Не сразу Маша смогла ответить, рот у нее открывался, а слов нет. Потом таки выдавила:
- Так я прошла испытательный срок?
Начальство выгнуло бровь.
- Я и не сомневался в том, что пройдете, Мария Вайс.
Развернулся и пошел к дверям. Тут Маша наконец отмерла и вскинулась, прижав руки к груди:
- Отто Маркович... Я...
- Можете не благодарить, Мария Владимировна, - обернулся он. - И кстати, белое платье во сне означает, что ваши личные качества или достижения в какой-нибудь области получат всеобщее признание. А также, что вы услышите новость, которая окажется для вас выше всяческих похвал.
И ушел, оставив Машу в полном раздрае.
Так она справилась? Все серьезно?! Оооо...!!!
А у шефа встроенный рентген, видит и под углом, и сквозь стены!
Не успела унять радость и заметавшиеся мысли, пришло осознание. Пусть на пару дней, ненадолго, но ей придется вернуться ТУДА. Вновь окунуться в горечь недавнего прошлого. Внезапным холодом залило всю радость. Умом понимала, что видеться с бывшими друзьями нельзя. Лишнее, она в себя пришла только-только.
А сердце защемило болью и забилось.
глава 13
Назначение, новая должность, на этот раз уже настоящая, все прошло немного отстраненно, почти во сне. Дома, конечно, по этому поводу был праздник. Отца просто распирало от гордости, а Маша все не могла прийти в себя.
Совсем как на вступительных экзаменах. Долго-долго читала свою фамилию в списках. Читала и не верила. Вот так и сейчас. Только тогда рядом с ней были ребята.
Память подбросила яркий момент. Маша стояла, застыв, смотрела на свою фамилию, потом развела руками и уткнулась носом в ладони. Аня что-то тарахтела, выискивая в списках, потом кинулась ее обнимать, крича:
- Машка, Машка! Мы попали! Все трое!
Подошел Андрей, он немного отстал:
- Ну, поздравляю, девчонки! - и протянул обеим руки.
И они обе смеясь пришли в его объятия. Хохотали. Обнимались. Радость через край, до счастливых слез. Сердце, казалось, не помещается в груди, сейчас выпрыгнет обнимать весь мир. Потом долго гуляли по городу, смеялись, бегали по улицам, пугали криками прохожих.
Втроем, как одно целое. Друзья, студенческое братство. Казалось, это навечно.
Думала ли она тогда, что настанет день, когда сама мысль видеть друзей, будет вызывать отторжение и боль? А вот поди ж ты...
Заметив, что она рассеяна и немного не в себе, папа подошел и приобнял девушку за плечи.
- Хочешь, я поеду с тобой, помогу собраться?
- Ты? - удивилась Маша.
- Да, сумки-то поди, тяжелые будут? Косметика там, наряды...
Маша засмеялась. Отец улыбался, однако взгляд у него был вдумчивый и серьезный. Словно видел гораздо больше, чем она готова была показать. Взгляд обещал поддержку и защиту, и Маше вдруг так захотелось снова стать маленькой девочкой, вернуться в те времена, когда она шла рядом с большим папой, держась за его надежную руку. Но.
Она больше не маленькая девочка. Она теперь взрослая женщина с прошлым. И сколько можно водить ее за ручку? Ей самой уже впору начинать заботиться о родителях.
- Спасибо, пап. Я съезжу и за пару дней обернусь.
Ей нужно самой сделать это. Переступить через этот рубеж, через свою трусость. перевенуть страницу. И жить дальше.
- Маме привет от тебя передам, - и подмигнула.
Отец закатил глаза. Потом все же спросил:
- А может, тут все купим?
- Шутишь? Я еще не зарабатываю столько! - вскинулась Маша.
В конце концов, ей всего-то надо было съездить домой, увидеться с мамой, забрать зимние вещи. Можно было, конечно, вызвать маму сюда. Но стоило ей представить, что встреча родителей в очередной раз выльется в выяснение кто прав, кто виноват. Будет скандал, а она и без того устала от негатива. Пусть лучше держатся на расстоянии, так они хотя бы не ругаются.
Улыбнулась отцу:
- Спасибо, что с билетами помог.
