Или у меня изменились вкусы за эту неделю?
Или я сама к себе по-другому стала относиться за эти семь дней?
Или…
- Игорь. Почему не отзвонил, что подъехал? – голос Федора звучал ровно. Он сделал шаг вперед, протягивая руку, и я шмыгнула за спину босса, шепотом успокаивая раззадорившуюся собачку.
- Эмммм, Федор… Да закрутился, только что подъехали. Пока мои люди размещаются, вышел посмотреть окрестности, воздухом подышать и тут вы. Да еще девушка, которая… мне интересна. Василиса у тебя работает?
- Да.
- Василиса Петровна, - позвала девушка на ресепшене, во взгляде которой не отразилось ни любопытства, ни еще каких бы то ни было эмоций от происходящего перед ее стойкой. – Ваш номер…
- Вася?! Это ты?! – новый возглас. И уже через весь холл.
Иногда в фильмах делают стоп-кадр. Герои замирают, камера объезжает вокруг них, показывая эмоции крупным планом. Сейчас происходило похожее, только без всякий кино-эффектов.
Застыли Федор с Игорем, остановились и кажется даже не дышали Шурик с Виолой. Не слишком ли много «случайных» встреч в минуту - было написано на лицах.
Я по инерции чуть не сделала еще один маленький шажок, в попытке спрятаться за спину Федора. Удержалась с трудом. Нельзя. Никак нельзя сейчас показывать слабость. Ты хотела внимания, Вася? Получай полной горстью. Не обляпайся.
К нам подходили Паша и девица.
Видимо, та самая, о свидании с которой он со мной пытался советоваться.
Ну, что сказать. Виола бы удавилась от зависти. Потому что все, что секретарша пыталась изображать – в этой девушке было. Ну, просто мисс Совершенство.
Шаг за шагом они приближались к нам. Он – с такой родной мальчишеской улыбкой, высокий, симпатичный. Она – длинноногая, изящная и еще более хрупкая и нежная на его фоне. Пара – загляденье.
Не знаю почему, но я мгновенно стала ощущать себя коровой. В новой дорогом и красивом седле, которое я зачем-то напялила. Но… ко-ро-вой.
Не знаю, что почувствовал Федор, но он шагнул ближе ко мне. И потрепал по белому хохолку Буху, вновь оскалившуюся при виде новых незнакомых ей людей.
Павел явно отметил движение, но не придал ему значения.
- Василиса, какая встреча! Папа сказал, что ты, возможно, будешь, но не был уверен.
- Папа? – переспросил Федор.
- Мой отец – Павел Николаевич Семенюк, он…
- О, так ты сын Павла? – весело спросил Игорь. – И тоже знаешь Василису?
Еще немного, и они начнут сообщать друг другу подробности наших отношений. Как сообщит о нашем единственном свидании Игорь – совершенно невозможно предсказать. Зато варианты Паши я вполне могу представить, слишком хорошо изучила их за годы совместной жизни. Он всегда предпочитал деликатное унижение во всех его формах, показывая мое место, неприспособленность и неумение делать карьеру. Боже, где были мои глаза и почему я не затыкала уши, выслушивая весь этот ядовитый елей.
Что он сейчас сообщит? «Я дал ей шанс, она умница и старалась, но у нас не сложилось»? или «Мы переписываемся, не могу же я бросить без поддержки эту одинокую, милую девушку»?
Личная фишка Паши – мешать гадости и комплименты так, что спорить становилось неудобно, он же волнуется и любит. Бли-и-ин…
Или я продолжаю прятаться за спину босса и прямо сейчас сливаю свою репутацию под ноги собравшимся. Или придется действовать.
Впервые в жизни я прервала открывшего рот Павлика.
- Павел Павлович, не ожидала вас здесь увидеть. Предлагаю отойти в сторону, чтобы не создавать толкучку у ресепшена. Девушка, это мой ключ-карта? Спасибо! Федор Леонидович, я буквально на минуту, неожиданно встретила старого знакомого.
Я схватила карту от номера и отошла к диванчикам, размещенным по центру холла.
Пока шла, встретила несколько брошенных искоса заинтересованных взглядов от сидящих на диванах мужчин. Господи, да что я страдаю?! Нравятся Павлику худышки и пусть он с ними остается. Мне то что переживать?
Буха ободрительно лизнула меня в руку, когда я развернулась, и уже не составляло труда улыбаться приближающейся парочке.
