— Ой, — испугался Андрей Константинович. — Замучил, да?
— Меня — нет, — сказал Коля.
— Ну, ты-то мужик. А она девочка, — сказал отец. — Катюша, ты как себя чувствуешь? Сильно устала? Умотал я тебя?
— Нет, что вы, Андрей Константинович, ничуть! Да какая там у нас была дорога — из Парижа на самолете прилететь. Подумаешь!
— Но еще вы из Марселя на машине ехали, — заметила мама. — Так и в Париже на месте не сидели, насколько я знаю. И еще до Парижа вам надо было из Довиля добраться. А в Довиле тоже программа была напряженная, — улыбнулась Елена Михайловна, внимательно меня рассматривая.
О чем она… Но ведь не о нашей с Кириллом бессонной ночи и активном утре? Неужели она что-то чувствует и сразу поняла, какие отношения меня связывают с ее сыном?
— Сейчас ужин, а потом — отдыхать, — сказала Елена Михайловна и взяла меня за руку.
— Нет, потом — бассейн! — радостно объявил отец. — Я ж воду подогреваю. Поплаваем!
— Ура, бассейн! — закричал Коля. — На улице! В ноябре! Вау-у-у!
— Хорошо, хорошо, — согласилась Елена Михайловна. — Но идемте скорее, повар сейчас начнет бухтеть, что все остывает. Жерар и так на нервах, лучше его не волновать. Он приготовил шикарный ужин, а мы все никак не сядем за стол.
Я уже поняла, что если отца Кирилла можно сравнить с сокрушительным ураганом, то его мама — «Аве Мария» Шуберта: нежные переборы арфы, безмятежные голоса скрипок, умиротворяющее движение мелодии.
Сразу ясно, что и от мамы Кирилл взял многое — вот откуда его спокойствие и невозмутимость. В общем, хотя бывает совсем наоборот, мой милый позаимствовал лучшие черты родителей. Фигура у него, кстати, тоже папина — Андрей Константинович в свои «далеко за шестьдесят» был спортивным, поджарым мужиком, с широкими плечами и мощной шеей.
— А я же вам еще не показал награды — мои и Кирюхины! — хлопнул он себя по лбу на пути в столовую. — Так, детки, сейчас тихонечко возвращаемся на второй этаж и…
— Андрюша! — крикнула мама. — Я все слышу! Быстро за стол!
— Ладно, потом покажу.
— Какие награды? — спросил Николай.
— Кубки там всякие, медальки блестящие. Красота неземная. Мы же с сыном спортсмены, у нас и награды есть.
Пусть я и хорохорилась, но на меня действительно вдруг навалилась безумная усталость. Однако я не отказалась бы посмотреть на спортивные награды Кирилла.
Наконец, папуля, сбросил нас с Колей — как коршун двух истерзанных сусликов — в огромной столовой, где за накрытым столом уже ждали мама и сын, а рядом суетилась Лейла.
— Слава Богу, — обрадовалась Елена Михайловна и дала несколько указаний горничной. Они разговаривали на смеси двух языков.
На белоснежной скатерти стоял красивый сервиз, сверкали фужеры, а от большого блюда, накрытого фольгой, сногсшибательно пахло жареным мясом.
— Дети умирают с голоду, а ты их гоняешь, Андрюша, — снова нежно наехала на мужа Елена Михайловна.
— Еда! — радостно выдохнула я.
Все так аппетитно выглядело: мясо, салаты, багет…
— Я тоже умираю, есть хочу, — поддержал Коля, наблюдая, как Лейла выкладывает перед ним на тарелку куски говядины и мелкие картофелины в прозрачной золотисто-желтой кожуре.
— Вот видишь, Андрей!
— Но экскурсия была очень интересная, — сказала я. — Андрей Константинович, а какую вы нарисовали роскошную схему компании! Вся структура как на ладони, филиалы, подразделения, склады, цеха, основные партнеры, заказчики, поставщики, движение средств и материалов. Знаете, это что-то, — совершенно искренне восхитилась я.
Вовсе не собиралась подлизываться, зачем мне? Сказала то, что думаю — схема, нарисованная отцом, действительно произвела на меня сильное впечатление.
Андрей Константинович польщенно улыбнулся и посмотрел на меня с умилением, как на котенка, склонив голову набок. Кирилл делает точно так же.
Я представила, как бы сейчас волновалась, если бы Кирилл привез меня на виллу в качестве невесты — представить родителям. Умирала бы от страха, боялась произвести плохое впечатление. А так могу ни о чем не беспокоиться и оставаться собой. Свобода и независимость — это классно!