- Да не за что, дочь, - вздохнул тот, как-то странно на нее поглядывая.
И уже, выходя из комнаты, обернулся и спросил загадочно:
- Машунь, а как тебе наш Отто?
- Что?
- Ну...
- Монстр, - коротко сказала Маша. - Но идеальный босс. С ним работать просто...
Она даже затруднилась найти определение. Восторг? От его командного тона? Слишком смешно, да и на восторг ее чувства в последнее время мало были похожи.
- Да нет, Машунь, - папа почесал правую бровь. - Я говорю... э... кхмм. Ну, он четкий мужик, холостой...
- Отто Маркович?! Папа, он же старый! - вытаращила глаза Мария и прыснула со смеху.
- Да? Ну как скажешь, дочь, - проговорил папа, уходя.
Вот и что этой сейчас было? Он что, ей этого Отто Марковича сватал?
Подскочила к зеркалу, неужели все так плохо, раз ей двадцатитрехлетней девушке пожилого мужика сорока пяти лет сватают? Из зеркала смотрела красивая блондинка, ну, немного осунувшаяся, синяки под глазами, но в целом очень даже ничего. Потом представила этого офисного монстра и расхохоталась. Да чушь! Ерунда, какая...
Потом села не кровати, прижимая руку ко лбу, и тихонько покачала головой.
Спать. Самолет с утра.
глава 14
Говорят, дома и стены помогают?
Прилетев в родной город Маша с большой оглядкой перемещалась по аэропорту. Все казалось, сейчас ее увидят. Как будто пряталась, но это и понятно, в этом городе жил единственный человек, с которым ей не надо видеться.
Тот самый, за кем еще недавно готова была босиком бежать на край света.
Однако прятаться глупо. Маша постаралась собраться, отгоняя от себя все ненужное. У нее короткий отпуск, два дня, а потом...
Потом ее долго здесь не увидят. Еще по дороге сюда она все продумала, будет работать, зарабатывать. Маму заберет отсюда. Чтобы ничего больше с городом детства не связывало. Кроме, разве что, воспоминаний. Но у воспоминаний есть одно хорошее свойство - мы носим их с собой.
Только дома смогла наконец расслабиться, потому что дома и стены помогают. Дом убежище. И неожиданно для себя так разговорилась, а мама слушала ее рассказ обо всем и захлебывалась радостью. Переспрашивала по нескольку раз, всплескивала руками, все же не каждый день узнаешь такое. И гордость за дочку.
Спрашивала про отца, осторожно так, и поджимая губы:
- А... Володя там как?
Маша не стала ничего скрывать.
- Женился папа.
Мама сначала сникла и посмурнела, потом знакомая упрямая вертикальная складка образовалась между бровями. а на лице возникло привычное обиженное выражение.
- Такое добро не залежится.
Видя, что той даже через девять лет, прожитых порознь, все равно больно, Маша обняла мать и сказала:
- Но ты все равно лучше. И папа передавал тебе привет.
Женщина сначала держалась напряженно, а потом все же оттаяла.
- Ну и как он там?
Загадка, подумалось Маше, вот и чего все время ссорились, когда были вместе? Ведь до сих пор помнят друг друга. Но вслух она ничего этого говорить не стала, а перевела разговор на самую благодатную тему - свою новую работу.
А про работу Маша могла говорить часами, впечатлений море. Мать слушала, слушала, а потом возьми да и спроси, как будто невзначай:
- А этот Отто Маркович, он, говоришь не женат?
- Мама. Он. Старый! - вытаращила глаза Маша, поражаясь, как они с отцом в одном направлении думают. - И вообще, мне вещи собирать надо!
- Ну ладно, это я так, - сразу сдалась мать.
И они вместе занялись сборами.
***
Ох, непросто собраться девушке. И то надо, и то, и все это в чемоданы пищит и не лезет. После двух часов титанических усилий они с мамой сидели на кухне, пили чай. Опять разговор пошел слово за слово, и тут мама сказала:
- А мне Анечка вчера звонила, про тебя спрашивала.
Маша мгновенно напряглась, аж холодок по спине побежал. Но виду подавать нельзя.
- И что? - уткнулась носом в чашку, прихлебывая чай.
