- Слушай, ты в школе скаутом не был?
- Я был пионером, - отбил Глеб ведьмину шутку в духе американского кино. – А правильные пионеры не только орали речевки про дедушку Ленина!
- Знаю, плавала, - улыбнулась Дина с неожиданным лукавством. – Как у тебя, кстати, насчет главного пионерского девиза?
- Всегда готов!
- Правда? - ее глаза вблизи оказались настолько игривыми, что жаром обдало. От неожиданности, наверное. После всех предыдущих стервопроявлений. Глеб удержался от вопросов и сумел даже придать лицу выражение искушенного обольстителя. Шалунья иронией не прониклась – такой взгляд подарила, что впору постель стелить. За неимением оной Глеб нарубил еще лапника, а там и темнота, наконец, пролилась с неба. Костер буйной компании запылал вполне приветливо, только идти туда не хотелось. Нарезалась компания. Расслабилась окончательно в предчувствии скорой цивилизации. Первые пару рюмок Глеб с Диной приняли охотно, потом жесты Вована стали слишком резкими, а процент мата в разговоре начал зашкаливать. Славянин Коля попытался обнять Дину и был послан. Тату рассмеялась громко, здоровяк налился кровью, Вован хотел влезть, но передумал. Взглядом только уколол. Нехорошим взглядом мелкого гопника, отбившегося от стаи, а потому не готового пока.
- Ладно, господа, пора нам баиньки, - объявил Глеб решительно, чтоб сразу пресечь уговоры. – Кто как, а мы с подругой за сутки умотались.
Дина не возражала. В шалаш забрались по очереди, лапник оказался приятно-пружинистым и почти не колючим. Если в одежде спать. Последнее обстоятельство Глеб попробовал скорректировать, встретив деликатный, но решительный отпор.
- Ну вот, здрасьте! А кто меня про готовность спрашивал?!
- Какую готовность? – полнейшее изумление в голосе. – Ах, вот ты о чем! Это шутка была, невинная девичья шутка!
- Понятно, - хмыкнул Глеб, переворачиваясь на спину. – Такие шутки, девушка, в приличном обществе зовутся «динамо» и караются по всей строгости!
Пару минут лежали молча, потом ее ладонь протянулась из темноты, пальцы погладили его подбородок запоминающе-легким движением.
- Колючий… ты правда обиделся?
- Скорее удивился, - ответил Глеб казенным тоном, выдавая себя с головой. Зацепила-таки, вреднюка! Выгрызла слишком большой кусок в его мыслях и дефилирует там на острых «шпильках»!
- Привык иметь дело с большими девочками, которые знают, чего хотят.
- Я тоже знаю, - прошептала она, и теплые губы коснулись его уха. – Я очень хорошо знаю! Я девочка городская, хочу, чтоб все было красиво, в чистоте, на простынях. А спасителей своих не забываю и умею быть очень благодарной!
Ее поцелуй оказался вкусным – почти как в юности, почти как в первый раз! Вот уже голова кружится, и руки готовы сграбастать, присвоить чужое тело! За секунду до этого она выскользнула, рассмеялась жарко:
- Стоп! Не своди меня с ума, всё потом, потом…
Он отстранился, подумав про разницу в годах, щетину на своей морде лица и прочий антигламур. Потом уже, пытаясь задремать, понял главное – она им снова играет. Ловит на инстинкты, «цепляет якорек»… примитивная психология, короче. Открытие злости не вызвало – сам уже, наверное, простился со здешним Эдемом и готов был принять благодарность в условиях полной цивилизации. Там и глянем, кто кого использует! С этой мыслью Глеб задремал, и даже пьяные вопли у костра помешать не смогли.
Как и тишина внезапная.
Даже голос женский, ласковый проник в сознание далеко не сразу:
- Глеб! Гле-еб!
Она стояла рядом, в паре метров от шалаша. Узкий силуэт, белизна кожи, тонкая полоска стрингов – единственная одежда. Таня-Тата-Тату. Ух ты какая!
- Глеб, иди ко мне!
Вот так, значит? В «шведской семье» недокомплект, нужны новые члены? А может это любовь, хм? Ночная дикая любовь под запах костра и прочую романтику? Да к черту все мысли, когда тебя так вот недвусмысленно призывают! Когда распаляли до этого и душу травили!
