Этот наш поцелуй был совсем другим.
Страстным, неистовым. Я думала, что меня испугает такой напор. Но в итоге сама отвечала, как одичавшая и изголодавшаяся по любви женщина. Я и такая и есть. Просто без Сергея, не замечала этого. Не чувствовала себя так.
Не чувствовала себя женщиной. А с ним… В его объятиях…
То ли больше не была собой, то ли наоборот — наконец, была настоящей. И во мне есть огонь, страсть, желание. Есть… что-то, отчего Сергей теряет голову.
Что-то, отчего этот шикарный мужчина стонет, стоит мне провести ногтями по его спине. Отчего он целует меня, словно первый и последний раз в жизни. Словно потом больше ничего не будет.
А если на этом все закончится?
Ледяной страх пронзил сердце.
— Нам… Нам надо остановиться.
Боже, с каким трудом мне дались эти слова! А за то, что пытаюсь отстраниться Сергея хочется руки себе оторвать. Придушить бы эту «правильненькую» девочку внутри себя задушить, чтобы не встревала, когда не просят.
И все же…
Я произнесла это. И Сергей остановился. Не мог надышаться, у него, кажется, даже суставы скрипели, как и стиснутые зубы, от напряжения.
Лучший.
Идеальный.
И до этого сомнений практически не было, теперь и вовсе я спокойна за порядочность этого человека.
— Пойдем в отель.
— Надо?
Вот что взять с женского мозга, растаявшего от чувств? Логики ноль, понимания собственных поступков — еще меньше. Сама прошу остановиться, сама не хочу это всё прекращать.
— Надо, Маш. Я не железный. Вообще ни разу.
«Пожалей мужика» называется.
— Х-хорошо.
Дальше слух как будто отключился. Гробовая тишина. Мы выбрались из воды, в полном молчании одевались. Я накинула полотенце, Сергей — только бриджи надел. Забег до отеля под проливным дождем — и тот без единого смешка. Да, улыбку на лице Сергея я заметила, когда мы заходили в лифт. Но что-то это не слишком успокаивало.
Он обижен? Разочарован? Вряд ли… Сергей с уважением отнесся к моей просьбе, и мне не стоит думать о том, теперь этого взрослого и уверенного в себе мужчину разбирает на обидки.
Была бы я еще достаточно взрослой, чтобы спросить его — все ли у нас в порядке? Но не могу. Трусиха.
Как представлю, что в ответ услышу какое-нибудь холодное «спокойной ночи, Мария», аж в дрожь бросает.
— Как ты себя чувствуешь? — Сергей остановился между дверями наших номеров. — Ты бледная.
Приложил мне ладонь ко лбу.
Заботливый.
— Вряд ли я заболею. Ты сам говорил, что здесь это невозможно.
Оба знаем, что это не так. Но не хочу, чтобы мой герой переживал.
— Итак…
— Итак… — повторила я за Сергеем, когда наше молчание вновь затянулась. — Наверное… Нам надо отдохнуть?
Сергей сделал шаг назад.
— Хорошо. Отдыхай.
И всё! Ушел в свой номер. А у меня сердце на части разрывается.
Понурая, зашла к себе, заперла дверь.
Хотелось упасть на кровать и расплакаться. Вот такая я нюня. Интересно, как живут женщины, уверенные в себе? Которые не мучаются целым миллионом сомнений, не творят фигни, и потом не переживают по этому поводу?
Сейчас же на ровном месте расстроилась.
В кровать не пошла.
Прислонилась к общей с номером Сергея стене, рядом с дверью. Как-то морально теплее было возле нее. Если так возможно выразиться.
По идее, можно зажать волю в кулак, напомнить себе, что я не тряпка. Поступаться к Сергею, не знаю… пригласить на ужин. В конце концов, для чего я сегодня работу разбивала? Чтобы у нас было друг для друга время. А теперь?
Трясусь от мысли, что постучу — а там тишина. Даже кулак сжала, занесла. А дальше — ступор.
Трусиха, трусиха, трусиха!
Машка, давай. Тук-тук-тук и «пойдемте поужинаем».
Железный босс, не железный. В ресторане все пристойно. Может, я посмелее стану. Разговоримся.
Давай. Это же так просто. Тук-тук-тук.
Тихий стук в межкомнатную дверь. Не стояла бы прижавшись к ней — не услышала. Только стучала не я.
Открыла.