- Ну я ей про работу твою рассказала.
Мать лучилась гордостью, еще бы, такая удача! Работа в международной фирме, это ж социальный лифт называется. А Маша слушала, кивала, сдержанно улыбаясь, вроде все хорошо, а такая тревога и неприятное предчувствие в душе.
- А еще Андрюша звонил несколько раз. Да. Вот на днях звонил, - женщина нахмурись, припоминая. - Тебя спрашивал. Но твой телефон никому не давала, как ты просила, дочь.
Это уже было слишком, Маша поставила чашку в раковину и встала так, чтобы мать не видела ее лица.
- Мам, ну же понимаешь, нельзя было, - от нервности у нее вырвался спонтанный жест. - Это чтоб не сглазить. Вдруг работа сорвется.
- Ну да, ну да... А теперь можно дать?
- Нет. Пока нельзя. Я... я потом, когда все устаканится, сама им позвоню.
- Марийка... - мать снова нахмурилась, склонила голову набок. - Ну ты как знаешь, они твои друзья.
- Да, - улыбнулась Маша своей самой лучшей офисной улыбкой.
- Просто у них завтра свадьба. Поздравить бы надо, а то как-то не по-людски...
Внезапно звуки все исчезли, Машу словно колпаком накрыло. А потом вернулись грохотом в ушах.
- Свадьба, - повторила она. - Завтра?
глава 15
Месяц предсвадебной агонии подошел к концу. Для Андрея это время прошло как-то черно, но чрезвычайно активно, работал на пределе сил. И все, что он сейчас делал, должно было принести результат в ближайшем будущем.
Можно сказать, он уже видел первые плоды. Это придавало сил, он чувствовал себя спринтером на старте, и готовился сделать мощный рывок. И так слегка засиделся. Андрею было двадцать семь, в его возрасте люди уже поднимали огромные бабки, а он пока только начал.
Не страшно, он собирался быстро наверстать, встать в один ряд с такими, как его отец. Вот тогда можно будет и говорить, когда они станут на равных. Главным образом, ему хотелось ткнуть в нос папаше, что обошелся без его денег и связей. Хотя, конечно, не совсем так.
Андрей понимал, что авторитетный дядька его невесты не просто так дал ему туеву кучу бабок под честное слово и не взял процентов. Думается с первого же дня просек, кто у него папаша, да и потом как-то раз в приватной беседе намекнул, что не мешало бы наладить взаимодействие. Но Андрей сразу дал понять, что подниматься намерен сам.
- Уважаю, - сказал тогда дядька.
Больше они к этой теме не возвращались, правда, Андрей моментами ощущал, что тень Вольского старшего маячила за его спиной, как тень отца Гамлета. Но теперь наконец настал долгожданный момент, когда он сможет закрыть эту тень своей фигурой. Выйдет в большой бизнес.
И если к этому вхождению прилагается жена с ее родней, он готов был потерпеть. Думая о том, как его быстро постарались загнать в стойло, Андрей мог только мрачно усмехнуться. Думают, поимели послушного вола? Ну-ну. Где сядут, там и слезут. Ему главное побыстрее подняться. А там всем дорогу покажет, куда кому идти.
Жена... Андрей принял это решение не с бухты-барахты, слава Богу, имел возможность наблюдать за Анной шесть лет. Девчонка воспитана в традиционной семье, из нее получится хорошая послушная жена. Сядет дома, будет растить детей и вести хозяйство. В этом плане все было хорошо, тем более что за те шесть лет, они привыкли друг к другу. Привычки для семейной за глаза хватит.
Хотя, конечно, моментами взглядывая на Анну, поглощенную свадебной суетой, не мог подавить мысль, а нафиг ему вообще это надо? Но усилием воли отгонял эту мысль, потому что видел цель.
В плане достижения цели все было хорошо. Прокрутился, обеспечил тылы, начал поднимать дело, за год бабки отобьются, дело начнет приносить чистую прибыль. Все схвачено.
А завтра день Х. Его свадьба.
Андрей представлял, сколько предстоит беготни и нервотрепки, а потом еще высидеть свадьбу. Его заранее выворачивало от всей этой показухи, но понимал - надо, работает на имидж. Его свадьбу запомнят. Сейчас как-то перетерпеть, потом будет проще.