- Паша, ты же человек бизнеса, - укоризненно сказала я, когда они подошли вплотную.
- И что? – изумился мой бывший.
- Подходишь к группе людей, с криками. А ты знаешь, что там минимум один, а то и двое стоявших рядом со мной встретятся с твоим отцом, чтобы в ближайшие три дня уладить разногласия и подписать документы по проекту?
Младший Семенюк недоуменно переглянулся с девушкой. Ясно, надо дожимать логическую цепочку.
Я мельком улыбнулась приятному пожилому мужчине, который сидел к нам ближе остальных, перехватила Буху поудобнее и продолжила:
- А первое впечатление никто не отменял. Достойный сын своего отца, представитель компании, вместо разговора о деле, чуть не разрешил увлечь себя легкомысленным общением об общей знакомой.
- Этот дорого одетый красавчик – твой босс? Это с ним ты бегала на свидание? Или тот мрачный тип, который чуть не за талию тебя обнимал? На олигархов решила переключиться? - вдруг ревниво спросил Паша, пропуская мимо ушей все мои пафосные разглагольствования.
Девушка рядом с ним, все это время жадно осматривая окружающую позолоту, встрепенулась. На идеальном лице округлились тщательно накрашенные глаза. Тростиночка повернула изящную шею и манерно, томно выдохнула:
- Павлик, а эта женщина кто?
Оу, а спутница Паши – «не дурра поскандалить», как сказала бы Ида.
- Женщина ни на что не претендует, - твердо уверила ее я. – И не собирается обсуждать чью бы то ни было личную жизнь. Ни свою, ни вашу. Надеюсь, мы будем редко встречаться и только по делу. А сейчас я спешу. Видите, собака нервничает.
Я погладила хохлатую хулиганку, делавшую невинные глаза в надежде, что блондинка расслабится и попробует ее погладить. Мимишность морды просто зашкаливала, зная Буху, это означало только одно – хитрюга уже облизывается в предвкушении.
Уже по пути к ресепшену мне в спину донесся возмущенный голос Пашиной спутницы:
- Куда ты смотришь?! Тебе нравятся толстые попы?
О как. Значит не так уж Паша категоричен в своем выборе «стройных ланей».
---
Номер оказался небольшим, но очень удобным. Шикарная двуспальная кровать с двумя рядами белоснежных подушек. Небольшой стол, переходящий в панель под телевизором. Экран повешен прямо на стену, проводов не видно. Никогда бы не догадалась сама, что сочетания горчичного, блекло-синего, нежно-бежевого цветов могу выглядеть так спокойно и в то же время свежо.
Дойдя до кровати, я со стоном облегчения легла на спину и потрясла ногами, скинув туфли на покрытый ковролином пол. И почему почти вся красивая обувь – такая неудобная? Красавица Даша сказала, что я привыкну к каблукам, но пока – мамочки, как же хорошо освободиться от этих колодок.
Но все эти аксессуары для привлечения мужского взгляда отлично работают, тут девочки правы. Раньше я им жаловалась, что мужчины мной не заинтересуются, потому что я не модельная. Вот. Захотела – получи!
Теперь сплошное внимание, как на витрине стою под софитами, все смотрят, не почесаться спокойно. А ведь так люди всю жизнь живут. В вечном ухаживании за своей внешностью и под взглядами окружающих. Ух. Выдержу ли я такую жизнь, да и моя ли это? Я постаралась прислушаться в своему «я», посмотрела в потолок. Хм. А ведь я - не против, пока все нравится, значит – будем продолжать!
В дверь решительно застучали. Улегшаяся было рядом со мной Буха, подскочила и звонко залаяла.
- Да, - я осторожно запаковалась в туфли и процокала к входной двери.
- Вася! Открывай.
Буха посмотрела на меня заинтересованно, дескать, грызанем или просто напугаем?
- Но-но-но! – посмотрела я строго на собачку. – Мы приличные девочки, ведем себя достойно.
«Да-да», - сообщила мне рычанием Буха. – «Никого не трону, буду паинькой и все такое, ты только открой».
- Вась! Ты не одна что ли? С кем говоришь?
Тут я открыла дверь – и на нарушителя покоя вылетела Буха. С таким рычанием и азартом, должно быть, волкодавы на волка выносятся. Как многие домашние собачки с характером моя красотка активно изображала сторожевую собаку, гавкала, прыгала, но близко не подходила, умная девочка. А вдруг пнут?