Сергей плечом прижался к стенке, руки держал скрещенными на груди. И это так неправильно. Хотелось, чтобы он обнял меня. Прямо сейчас.
— Назови хотя бы одну причину, зачем нам останавливаться?
— Что?
— Ты сказала, что нам лучше остановиться. Назови хотя бы одну причину — зачем?
Даже за миллион лет не придумаю, когда он так близко.
— Я так и думал.
Мужчина зашел ко мне, захлопнул за собой дверь. И дернул завязку на моем купальнике.
Верх от купальника слетел моментально, и я сосками почувствовала, насколько горяча кожа Сергея. Он мой огонь. Губы мужчины накрыли мои, язык тут же вторгся в мой рот, настолько глубоко, что, кажется, глубже и невозможно. Никакой грубости, но напор Сергея не оставлял никаких посторонних мыслей в сознании.
Только он и я.
Поцелуй, нежный и страстный. Пробивающий на мурашки. Уверенный и сильный. Так что губы болели, когда мы с Сергеем упали на кровать.
Он рванул за завязки на моих плавках. Два простых движения, и больше на мне не оставалось одежды. И впервые в жизни я не переживала об этом, оставаясь перед мужчиной нагой. Он хочет меня. Жаждет заполучить, не позволяя ни на секунду усомниться в том, что мы собираемся сделать.
Сергей растворял всякие сомнения. На место страхов пришло возбуждение. Теплые будоражащие волны одна за другой накрывали мое тело, когда губы мужчины заскользили по моей коже. На шею, оставляя после себя пульсирующий невидимый след. Сергей лизнул ямочку между ключиц, отчего я выгнулась с жарким стоном. Ласкал мое тело, осторожно, без лишней спешки. Будто хотел, чтобы я запомнила эту ночь на всю жизнь.
Стоило Сергею обхватить губами сосок, я лишилась дара речи. Закрыла глаза и уплыла в царство наслаждений. Не думала, что возможно вот так легко завестись. Дыхание сбивалось, глухие стоны вырывались из груди каждый раз, когда Сергей проводил языком по распаленной коже или сжимал пальцы на моих сосках.
Мне нравилось, как он не сдерживал своего желания. С каким придыханием разводил мои ноги, с какой нежностью притягивал в себе, подхватывая меня под поясницу.
Сладость. Томительная сладость первой близости.
Я влюблена. Я словно парю в своих мечтах, но все происходит в реальности. Мы любим друг друга. В эту самую секунду. Минуту, час, два.
Всю ночь.
Сергей не собирался уходить, а бы и не подумала прогонять. Только не снова.
Менялись позы, подушки летели на пол, мы тонули в простынях. Неизменным оставалось то, что мы с Сергеем видели друг друга. Глаза в глаза, губы к губам. Словно оба боялись упустить друг друга.
Мои ногти оставляли на коже мужчины тонкие розовые полоски, губы Сергея на мне — засосы. Как всем заметную метку, что я принадлежу ему.
А никого больше и не было. Весь мир замер, пока мы наслаждались нашей ночью.
Сладко, томительно, бесконечно прекрасно.
Если бы нашим телам не требовался отдых, мы бы и не останавливались вовсе. Уверена, пропустили бы самолет, забыли бы вовсе о возвращении в Москву, если бы дурацкая физиология не заставила немного отдохнуть.
Но и этот отдых был маняще сказочен.
Мы оба провалились с сон, так и оставаясь в объятиях друг друга.
Сергей проснулся первым. Когда я открыла глаза, он уже не спал. Лежал и разглядывал, какое я, наверное, лохматое чудовище по утрам.
— Привет.
— Привет…
А я все еще не стеснялась его. Да, щек коснулся румянец, стоило поймать на себе голодный взгляд своего мужчины. Но не более того. Не хотелось прикрыться простыней, например. Хотелось наоборот — изогнуться как-нибудь пособлазнительнее.
Знать бы только как. А то как представлю, что попробую… и в поясницу стрельнет. Вот по-любому. Закон Мёрфи в действии.
Так что подперла голову рукой и просто улыбнулась.
— Ты идеальная.
Всё. Выдержка на этом закончилась. Поспешила спрятать лицо за волосами, пока Сергей не увидел, как я превращаюсь в свеклу.
— Не надо, — мой мужчина поспешил меня остановить. — Ты такая красивая.
