- Привет, Вась! – ее голос был бодр, как всегда. – В общем, так! Я в Ростове. До тебя всего-то двести километров. Сейчас приеду. Ставь чайник.
- Не поняла, ты же мне обещала посмотреть, как там Паша!
- Чего мне на него смотреть. Я вещи твои, нажитые непосильным трудом, хотела изъять это да, чего удумали, мою подругу с одним чемоданом из дома выкинуть!
- Еще с сумкой и коробкой.
- Помолчи уж. Говорила я тебе – внимательно присматривайся к самцам, выбирай разумно, а ты? Вот кто твой Пашка по типажу, ну-ка?
У Иды была собственная классификация мужчин, в которой я вечно путалась. Самцы, по ее мнению, были сплошь выходцами из дикой природы и не все даже прямохождение освоили.
- Козел? – предположила я осторожно.
- В каком-то смысле да, - не стала спорить подруга, - но не совсем. Козлы знаешь как сексятся? Хвост трубой. Извраты разные любят. С ними, кстати, весело, особенно в компании. Но, Вась, они неопрятные, в бабах своих путаются, врут грубо, берегов не видят. А Пашка тихушник. Он у тебя – желтый суслик.
- Кто? – удивленно переспросила я, прикрыв ладонью рот, чтобы не услышали из кухни. – Даже до козла не дорос? Но почему желтый, из-за русых волос?
- Волосы просто в тему пришлись, а желтый – это суслик из сусликов. Так, подожди, в багажник шмотки брошу. Есть. Насчет Паши - эти желтые типы только себя любят. Самки у них и жилье обустраивают, и еду добывают, и насчет секса к самцам подкатывают. Типа – я все сделала, давай бонусы? А самцы думают – хммм… А может лучше пожрать? И раз - перекрывают проход к себе в нору, чтобы им не мешали кайфовать. Потом ищут новую самочку. Их у сусликов сильно больше, чем самцов. Она опять все обустроит и под бочок – секс, любовь, отношения? А о ней – фиг тебе. И за горизонт, еще более толстый и ухоженный, чем раньше.
- Да ладно! - я заинтересовалась. – А как тогда они вообще размножаются?
- С трудом, Вася, с трудом. Популяция под угрозой. В целом всему их виду - хреново, зато отдельным сусликам– хорошо.
- А что ты в Ростове забыла?
- Филиал открывала.
- Ты монстраааа!
- А то! Кстати, ты там готовься, я тебя забираю.
Я прислонилась лбом к зеркалу. Черт, как мне хотелось услышать эти слова, только от другого человека.
- Чего молчишь? Вася, я тебя знаю, ты все еще Пашу ждешь, правильно? Думаешь, чтоон одумается и приедет за тобой? Принцем в белых штанах.
- Подавляю в себе эти мысли, - честно призналась я. – Я не дурочка, понимаю, как со мной поступили. Но, Ида, я всегда мечтала о единственной любви и единственном мужчине. Хотела всю жизнь прожить с Пашей. А теперь я потерялась. Где белое, где черное? Скажи, как можно так предать? Что я сделала не так?
По лицу сами потекли слезы, без малейшего моего участия. Что-то внутри меня сильно, воспаленно болело, жгло белой сбивающей дыхание горечью. Я вытерла соленые дорожки ладонью, шмыгнула носом.
Некоторое время подруга молчала. Из трубки доносился уличный шум, рокот проезжающих машин.
- Об этом все мы сначала мечтаем, - наконец, сказала она. – А потом взрослеем, умнеем и понимаем – даже если мы готовы держаться ради детской мечты, а наш партнер не готов, ничего не получится. Потому что это танго танцуют двое. Ты можешь великолепно танцевать сама, но если партнер то режет гопака, то ему фаберже мешают, настоящего танго не выйдет, хоть костьми ложись.
Я провела пальцем по затуманенному от дыхания зеркалу. Паша-Паша. Сколько нежных слов, постоянные признания в любви. Рядом с ним я всегда чувствовала себя единственной. Последний год я чувствовала, что«танцую одна», но нежность любимого человека держала меня в постоянной надежде, что скоро все изменится.
- Ида, он мне до сих пор пишет.
- Дааа? И что?!