Из шалаша Глеб вылез. Успел еще заметить безлюдье у костра (а где все?), движение успел засечь краем глаза, сзади.
Вспышка! Боль! Темнота…
***
Руки связаны – это оказалось первым и самым поганым из открытий. Качественно стянуты, за спиной, аж занемели. Свет в лицо, ржанье и матюки.
- Очнулся, Глебушка?! Ну ты, бля, любитель валяться в обмороках, мы прих…ели! Не можем без нашего Глебушки шоу начать!
Вована «пёрло» – разгульно и зло, со всем гопническим куражом. Устоять на месте не может, ходит вприпляску, аж слюна брызгает. Прочая картина не радует тоже – ружье теперь у Коли-бычка, пергидрольная Тату вполне одета и глядит на все с жадным восторгом. Дина одета тоже и даже не связана, но толку с нее…
- Зря ты, Глебушка, по-хорошему не захотел, когда тебя в компанию звали! Еще сучка твоя рожу корчила, западло ей с нами! Западло, да?! Ну, ничё, щас мы заценим, кто тут, бля, аристократ, а кто у параши спит!
Глеб промолчал. Не пионер-герой, чтоб орать в лицо врагу пафосные речи.
- Ты, Глебушка, не ссы, мы не звери! Чисто телку твою натянем хором, а ты поглядишь! – на этой фразе Вован стал как будто ростом выше. Сейчас он был всем и сразу: Аль Капоне, Сашей Белым, просто «реальным пацаном», готовым решать судьбы влет. Шагнул к Дине, та сжалась затравлено, подтянув к груди колени, Тату визгливо хихикнула. Коля-бычок отвесил губу, сейчас слюна потечет. А путы на руках не такие уж крепкие – толстая веревка, не прилегает плотно!
- Эй, погоди! – заторопился Глеб. – Чего беспредел творите?! За бабу сядете все, а на зоне придется задницами отвечать!
Зря сказал! Зацепил, видать, давние комплексы, Вована аж подкинуло.
- Глохни, падла, порву щас! Какая зона?! Кто нас туда отправит?!! Вы что ли заяву напишете?!!
Интересно, сколько в них уже плещется? Рожа перекошена, рука на ноже, ружье уставилось зрачками в Глеба, будто сама смерть. Тупая и нелепая смерть – от рук идиотов, которые завтра вспомнят и со страху обделаются! Веревка на руках уже ослабла, запястья ходят свободно – еще бы пару минут!
Дина закричала – негромко, жалобно, с придыханием:
- Не надо! Ну, пожалуйста, не надо, прошу вас!
Коленки обхвачены руками, глаза круглые – классическая жертва! Наглядное пособие из учебников по безопасности: не плачьте, не упрашивайте насильника, это его подбодрит! Вован развернулся, рука с ножа съехала ниже пояса, двинулся к жертве походкой распаленного самца. Коля, в ожидании шоу подался вперед, забыв о пленнике, ружье опустилось книзу. Веревка с запястий съезжает, сползает…
- Не надо, пожалуйста, - повторила Дина тихо, с внезапным спокойствием.
- Ну, как это не надо?! – хохотнул Вован, подходя вплотную. – Надо, сучка! Щас тебе будет маленько больно…
Толкнул ее в плечи, сам навалился сверху.
Крик.
Короткий, мужской, переходящий в истошный вопль ужаса. Вован пятится назад, держась за ляжку, из пробитой артерии хлещет тугая струя, Дина выставила перепачканный клинок. Пора! Глеб сбросил оцепенение, тело метнулось вперед и удар по почкам вышел славный – Колю аж в спине переломило! Ружье вырвать, прикладом по затылку, дуло в лоб:
- Стоя-а-ать, суки! Все назад, стреляю! Ты, б…, хватай его, рану зажимай, щас сдохнет! Бего-ом!!!
Паника, кровь повсюду. У Вована глаза навыкате, Тату пытается перевязать, Коля вовсе признаков жизни не подает. Победа, короче. Полный разгром врага! На поле боя добил бы всех и ушел, а тут, блин, цивилизация! Спасать придется!
