- Ну что, парниша? - Усмехнулся Маккалли. - Готов выебсти эту суку?
"Чёрт... - Задумался Боллз над его словами, сможет ли он устроить представление лучше, чем головач, и затрахать до смерти эту несчастную душу, стоящую и дрожащую у его ног. - Безусловно!" Но хватит ли у него духа убить её так грязно и жестоко? Прозрение Боллза было уже близко.
- Дикки! Твою мать, тащи свою жирную задницу сюда, помоги мне!
- Э-э-э, ну... - Дикки вылез из машины, засунул руки в карманы и поплёлся в его сторону. Боллз покачал головой, когда ему на глаза случайно попался младенец, слизывающий сопли Маккалли с земли. Затем он вытащил свой нож и щёлкнул им! Он повалил истощённую женщину и вытащил ей кляп изо рта. Она сразу захрипела.
- Боже мой, отпусти меня, пожалуйста, дай мне уйти! Я никому ничего не скажу, клянусь!
- Это навряд ли, дорогая, - шепнул ей на ухо Боллз.
Голод сожрал её красоту превратив когда-то аппетитные формы в скелетоподобное существо.
- Отпусти меня, умоляю! Я не сделала ничего плохого, я просто шла домой через лес! Пожалуйста! Пожалуйста, отпусти меня! Боллз перерезал верёвку, сдерживающую её лодыжки.
- Благослови тебя Бог, благослови, благослови! - Хрипела она. - Быстрее разрежь мне руки, и я сбегу от этого злого человека!
- Подожди минутку, детка, - сказал Боллз и затем сел ей на живот спиной к её лицу.
- Дикки! Раздвинь ей ноги как можно шире!
Женщина взвизгнула, её тело извивалось в грязи под сидящим на ней Боллзом. Дикки неохотно схватил её за лодыжки и без ожидаемого сопротивления, раздвинул ей ноги. Огромный кустарник чёрных щетинистых лобковых волос пророс у неё в промежности.
- Чёрт, Дикки. Нехуёвые у неё тут заросли!
- Э-э-э, Боллз, может быть, нам не стоит этого делать, - предложил его друг. - Она никому нечего не сделала. Господи, чувак, это неправильно.
- Ещё как правильно, - огрызнулся Боллз и медленно погрузил лезвие своего ножа в лобок женщины. Он начертил кончиком оружия треугольник вокруг её волос. Теперь женщина орала так громко, как только была на это способна, и Боллз обнаружил, что ему очень нравится этот звук. Он казался ему таким возбуждающим, тёплым и ярким... Как сахарные булочки, которые делала его бабушка... Можно было бы сказать, что это было воплощением давней мечты Боллза, когда он освежевал лобковый курган женщины. Он держал отрезанный треугольник курчавых волос и тряс им перед глазами Маккалли, потом он швырнул его прочь. Кровь хлестала из раны, как из ведра, измученная женщина пыталась вырваться из последних сил, ей почти удалось сбросить с себя Боллза.
- Чёрт, - пробормотал Дикки.
Боллз обратился к Сопли Маккалли.
- Ну, как вам нравится? Это достаточно круто, сэр?
Маккалли медленно закатил глаза.
- О, парень, да это дерьмо собачье, а не забава. Я скальпировал писечки девчонок много раз! Этой хернёй мы с братьями всё детство занимались, у нас даже было негласное правило: у кого больше шмонек, тот и главный!
- Ну, я рад за вас, мистер Маккалли, что у вас было такое хорошее детство. - Съязвил Боллз, а затем встал со своей жертвы и направился к хозяйскому столу, по пути он посмотрел на молодую блондинку, которая сейчас сидела на земле с хмельным выражением лица и осоловелыми глазами рядом со своим малышом и засовывала ему в рот один из своих вишнёво-томатных сосков. Ребёнок с удовольствием принялся сосать грудь.
- Ты хочешь, чтобы твои дочь и сын смотрели на это? - Спросил он Маккалли.
Маккалли пренебрежительно отмахнулся рукой. Боллз взял банку самогона со стола и зашагал обратно.
Женщина тем временем прижимала руки к ране на лобке и рыдала. Боллз сделал глоток и шумно втянул воздух через нос.
- Дикки, тащи верёвку из тачки. Дикки стоял и трясся, как будто у него был Паркинсон, его состояние было близко к шоку.
- А-а-а? Чего, чувак?
