Но клыки в последнее время чесались так, что хоть волком вой.
— Да, девушке нужна куртка, — сказал Брун — А мне — выйти. Эльза, я могу оставить тебя здесь на полчаса? Люди сюда не заходят.
— Вы от кого-то прячетесь? Если хотите, я могу закрыть магазин. Все равно сейчас мертвое время, — он кивнул Бруну на примерочную в углу. — Выход там.
— Да, я помню, — ответил Брун. — Эльза, ты как?
— В порядке. А ты куда?
— Мне надо немного размяться, — объяснил Брун. — Выпустить зверя. За чертой города это позволяется в любое время.
— Ладно, я подожду тебя здесь.
Он внимательно посмотрел на нее, кивнул и скрылся за шторкой.
— Вот это, думаю, подойдет, — продавец показал ей вешалку с длинным бордовым пальто, которое наверняка носила еще его бабушка, и Эльза взяла его не глядя. Она рассеяно улыбнулась продавцу, прижала пальто к груди.
— Может, предложите что-нибудь покороче? — попросила она, и когда мужчина отвернулся к стойкам с одеждой, быстро подошла к окну.
Брун шел к лесу, ступая босыми ногами по снегу. Эльза стыдливо потупила взгляд, но через мгновение посмотрела на оборотня снова. Он взмахнул руками несколько раз, наклонил голову к одному плечу, ко второму, разминая шею. На спине взбугрились мышцы, плечи раздались еще шире. Эльза прикусила ноготь, не сводя глаз с Бруна, боясь даже моргнуть. Смуглая крупная фигура на белом фоне темнела, постепенно сутулилась, тяжелела. Вскоре он опустился на четыре лапы, позвоночник выгнулся дугой, вытянулся… К елкам трусил медведь, мотая крупной мохнатой башкой, оставляя глубокие следы в нетронутом снегу. Яркая желтая бирка в ухе сверкнула солнечным зайчиком.
— Будете мерить?
Эльза вздрогнула от вопроса, повернулась, щеки вспыхнули от смущения.
— Да-да, конечно, — она взяла у продавца куртку и пошла в примерочную.
***
Брун вернулся через полчаса, зашуршал за шторкой одеждой. Эльза подобралась, повернулась к нему, как ни в чем ни бывало.
— Выбрала что-нибудь? — спросил он, выходя из примерочной.
Эльза встала с банкетки, отставив недопитый стакан с водой на прилавок, покрутилась перед ним в простеньком синем пальто, посмотрела вопросительно. Темные волосы разметались вокруг лица, карие глаза лукаво сверкнули.
— Тебе идет, — признал он и повернулся к продавцу. — Сколько?
— Эльза уже рассчиталась, — радостно ответил тот, сияя глазами-бусинами.
— Да ты, небось, ободрал ее как липку! — возмутился Брун.
— Вовсе нет, — степенно возразил продавец. — Мы поменялись: я согласился взять ее старую порванную шубу взамен этого великолепного пальто из настоящей шерсти.
— Ты из этой шубы сто воротников нашьешь, — хмыкнул Брун, — и помпонов на шапки. И продашь в сто раз дороже. Ладно, спасибо. Пойдем?
Продавец открыл перед ними двери, чуть ли не кланяясь на прощанье. Стылый воздух ворвался в магазин, и Эльза поежилась, подняла воротник пальто.
— Мерзнешь? — спросил Брун.
— Этот холод изнутри, — ответила Эльза. — Что в шубе, что без нее — без разницы.
— Я знаю отличный способ согреться! — заявил Брун, садясь в машину.
Эльза хмуро глянула на него исподлобья, пристегнула ремень.
— И это не то, что ты подумала.
— Да ладно.
— Хотя твой вариант мне тоже нравится.
— Нет уж, говори, что за способ?
— Давай подеремся!
— Ты в своем уме? — возмутилась Эльза.
— Ты сегодня отшвырнула Ауруна как котенка, — напомнил Брун. — Я хочу выяснить, насколько ты сильная. Может статься так, что я не смогу тебя удержать, сколько бы лобзиков ты не сказала.
Эльза задумалась, отвернулась к окну, за которым проплывали приземистые дома Звериного кольца.
— Меня никогда не били, — призналась она.
— Оно и видно, — пробурчал Брун в сторону.
— Ты ведь знаешь, что у меня обострился слух после укуса? — поинтересовалась Эльза. — Я прекрасно слышу твой бубнеж. Возможно, в твоем предложении и есть смысл, но… это ведь больно!
