Сразу за шлагбаумом, который сейчас был поднят, стояла «буханка» - УАЗ-452 серого колера, с нелепо закрашенными полосами на бортах. Рядом с машиной установили палатку, ярко-желтого цвета. За пятнадцать минут наблюдений, удалось заметить двоих, один валялся в палатке, а второй сидел на водительском кресле машины и видимо курил, потому что через несколько минут он лениво вылез наружу и что-то затоптал ботинком в землю. Наверное, бычок.
- Ну, чего там? – тихо спросила, подползшая сзади Валентина.
Передвигалась женщина совершенно бесшумно, как опытный разведчик, даже её псина и то больше звуков издавала, громко дыша и хекая.
- Вот они голубчики, - обернулся я к женщине, протягивая ей бинокль. – Заметил двоих, может, ты чего заметишь?
Валентина, деловито расстелила на холодной земле пенку, улеглась на неё, обернулась, оглядела небосвод, определила положение солнца, немного передвинула пенку назад и улеглась. Карабин она положила рядом, прицел был зачехлен. Собаку она отослала назад. Приклад у карабина был интересный – тыльная сторона, та самая, что упирается при стрельбе в плечо, снабжена самодельным демпфером, такой очень часто называют – «калошей», особенно когда он выполнен из резины, а здесь было нечто похожее на кожаную подушку набитую чем-то мягким, скорее всего - поролоном. С таким прикладом стреляй, сколько хочешь, никаких следов на женской нежной коже не будет. Знаете такие специфические синяки на плече, по которым можно понять - стреляла ли по нашим блок-постам мирная крестьянка или нет. Ну, это так, в порядке бреда и древних привычек, которые въелись под кожу в одной южной республике.
Поскольку смотреть больше было некуда, то я принялся рассматривать лежащую рядом женщину. Темно-зеленые штаны из плотной ткани в обтяжку, подчеркивали, определенные элементы фигуры, очень аппетитной формы, куртка такого же цвета, но уже мешковатая, длинная «парка» и платок на голове.
Стоп! Платок на голове?! Вы знаете, что многие женщины носят платки на голове и то как они их носят, а точнее вяжут, можно, многое о них рассказать, например, какого они вероисповедания и откуда они родом. Русские женщины вяжут платок по одному, а, к примеру, чеченские женщины вяжут совершенно по-другому. Так вот, сейчас на голове у Валентины, был повязан платок темно зеленого цвета, в тон всей остальной одежды, совершенно «не по-русски». Да и не будет, простой стрелок, пусть даже опытный, но без специфического опыта, перед тем как взять в руки «оптику» оглядывать небосвод. Зачем тебе это если ты стреляешь «по баночкам» или даже по оленю или кабану? Животным и баночкам сугубо фиолетово бликует ли оптика на солнце или нет. Ох, мля, как же я не люблю такие непонятки! Злят они меня и заставляют думать в нехорошем направлении.
- Дистанция большая, - тихо сказала Валентина, теперь она смотрела не в бинокль, а в портативный монокуляр, у которого даже был небольшой экранчик. Дальномер, что ли? – Отсюда не достану. Была бы винтовка другая, и время на пристрелку, можно было бы попробовать. А так без вариантов. Надо подкатить поближе, метров на пятьсот – семьсот. Тогда до цели будет около трехсот, а на таком расстоянии гарантированно можно сработать по обеим целям, ветер боковой, не сильный. Справлюсь, - выдала она свой вердикт.
Цель, пристрелка, дальномер, учет бокового ветра – и все это из уст красивой молодой женщины, жены обычного фермера, которая со слов её мужа отлично готовит борщ и умело управляться с собаками. Отлично! Чем дальше в лес, тем толще партизаны! Ладно, потом разберусь со всем этим. Ох, сколько этих «потом» уже накопилось?!
- Хорошо, подъедем поближе, - согласился я. – Откуда планируешь стрелять?
- Вон, видишь кустики, рядом с ними и станем, скатимся в сторонку, Иван, поднимет капот, а я стрелять буду из салона. Жаль, конечно, что пламегаситель такой короткий, вспышки будут видны, ладно я скажу Ивану, чтобы в момент выстрелов он сигналил. И вам будет знак, и звук выстрела заглушит. Тут уклон все равно есть, да и дорога изгибается, так, что вы мне на «линию» не выскочите, влево только не забирайте, держитесь правой стороны обочины.