- Тащи верёвку сюда! Живо! - Боллз снова припал губами к банке с самогоном, а затем опрокинул её на скальпированный лобок женщины, та завизжала и начала кататься в грязи, судорожно перебирая ногами. Боллз быстро пробежал глазами по двору в поисках чего-нибудь, чем можно было бы причинить телесный вред женщине, тогда он и заметил что-то около кучи сломанных досок. Это было старое ручное сверло. Он схватил его, не понимая, что только что коснулся исторического предмета, который когда-то был пыточной инновацией. Он закатил глаза, заметив, что блондинка-подросток вернулась к заполнению банок, в то время как её ребёнок играл и обсасывал отрезанную лобковую кожу. Боллз снова залез на девушку. Она с новой силой начала вырываться и орать. Её вопли звучали, как вой Банши. Для себя Боллз отметил, что его это чертовски возбуждает.
- Дикк! Мне нужна твоя помощь! Держи её за колени!
Дикки нахмурился, но сделал, как ему велел Боллз. Теперь они оба вжали бедняжку в землю. Боллз упёр колено ей в щёку, вдавив вторую в грязь, а затем он упёр дрель ей в голову и начал медленно проворачивать скобу, наверное, стоит сказать, что насадка была кольцевая. Поначалу было тяжело, шнек плохо проворачивался, издавая звук, похожий на скрежет мясорубки, в которой перемалывали кость, и когда он, наконец, пропилил её череп, Боллз осторожно убрал дрель, чтобы не повредить мозг, и достал из кармана зубочистку, которую он медленно начал погружать в её розовый сырой мозг. Выражение ужаса и боли на лице девушки сменились на дебильную улыбку, а вой, который до этого был ужасающим и больше походил на рёв забиваемого животного, чем на человеческий крик, сменился на невнятное бормотание, её маниакальные попытки вырваться стали лёгкими судорогами. Боллз и Дикки встали с неё, смотря вниз.
Боллз улыбнулся.
- Чёрт, кажется, она поломалась.
- Ясен хрен, ты же ей тыкву просверлил. - Заметил Дикки. - Где ты научился такому трюку?
- Помнишь, мы сидели в баре, и там показывали передачу про Дамера. Ну так там сказали, что этот парень просверливал головы своим жертвам и капал кислоту им в мозг, типа так он хотел сделать себе зомби-рабов. - Боллз жестом показал на судорожную девушку. - Работает, как по волшебству.
Дикки приложил все усилия, чтобы не смотреть слишком долго на девушку. Её глаза смотрели на них и метались из стороны в сторону, губы её шевелились, но разобрать невнятное бормотание у них не получилось. Дюймовое отверстие в её голове испускало удивительно мало крови. В это время ребёнок пытался разгрызть её лобок своим беззубым ртом. Глаза Дикки умоляюще смотрели на Соплю Маккалли.
- Ну как вам, мистер Маккалли? Надеюсь, вы довольны демонстрацией?
Маккалли смотрел на несчастную девушку со своего места.
- Неплохо, но я видел и получше.
Боллз с вызовом ответил.
- Что? Вы думаете, что с неё хватит? Господи, мистер Маккалли, да я только начал.
Затем Боллз схватил железную щётку из рук старика, который выглядел, как Ларри, и сел на живот девушки. Он вдавил щётку в её сосок, а затем начал энергично водить по плоти жёсткой железной щетиной.
- Ну как тебе? Нравится, детка? - Судороги девушки снова усилились, и Боллз обнаружил, что ощущение в его промежности были очень приятными. Когда первый сосок был, по существу, соскоблён, он перешёл ко второму. Всё это время девушка не произносила ни звука. Она просто лежала и дрожала всем телом, словно её били током. После удаления сосков Боллз прошёлся несколько раз по её лицу, превратив его тем самым в кровавое месиво. Он нагнулся и поцеловал то, что осталось от её губ.
Дикки становилось всё хуже от происходящего, его начало тошнить.
- Я думаю, с неё уже хватит, чувак...
- Не... Ты что, шутишь? Я только начал. - Затем Боллз поднялся и схватил веревку, которую Дикки принёс из машины.
Маккалли смотрел с восхищением, как Боллз привязал лодыжки девушки ближайшему дереву. Остатки верёвки он перерезал ножом.
- Иди в машину и сдавай назад, Дикки.
- Что? Это ещё зачем?