— Пап, а мне почему схему не показал? — удивился Кирилл.
— Так я ее только нафигачил. Два дня корпел.
— И, кстати, неплохо отвлекся от своей грандиозной проблемы, — заметила Елена Михайловна и многозначительно посмотрела на мужа и сына.
Андрей Константинович фыркнул и гордо вздернул подбородок. Кирилл и мама синхронно вздохнули. Интересно, о чем это они? Очевидно, у них какая-то семейная тайна. Надеюсь, если они зарыли под кипарисом труп налогового инспектора, то они сделали это грамотно. Не хочу, чтобы Кирилла посадили!
— Давайте загрузим вашу схему в программу для создания инфографики, — предложила я. — Думаю, получится очень красиво — иконки, цифры, пиктограммы, стрелочки. А потом мы распечатаем в цвете на широкоформатном принтере в виде плаката и повесим в офисе!
— Отличная идея! Папа, что же там за схема?
— Она потрясающая. И очень сложная, — я посмотрела на Кирилла, а он в ответ задержал на мне взгляд.
Как хочется к нему прикоснуться! А еще лучше — прижаться всем телом, обнять за шею, поцеловать. Когда я успела так по нему соскучиться? Мы несколько раз поцеловались в машине, пока Коля спал. И вот опять сладко ноет в груди.
Но сейчас ничего не получится, на нас все смотрят. Остается надеяться на вечер или ночь — наверное, Кирилл, как трепетный Ромео, проберется в мою красивую спальню. Буду ждать голая, но закутаюсь в одеяло, совью кокон, как шелкопряд, а он пусть разворачивает и ищет…
И тут я представила, что он уже меня нашел и вытаскивает из мягкого убежища… Ощутила его сильные ладони на своей груди и бедрах, и по телу прокатилось жаркое торнадо — от шеи до пяток, скручивая меня сладкими спазмами.
Щеки вспыхнули, я опустила глаза и потыкала вилкой темно-лиловый лист салата.
— Папуль, надо обязательно посмотреть твою схему.
— Идем скорее, я тебе покажу! — вскочил из-за стола отец.
Коля испуганно оторвался от тарелки — он увлеченно ел, всецело отдаваясь процессу. И снова куда-то бежать?
— Всем сидеть, — тихо сказала Елена Михайловна. — Ни с места. Стреляю без предупреждения. У нас ужин.
Папа послушно плюхнулся обратно.
Пока мы разделывались с говяжьим боком, мастерски приготовленным Жераром в красном вине с луком-шалотом и тимьяном, за столом речь шла о встрече с Дефоссе и поездке на север Франции.
— Если Дефоссе на нашей стороне, то Массонище может урыться, — заявил папа, торжествуя. Видимо, он все никак не мог простить французскому коллеге, что восемь лет назад тот прокатил его с контрактом.
— Дефоссе готов, — компетентно заявил Коля. — Совсем ручной. Катюха его в момент приворожила.
— И его тоже?! — удивились родители.
— Ага. Сначала Массон сошел с ума, потом Дефоссе.
Я покраснела.
— Клянусь! Это же сразу видно! — подтвердил Коля, опытный психолог и знаток человеческой натуры. — Французы-мужики плывут, когда она по-французски шпарит.
— Да, все дело именно в языке, — насмешливо улыбнулся Кирилл.
— Нет, серьезно, Кирилл Андреевич! А вы проверьте на поваре. Для прикола. Давайте.
— Жерар! — немедленно заорал папуля. — Ком цу мир! Быстро иди сюда!
Француз появился в комнате, настороженно прищурившись. Кирилл сказал в самолете, что повар на грани увольнения, так как он обижен на отца — тот злостно игнорирует его буйабес. Но Жерар — отличный мастер, он настоящий виртуоз и мог бы работать в фешенебельном ресторане. Только что мы все в этом убедились — попробовав приготовленный им ужин.
Все это я тут же сообщила Жерару, похвалив в деталях каждое блюдо, особо отметив изысканный букет специй. Повар в ответ разлился журчащими потоками слов, как река в половодье. Он защебетал, заворковал на родном языке с легким и приятным южным акцентом, добавляя нежные «хвостики» к каждому слову. Минут пять мы рассыпались в комплиментах — я нахваливала его мастерство, Жерар — мой французский.
Все перестали есть и завороженно слушали наш диалог.