— Не бойся, я буду с тобой нежен, — Брун ухмыльнулся, глянув на девушку.
— Мы все еще про драку? — уточнила она.
— Какую драку?
— Слушай, после того, как ты побегал голышом по снегу, ты прям сам не свой!
— Ты подсматривала! — с притворным возмущением воскликнул Брун.
— Мне было любопытно, — призналась Эльза, улыбаясь. — Это впечатляет.
— Что именно?
— Всё. Как это происходит. Тебе больно?
— Жизнь вообще болезненная штука, Эльза, — сказал Брун, поворачивая в переулок. — Тебе ли не знать? Но ты права, я всегда немного на взводе после оборота. Выброс гормонов. Эндорфин, дофамин, адреналин — целый коктейль.
Он притормозил возле пустыря.
— Давай, врежешь мне пару раз! — Брун вышел из машины, поманил Эльзу рукой. — Тебе надо выплеснуть эмоции. Снять стресс.
Эльза открыла дверцу машины, ступила на снег. Сумочка съехала с плеча, и она аккуратно ее поправила.
— Ну, подходи, — Брун пружинисто подпрыгивал на месте, как боксер, подняв кулаки к лицу. — Покажи, как дерутся крутые девчонки из Центрального округа.
— Девушки не дерутся, — ответила Эльза. Она все же сняла сумку с плеча и положила ее на сиденье машины, подошла к Бруну на расстояние шага. — Мы знаем более цивилизованные способы решения проблем.
— Да брось, — Брун опустил руки, посмотрел на ее с наигранным разочарованием. И Эльза стремительно взмахнула рукой.
— Я ждал подвоха, — довольно оскалился Брун, легко отклоняясь от пощечины. — Как называется эта техника? Смотрите, какой у меня классный маникюр?
— Что мне делать?
— Сожми руку в кулак, — Брун обошел ее, стал позади, — да боже мой, большой палец не прячь, он должен быть снаружи, — он поправил ее пальцы, чуть приобняв, показал, где держать руки. — Ничего, что у тебя такие маленькие кулаки, удар злее будет. Согни ноги в коленях, не так сильно, расслабься.
Он шагнул вперед, стал перед Эльзой.
— Давай, только не по лицу, нам еще к Айседоре ехать. Бей в корпус.
Эльза выдохнула и стукнула Бруна в живот. Кулак отпружинил, как от резиновой груши.
— И все? — удивился он.
— Послушай, я не хочу, — Эльза опустила руки, посмотрела на него снизу вверх. — Зачем это?
— Как зачем? — Брун легонько толкнул ее в плечо, раззадоривая. — Ты на меня работаешь, помнишь? А если ночью ко мне заявится Аурун — отомстить спящему медведю, который в свое время пересажал почти весь его клан, а заодно и девчонке, которая так позорно его приложила?
— Я тебя разбужу, — неуверенно ответила Эльза.
— А если не получится? Подними руки повыше, локти не растопыривай.
Она ударила снова.
— Очень плохо, — сказал Брун. — Я почти не почувствовал. Представь на моем месте ту сочную цыпочку, что увела твоего дохляка.
Эльза помрачнела, ударила.
— Получше, но все равно слабо, — оценил Брун. — Давай, представь, что я тот самый упырь.
Губы Эльзы дрогнули, глаза превратились в щелки, она ударила, другой рукой, и еще, Брун шагнул назад. Снежный наст провалился под его весом, он взмахнул рукой, удерживая равновесие, и Эльза отлетела от случайного удара, опрокинулась на спину.
— Ты в порядке? — он кинулся к ней. — Я случайно!
Она села, прижала руку к рассеченной губе, недоуменно посмотрела на кровь на своих пальцах. Глаза стремительно потемнели так, что не стало видно зрачка, губа вздернулась, клыки выдвинулись вперед.
— Только не глотай кровь! — воскликнул Брун. Он схватил ее, перевернул как куклу, поставив на четвереньки, сгреб волосы в жменю. — Слышишь? Не глотай! Выплевывай!
Кровь капала, впитываясь в белый наст. Брун набрал снег свободной рукой, прижал к ее губе. Эльза хрипло дышала, ее руки задрожали, едва не подкосились. Брун выбросил пропитанный кровью снежок, зачерпнул еще горсть. — Дыши спокойнее! — Брун глубоко вдохнул, выдохнул. — Вместе со мной.
Эльза сипло втягивала воздух, выдыхала.
— Ты как? Я правда не нарочно.