- Не тупи, Дикки! Делай, что говорю - Дикки вернулся в Эль Камино, завёл машину, включил заднюю передачу и потихоньку начал сдавать назад. Боллз сделал петлю из одного конца верёвки и надел её на шею девушки, а другой конец привязал к фаркопу машины. Она была ещё жива, но начала сильно истекать кровью.
- Отлично, Дикки! Отпускай сцепление! Медленней! Вот так! Двигатель Мино заурчал, и машина поползла вперёд, через пару метров верёвка натянулась, полностью подняв истощённое тело девушки с земли.
- Продолжай, Дикки! - Кричал Боллз, перекрикивая шум двигателя. - Отлично, отлично, медленней! - Глаза девушки выпучились, её бледное лицо сначала порозовело, затем резко стало фиолетово-синим. Её язык высунулся наружу, а затем раздался хлопок! Позвонок в её шее не выдержал. Дикки продолжал ехать вперёд, в то время как шея несчастной вытягивалась как жвачка. Боллз хлопал в ладоши и смеялся, пританцовывая на месте. Малыш наблюдал с лёгким любопытством, пока... Её голова оторвалась, и тело грохнулось на землю. - Отличная работа, Дикки! Молодец ты мой!
Маккалли кивнул утвердительно.
- Должен признать, мальчик. Это было чертовски охуительно.
Боллз разрезал верёвку с лодыжек трупа, затем посмотрел на мистера Маккалли с лёгким удивлением.
- Ну, я надеюсь, вы не думаете, что на этом всё, господин Маккалли. Я приложил столько усилий, чтобы развлечь сучку, и не могу же я сам остаться без кончуна!
- Когда я увидел, как ты скальпировал её киску, просверлил ей чердак и отхреначил ей голову, то я понял, что ты можешь сделать гораздо большее.
- Чёрт! Ещё бы! - Усмехнулся Боллз.
Дикки прислонился к задней двери машины, его лицо становилось всё бледнее, когда он смотрел, как Боллз перевернул труп и раздвинул мёртвые ноги в стороны. Боллз спустил джинсы и вывалил эрегированный член. Он опустился на колени, раздвинул ягодицы трупа и плюнул туда. Когда он засунул свой пенис в её анус, его охватила самая мощная волна экстаза в жизни, и он с удовольствием и неистовством принялся трахать безжизненную прямую кишку. Он посмотрел, ухмыляясь, на мистера Маккалли, который, по-видимому, был в восторге от происходящего.
- Видите, мистер Маккалли, у вас не должно быть никаких сомнений на наш счёт. В конце концов, я дрючу в сраку обезбашенный труп!
- Господи, сынок, я и слова ещё тебе не сказал, после того, как ты начал.
- Я бы не хотел, чтобы у вас были какие-нибудь сомнения на наш счёт.
- Парень, да ты уже доказал, что вы идеально подходите для моей работы.
- Да? - И в этот момент Боллза охватил ошеломляющий оргазм. Его собственная прямая кишка расслабилась и громко выпустила скопившиеся газы, в то время как его пенис выбрасывал большие струи семени. Измученный и обессиленный Боллз сглотнул и рухнул на спину трупа, он почувствовал всю силу своего прозрения и окончательное раскрытие своего вновь обретённого призвания...
- Едрён батон, Дикки, это был лучший кончун в моей жизни... Он натянул джинсы и отряхнул руки. Боллз посмотрел в сторону мистера Маккалли.
- Ну как? Это было достаточно жёстко для вас, мистер Маккалли?
- Да, парень, это было охуительно!
- Ну так что? У вас остались ещё сомнения на наш счёт?
- Ладно, парень, я только что признал, что ты доказал мне мою неправоту. Ты круче, чем я думал. Ты настоящий чокнутый ублюдок.
- Хорошо, - со злобой в голосе сказал Боллз, - а теперь зацените это!
Теперь даже Маккалли смотрел с ужасом на происходящее. Боллз опустился на колени между ног трупа и широко раздвинул ягодицы. Боллз упёрся лицом прямо в мёртвую задницу, а затем присосался губами к запятнанной кровью и калом прямой кишке... Он принялся с силой высасывать её содержимое. Конечно, девушка не ела в течении недели, так что там не было много фекалий, но было много пастообразной, липкой спермы, вони испражнений и немытого тела. Боллз высосал всё содержимое её ануса себе в рот. Маккалли, Дикки, белокурая девушка и даже ребёнок смотрели на него с открытыми ртами. Боллз поднялся на ноги и поднял отрубленную голову, а затем выплюнул свою собственную сперму, перемешанную с остатками крови и кала в рот мёртвой девушки. Он подбросил голову и ударил её ногой, словно футболист.