Я поневоле фыркнула, шагнула, сев на приступочку рядом с душевой кабиной и процитировала:
- Сегодня с утра было «Лапа, Я тебя с вещами не обманывал, а оберегал. Зачем тебе лишняя нервотрепка, ты же нежная девочка».
- А суслик-то, оказывается, повар-дизайнер. До сир пор по тебе лапшу развешивает. Вот что, Вася. Об одном прошу – не вздумай его прощать! Ты теперь свободная женщина почти востока. Сопли тебе вытирать некому. Значит, пора заняться собой и карьерой. И совершить нечто, чтобы твой сусел локти кусал. И в ногах валялся! А ты переступила и дальше пошла.
Мне даже дурно стало, когда я представила себе эту картину.
- Что значит «собой заняться»?! Какая «карьера»? Я не умею просто так перышки чистить, мне цель нужна, хоть какая-то причина с кровати вставать. Может массажем заняться? Врачебного отпуска осталось еще … тридцать пять дней! Но работу на короткий срок найти почти невозможно, да у меня в Москве теперь даже угла нет. И, скорее всего, прописки тоже. Я бомж.
- Ваааась! Ты же в медицинском самой умной была. Самой трудолюбивой. У кого, в конце концов, красный диплом! У кого крутая подруженция с мощными связями? Да я тебе такую работу на месяц организую прямо сейчас! И поживешь у меня, не вопрос.
Против воли я улыбнулась. Вот неугомонности и целеустремленности Иды сопротивляться было просто невозможно. И, в конце концов, чем я рискую. В свой заведенный беличий замкнутый круг клиники-дежурств-подработок я всегда вернуться успею.
- Только меня надо немного в порядок привести. Мне кажется, я совсем страшная стала.
- Бабочка тоже сначала закукливается, напоминаю, это период такого толстого веретена без талии. Зато потом виднее разница. Сама себе страшная подружка, чем не стратегия. В конце концов, для человека, который по такой жаре у печки банки как на продажу крутит– нет ничего невозможного. Вася, решено. Собирай вещи. И готовься к новой жизни.
Глава 3. Собеседование с Эйнштейном и прочие неожиданности
Из нескольких вариантов, которые нашла за пару дней предприимчивая Ида, мне особенно понравилось предложение стать помощницей делового мужчины. Со спиной у него были некоторые, пока неясные проблемы, и в период поездок требовалась сопровождающая с медицинским образованием.
Звучало очень многообещающе. В командировках я развеюсь, к тому же не буду напрягать подругу с жильем.
- Это запрос от папиного друга, - делилась Ида. – Несколько лет назад он приехал с Сахалина и открыл в столице службу перевозок. Что-то куда-то его люди отправляют, да и сам он хотел бы активнее передвигаться, но увы. То ли возраст, то ли травма. Нужны бедняге массаж и забота под официальным прикрытием. Говорит, что сопровождающая сиделка испугает партнеров по бизнесу, и я его прекрасно понимаю. Поэтому ищет на месяц важных командировок личную помощницу. Цитирую – «нормальную, честную, работоспособную, сведущую в неврологии. И – без ботокса!». Вася, ты пять из пяти. Мечта делового инвалида.
Хоть для кого-то я мечта.
- А ботокс ему чем помешал?
- Черт его знает. Мужчины во всем ботокс* винят. Некоторые даже уверены, что его накачивают в губы и грудь. Нейротоксин, блокирующий нервно-мышечную передачу, - губы, ха! В общем, ботокс – мировое зло и обман нашего столетия. Запомни, Васька, мужики боятся всего искусственного, им кажется весь мир их пытается обвести вокруг пальца. Поэтому, когда я приползаю с занятий йогой, и меня спрашивают «откуда, каким образом вы получили такую великолепную фигуру?» что я отвечаю?
- Что? – я улыбалась от уха до уха. Рядом с Идой моя душевная боль как-то притуплялась, успокаивалась под лечебным светом ее позитива.
- Как что? Получила от природы конечно! Прямо родилась с фигурой. Я, кстати, тебе прикупила по интернету отличное корректирующее белье. Будешь приходить в себя, начнем с тобой заниматься, а белье поможет правильно распределять изгибы по телу, без позорных отвисов.
В итоге на собеседование я отправилась уже в подарочном белье и в самом скромном приличном летнем платье. Чтобы понравится деловому старичку-инвалиду. Почему он мне представлялся эдаким бодрым кучеряшкой, как с распространенных фотографий Эйнштейна.