Вот так комплименты превращаются в маленькую пытку. И приятно слушать, и не верится. Маленькая неуверенная в себе девочка вновь пытается верховодить.
— Чем хочешь сегодня заняться?
Ничем. Вообще не хочу выбирать из кровати с тобой.
— Завтрак могут подать прямо в номер, — у меня всё настолько написано на лице? Машка — открытая книга. — Мы тут вип — гости, выселять нас никто не собирается. До выезда еще…
Сергей потянулся к тумбочке, чтобы проверить время.
— Почему ты…, - прокашлялась, чтобы прочистить горло. Ну же, я же смелая. — Как… Ты…
Отлично. Блин.
— Вчера постучался к тебе? — Сергей улыбался. Притянул меня к себе, так что я с удобством положила голову на его грудь. Мужчина поцеловал меня в макушку. — Не стоило?
— Стоило, конечно! Я рада, что ты… пришел.
— А разве я мог иначе? Маш… я влюблен в тебя.
Влюблен. В меня…
Это… Вау! Я… мне не послышалось? Попробовала поднять голову, чтобы посмотреть в глаза Сергею, но он не дал — прижал в себе, не позволяя подняться.
Это все взаправду.
Захотелось запрыгать, кричать от восторга приплясывая. Как ребенок.
Боже, я не слышала ничего лучше в жизни.
— Я…
Тоже в тебя влюблена. Хотела сказать, но Сергей перебил.
— Я догадываюсь, что именно заставляет тебя нервничать, когда мы с тобой остаемся тет-а-тет. Я тоже сам не свой… И понятия не имею, кто запудрил тебе мозги настолько, что ты сама себе не доверяешь. Так что давай мы с тобой сразу договоримся: ты веришь мне. В меня. Я не бросаю женщин после одной ночи и не завожу интрижки на работе. Заниматься самокопанием, самобичеванием и придумыванием проблем, которых нет и быть не может — не надо. Я бы никогда и ни за что не перешел черту, если бы не был уверен в себе и в своих чувствах. И тем более я не говорю о любви, если это не так, или если есть сомнения. Со мной тебе не нужно переживать. Поэтому…
— Я замужем.
Глава 22. Штамп
Вот теперь Сергей не только отпустил меня, но и сам отпрянул, разрывая нашу близость. Посмотрел мне в глаза с таким возмущением и тревогой, что захотелось спрятаться под одеялом. Вот все-таки было в его взгляде что-то такое, отчего внутри все замирает, и я готова подчиняться. Да и не только я, вон — Сергей сколотил целую империю.
— В каком смысле ты замужем?
Поспешила объясниться, пока приступ внезапной и совестливой честности не разрушил сказочное утро:
— Нет, ну точно не в смысле того, что у меня есть муж. Это скорее формальность…
— Ну ничего себе «формальность».
Сергей побледнел. До сих пор не сбежал куда подальше, что хорошо. Но и восторга явно не испытывал. Что, в принципе, нормально. Новость-то так себе.
Но реагировал мужчина неплохо. По шкале от «Да я с тобой больше одним воздухом дышать не буду» до «Здорово! Моя жена оценит» — нормально.
— Прости, — видимо, заметил, насколько я занервничала из-за его поведения. — Просто не каждый день становлюсь чьим-то любовником.
О боже мой…
— Сереж, послушай. Я развожусь. И это не связано с тобой… с нами. У меня нет семьи, я ни с кем не живу и считаю, что мужа у меня тоже нет. И нет, это не какие-то ссоры и обиды, которые могут однажды вылиться в то, что мы с тем человеком вдруг сойдемся. Брак был ошибкой. И я очень давно пытаюсь получить развод, но он постоянно откладывается. Не по моей вине.
Села на кровати следом за Сергеем. Одеялом все-таки прикрылась, чтобы разговор прошел на серьезной волне, а не превратился в фарс.
— Я соврала, когда ты спросил меня о браке. Но только потому что не хотела вдаваться во все подробности, посчитав, что…
— Что меня это не касается, — отрезал мужчина безжизненным тоном.
— Звучит отвратительно…, - безумству храбрых, ей богу. Нет чтобы смелость включалась в другие моменты. — Но ведь это так и было. Ты сам просил на собеседовании, чтобы какие-либо мои личные неурядицы тебя не затрагивали. Теперь, очевидно, ситуация изменилась, и мне кажется, что ты должен знать.