— Брун… — ее голос сорвался. — А вдруг я уже обратилась? — прошептала Эльза. — Как понять?
Брун положил руку ей на грудь, и она возмущенно оттолкнула его.
— Чего ты меня лапаешь?!
— Я проверял, бьется ли сердце, — пояснил Брун.
— И как? — она села на снег, пригладила растрепавшиеся волосы, досадливо поморщившись, потрогала рассеченную губу. Кровь уже не текла.
— Бьется, — ответил Брун. — И в целом там… все хорошо.
Эльза фыркнула, встала, отряхнула снег с пальто и села в машину, хлопнув дверцей так, что с дерева сорвалась стайка перепуганных воробьев. Брун вздохнул и тоже пошел в машину.
— Вот было бы тупо, если бы я обратилась, глотнув собственной крови, — мрачно сказала Эльза.
— Больно? — Брун взял ее за подбородок, но Эльза оттолкнула его руку.
— Не трогай меня!
— Хочешь, лизну?
Эльза ошарашенно на него посмотрела.
— Быстрее заживет, — пояснил он.
— Знаешь, что! — воскликнула она.
— Что?
Она запнулась, подбирая слова.
— Ты плохо справляешься со своими обязанностями! — выпалила она наконец. — Мы договорились — я тебя бужу, а ты не даешь мне сорваться. И что в итоге? Ты, можно сказать, в первый же день собственноручно вливаешь кровь мне в глотку!
— Ты меня уволишь? — он завел машину, тронулся с места.
Эльза отвернулась к окну. Горло немилосердно жгло, соленый запах крови кружил голову. Она потрогала припухшую губу изнутри языком, и клыки тотчас отозвались, вытягиваясь.
— Купи мне томатного сока, — попросила она. — И соль.
Брун посмотрел на нее.
— Прости, — сказал он, — я правда не хотел.
— Я знаю, — ответила она спокойно. — Ничего страшного.
***
Из-за угла вышел Аурун. Он не спеша подошел к месту драки, обошел истоптанную площадку по кругу, присел у алого пятна на снегу. Куртка распахнулась, обнажая татуированную грудь, и он, поежившись, застегнул ее на молнию. Оборотень поскреб ногтем снег, пропитанный кровью, поднес к лицу. Широкие ноздри затрепетали. Аурун задумчиво растер снег между пальцами и посмотрел вслед уехавшей машине.
Глава 7
— По-видимому, покойный дирижер Дробовицкий на самом деле умел махать руками, — заметил Брун, разглядывая двухэтажный дом из красного кирпича за высоким чугунным забором.
Эльза залпом допила сок из литровой коробки, промокнула губы платком и спрятала его в сумочку.
— Как ты?
— Лучше, — ответила Эльза.
— Уверена, что не вонзишь клыки в ее морщинистую шею, как только мы переступим порог дома?
Эльза угрюмо на него посмотрела.
— Со мной ведь идешь ты — гарантия безопасности старушки Айседоры. Кстати, ты не обсудил с ней гонорар.
— Даже не знаю, сколько с нее брать, — неохотно признался Брун. — Дело такое непонятное. Я мало работал с информацией. Обычно я занимаюсь охраной, выбиванием долгов…
— Работаешь тупой физической силой, — подытожила девушка. — А стандартная такса за день у тебя есть? Или за час?
— Я же не проститутка, — возмутился Брун.
— Ладно, предоставь это мне.
Эльза вышла из машины, уверенно нажала на звонок у ворот, выбросила в урну пустую пачку из-под сока.
— Частные расследования, Брун и Эльза, — громко сказала она в домофон. — По личному приглашению Айседоры Дробовицкой.
— Брун и Эльза? — пробормотал он, пропуская ее в открывшиеся ворота. — Не помню, чтобы предлагал тебе долю в своем бизнесе.
Эльза улыбнулась, но тут же, поморщившись, прикоснулась ко все еще саднящей губе. Бок о бок они прошли по расчищенной от снега дорожке и поднялись на крыльцо, где дворецкий уже гостеприимно придерживал открытую дверь.
— Добро пожаловать, — глухо сказал он.
Ореховые глаза цепко просканировали их с ног до головы, задержавшись на желтой метке Бруна и разбитой губе Эльзы. Дворецкий чуть сутулился, будто стесняясь высокого роста, густые седые волосы напоминали шерсть, бирка в ухе была зеленой, как трава.