- Вот так, мистер Маккалли, Тритт Боллз Корнер развлекается с бабами...
2
Это ровно столько, сколько писатель написал за месяц своего романа:
МУСОР БЕЛОЙ ГОТИКИ
Глава первая
Раздался стук в дверь. Когда Никофф открыл её, он...
Вот и всё, писатель посмотрел на одинокий лист в ремингтоне. Полтора чёртовых предложения за месяц? Роберт Льюис Стивенсон написал "Доктора Джекилла" и "Мистера Хайда" за три дня! Зато когда он в сотый раз изучил предложение, он не увидел в нём никакой фальши. Время ничего не значит для настоящего искусства, напомнил он себе. Он был одним из привилегированных людей - писателем-фантастом. Перси Шелли не спешил заканчивать Прометея, а Элиот не торопился с Пруфроком... И разве не Флобер сказал, что это только роскошь писателя - провести утро, ставя запятую, а день - убирая её! Да, он был в этом уверен. "На сегодня хватит," - сказал он себе, встал и потянулся. Он закурил сигарету, открыв окно, и его взгляд упал на освещённую лунным светом свалку. Маленькие, копошащиеся в обломках мусора животные, которых он там увидел, были крысами, и он мог поклясться, что собака, испражнившаяся рядом с машиной, была той же собакой, которую он видел в свою первую ночь в номере. Бродяга пошатнулся, потом плюхнулся на старый матрас, открыл бутылку чего-то. После нескольких глотков его вырвало на себя, а затем он продолжил пить. О реальной жизни писатель думал с некоторым удовлетворением. Идеология сводится к материальным элементам и физиологическим зависимостям. Конечно, слово "зависимость" подлежало объяснению. Затем он пошёл в ванную комнату и подумал о том, что он использует имя Никоффа Раскола - главного героя своего романа - и задался вопросом, не слишком ли очевидна параллель между его главным героем и главным героем Достоевского в "Преступление и наказание", величайшем произведении экзистенционального просвещения в истории письменного слова. Не посчитают ли критики это слишком банальным? Писатель отлил. Нет. Конечно, нет. Великие художники часто отдавали дань уважения другим великим авторам, обыгрывая их темы. Он смысл унитаз и улыбнулся, не сомневаясь, что Мусор Белой Готики возвестит о нём, как о Достоевском современной литературы.
Он включил старое радио, которое всегда сбивалось с единственной волны классической музыки, которую он смог найти в этом захолустье.
- Бог хочет, чтобы вы водили красивые машины! - Раздался голос евангелиста из динамиков. - Потому что именно Иисус вознаграждает верующих до тех пор, пока вы помните о важности благотворительности и отдаёте эти прекрасные автомобили церкви по доброй воле! - Он покрутил циферблат и поймал визжание электрогитар и человека, поющего голосом оперного певца: "Шесть, шесть, шесть - это зверя число!" - Писатель поморщился.
- Боже, что за ужас! - Он начал крутить дальше, и опять наткнулся на очередной безвкусный хард-рок: "Эй, мама, посмотри на меня. Я оплатил долги сатане и отправляюсь по дороге в ад!" Предзнаменование, подумал он. Наверняка это знак того, что сёстры Данте из небесного источника шепчут мне на ухо своё одобрение... Я заслуживаю выпить стаканчик-другой!
Он вышел и закрыл за собой дверь, и из одного стресса он попал в другой.
- Дай мне это, ты, хуйло! - Кричала пухлая блондинка в грязной и рваной одежде на пухлую брюнетку в таком же драном одеянии.
- Да пошла ты, Ирэн! Это моё! - И, конечно, она произнесла "моё" как "мэни".
Две девушки тянули в свои стороны коробку, завёрнутую в фольгу. Писатель прищурился, заметив слова, увиденные по телевизору, напечатанные на этой коробке.
- Это не твоё! Грёбанная дойка! - Причитала блондинка. Её грудь и живот тряслись. - Она принадлежит нам обеим!
- Она мне нужна сейчас, так что отрасти себе член и пососи! Обе девушки с тревогой посмотрели на писателя. Их глаза широко раскрылись, и их спор утих.