли об этом, у меня сжималось от боли сердце. Я продолжала убеждать себя, что так положено по закону, что я знала, как получится в итоге, но ничего не могла поделать с собой. Ревность мучила мою душу и пусть я старательно делала вид, что мне все равно, по ночам, когда муж не приходил, я с трудом могла уснуть, терзаемая образами переплетенных в страстных объятиях тел — Шаккара и Сарнай.

С рыжей воительницей я встречалась только во время ужина. Она едва смотрела на меня и почти не замечала, что меня вполне устраивало. Наши комнаты находились в разных частях дворца, и я подозревала, что это было делом рук повелителя.

Вазир настаивал, чтобы вся его семья трапезничала по вечерам в большом зале. Сам он восседал на золоченом троне, обложенный подушками и посмеивался надо мной, часто интересуясь, когда невестка порадует его хорошими новостями. Я понимала, что повелитель варваров ждет, когда я понесу, но прошло слишком мало времени после последней крови, и я не чувствовала внутри себя перемен. Правда, пока это не огорчало меня. Я хотела начать обучение военному искусству и понимала, что беременность затруднит это, отложит на неопределенный срок. Вряд ли Вазир и мой муж Шаккар позволят мне упражняться будучи в положении.

К вечеру я готовилась с особой тщательностью. Велела рабыням, пока через Наиму, чтобы мне принесли свечи и вино, чтобы на столе было блюдо с фруктами и чаши. Наима передала мои распоряжения и помогла одеться к ужину, куда я отправилась в сопровождении старой рабыни и одной из наложниц.

Ужин проходил всегда в одном и том же зале. Небольшой, с возвышением для повелителя, к которому вели широкие ступени. На четырех столбах, поддерживающих свод, висели светильники. Еще один был под самым потолком, огромный, полыхающий ярким светом. Как позже объяснила мне Наима, в большой светильник наливали особое масло, очень редкое и дорогое, способное давать свет, похожий на дневной. Он лился сверху, чистый и желтый, как лучи утреннего солнца.

Сам зал был весьма уютным. Широкие стены расписаны узорами из золота и алой краски. Полы застелены коврами и подушками, только посередине дорожкой к трону стелились мраморные плиты.

Вазир ел за отдельным столиком, на коротких ножках. Мы внизу, друг против друга, сидя на коврах по обе стороны от дорожки. Я рядом с Шаккаром, напротив Сарнай и аббас.

Вот и сегодня едва войдя в зал, я поспешила поклонится повелителю варваров и заняла свое место рядом с принцем, встретив его теплый взгляд и улыбку.

Назад Дальше