Одно единственное пятно было на тщательно спланированной четкой картине, но это пятно омрачало.
В спальне было темно, Андрей специально не зажигал свет. Курил в постели, закинув руку за голову, и прокручивал в голове странную мысль. За последнее время мысль оформилась и приходила не в первый раз. Пустота.
Как будто его лишили важного чего-то, как будто кусок души оттяпали. Пропало то незначительное, что каким-то образом уравновешивало все остальное. Все что он делал и к чему стремился в жизни. Открытие было неожиданным и не хотело поддаваться определению. Не готов он был признать, что секс с Машкой лежал на другой чаше весов.
Секс. Мужчина затянулся, уголек сигареты ярко вспыхнул в темноте, густой клуб дыма потек в легкие, а вместе с ним и тягучее пронизывающее ощущение, всплывшее из воспоминаний. Вторая рука потянулась вниз, туда, где ощущения концентрировались гуще и сильнее всего. Жарко... Под ребрами словно искрами обожгло.
Протяжно выдохнул и коснулся себя. Прикрывая глаза, увидел ЕЕ трясущиеся губы, затянутый дымкой желания взгляд и застонал, дернувшись болезненно-сладкой судорогой страсти.
Да, черт побери! Секс ему нужен, секс! Он слишком затянул с этим! Тогда и Машка лезть в голову перестанет!
Затушил бычок и пошел в душ, надо было довершить, иначе возбуждение не даст нормально спать.
***
Гулявшее в крови возбуждение наконец схлынуло, смытое заливавшими несытое тело струями теплой воды, зато раздражение и обида на Марию вспыхнули с новой силой.
Он тут нервами изошел, метался, как угорелый, ее искал. А эта сучка течная урвала в Москву. Нашла там хорошую работу. Быстро подсуетилась! Только из-под него вылезла, а уже вылежала или насосала, иначе кто б ей работу дал?
Ощущение, что его кинули, бесило страшно, рождая ревнивые мысли. Конечно, Андрей в глубине души так не думал, просто... ему как ребенку нужно было найти оправдание. Не готов был принять то, что, она, возможно, вообще назад не вернется.
И начинал злиться по новой.
Не вернется - да и хрен с ней! Баб на свете много, не одна так другая. Невелика потеря.
Но без нее было НЕ полно, и это придавало всем его победам привкус поражения.
Ерунда все. Мандраж перед свадьбой, хоть всякая хрень в голову и лезет. Ничего, завтра все состоится, а неприятное чувство в груди - что поделаешь, жизнь так устроена, иногда приходится чем-то жертвовать.
Выключил душ и как был, мокрый пошел в постель.
Завтра день Х. Свадьба его, будь она неладна.
глава 16
Что обычно снится невестам перед свадьбой?
Если провести на эту тему социальный опрос, такая чушь выяснится... Но видят все невесты разное. Кому-то розовые слоники или нежные руки и улыбка любимого, кому-то замки, море цветов. Или котики. Или собаки. Или рыба, которая к беременности... А кому-то старый баркас. Вот как Ане под утро перед самым рассветом приснилось.
Заброшенный баркас на песке, и она в своем белом платье. Его как раз накануне привезли. Красота сказочная. Аня даже не решилась примерить, стояла любовалась, по детски сжав руки на груди. Платье висело в ее комнате на открытой дверце шкафа, туфельки на вот такенной шпильке стояли под ним, остальные аксессуары на полках. Пелерина, перчатки, украшения.
На отдельной полке кружевные трусики и бюстгальтер, поясок, чулочки. Все белоснежное, не распакованное, не тронутое. Все для него. Касаясь кончиками пальцев упаковок, Аня представляла, как Андрей будет касаться ее. Снимет...
Первый раз, все должно быть волшебно.
И тут такой сон. Аня понимала, что спит, но платье было на ней, так странно. А впереди дюны, песчаные холмы, а на них старый баркас, проржавленный, надпись на борту. Аня во сне прочитала название, но почему-то тут же забыла. Вроде и не надо, можно платье запачкать, но она поднялась на борт. И так легко, но это же во сне.