— Только в ряд выстроить, наверное, не получится — групповое действо может повлиять на результат. Если сообщник действовал осознанно, он может почуять опасность и подправить свою картинку, сделать её более нейтральной. Ведь может?
Простой вопрос, но Кайлеан ответил непонятно:
— Может… но не сможет. — И сам спросил: — Данимира Андреевна, вы ведь меня больше не боитесь?
Прихотливость течения его мыслей меня озадачила. Я прислушалась к ощущениям и честно ответила:
— Уже нет. Вы меня разбаловали, и я обнаглела. А что, надо?
— Что бы ни произошло в архиве, запомните, — вас это никогда не коснётся.
Я похлопала ресницами.
— А что — «это»?
— Увидите. Идёмте. — Я приготовилась подать руку, но Кайлеан вдруг крепко обвил мою талию и в краткий миг перенёс нас в большую комнату, уставленную архивными шкафами с книгами и папками. Там было несколько человек, включая мастера Аттиуса, они взглянули в нашу сторону равнодушно и продолжили сновать между шкафами и рыться на полках, из чего я заключила, что сейчас кайлеановское заклинание действует на двоих.
Пока я мысленно подбирала слова, в которые надлежало облечь щекотливую просьбу поменьше ко мне прикасаться (сложность была не в том, что мне не нравилось, а, напротив, в том, что нравилось даже слишком), Кайлеан отпустил меня и упреждающе сказал:
— Думаю, не обойдётся без дракощеек. Поэтому лучше будет, если они почуют на вас мой запах. Для поиска им иногда достаточно нескольких молекул запаха, но лучше не отвлекать их новыми впечатлениями.
— Без кого, без кого не обойдётся? — встрепенулась я, позабыв о ноте протеста.
— Драконьи ищейки. Это такие маленькие полудракончики. Выведены на основе собак-ищеек. Они чуют запах магии и очень полезны во всяких расследованиях, где нужно проследить действия мага.
— Полудракончики… — зачарованно выдохнула я. — И я их увижу? А когда?
— Увидите, но позже. Сейчас время для моей работы.
Он поднял руку и щёлкнул пальцами.
Присутствующие вздрогнули, повернулись в нашу сторону и замерли. Кроме Ариэля Аттиуса в помещении было ещё пять человек — совсем древний дедок, по виду ещё старше главного хранителя, крепкий мужчина средних лет с рыжими усами а-ля доктор Ватсон, два молодых человека, слегка соответствующих представлению Его Высочества о книжных червях, и темноволосая женщина средних лет, одетая в деловой, но обтягивающий костюмчик.
Сзади раздались громкие ленивые хлопки.
Мы обернулись, и Кайлеан почти беззвучно произнёс «Щит!»
Мысленный щит я вскинула сразу, едва обнаружила, что позади нас, возложив ноги на стол и качаясь на задних ножках стула, расположился Химериан Карагиллейн. Он-то и аплодировал нам.
— Браво-браво, братишка, — произнёс он. — Тебя я засёк сразу — родная кровь и всё такое. А вот твою принцесску увидел только после щелчка, когда специально начал искать. Растёшь. От меня не так-то просто что-то скрыть.
— Для тебя — «леди Данимира», — сказал Кайлеан, вернул руку на мою талию и снова притянул меня поближе к себе.
Это для дракощеек, сказала я себе. Молекулы! Нам нужно больше молекул! И — чтоб дракощейкам было легче понять что к чему — в свою очередь приобняла Кайлеана за талию.
Химериан оценил мой жест.
— У-у-у… Как я погляжу, выбор, на чьей груди возлежать, уже сделан. Он же зануда, бросайте его, леди Данимира. Ему с покойниками привычнее, чем с живыми. У него и слуги все… того… Кстати, всегда полагал, что невесту Кай найдёт себе в склепе. Ну, или в хрустальном гробу на цепях. Где же он вас откопал, простите за каламбур?
Кайлеан закаменел, а в моё сердце вонзилась острая иголочка. А ведь злая болтовня Химериана неожиданно попала в точку. Я же умерла. Почти, но всё же… Никогда не задумывалась, с помощью какой магии удалось вернуть растерзанное тело, а теперь стало совершенно очевидно, что только искусство некроманта могло совершить это чудо.
— Не твоё дело, — безыскусно огрызнулся на этот выпад Кайлеан, и я вдруг услышала в его словах ожесточение младшего брата, которого вечно шпыняет старший.