По назначенному адресу я обнаружила многоэтажный бизнес-центр современного вида, весь из полированного золотистого травертина и зеркальных поверхностей. Мое белое прямое платье с мелким рисунком по подолу, в сравнение с темной одеждой окружающих, вдруг начало казаться слишком простоватым. По крайней мере, некоторые дамочки, пробегающие через заградительные турникеты, изумленно окидывали меня взглядом.
На пятнадцатом этаже меня встретила девушка, пугающе похожая на Мерилин Монро. Взбитые светлые волосы, алый рот, высокий излом тоненьких бровей. Излишне глубокое зауженное декольте напоминало выставку народного хозяйства. «Падхади, дарагой, посмотри, какие дыньки!»
Меня осмотрели с видимым облегчением.
- Василиса Петровна? Ой, по-моему, вы то, что нам… в смысле боссу надо. Я сейчас все остальные собеседования отменю, скажу, что больше вариантов нет.
Девушка щебетала, вела по коридору, постоянно оглядываясь и ласково улыбаясь.
Вот. Хоть кто-то оценил мои скромные вкусы, значит я не ошиблась, подхожу для несчастного шефа. Но странно, когда медицинского специалиста по внешнему виду на работу принимают.
*Ботокс – препарат, который используют в косметологии для блокировки мимических мышц. В итоге разглаживаются возрастные морщинки. Чаще всего их убирают со лба и у глаз. (также ботокс используется для других целей, например, для уменьшения потливости и тд).
Девушка щебетала, вела по коридору, постоянно оглядываясь и ласково улыбаясь.
Вот. Хоть кто-то оценил мои скромные вкусы, значит я не ошиблась, подхожу для несчастного шефа. Но странно, когда медицинского специалиста по внешнему виду на работу принимают.
Просторный кабинет с лаконичной табличкой «Генеральный директор», куда провела меня яркая блондинка, вмещал огромный стол буквой «Т», с рядом маленьких экранчиков и микрофонов по длинной части столешницы, ряд стульев на колесах, какие-то шкафчики и экраны по стенам.
В дальнем торце комнаты у одного из экранов стоял высокий мужчина и разговаривал по мобильному телефону. Что-то про включение в международный договор пунктов о конфиденциальности. Хозяин кабинета говорил короткими фразами, больше слушал, при нашем появлении кивнул и отвернулся, следя взглядом за бегущими по голубому экрану строчками цифр.
Загорелая ровная кожа выдавала вполне молодого человека немногим более тридцати, зато густые темно-каштановые волосы с неожиданными вкраплениями седины сообщали, что возраст мужчины может быть и чуть старше.
На широкой тяжелой кисти руки плотно сидел кожаный браслет часов. Двубортный темно-синий костюм идеально подчеркивал высокую литую фигуру, дополняясь голубой рубашкой с расстегнутым воротником и крошечным платочком, уголком, торчавшим из пиджачного кармашка.
Я осторожно оглянулась в поисках Эйнштейна, но больше никого в комнате не нашла. Почему-то при упоминании Идой «друга отца» я представляла другой возрастной образ. Этот «деловой инвалид» не вызывал желание позаботиться, а скорее пугал и смущал.
- Добро. Вариант жду к пяти, - он выключил телефон и вопросительно посмотрел на секретаршу.
- Федор Леонидович, это – Василиса. Идеальная кандидатура, особенно учитывая вашу нехватку времени. Деликатная, ответственная, пришла минута в минуту. В конце концов, не на ответственную же работу берем.
- Иногда слушаю тебя, Виола, и диву даюсь, - низкий, чуть хрипловатый голос легко прокатился по комнате. – Что для меня может быть более ответственным, чем состояние здоровья. Я прав, Василиса?
Дождался моего осторожного кивка и неопределенно повел пальцами.
- Мне рекомендовал вас друг. Сказал, что есть опыт работы неврологом и свободное время летом. Сейчас у меня сложное время, а я… самую малость разболелся, так не вовремя. Год спина просто ныла, а тут и ногу прихватило. Так что ищу специалиста, который сопроводит меня в командировке, позаботится, а партнерам представим как помощницу. Работа мечты, не правда ли?
