— Элли, ты скоро придёшь? — спросила она, набрав её номер.
— Малышка, ты чего такая грустная? Я только к ночи буду, может быть, даже утром.
— Ясно. Можно я возьму твою текилу?
— В смысле?
— Выпить.
— Ты же вообще не пьёшь. Что-то случилось?
— Всё закончилось.
— Дурочка! Не пей одна, ты что! Её вообще надо с лимоном пить и солью.
— Мне итак сойдёт.
— Не смей этого делать.
— Ладно. Приедешь, поговорим.
— Адди! Если я приеду, а моей бутылки не будет, то я тебя убью. Мне не жалко её, мне тебя жалко, поэтому просто закрой шкаф и иди спи.
— Хорошо.
— Короче, я поняла, что ты всё равно сделаешь по-своему, только хотя бы не ходи потом никуда.
— Спасибо. Хорошо.
Аделия пошла на кухню и нарезала лимон.
— Понятия не имею, как её пить — грустно сказала она сама себе — зачем я это делаю? Не знаю.
Она налила текилу в стакан и сделала глоток.
— Какой отвратительный вкус! Вообще не понимаю, что люди находят в алкоголе. Вот, наверное, напьюсь, а потом вылью ему всё и лягу спать.
Закинув в рот дольку лимона, она выпила на одном дыхании пятьдесят грамм. Кухня пошатнулась. Щёки вспыхнули. Аделия села на стул. Не дав себе передохнуть, она повторила всё это четыре раза.
Если учесть, что она вообще никогда не пила, то уже через полчаса разум совершенно отключился.
Ей очень хотелось сбежать из дома. Куда угодно, лишь бы только не думать. Надеясь, что алкоголь даст ей возможность всё забыть, она совершенно ошиблась, потому что от мыслей стало еще больнее.
— Больше никогда не буду пить — произнесла она, пытаясь натянуть на себя штаны — состояние ужасное. И почему говорят, что, напившись, можно обо всё забыть? Как по мне, так становится еще хуже.
Прохладный весенний воздух ударил её по лицу. На улице было много людей. Особенно парочек, которые гуляли, взявшись за руки. Она шла вдоль дороги ровно, несмотря на то, что вся улица блуждала по кругу. Сердце больно стучало. Из головы совершенно не выходили слова о том, что Отто уже был с кем-то. Аделия надеялась, что на улице, её организм хоть немного протрезвеет, но с каждым шагом всё становилось только хуже. Осознав, что идти кроме дома ей некуда, она решила поехать на вокзал и купить билет к нему, но в центре площади, где он когда-то кружил её на руках, у фонтана, она села, потому что идти дальше больше была не в состоянии.
Элли без конца звонила ей, но только она не хотела ни с кем говорить. Там, сидя на лавочке, Аделия впервые поняла, что совершенно зависима от одного единственного человека, и пыталась найти возможность как-то от этого избавиться.
Неожиданно раздался звонок от Отто. Она ответила сразу.
— Где ты? — тут же спросил он.
— Какая тебе разница.
— Я спрашиваю, где ты?
— На улице.
— Мне Элли звонила.
— Я рада за тебя. В общем, Отто, я больше никогда в жизни не назову тебя Отти. И мне совершенно всё равно на то, что ты там себе думаешь и делаешь. Знаешь, мне было плохо, конечно, от всего, что ты наговорил, но знаешь, спи с кем хочешь, это твоё право. Я не хочу окончательно сойти от тебя с ума, поэтому у нас с тобой всё кончено. Я думала, что когда-то смогу простить то, что тебя трогали чужие руки, но не могу. Знаю, что ты не моя собственность. Но… всё равно.
— Адель…
— Может быть, я несу какую-то чушь — не обращая внимание на его реплики, продолжила она — но знаешь, я ведь и правда тебя очень люблю. Мне бы не хотелось, чтобы тебя так любил еще кто-то.
— Адель, послушай.
— А вообще, я приеду к тебе. Вот прямо сейчас. Потому что я еду на вокзал, хоть ноги меня и не держат. Вот скажешь мне, что ты меня не любишь, и я поеду обратно. И мне будет плевать тогда. Только скажешь мне всё, глядя в глаза. Я всё сказала. Теперь можешь дальше идти спать, с кем тебе хочется.
— Где ты?
— Какая тебе разница? После этого ты уже не имеешь ко мне никакого отношения.
— Да не спал я ни с кем! Дурочка ты! — неожиданно закричал он — Если ты сейчас не поедешь домой, то я приеду и убью тебя!