— Момент ты, конечно, выбрала великолепный… — Сергей взъерошил волосы и тяжело вздохнул.
— Злишься?
— Нет. Почему я должен злиться? Ты права. Мы не дети, у нас у обоих было… всякое. Спасибо, что сказала.
Что-то легче от этого «спасибо» не становиться.
— Просто я подумала, что узнай ты что-то подобное не от меня, получилось бы…
— Не слишком хорошо. Согласен.
Сергей еще немного посидел, не оборачиваясь ко мне. Думал? Интересно о чем?
— Так что этот твой брак? Проблема с документами? Или с приходом мужа в ЗАГС.
Узнаю своего начальника. Деловая хватка. Есть проблема — ее надо решить. Не откладывает в дальний ящик. Но и лишних вопросов не задает, слава богу! И мысли читает, не иначе.
— И то, и то, на самом деле. Хотя, больше с документами, конечно. По остальному мы договорились. В понедельник встречаемся в ЗАГСе.
А завтра — празднуем годовщину.
— Что с документами? Брачный договор?
— Да, вроде того… — не врать, не врать, не врать.
— Тут помочь не смогу. Но можно обратиться к нашим юристам. Думаю, они подскажут.
Нет. Идея, конечно, здравая. Но не могу же я нашим юристам показывать ту дичь, что Коржаненко заставил меня подписать. Высмеют еще и уволить предложат, такую дурынду наивную. Не знаю. С одной стороны, Дрю тот еже жук, а с другой — все-таки друг. Ну, ладно. Товарищ. Доводить общение до адвокатских разборок не хотелось.
— Ты точно не злишься?
— Маша, — Сергей все-таки обернулся. И запустил пальцы в мои волосы. — Мы с тобой два взрослых человека. Свободных, в моем понимании. Поговорили, обсудили. Это даже проблемой не назовешь. Пока, во всяком случае. Ты, главное, замужеством то безобразие, что у тебя было, больше не называй. Нечего впечатления портить.
— Хорошую вещь браком не назовут…
Мои впечатления по поводу замужества испорчены уже давным-давно. Не так, как думает Сергей, конечно. Но в фиктивный брак я точно вступать больше не собираюсь.
Хэх. Это ж кем надо быть, чтобы вляпаться в такое дважды?
— Посмотрим… — протянул Сергей, хитро улыбаясь.
А это еще что значит?!
— В любом случае. Еще раз. Мы с тобой взрослые люди. Это делает нас невероятно скучными, но в долгосрочной перспективе только добавляет шансов. Отношения с постоянной драмой, истериками, скандалами и театральными хлопаньями дверьми — не для меня. Поверь, есть куда более приятное времяпрепровождение. Идея, что должен быть постоянный нерв — бред.
Согласна на все сто.
Сергей развернул меня спиной к себе и обнял.
— Так что я готов помочь, чем смогу, чтобы ускорить твой развод. Если ты этого хочешь.
— Конечно хочу!
— Хорошо. И надеюсь, что у нас с тобой будет больше «нас». Хочу… хочу, чтобы ты переехала ко мне.
Глава 23. Красавица и Чудовище
Иногда жизнь наворачивает просто невероятные кульбиты.
Позавчера — начальник и помощница.
Вчера — любовники.
Сегодня — я собираюсь познакомиться с ее мужем.
А я думал, что знаю что-то о насыщенных неделях. Как же я ошибался.
Мария Ромашкина — невероятная. Эмоциональные качели похлеще поездок на американских горках. Я ей в любви признался — она мне в муже.
Но ни о чем не жалел. Вообще ни о чем. Люди слишком испортили слова о любви. Сначала ты кидаешься этими признаниями каждой юбке или смазливой улыбке (если ты девушка). Бросаешься клятвами о вечных чувствах после того, как посидели два урока за одной партой, держась за руки. С возрастом перестаешь. «Я тебя люблю» превращается или в формальное, пусть и искреннее, обращение к родным и коту. Или не произносится вообще., потому что… На самом деле чем старше становишься, тем больше у тебя возникает причин НЕ говорить эти самые слова.
Я хотел, чтобы Маша их услышала. В нужный момент не нашлось ни одной причины не сказать этого. Да и не искались эти самые отмазки. Даже банальные «слишком рано», «спугнешь», «что ты как дурак?» не приходили в голову. Только острое желание, чтобы девушка услышала это. От меня. Вот прямо в тот момент.