Фигасе! – подумал я. Да, тут, кажись цельный, опытный диверсант передо мной лежит и своими округлыми булками меня соблазняет.
- Договорились, - внешне спокойно ответил я. – Гони сюда Гришаню и через десять минут выдвигаемся, дистанция между машинами пятнадцать метров. Вы как остановитесь, мы тоже затормозим, подъедем к вам, типа спросить, что случилось, а потом повернем и поедем к кордону. Скорее всего, эта заминка заставит всех кто там есть вылезти из укрытий и выйти на встречу.
- Толково, - похвалила меня Валентина. – Только все равно надо быть готовым к неожиданностям, а то может у них там есть еще «секрет» или в «таблетке» есть еще кто-нибудь.
- Ага, - неопределенно ответил я.
Выдвинулись вперед, все, как и планировали, наша с Гриней «Нива» первой, позади «ГАЗон» за рулем которого был Сиротин старший, ему, по сути, только с холма спуститься, тут можно и на нейтралке скатиться, справится и с одной рукой.
Кровь постепенно наполняется адреналином, время замедляется. Я спокоен. Я скала! Скала обросшая мхом. Мандраж ушел.
Сзади сигналит клаксоном «ГАЗон». Гриша притормозил, потом развернул машину и подъехал к грузовику. Иван вылез из кабины, поднял крышку капота, залез внутрь, потом вылез, вернулся в кабину.
Гриша разворачивает «Ниву» и мы едем к кордону. Нас заметили, из УАЗика вылез один, второй высунулся из палатки. Оба в двухцветных «горках», один вроде повыше и постарше, а другой, совсем пацаненок, возрастом как сыновья Сиротина.
У нас козырьки от солнца опущены, да и одеты мы почти так же как, те, кто ехал в этой машине до нас. Я открыл свое окно и приветливо замахал рукой. Мне замахали в ответ.
В рации раздался сигнал вызова. Вызывавший запрашивал, что у нас случилось. Значит в «таблетке» есть еще один, иначе как объяснить вызов, те двое, стоят снаружи, и в руках у них нет раций, только автоматы висят спереди на груди.
- В «таблетке» есть еще кто-то, - говорю я в рацию Валентине. Хоть и сам запретил пользоваться рациями, но случай экстренный, да и работаем мы на другой волне. – Начинай работать!
Видимо все-таки в УАЗике был сканер частот, и мой выход в эфир был замечен. Бандосы, что еще секунду назад, расслабленно стояли возле шлагбаума, обернулись назад к машине, а потом как по сигналу бросились в разные стороны. Один тут же упал как подкошенный, а второй успел зайцем заскочить в овраг справа от машины. Сбежал тот, что был помоложе и пошустрее.
- Гони вперед! – крикнул Грише.
- Бей по «Уазику», - закричал я в рацию, - он не должен уехать и рацию лучше бы тоже заткнуть! Мелкий, бей из СКСа по их машине! – отдаю я приказ младшему Сиротину. – Стреляй без остановки!
Сам высунул в окно ствол автомата и открыл огонь по вражеской машине и тому месту, где последний раз видел бандита. Бил короткими очередями по два – три выстрела.
- Забирай вправо, - приказал Грише. – Готовься, сейчас притормозишь, я выпрыгну. А сам проедь вперед метров сто, чтобы ты контролировал правый борт их машины. Тебе длинный автомат, мне короткий. Тормози! – крикнул я.
Машина резко встала, я открыл дверцу и вывалился наружу. Понеслась!
Встал на одно колено, выпустил половину магазина одной очередью, прошив борт «буханки» по всей длине. И тут же короткая перебежка к ближайшему укрытию – небольшой складке, похожей на могильный холмик. Плюхнулся за ней, добил остатки магазина в «буханку», перезарядился.
Высунулся, огляделся. «Нива» остановилась возле какой-то ямки, из которой уже торчал ствол «ксюхи». Гриня бил короткими очередями, дырявя борт «УАЗика», со стороны дороги доносилось буханье СКС, лобовое стекло взрывалось облачками крошева, когда пули попадали в него, видимо младший Сиротин решил, что радиостанция где-то в приборной доске, поэтому он целенаправленно расстреливал морду машины.