Кровь вскипела у меня в жилах.
— Доброе утро, принц Химериан, — оскалилась в улыбке я. — Боюсь, что я тоже зануда, да ещё какая. Так что мы с Его Высочеством два сапога пара. — Я подняла голову и со значением посмотрела Кайлеану в глаза. — Дело для нас прежде всего, правда? — И тут же почувствовала, как с еле слышным вздохом Кайлеан расслабился.
— Смотри-ка! — хохотнул Химериан и насмешливо оглядел меня с головы до ног. — Как она бросилась тебя защищать… От меня! Храбрая, храбрая леди Данимира…
— У нас действительно важное дело, — уже спокойно сказал Кайлеан. — А ты здесь что делаешь?
— Хотел взглянуть на свеженькие «Драки и враки». Пришёл, смотрю — все чего-то носятся, суетятся, на старине Аттиусе лица нет… ну, решил понаблюдать. Я так понял, они ищут дело какого-то Мортена…
— А ты его не помнишь? Он тут работал, давно, правда.
Химериан по-карагиллейновски повёл подбородком вверх.
— Обслуживающий персонал не задерживается в моей памяти. Всегда кто-то приносит книги, кто-то метёт пол…
Я вдруг вспомнила бедную Дрю и встряла:
— …А кто-то погибает из-за чьей-то халатности.
Как ни странно, братец Хим сразу же понял о ком я говорю. К моему удивлению, на его лице отобразилось что-то вроде смущения.
— А, уже наябедничали… Идиотский случай. Я не виноват, что девчонка-простолюдинка размечталась о магии. За каким чёртом ей втемяшилось, что она сможет что-то понять в магической книге? Ну откуда я мог знать, что у прислуги башка набита бредовыми фантазиями о моей Академии?
Вот оно что. В моём мире такое тоже случалось, хотя и крайне редко. Родившийся без дара мечтал стать магом. Иногда мечтал так сильно, что это приводило к трагедии. Вот и здесь — несбыточная мечта завела Дрю слишком далеко.
Я зло произнесла:
— Если бы вы видели в тех, кто вас обслуживает, людей, то не бросали бы опасные предметы где попало. Не обладающие магией всё равно что дети, и их надо оберегать. Не понимаю, как вы можете чем-то заведовать, если сами не способны понять элементарные вещи. Жизнь вас ничему не научила.
Химериан Карагиллейн поморгал и с изумлением спросил брата:
— И что, тебя она тоже так песочит?
— А его не за что, — сказала я, снова оскалившись.
Химериан ещё раз оглядел меня с ног до головы и задумчиво сказал:
— А знаешь, братишка, дерзай. Может, дело выгорит. Я-то думал — так… красотка-самозваночка… Но тут кое-кто поинтереснее… пожалуй, я тебя понимаю…
Рука Кайлеана так напряглась, что к вечеру мне были обеспечены синяки на рёбрах. Я быстро спросила:
— Куда «самозваночка»?
Химериан вскинул брови, потом заулыбался крайне неприятной улыбкой:
— Так девушка не в курсе? Становится всё забавнее… А что про это думает Елена?
— В ближайшее время я намерен применить «абиссум», — ледяным тоном перебил Кайлеан, — советую покинуть помещение.
— Думаешь, поддамся? — перестал улыбаться его брат.
— Рискнёшь проверить?
Они сверлили друг друга взглядами, а мне хотелось вцепиться в Кайлеана Георгиевича клещом и вытрясти из него всё про… нет, не про «самозваночку», это потом… про какую-то Елену, которая должна что-то думать про нас с ним. Почему-то из всего потока информации, полученной за пятиминутную беседу, новое имя зацепило меня больше всего. Ничего, подумала я, Дрю мне всё расскажет.
Химериан плавно скинул ноги со стола, встал, потянулся.
— Ладно, уж так и быть, выйду. Должен же кто-то развлекать леди Данимиру, пока ты будешь развлекаться тут.
— Леди Данимира останется. Я дам ей место за моей спиной.
— Те-те-те… — сказал Химериан, глядя то на меня, то на Кайлеана. — Пожалуй, я бы так не рискнул. Место за моей спиной всегда будет пустовать.
Ушёл он как и в прошлый раз — по-чеширски, последними растаяли в воздухе чёрные глаза. Едва он исчез, мы с Кайлеаном расцепились и установили между собой приличествующее расстояние.
— Что такого в этом месте за спиной? — спросила я, чтобы сгладить момент.