— Нет, это ты специально так говоришь. Ты спал и тебе полегчало…
— Я уже сам жалею, что сказал тебе эту глупость.
— А я вот нет. Теперь я знаю, кто ты.
— Я думаю, что теперь ты знаешь, что такое текила. Иди домой, пожалуйста. Я сейчас позвоню Элли и скажу где ты, она приедет.
— Тебе не обязательно знать, где я. Иди гуляй.
— Боже мой, Адель! Сколько ты выпила?
— Чтоб ты знал, я трезвая. И вообще, это всё говорю не я, а моё расстроенное воображение. Знаешь, если бы я знала, что всё так получится… — она замолчала и продолжила — то всё равно бы захотела с тобой познакомиться. Мне больно, поэтому я больше не хочу с тобой говорить. Я тебя ненавижу.
— Да ты дура просто! Извини, что я ору, но я люблю тебя, чокнутую! Ты меня так разозлила и расстроила тогда, как никто другой! Я наговорил тебе всякой ерунды, сам не знаю зачем. Прости меня, только пожалуйста, езжай домой.
Аделия молчала.
— Пожалуйста, я прошу тебя — продолжил Отто — скажи мне, где ты, я волнуюсь. Я же не могу позвонить Джери и сказать, что ты пьяная болтаешься по городу.
— Я не болтаюсь, а сижу. А Элли всё равно нет дома, поэтому нет смысла в том, чтобы тревожить её.
— Вызови такси себе. Адель, я снова хочу говорить с тобой вечерами.
— Ты думаешь, что это так просто? Сначала сказать, что ты был не один, а теперь взять свои слова обратно. Невозможно так просто всё выбросить из головы.
— Давай мы поговорим, когда ты приедешь домой?
— Пока, Отти.
— Хорошо, что, хотя бы Отти.
— Пока — повторила она и положила трубку.
Наконец, вызвав такси, Аделия практически уснула на заднем сидении. Как бы она не злилась, ей стало легче, потому что, возможно, Отто теперь и правда сказал правду. Но, вспоминая то, что он написал ей, сердце снова сводила непонятная боль. На город опускалась ночь. Свет придорожных огней заставлял впадать в спячку. Она вышла у своего дома, и уже у входной двери обнаружила, что ключа от квартиры не было.
— Голова моя дурная — произнесла она и села на лавочку.
Раздался телефонный звонок.
— Ты доехала? — спросил Отто.
— Да.
— Ты уже дома?
— Нет, я сижу под подъездом — успокоившись, ответила она.
— Прости меня за то, что я наговорил всякой ерунды, просто я ненавижу, когда бросают трубки.
— Я теперь тоже.
— Адель, послушай, у меня правда кроме тебя никого нет, я очень люблю тебя.
— Я знаю.
— Почему ты не идёшь домой?
— У меня нет ключа. Он остался дома, когда я захлопнула дверь. И ещё, мне холодно.
— Это просто ты отходишь после текилы.
— Думаешь?
— Знаю — улыбаясь, ответил он.
— Ты прости меня.
— За что?
— Я не должна была бросать трубку.
— Этот не ты виновата, просто у меня скверный характер.
— Мне многому предстоит у тебя научиться, Отти.
— Люблю твоё «Отти».
— Я знаю.
— Ты ведь не уходишь?
— В смысле?
— Ну ты сказала, что уходишь от меня.
— Ага, конечно, от тебя так просто уйдёшь — сказала она и добавила — я знаю, что ты сейчас улыбаешься.
— Я так люблю тебя.
— И я люблю тебя.
— Моя малышка, подожди, пожалуйста, я сейчас наберу Элли и скажу, что ты под подъездом сидишь.
— Она не приедет всё равно.
— Не волнуйся. Я сейчас договорюсь.
Аделия сидела у дома и теперь снова чувствовала, как счастье приятной дрожью растекается по телу. Погода уже не казалось холодной и противной, люди были другими. Ночь была другой.
— Что, домой попасть не можешь? — радостной подбегая, спросила Элли.
— Что ты тут делаешь?
— Адди, ты — алкоголичка! Я еще полчаса назад выехала, а тут Отто только что позвонил и оказалось, что ты как раз под дверью сидишь.
— Спасибо, что приехала. Я уже замёрзла.
— На улице тепло. Это тебе от другого холодно.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я люблю текилу.
— Чудная ты.
— Пойдём домой, хватит болтать.