Хозяйка дома ждала их в холле, одетая в элегантный брючный костюм мятного цвета. С лиловыми волосами, взбитыми в облачко вокруг головы, она походила на хрупкий цветок.
— Вы пунктуальны, — одобрила она. — Идите за мной. Оскар, позаботься о верхней одежде.
Угрюмый оборотень-дворецкий взял в охапку куртку Бруна и пальто девушки, скрылся в гардеробной. Айседора пошла вперед, цокая каблуками туфелек по полу, выложенному мозаичной плиткой, иногда оборачиваясь, чтобы убедиться, что они не отстают.
Хранилище разместилось в подвале дома. Десять ступеней вниз, узкая дубовая дверь с кодовым замком. Вытянутое прямоугольное помещение открылось перед ними, как пенал. Окон нет, в вентиляционные отверстия не пролезет и хорек. Мягкий свет заструился от противоположной стены, рассыпая диковинные тени.
— Здесь все, — Айседора обвела комнату широким жестом.
Слева на стене висели картины: весенний пейзаж, букет полевых цветов, портрет девочки с болонкой на руках. На длинном столе высились статуэтки, вазы и предметы, о назначении которых Брун мог только догадываться. Эльза прошлась вдоль длинного стеллажа, остановилась у открытой шкатулки, полной разноцветных бусин.
— И что из этого вампирское? — спросил Брун. Он стоял на пороге, чувствуя себя как слон в посудной лавке.
— Понятия не имею, — пожала плечами Айседора. — Я не люблю вампиров, мой муж знал об этом и вряд ли бы стал тащить в дом что-то, связанное с кровопийцами.
— А кольцо? — спросила Эльза.
— Это подарок давней поклонницы, — Айседора скривилась, как будто съела лимон. — Отвратительный вкус был у женщины. А вот, кстати, камень фей, который выдал мне непрошеного визитера.
Камень, осколок небесной синевы, стоял на тонкой ножке из белого метала. Эльза подошла к нему, настороженно всматриваясь в синюю глубину. Камень молчал.
— В хранилище можно попасть через эти двери, и все, — подытожил Брун. — Код знаете только вы?
— Верно.
— Я заметил, что цифры на вашем замке нажимаются с определенным звуком. Любой оборотень может подобрать код, если хоть раз слышал, как вы его набираете. К примеру, дворецкий.
— Оскар работает у нас уже лет двадцать, — отмахнулась Айседора. — Оборотень-волк. Я полностью ему доверяю. Оскар по-собачьи предан нашей семье. Меня волнует, что в хранилище был вампир, а не оборотень. К тому же, волки не переносят кровососов. Это что-то врожденное, заложенное в генах, вы и сами знаете.
— Вы предположили, что вампир мог повлиять на прислугу — заставить забыть о его визите, — вспомнил Брун.
— Это вполне вероятно, так ведь? — кивнула Айседора.
— Оборотни не подвластны всем этим ментальным вампирским штучкам, — сказал Брун.
— Вы уверены? — нахмурилась старушка. Нарисованные брови съехали к переносице.
— Абсолютно.
Эльза, краем уха прислушивающаяся к их беседе, осторожно прикоснулась к камню фей кончиками пальцев, и тот вдруг сверкнул, озарил короткой синей вспышкой хранилище. Девушка отшатнулась от неожиданности, толкнула спиной стеллаж. Тонкая белая ваза, увитая зеленой вязью, печально покачнулась и как в замедленной съемке устремилась на пол. Брун прыгнул вперед, едва не сбив Айседору, подхватил вазу за горлышко у самого пола.
Айседора смотрела на Эльзу, хватая воздух ртом, щеки ее побледнели, полоски румян выделились, как боевая раскраска индейца.
— Она… ты… — она указала дрожащим пальцем на Эльзу.
— Я не вампир! — выкрикнула Эльза.
— У нее бьется сердце, я сам проверял, буквально полчаса тому, — невпопад поддакнул Брун. Он поставил вазу на место, взял Эльзу за руку, бочком направился к выходу.
Айседора обмахнулась ладонью, вынула из кармана брюк кружевной платок и промокнула лоб.
— Боже мой, как я испугалась, — призналась она. — Да, я вижу — у вас губа прикушена, а у вампиров не бывает ссадин… Чертовы неуязвимые мертвецы! Терпеть не могу упырей! Если бы оказалось, что вы привели в мой дом кровососа, без предупреждения и разрешения, которого я бы никогда не дала… Я бы вас засудила!
— Похоже, камень сломался, — соврал Брун. — Вот и разгадка.