- Да что это такое! – взвизгнул Пашенька и отступил. Жаль, не удрал.
Пока я ловила разгневанную Буху, пока водворяла ее в номер, пока закрывала дверь, бывший успел прийти в себя. И – не успела я и глазом моргнуть, как оказалась в его объятиях, прижатой к стене коридора.
- Вась… Ты стала такоооой… И все ради меня…
Вот тут я его все-таки чуть не укусила. Потому что реакция маленькой умницы на этого желтого сусла была самой правильной!
Ошибочно истолковав мое молчание – а я подыскивала цензурные слова – все-таки в приличном месте находимся. Паша впился поцелуем в мой рот.
О! Какая гадость! И как я раньше не понимала, что вот это – не поцелуи! Это какие-то слюнявые непонятные мельтешения.
Фу!
Я оттолкнула бывшего.
Гадость какая! Говорила же мне мама – не тяни всякую гадость в рот. Кто знал, что это и о поцелуях тоже!
- Ваааась? – недоуменно заблестел глазками Паша.
- Уйди.
- Как? Я же для тебя от Фаи ушел. Сказал, что по делам…
Он стоял и хлопал глазками. Как обиженный маленький мальчик, которому вдруг отказали в сладком. Вон – уже и губочки надулись. Того и гляди – ногой топать будет…
Фуууууу!!!
Столько лет – и это фу?
Боже, чем я думала? Где были мои глаза? Мозги? И все остальные части тела?
- Уйди! – простонала я.
- Но… Ты же любишь меня. А я тебя забыть не могу, лапу мою. Между нами притяжение, зависимость. Перестань обижаться, дурочка. Это был полезный урок, пойми. Для твоей же пользы.
Я все-таки зарычала. Суслик недоуменно отшатнулся. Я влетела в номер и захлопнула дверь перед самым его носом.
Он еще потоптался и повздыхал под дверью. Хорошо хоть не барабанил больше. И ушел.
- Уфффф.
Я покачала головой.
- Представляешь, Буха, какая глупость…
Собачка только вздохнула.
А я зацепилась взглядом за рекламку.
«Наш современный бассейн ждет вас!»
- Вот, - торжественно сказала я. – Целый бассейн меня ждет. Поэтому. Я иду лечить нервы! Буха, ты остаешься за старшую.
Глава 22. Плавали. Знаем
Как говорит Ида – украшаем и любим что имеем. Я критически осмотрела свой зад.
И… прогнулась, еще больше его оттопырив. До Ким Кардашьян мне - сто булок с маслом. И ничего, девушка не только свои авоськи не скрывает, а даже считает главным достоинством. Так и мне стоит поступить. Прятать это добро под купальником задача невероятная, поэтому – украшаем, блин.
Впервые в жизни я подтянула плавочки по бокам, еще больше обнажая пышные ягодицы. Вот так.
С другой стороны зеркала на меня смотрела… эээ… скажем так, поп-дива. То есть - эффектная приятных форм девица с впечатляющей пятой далеко-не-точкой, вразумительной талией и, еще немного подтянем лямочку… И - высокой грудью.
Помадой я решила не увлекаться, не знаю как она покажет себя в воде. А то нырну русалкой, вынырну клоуном. Зато глаза постаралась подчеркнуть, как учили. Широкополую шляпу я несколько раз то надевала, то снимала. В итоге оставила в номере. Возможно, тоненькие и высокие в них выглядят изящно и элегантно, но я была почему-то похожа на гриб, крепкий такой белый гриб, надежно стоящий на земле. Лицо под этой шляпой было плохо видно, поэтому основным акцентом сразу становилась фигура. А для чего я тогда глаза красила?
Легкое шелковое платье приятно холодило кожу, и к бассейну я подходила с каждым шагом ощущая, как улучшается настроение.
Под ногами мозаикой вилась цветная плитка. В аккуратных кругах земли высились пальмы. Синяя гладь воды сверкала и манила под лучами палящего солнца. Красота.
- Ай, - сказал кто-то.
Толчок, и я полетела в воду. Как была, в платье, сандалиях, с полотенцем, перекинутым через руку. Без шляпы…
лицо ударило белым и холодным, я забарахталась, молотя руками, захлебываясь водой. Что происходит?! Да что же такое?! Какая-то сволочь специально столкнула меня в бассейн, уж слишком сильным был толчок, чересчур наигранным веселое «Ай».