Комната снова казалась очень уютной. Аделия завернулась в плед и пыталась пить горячий чай, но из головы не выходил он.
Раздался звонок.
— Адди, как ты?
— Привет, Джери — расстроено ответила она — хорошо. Уже сплю.
— Я отвлекаю?
— Нет, но я уже спать хочу.
— Я просто хотел пожелать тебе спокойной ночи.
— И тебе тоже.
— Малышка, осталось пять с половиной месяцев.
— До чего?
— Вообще-то до нашей свадьбы. Ты помнишь?
— Да. Конечно, помню.
— Я завтра заеду за тобой.
— Куда-то поедем?
— Да, всё завтра расскажу.
— Тогда хорошо.
— Спокойной ночи, Адди.
— И тебе.
Аделия положила трубку и снова завернулась в плед. Тут же раздался второй звонок.
— Отти…
— Да, моя Адель, это я. Я скучал.
— И я скучала.
— Элли завела тебя домой?
— Да. Спасибо.
— Сегодня тебе нужно спать, а завтра…
— Мы с тобой снова будем болтать?
— Конечно.
— Честно? — улыбаясь, спросила она.
— Да.
— И ты не исчезнешь?
— Нет. Теперь я всегда буду рядом.
— Тогда спокойной ночи тебе, мой Отти, хотя, я еще хочу с тобой поговорить сегодня.
— Нет. Сегодня ночь сна. Добрых снов тебе, моя Адель.
* * *
Они были счастливы настолько, насколько могли себе позволить. Снова ночи бежали незаметно. Аделия чувствовала себя самой счастливой уже только от того, что могла слышать его каждый вечер. Ровно в одиннадцать. Когда он в очередной раз её обнимал. Отто был безумно влюблён. То, что теперь переживал он, невозможно было сравнить со всеми другими эмоциями, которые он испытывал ранее. Конечно, мужчине всегда очень сложно избавиться от своих старых привычек, но, когда он по-настоящему влюбляется, всё остальное уходит на задний план, а может, и вовсе выбрасывается.
Стремительно мчался май. Аделия совершенно не замечала того, как теперь летит время, с каждым днём всё больше и больше утопая в чувствах с головой. Джери тоже был рядом, но очень редко, когда его время позволяло, потому что он готовился к своему выпуску. Элли, на удивление, больше сидела дома и иногда вспоминала своего Джона, который никак не оставлял её в покое.
Месяц был жарким. Еще в самом его начале все переоделись в летние платья, босоножки и туфли. Солнца было даже слишком много. Кто-то уже успевал окунуться в весеннюю воду и плавать, кто-то выбирался в лес с палатками отдыхать: в любом случае мало кто оставался в своих домах.
Аделия с нетерпением ждала свой День Рождения, потому что в этом году оно предполагало что-то особенное.
* * *
Наверное, действительно, самое ужасное в жизни — это ожидание. Мы всегда ждём того, что всё неожиданно изменится. Мы ждём счастья. Мы ждём любви, понимания, внимания. Мы постоянно чего-то ждём, хотя, даже не пытаемся взять то, что лежит перед носом.
Ожидание утомляет. Оно не даёт покоя, и заставляет сердце биться чаще. Из-за него пропадает аппетит, и всё вокруг как будто исчезает и становится абсолютно не важным.
* * *
В тот вечер Аделия тоже ждала. Настолько сильно, насколько могло выдержать её сердце. Был четверг. Девятое мая. Отто должен был приехать завтра. У него, наконец, выдался свободный день, и он решил просто приехать, чтобы её обнять.
Время шло предательски медленно. Пытаясь занять себя, чем угодно, Аделия всё равно мысленно возвращалась к своим ожиданиям. Успев обойти весь город, начитаться книг, уложить волосы, наслушаться песен, она всё равно возвращалась к своим мыслям. Ему же целый день не сиделось на месте. С самого утра. Он хотел в ней утонуть больше, чем когда-либо. С самого утра Отто ждал вечера, чтобы снова столкнуться с ней у телефонной трубку, а завтра крепко её обнять.
Ровно в одиннадцать раздался долгожданный звонок.
— Если бы ты знала, как же я ждал этого момента, чтобы услышать твой голос.
— Мой Отти, я тоже ждала.
— Завтра я, наконец, тебя обниму.
— Но, это ведь не будет тот один день? Про который мы говорили.
— Нет. В наш особенный один день, ты не будешь знать, что я приеду.