- «Тигр» выцеливай того, что нырнул в овраг, ему оттуда деться некуда, - отдал я короткий приказ в микрофон рации. Надеюсь, что Валентина догадалась, что это ей, а то перед боем совершенно забыл обозвать всех участников хоть какими-нибудь позывными, не называть же их в эфире настоящими именами.
- Эй, - крикнул я Грише, - бей туда, - указал я рукой на кусты, которые окружали овражек, где спрятался вражина.
Мля, ну так совсем не годиться, не бой, балаган какой-то! Увидев, что Гриша меня понял, подскочил на ноги и быстро побежал к оврагу, на ходу выпустил несколько коротких очередей, а перед кустами, вновь плюхнулся на землю возле небольшой россыпи камней. Обернулся в сторону Гриши и показал ему руками крест – «мол, харе, стрелять»! Закинул автомат за спину, сменив его на пистолет. Подобрал камень по увесистей и тут же закинул его в овраг, следом полетел еще один.
- Гранаты! – крикнул я, во все горло. – Берегись! – и тут же вломился в кусты, проламывая их весом своего тела.
Пролетев через кусты, съехал на дно оврага, прижался к его склону. В нескольких метрах от меня валялся, свернувшись калачиком человек в «горке». Руками он прикрывал голову, а его автомат валялся далеко в стороне.
- Не шевелись, - строго приказал я. – Руки убери от башки и подними их вверх! – тут же отдал я следующий приказ.
Кажется, паренек меня не услышал, то ли был убит, то ли контужен. Подскочил к нему, нет, жив, только не в себе от страха. Коротко размахнувшись, засадил ему крюк в голову, чтобы взбодрить, перевернул на живот, еще раз двинул по почкам, заломил одну руку, потом вторую. Перетянул запястья веревкой, потом тоже сделал с ногами, и уже дежурно накинул петлю на шею, соединив один конец с ногами. И только после этого обыскал. Нож, какая-то мелочь из карманов. Пистолета нет. РПС с подсумками расстегнул и отбросил в сторону. Заткнул рот кляпом, потом немного подумал и кляп вытащил, а то еще начнет блевать и задохнется. Трофейный автомат – близнец того, что был у меня, закинут за спину, теперь там висело два АК-74М.
- Всем! – произнес я в рацию, - вылезаю из оврага. Прекратите огонь.
Осторожно высунулся с противоположной стороны оврага, присел на корточки, а потом, низко пригибаясь, пробежал тот десяток метров, что отделял меня от «УАЗика». Резко рванул дверь на себя и тут же метнулся в сторону.
Тихо.
Заглянул внутрь салона, там никого не было, лишь несколько коробок, да ворох брезента, а еще сильно пахло спиртным от лужи на полу. Рации тоже не было. Подошел к палатке, брезентовые стенки прошиты пулями в нескольких местах навылет. Внутри никого, только РПК под 7,62, стоящий на сошках, несколько запасных бубнов и шесть тубусов разовых гранатометов. Охренеть, вот было бы весело, если от случайной пули сдетонировал гранатомет.
Сука! Вот тебе и взяли кордон с налет! Идиоты!
Значит, третий где-то прячется или еще хуже сидит сейчас на замаскированной позиции и рассматривает меня в прицел пулемета. Подумав об этом, тут же юркнул обратно в овраг.
- Всем, внимание!!! В машине никого нет, - приказал я в динамик рации. – Смотрите в оба, где-то должен быть еще один!
Подполз к пленнику, вроде он пришел в себя, смотрит осознанно, хоть глаза и расширены от страха, а кожа на лице белее снега, и выпачкана в блевотине. Значит, правильно сделал, что кляп вытащил, а то он уже остывал бы. Ну, что ж приступим к экстренному допросу…
- Где третий? Тот, что с рацией? – спросил я у пленника, приставив ему к горлу его же нож.
- Он на «секрете» сидел. Там, метрах в ста есть лежка, - парень кивнул куда-то в сторону.
- А ну пошли, покажешь, - я распутал ему ноги, и, придерживая за локоток, потащил наверх. – Где?
Паренек осмотрелся вокруг, и указал головой в сторону, чуть левее дороги, там возвышался небольшой холмик.
- На холмике, что ли? – уточнил я.
- Ага, там с другой стороны овраги, он по ним, скорее всего и ушел.
- А что у него из оружия?
- Стечкин был и рация, а еще и шашки тротиловые.
- А тротил зачем?
- Хотели взрывами расширить овраг и оборудовать землянку.