Повар удалился в приподнятом настроении. И точно — к концу нашей беседы он смотрел на меня влюбленными глазами. Французский язык — это магия.
— Вы видели? Что и требовалось доказать! — воскликнул Коля.
— Катя, — изумленно покачала головой Елена Михайловна. — Вот это да! Ты в совершенстве знаешь язык.
— Ой, что вы! В совершенстве я даже и русского не знаю.
— Да вообще не знаешь! Материться-то не умеешь, — вставил Коля.
Все засмеялись, а Кирилл отвесил болтуну легкий щелбан:
— Можно подумать, ты умеешь!
— Так, ну хорошо, с французами полный порядок, вы меня успокоили, Дефоссе и Массон у нас в кармане. А что там с тендером? Кирюша, ты чего молчишь, не рассказываешь? Сынок, какие-то проблемы?
— Ой, пожалуйста, хватит уже о делах! — попросила мама. — Андрей, Кирилл сам разберется и с французами, и с тендером, не дергай его, умоляю!
— А как мы с Массончиком оторвались в казино! — мечтательно вспомнил Коля. — Рассказать? Я семь тысяч выиграл! Я впервые играл в рулетку!
— Ого! Давай, рассказывай. На что ставил? — тут же заинтересовался Андрей Константинович.
Весь десерт слушали Колю — он заново переживал одно из самых ярких приключений в жизни.
— Но Массонище сорвал банк. Повезло ему капитально.
— Да вы с ним крутышки! — похвалил Андрей Константинович. — А я в Ницце в казино иногда играю, но так, без фанатизма, аккуратненько, чтобы не разорять будущих внуков. Мне везет, всегда с денежками домой возвращаюсь.
— Значит, вам везет и там, и там, — сказал Коля. — И в любви, и в игре.
— Да, я счастливчик, — подтвердил отец, притянул к себе маму и поцеловал в щеку. И еще раз.
— Ой, ну что ты, перестань! — смутилась Елена Михайловна и начала отбиваться. — Андрей, перестань немедленно!
Кирилл смотрел на родителей с нежностью.
Какая у них хорошая семья! У нас была такая же, пока был жив папа, а брат еще не угодил в аварию: любовь и поддержка, шутки и семейные ритуалы, совместные обеды и походы в кино. Но это благополучие так хрупко. Все может измениться в одну секунду, и от прежней веселой жизни не останется и следа.
…После ужина нас загнали в бассейн.
— Давайте, давайте, быстро! — приказал Андрей Константинович.
— Андрюша, дети только что поели, ну куда им сейчас плавать?
— Ничего не знаю! Вода уже теплая, самое то побарахтаться. Зря я что ли подогрев включил?
Но мальчиков уговаривать не пришлось, они с готовностью попадали в воду, взметая волны и снопы голубых брызг. Капли воды сверкали в вечерней подсветке на газонах. На улице давно стемнело и сильно похолодало, но в бассейне было тепло.
— Катюша, а ты в воду не лезь, не надо, зачем тебе? Пусть парни бесятся, — Елена Михайловна ласково взяла меня за руку.
— Как это не надо?! — возмутился Андрей Константинович и ухватил меня за локоть. Они потянули меня в разные стороны, потом мама отпустила. — Давай, Катюша, переодевайся скорее. Поплаваешь! Это же расслабуха, кайф.
— Андрей, может, у Кати нет купальника? Или она не хочет плавать?
— Как это не хочет! Конечно, хочет!
Да, у меня был купальник. Не зря Глебушка его упаковал.
Я стянула волосы в узел высоко на затылке, чтобы не намочить. Вскоре Николай уже булькал на дне бассейна, придавленный коленом босса, и дико вращал глазами: бедный парень поплатился за то, что попытался ухватить меня под водой за ногу.
— Кирилл, отпусти Колю, ты его утопишь! — закричала мама. Она сидела у бассейна в плетеном кресле, завернувшись в плед. Папуля принес напитки, полотенца и махровые халаты. С моим халатом он караулил у лестницы, готовясь быстро меня в него укутать. Выбираться из теплой воды, действительно, было холодно.
Кирилл и Коля повисли на бортике, они пили что-то из массивных стаканов и разговаривали с Еленой Михайловной. Мне хотелось подплыть сзади, обнять Кирилла и осыпать поцелуями его мокрую спину — красивое сплетение мышц, ложбинка позвоночника. Ощутить губами шелковистую кожу и спрятанную под ней звериную мощь…
— Ах ты, крохотуля! — улыбнулся Андрей Константинович, заботливо заворачивая меня в огромный пушистый халат и завязывая пояс. — Какая хорошенькая, сил нет! Ну вот, поплавала, классно же? Теперь беги скорее домой, а то замерзнешь.