— Тогда хорошо. Как прошёл твой день?
— Очень сумасшедше. Я всё время себя отвлекал.
— От того, чтобы не думать обо мне?
— Да — улыбаясь, ответил он и добавил — Ты всегда всё знаешь.
— Я очень люблю тебя, Отти.
— А я тебя, моя Адель. А ты что весь день делала?
— Как ты думаешь?
— Наверное, тоже самое, что и я. Отвлекала себя на всякую ерунду, чтобы не думать.
— Вот видишь, ты уже меня знаешь.
— Нет, Адель. Ты всё тот же десятый номер.
— Я хочу, чтобы ты меня до конца разгадал.
— Не хочу.
— Не хочешь или не можешь?
— Не хочу.
— Почему? Боишься, что разочаруешься?
— Наоборот. Я потом не отпущу тебя.
— Я знаю…
— Скоро твой день рождения. Что планируешь делать?
— Понятия не имею.
— Но ведь ты приедешь?
— Я очень хочу. Главное, чтобы опустили.
— А могут не отпустить?
— Я всё равно к тебе убегу, не волнуйся. А если нет, тогда отметим твой день рождения в наш особенный день.
— Хорошо. Я очень жду тебя завтра.
— Я тоже, моя Адель.
— Как мы с тобой встретимся?
— А какие у тебя планы?
— Мне нужно утром подскочить и сдать конспект в институт, а потом я свободна.
— Дашь мне одну минуту?
— Для чего?
— Я хочу прижать тебя к стене и обхватить руками.
— Не могу.
— Одну минуту только. Я хочу вдохнуть запах твоих волос и на секунду почувствовать твои губы.
— Ты же знаешь, что этим всё не закончится.
— У меня есть еще одна идея, только ты подумаешь, что я маньяк.
Аделия улыбнулась.
— Не подумаю. Какая?
— Давай, я приеду к тебе в институт. Только мы с тобой не будем пересекаться. Я буду тебя видеть, а ты будешь знать, что я на тебя смотрю. Потом, я буду идти за тобой, ехать с тобой в одном автобусе, метро, может быть, даже сидеть рядом, но всё равно никакого общения.
— Словно мы друг друга не знаем?
— Да.
— До моего дома?
— Да.
— Хорошо. И потом ты крепко меня обнимешь.
— Моя Адель, как же я уже хочу, чтобы скорее наступил этот день.
— Завтрашний?
— Нет. Тот, когда ты будешь совсем моя.
— Я тоже. Чтобы нам с тобой быстрее встретиться, нужно быстрее уснуть.
— Ты хочешь уже пойти спать?
— Нет, но иначе ночь будет очень долгой.
— Ты права.
— Только у меня есть еще одна просьба.
— Какая?
— Можно еще ты со мной останешься сегодня?
— Ты этого хочешь?
— Да. Хочу твоих рук, чтобы тебя было много. Будь со мной сегодня.
— Хорошо. Закрой глаза…
— И ты тоже. Мой Отти.
— Моя Адель.
* * *
Она вошла к нему в комнату. Неожиданно, когда он совсем не был к этому готов. Отто стоял в тёмно-серой рубашке, две верхние пуговицы которой были расстёгнуты. Хотя снаружи он был собран, взгляд его был растрёпанный, несобранный, безумный.
Аделия была в вишнёвом платье с глубоким вырезом на спине. Они столкнулись взглядом. Их мысли были слишком схожи, а потом и вовсе пропали. Она просто смотрела ему в глаза. Ни одного слова, звука, вздоха. Только взгляд. Страшный и сумасшедший. Было такое чувство, словно они накачены друг другом, как наркотиком.
Она медленно подошла к нему, поставив одну свою ногу между его ног. Она была еще в одном, маленьком шаге от него. Взгляд был глубокий и жгучий, прошибающий их насквозь. Отто всё еще старался держать себя в руках, хотя её, хоть и тихое дыхание, выворачивало его наизнанку. Их разделял всего лишь один наклон головы или поднятие на носочки. Глаза на уровне глаз, нос к носу, дыхание к дыханию. Он сделал шаг назад. Она сделала шаг вперед, чем совершенно сбила его с толку. Она улыбнулась только глазами. Ехидно, словно чувствуя, что в этот раз он будет поражён. Взгляд не опускался, он был прямой и дикий. Не было никакого смущения или волнения. Отто был взбудоражен. Аделия тоже. Всё вокруг остановилось. Времени не было. Были только он и она.