— Там слепая зона, — ответил Кайлеан. — Скоро поймёте.
Он взялся за спинку ближайшего стула и установил его перед собой.
Только сейчас я обратила внимание, что библиотечники продолжали оставаться в том же положении, в каком их застал щелчок Кайлеана. Они не то чтобы полностью остолбенели, но их взгляды — слегка остекленевшие — были как-то чересчур преданно устремлены на младшего принца. Только Ариэль Аттиус, похоже, не совсем поддался кайлеановскому влиянию и, что-то яростно шепча, беспрестанно стряхивал с себя нечто воображаемое.
— Мастер Аттиус, — позвал Кайлеан, — идите сюда.
Хранитель зажмурился, потряс головой и подошёл неровной походкой. Кайлеан несколько раз провёл рукой, как бы снимая с него невидимые путы.
— Простите за задержку, — сказал он хранителю, закончив процедуру. — Меня отвлекли.
Взгляд Ариэля Аттиуса обрёл прежнюю остроту.
— Давно пора научиться делать два дела одновременно, — сказал старый эльф, нервно поправляя воротник и манжеты.
— Здесь был Хим, — пояснил Кайлеан.
Мастер умерил негодование:
— Тогда понятно. Его Высочество может заморочить голову любому. Любопытствует, небось?
— Есть немного. — Кайлеан оглядел застывшие фигуры. — Дело Мортена так и не нашлось?
— Пока нет. Но мы ещё не всё перетряхнули. Возможно, поиски затянутся, если дело случайно переставили в другой раздел.
— Не надо больше искать, это бесполезно. Лучше вызовите сюда всех, кто числится в штате. Но не говорите зачем, и меня не упоминайте. Придумайте что-нибудь невинное, что оправдает срочность. Нападение этой, как её… колорадской буквожорки, например.
Мы с Ариэлем Аттиусом синхронно вздрогнули и обмахнулись охранным жестом.
— Невинное?! — возмутился хранитель. — Буквожорка в Карагиллейновской библиотеке?.. Да никогда такому не бывать — мы каждые три месяца проводим жёсткую профилактику! Раз в квартал специально обученный человек — босиком, в белой одежде, с заговорённой булавкой на груди и со свечой в руке, обходит всю библиотеку, громко читая вслух «Илиаду» или «Одиссею» задом наперёд. Буквожорки, словоблудки, графомоль — дохнут все.
— Можно сказать, что архивное дело взбесилось, — выдвинула я свою версию вызова, — от вопиющей недостоверности хранимой информации. Терпело, терпело, а потом — щёлк! — и сбежало. Может, покусало кого… теперь таится в недрах, сопит, униженное и оскорблённое.
— Мелко слишком… Такое дело легко на круглую печать подманится. Пообещать ему каждую страницу проштамповать и написать «исправленному верить» — потом в сачок его и вся недолга.
Мы ещё немного подумали.
— Трубы прорвало, — предложил бесчувственный Кайлеан Георгиевич. — С кипятком.
Ариэль Аттиус слабо крякнул и пошатнулся, я поддержала его за локоть, а Его Высочеству сказала:
— Предвижу, в следующий раз вы предложите четырёх всадников Апокалипсиса, которые заехали что-нибудь почитать.
— Перестановка мебели, — пришедший в себя хранитель поднял вверх указательный палец. — Сработали фэншуйные датчики, и надо срочно всё передвинуть.
— Хорошая причина, — одобрила я, — с утечкой энергии «ци» шутить нельзя. А то финансирование урежут. И зарплаты, соответственно. Думаю, все прискачут, размахивая шашками.
Действительно, персонал библиотеки собрался в считанные минуты. К пяти застывшим фигурам прибавилось ещё семь — Кайлеан фиксировал каждого новоприбывшего. И все семеро были мужчинами. Я посмотрела на даму в костюмчике с уважением. Должно быть, она обладала недюжинным умом и твёрдым характером, если сумела проникнуть в этот мужской мир.
Когда хранитель объявил, что собрались все, Кайлеан сказал ему:
— Вам лучше удалиться. Я собираюсь применить «абиссум». Это не обсуждается. Мне надо узнать правду и узнать быстро.
Большие глаза хранителя стали ещё больше, но он смолчал, поклонился и вышел за дверь.
Кайлеан уселся на стул, в правой руке у него невесть откуда взялась серебряная трость с массивным набалдашником в виде ограненного круглого алмаза. Кайлеан ударил тростью в каменный пол, и серебро вошло в камень, как в масло.