При слове «разболелся» мой разум, наконец, вышел из странного стеснения, и полноценно включился в общение с пациентом. Я поздоровалась, представилась, благожелательно спросила, когда могу его смотреть и есть ли свежие результаты обследований.
Виола испытывающе стреляла глазами то в мою сторону, то на шефа. Не понимаю, чем я вызвала такую мгновенную ее симпатию, но ее постоянное внимание несколько настораживало.
Директор шагнул к шкафу и взял с полки папку с бумагами. С этого момента много прояснилось. Его левая нога неуклюже проехалась по полу, и резкое, плакатное лицо на миг исказилось болью. Он аккуратно присел на ортопедическое кресло и жестом пригласил за стол.
Пару минут я изучала протянутые документы. Задне-парамедианная грыжа диска L4-L5 на тринадцать миллиметров, компримирующая дуральный мешок*. Хм. И еще… бла-бла-бла.
- Я вижу только снимки и заключение по магнитно-резонансной томографии, но не вижу у кого наблюдаетесь, - произнесла я, копаясь в бумагах.
- А я не наблюдаюсь, - равнодушно сообщил мужчина и прищурил светло-зеленые глаза. Ясные как озерная вода. – Сам себе диагноз поставил, за обследование заплатил. В принципе, я практически здоров, просто сложный период. Немного массажа, и буду на коне.
Не понимаю таких людей. Они только на словах заботятся о собственном здоровье, больше беспокоясь о вирусе в компьютере, чем в своем организме. Некоторых хоть лопатой бей, они упорно портят здоровье – себе, а нервы - близким. Дескать, «еще чуть-чуть, еще месяц, еще год, я скоро-скоро пойду лечиться. Как реанимация? Спасите-помогите! Куда смотрят врачи?!». Таким помогать – особый аттракцион.
- Федор Леонидович совершенно здоров, - зачастила Виола. – У него небольшая усталость.
Она серьезно? Или у босса такой непререкаемый авторитет, что остальные повторяют за ним чушь как мартышки? Я, на минуточку, снимки вижу и явное нарушение двигательной функции. Предложила бы осмотр, но все больше сомневаюсь, нужен ли мне пациент с таким отношением к себе.
- Василиса Петровна, - он положил руку нас стол и чуть наклонился вперед. Черт, с таким голосом и глазами ему в актеры надо было идти. – Что думаете о моем предложении? Решайте быстрее, я занятой человек.
- Кхм. Знаете, Федор Леонидович, пожалуй, я откажусь от предложения по сопровождению. А вам настоятельно рекомендую заняться спиной, иначе боли будут только нарастать. Сейчас спина у многих проблемная, грыжи с протрузиями дисков стали чуть не повсеместной неприятностью, как близорукость. Но опытный врач посоветует правильное лечение, в крайнем случае, в клиниках давно делают отличные малоинвазивные операции, после которых пациент на следующий день бегать начинает. Займитесь собой, а не работой, если затяните с этим, даже после операции нога может не восстановиться.
Совет дала, но не думаю, что он ему последует. Я аккуратно собрала документы, передала хозяину кабинета. И встала.
- Подождите.
Он хлопнул ладонью по столешнице, ровные темные брови недовольно нахмурились. Стоящая за моим плечом Виола тяжело завздыхала. Господи, да она даже дышать пытается с ним в такт.
- Василиса, - мужчина с таким недовольством произнес мое имя, словно разговаривал с маленьким глупым ребенком, которому приходится объяснять простые вещи. - Я не могу сейчас бросить компанию. Подготовлены документы о слиянии, я обязан присутствовать, иначе партнеры могут заподозрить неладное и свалить за горизонт. Я по-простому, чтобы понятна была ситуации. И… вы вызываете доверие. Остальные кандидатки даже не пролистывали бумаги, а сразу обсуждали цену. Уверен, вы и болтать не будете, хвастаться, что меня лечили. Правда?
- Не буду хвастаться. Я вас вообще не знаю. И лечить не планирую, - я попыталась шагнуть назад. Но преданная секретарь перекрыла дорогу. Директор поморщился, откидываясь на спинку кресла.
- А если я дам вам слово, что неделю побуду под вашим чутким наблюдением, а затем обращусь со спиной в клинику?
- Неделю?
Я задумалась. За неделю ничего с таким диагнозом не случится, кроме медленного усиления болей.