- Понятно, - произнес я, а потом скинул паренька обратно в обрыв. – Лежи там и даже не вздумай шелохнуться или перднуть. Пристрелю на фиг.
- «ГАЗон» ко мне, - приказал я в динамик рации. – Остальным оставаться на своих местах.
Спустился на дно обрыва, подобрал подсумки пленника, забрал полные магазины себе, а свои пустые засунул в его подсумки.
- Слышь, покойник, как думаешь, третий еще там или уже бежит к Бугру?
- Бежит к Бугру, - тут же отозвался пленник, голос его звучал глухо, парень говорил, уткнувшись лицом в песок. – Трусоват он, да и чего ему воевать в одиночку.
- А ты, что смелый? – спросил я.
- Нет, не смелый, я впервые в такую передрягу попал, вот, и растерялся.
- А когда людей мучил и насиловал не терялся? – с неприкрытой злостью спросил я.
- Я никого не насиловал и не пытал. У любого спроси! – огрызнулся мелкий. – Там есть, кому насиловать, Бугор и еще парочка его подручных – психи конченые, они там всем заправляют.
- А ты значит, белый и пушистый?
- Пусть не пушистый, но людской крови на мне нет.
- А чего ж ты с этими нелюдями связался? Не противно?
- Противно, а что делать, куда поставили, там и стою. Конечно, надо было сбежать, но одному, пешком в тайге страшно, да и не был я никогда в таком лесу. А если угнать машину, то догонят и стану я тогда для них очередным «мясом», еще и всю жопу разорвут на немецкий крест. Бугор – реально, пидар с мазохистскими наклонностями.
- Подожди, я чего-то не понял, ты вроде с ними, а вроде и не с ними. Это как?
- Брат мой, меня сюда пристроил. В смысле в этот мир, а у него с Бугром какие-то делишки, вот и попал я в эту банду. Вначале в Сосновске тусовался, но там Ковбой, видать забоялся конкуренции с моей стороны, вот и сослали сюда.
- А чего ж брат не заступился?
- Брат говорит временно. Предстояло какое-то глобальное дело, и нужны будут люди для управления производством в будущем, а я вроде как менеджер по образованию. Вот и терпел этих уродов, мне говорили, что через пару недель, захватят поселок с лесопилкой, и звери Бугра, вернуться обратно в леса, а я и еще парочка таких же, останутся управлять и налаживать процесс производства.
- А чего же ты, такая важная шишка, в простые охранники попал и с автоматом жопу на холоде морозишь? – задал я очередной вопрос.
- Лучше, здесь весь день сидеть на свежем воздухе, чем в поселке слушать крики о помощи. Бугор, в последнее время совсем с катушек съехал, в открытую уже людей мучает. Раньше в лес уводил и там тайком забавлялся, а теперь ему зрители нужны.
- Хочешь выжить?
- Хочу.
- Если нам поможешь, я тебя отпущу. Договорились?
- А что делать надо?
- Позже узнаешь, - ответил я, заметив подъезжающий «ГАЗон».
Вылез из оврага, навстречу машине. Махнул рукой, мол вылезайте, безопасно.
***
- В общем, был у них еще и третий, он сидел вон на той сопке с рацией. Рация, скорее всего, была со сканером, они наши переговоры и засекли. Он предупредил этих, - я указал на труп мужика, которого Валентина застрелила первым, у него на жилете висела рация. – Сейчас, этот третий уже бежит в лагерь, чтобы предупредить об опасности или, добежит до того места откуда сможет гарантированно выйти на связь со своими подельниками и оттуда их предупредит. Отсюда до их лагеря около восьми – десяти километров, «портативка» на такой дистанции не достанет, так, что ему все равно надо бежать к своим. Какие будут предложения? – спросил я у четы Сиротиных.
- Пустить по следу Смерту и догнать гада, - тут же отозвался Иван.
- У него фора в пару километров, - а скорость бега собаки равна скорости бега человека которого она тянет на поводке. Так, что не успеем, - отрезал я. – Тем более, кажется сейчас дождь начнется.
- Глупость сморозил, - задумчиво произнесла Валя. – Смерта сама побежит, зачем ей поводок? Нужна, какая-нибудь вещь третьего и указать по какой тропе, он отсюда уходил. А слабый дождик след не смоет.
- Сделаем, - отрапортовал я. Тут же сунулся обратно в овраг, вытащил на свет божий пленника и озадачил его.