Глава 26
Катя
Я резко села на кровати и сразу потянулась за телефоном. Посмотрела, сколько времени — почти полночь. Уснула прямо на покрывале, отключилась на целый час и снова, как и в гостинице Довиля, замерзла во сне. Но в этот раз, увы, проснулась вовсе не от прикосновений Кирилла, а от озноба.
Что же делать? Раздеться, свить кокон из одеял и ждать любимого директора, как я и собиралась? Сразу же опять усну. А если отправиться к нему в гости? Кирилл ничего не сказал, даже не намекнул, какие у нас сегодня планы. Вообще-то, ответственный босс должен был проинструктировать подчиненную о дальнейших действиях. Сижу тут, гадаю.
Но я понимаю, Кириллу сейчас не до меня. Он увлечен встречей с родителями — соскучился. Наверное, сегодня мне ничего не светит, не стоит и надеяться.
Как быстро он меня к себе привязал! Я уже тоскую, когда его нет рядом и нельзя до него дотронуться. Сколько раз видела в фильмах или читала в книгах, как герои закрываются в квартире и никуда не выходят. Они круглосуточно занимаются любовью. Делают короткую передышку, чтобы съесть заказанную по телефону пиццу, а потом продолжают свой чудесный марафон.
Вот бы и нам с Кириллом такое устроить!
Но сейчас мы вернемся домой, в Россию, и будем видеться еще реже — у него столько работы. Грустно…
В бассейне Коля сразу же прикопался к синяку на плече босса. Я тоже несколько секунд не сводила глаз с багровой отметки — это было воспоминание о прошлой ночи. Меня мучил стыд. Надо же было так цапнуть любовника! Едва не вырвала у него кусок мяса.
Да я не девушка, а какой-то злобный аллигатор!
Хорошо, что вечером у бассейна царил полумрак, голубая вода мерцала и отбрасывала блики, и поэтому след на плече Кирилла выглядел как обычный синяк, а не укус.
— Где это вы так приложились, Кирилл Андреевич? — не отставал Коля.
— Наверное, в гостинице не вписался. Не помню, — спокойно объяснил Кирилл, улыбаясь мне. — Скорее всего, когда тебя пьяного в номер тащил. Еще скажи спасибо, что косяк не снес твоей глупой башкой.
* * *
…Я отправилась на разведку. Второй этаж был погружен в темноту, но на первом горел свет, и оттуда доносились голоса. Я спустилась вниз и замерла на лестнице. Сердце билось учащенно — вдруг поняла, что в гостиной разговор идет о моей персоне.
— Кирыч, ау! О чем задумался? О принцессе мечтаешь? Наша златовласка, наверное, уже давно спит. Сынок, у тебя ладья под боем, ты зеваешь. Сейчас съем.
— Конечно, спит. Ты совсем загонял ребенка, Андрей! Катюша к нам больше не приедет. Побоится.
— Приедет. Сынок, хо-хо, ты остался без ладьи! Ну, извини, я тебя предупреждал. Так, сейчас я проверну еще одну хитрую комбинацию. Кирилл, ты давай не лапши — быстренько девочку хватай, пока не увели. На такое сокровище миллион претендентов найдется, я уверен.
— Да, Кирюшечка, ты уж, пожалуйста, не тяни.
— Я твою маму когда увидел, тут же вцепился, как клещ. Не отдерешь без плоскогубцев. Потому что сразу понял — это мое. Драгоценное. На всю жизнь. А ты что ушами хлопаешь, сынок? Вы почти два месяца знакомы, пора уже действовать.
Мой молчаливый рыцарь ничего не ответил. Возможно, он был сосредоточен на шахматах, боялся продуть партию. Странно, конечно. Насколько я знаю, он может говорить одновременно по двум телефонам, при этом раздавать направо и налево указания и проверять почту на планшете. А тут всецело погрузился в игру?
Внезапно щеки опалило волной стыда. Какой позор — я прячусь на лестнице и подслушиваю! А еще мне стало ужасно жаль родителей Кирилла. Кажется, они настроены серьезно. Понятное дело, им хочется внуков, да и сын уже совсем не мальчик. Но я-то вовсе не собираюсь замуж. Один раз обожглась — теперь надолго хватит. Это слишком болезненный опыт. Меня словно заклеймили каленым железом, и я никогда не забуду, как это больно.