Освещение померкло, алмаз начал вращаться. Драгоценность светилась инфернальным холодным светом, разбрасывая по сторонам радужные блики.
Кайлеан сказал, не поворачиваясь:
— Данимира Андреевна, встаньте у меня за спиной.
Я повиновалась.
— Положите руки мне на плечи.
Я положила.
— И стойте так, пока не поступит разрешение двигаться.
— А разговаривать можно будет?
— По нашему делу — обязательно. Но, пожалуйста, изъясняйтесь коротко, ясно, простыми словами. Что-то более сложное могу не понять — мозг будет занят. Сейчас я начну создавать «абиссум». Это означает «бездна». Заклинание названо так, поскольку в случае неповиновения заклинателю вызывает у объекта ощущение падения в бездну — в фигуральном смысле. Это бездна горького отчаянья, тоскливого одиночества, упущенных возможностей, потерянного времени, ошибочного выбора… у каждого своя бездна. Ощущение настолько мучительно, что все с готовностью и очень точно выполняют распоряжения заклинателя, лишь бы не испытывать подобное. За моей спиной образуется небольшая слепая зона — там «абиссум» не действует. Островок безопасности крайне мал. Шаг в сторону — и вы тоже начнёте своё падение.
Он помолчал, затем продолжил.
— Никто не может избежать действия заклятия — у всех есть о чём жалеть. В силу особенностей характера на вас, Данимира Андреевна, оно может подействовать особенно мучительно.
Я вспомнила Женьку, Снежинку… Да, я понимала, что он имел в виду. В случае чего, моя персональная бездна до краёв наполнится муками совести. Если бы не моё легкомыслие, граничащее с глупостью, ничего бы не случилось; я неоднократно излагала свои сожаления Кайлеану.
— С места не сойду, — пообещала я. — Но почему ваш брат сказал, что он бы так не поступил?
— Потому что это заклинание из разряда тех, что требуют ежеминутной поддержки и усиленной концентрации, очень энергозатратное. А вы в этот момент будете у меня за спиной.
Он снова замолчал.
Я подождала продолжения, не дождалась и спросила:
— Ну — и?..
— В этот момент любой маг совершенно беззащитен перед тем, кто стоит у него за спиной. Это… акт доверия… У нас так не принято.
Его плечи напряглись во время этого признания… последние фразы он пробормотал чуть слышно. Я умилилась, и сердце сжалось от жалости. Бедный, бедный адский принц…
— Спасибо, Кайлеан Георгиевич, — растроганно сказала я, с трудом удержавшись, чтоб не погладить его по макушке. — Насчёт меня можете совершенно не волноваться, я даже «козу» над вашей головой показывать не буду. Давайте закончим расследование и не будем изменять своим планам. Пообедаем в городе, погуляем, развеемся… вот увидите, всё будет хорошо.
Он всё-таки повернулся и посмотрел на меня. Красными были уже не только зрачки, а глаза целиком. Лицо потемнело и стало чем-то напоминать морду Чудовища, удлинившиеся волосы скользнули по моим рукам.
Я легонько похлопала пальцами по его ключицам.
— Всё будет хорошо, — повторила я. — Вы меня тоже не бойтесь, Кайлеан Георгиевич.
Тяжесть взгляда красных глаз ощущалась почти физически, но затем Кайлеан отвернулся к ожидающим его указаний людям. Голосом, который всегда падал ниже при сотворении заклинаний, он начал произносить слова на незнакомом языке.
Было нечто гипнотическое в этих размеренных звуках, будто читался древний эпос, в котором строились и рушились города, сгорали и восставали из пепелищ леса, пересыхали и вновь наполнялись солёной зеленоватой влагой моря и океаны. «Абиссум» был по-своему красив, я заслушалась до потери времени и места. А когда очнулась, моргая, и взглянула по сторонам, то вздрогнула, покрепче взявшись за кайлеановские плечи.
Стул размещался на крошечном пятачке — вершине узкого скалистого столба, а кругом простиралась бездна в прямом смысле. Лёгкий туман наполнял пустоту, постепенно сгущаясь вдали и скрывая горизонты. Кайлеан Георгиевич мог бы и не предупреждать об опасности — идти всё равно было некуда. Неясный ровный шум доносился откуда-то снизу, мне вообразился тот самый водопад, в который мы прыгнули, чтобы очутиться в Башне.