Пытаясь вдохнуть, закричать, позвать на помощь, я запрокинула вверх голову. Одновременно нащупав под ногами твердую поверхность. Ох. Мамочки, как же я испугалась. Я же и плавать толком не умею, скорее это называется – держусь на воде, медленно разводя руками в стороны.
- Девушка, все нормально? – раздался рядом сочувствующий женский голос.
Приятная дама с забранными в высокий хвост светлыми волосами подобрала плавающее рядом со мной полотенце и протянула его мне.
Все, все позади. Вася, успокойся! Ты не тонула. Тебя просто подставили. Убрав со щек прилипшие мокрые пряди, я подняла голову и посмотрела наверх. Прямо на стоящую у бортика изящную девушку в золотом купальнике, украшеном зелеными стразами.
- Прошу извинения, - сказала Фая, - вы так на меня налетели, что я не успела уйти с дороги.
- Прощения, - мягко поправила рядом стоящая женщина. – Просят прощения или приносят извинения. Но никто не «просит извинений», это странно.
Красотка смерила ее взглядом, не нашла причин отвечать и снова улыбнулась мне.
- Как вас там… милочка. Надеюсь, вы не обидитесь, если я не протяну вам руку, чтобы помочь выйти из воды? Мы с вами в разных весовых категориях. И, боюсь, мне вас не удержать. И впредь, дорогая, будьте повнимательнее. Ваши шитые белыми нитками подкаты к чужим женихам могут не понравиться их невестам. Оу… у вас промокло платьишко? Пострадал телефон? А ведь может быть и хуже!
- Мне кажется, вы – глупая стерва, - сказала я в сердцах. – Мне ваш жених даром не сдался. Да я счастлива буду, если и вы и он будете держаться от меня как можно дальше.
- О, сколько лукавства! Плохо быть врушкой. Бедный Павлик устал от вашего навязчивого внимания. Как одумаетесь – выползайте. Пока-пока.
Она развернулась и ушла, покачивая узкими бедрами в сторону крытого летнего бара.
Интересно, как что-то объяснить человеку, который не хочет слушать? И ведь сколько веры в собственную правоту, сколько уверенности, что можно делать подлости в ответ на обиду. Дескать, я в своем праве. Ох, и повезло Алисе Альбертовне с будущей невесткой. А сусел-то каков? Сколько меня мурыжил, а тут одно лето – и жених?
- По-моему, вас ненавидят, - задумчиво сообщила мне соседка. – Давайте подержу полотенце, а то вы его опять упустили. Кстати, меня Юля зовут.
- Вася.
Я плюхнула полотенце на бортик. И принялась снимать сандалии. Поставлю их на плитку, под солнцем высохнут, ничего с ними не случится. Я же пришла плавать. Значит буду плавать!
Перемахнуть на высокий край хоть с какой-нибудь степенью элегантности, боюсь, у меня не получится. Выглядеть это будет не просто неуклюже, а ужасающе, эдакое пришествие червяка из глубин. Можно, конечно, еще красиво подняться по лесенке, но для этого мне придется преодолеть пол бассейна. А ну его. Просто разденусь прямо здесь.
Хотела искупаться? Вот, пожалуйста, скоростное исполнение желаний. Откинув назад мокрые волосы, я принялась расстегивать пуговичку за пуговичкой на шелковом платье. Верх бессовестно прилип, зато подол поднялся на поверхность и окружил меня цветным ярким облаком от груди.
Облизав капли с губ, я повернула голову и встретилась с горящим интересом мужским взглядом. Ряд шезлонгов находился метрах в трех от линии бассейна. И на ближайшем, положив загорелую руку с крупными часами на подогнутое колено, сидел Игорь. Улыбаясь в два ряда белых зубов. Очень близко. Очень. И точно все видел и слышал.
Ай-яй-яй. Кто-то спокойно наблюдал за выходкой девицы, но оказать помощь даже не попытался. Или дернулся, но увидев, что я благополучно выплыла, остался на месте?
В любом случае, улыбаться ему в ответ желания не возникает. Я без спешки продолжила снимать платье, затем выжала под все более озадаченным взглядом Игоря. И поманила его пальцем.
- Поплаваем вместе, красавица? – мурлыкающе произнес он, подойдя к бассейну.
Светлые волоски дорожкой выныривали из его плавок и поднимались в более рассеянном виде до самой груди, золотясь на поджаром теле.