- Ты умница! – крикнул Дине, вручая ружье. – Контролируй быка, а я этими займусь. Если что, вали любого!
- Не сомневайся, - кивнула ведьма, успевшая спрятать кинжал. – Ты уверен, что им надо жить?
- Уверен, что нам с тобой на кичу рановато! Доказать, конечно, будет трудно, зверье кости объест…
- Да помоги уже, не болтай! – сорвалась в истерику Тату, похожая из-за пятен крови на дога-далматинца. – Умирает человек, вы его зарезали!!!
Глеб не ускорился ни на йоту. Подошел неспешно, глянул лениво, и рука сорвалась сама – вкатила блонде классную оплеуху. Первая помощь при истерике, и вообще… от полноты чувств. Выдернул у Вована из штанов ремень (как раз расстегнут!), жгут получился слабоват, но уж какой есть!
- Так и держи, мудила, пережимай! Не вздумай уплыть в обморок, истечешь кровищей!
Тот, разумеется, подчинился – они все сейчас сделались послушными. Коля, разве что, отбивается от коллектива по причине беспамятства. Глеб его, для верности, связал, разместил всех троих у костра (не гуманизма ради, а чтоб на виду), сам с ружьем устроился напротив.
Еще одна веселая ночь. Сколько их, таких, было в жизни…
***
…Год 1991-й, Закавказье, весна, ночь. Склон горы, дорога внизу, пять человеческих силуэтов припали к щебнистой почве.
- Задэрживаются сэгодня, - произносит Акоп, худой и жилистый как кобра. - Нам уже дома пора сидэть, кушать матнакаш, а мы всё тут!
Глебу здешняя война непонятна. На клочке Закавказья, именуемом «Нагорно-Карабахской АО», бьют друг друга потомки двух древних народов, а посередине всунуты войска, обязанные всех примирить. Его дело, впрочем, маленькое – доставил пакет из Москвы и сразу назад. Почти сразу.
- Тебе с ними никуда лезть не надо, - сказал перед первым рейсом Макс, невысокий хлопец без возраста, с простецким круглым лицом и деревянными ладонями. – Ты курьер при ценном грузе, а воюют пускай сами!
Глеб спорить не стал – ни в тот раз, ни до этого. Вообще ни разу с Максом не спорил, за весь бурный год, проведенный с молодежным крылом клуба «Позиция». Командировки доверили не сразу – сперва были митинги и кое-что еще. Съехаться, например, к условленному часу, поймать своих взглядами, развернуть плакаты во всю ширь: «Советская Власть – голод, нищета, ГУЛАГ!» или еще покруче. Менты уже бегут, свистят, пресса иностранная заранее нацелила камеры, снимает скандальную картинку… весело, в общем! Гонорар будет позже – за бесплатно нынче только птички поют!
- Каждый работает в образе! – внушал Макс деловито – Парни держат свои плакаты и готовы за них отдать жизнь! Девчонки, ваше оружие – слабость! Падайте под ноги ОМОНу, хватайтесь за ботинки, бейтесь об них головой! За каждый разбитый нос полагается премия, серьезные травмы оплачиваются особо! Готовы, молодежь? Тогда работаем!
«Работы» в этот год хватало. Митинги по всей Москве, флаги и лозунги меняются как перчатки. Куча полезных знакомств появилась, даже иностранцы!
- Господа, учитесь у Голливуда, - инструктировал активистов человек по имени Сэм (репортер CNN , если верить Максу) с неброской внешностью и полным отсутствием акцента в речи. - Голливуд снимает не драку, а шоу. Зритель сочувствует жертвам, поэтому изобразите трагедию, но сумейте уцелеть. Еще в скоплении людей могут найтись противники, желающие перекричать вас, или даже избить. Для нейтрализации таковых есть очень эффективные трюки, почти незаметные со стороны.
Удары в условиях тесноты, короткие, без малейших красивостей. Каблуком в подъем стопы, носком в голень, коленом в пах, пальцами в глаза. Пригодится когда нибудь. Всякий опыт полезен.
Сейчас позади и митинги и тренинг. Только горы вокруг, только пакеты, доставляемые частыми рейсами. Что там – деньги, документы, инструкции? На кого, вообще, работает «молодежное крыло клуба «Позиция», где кастетом владеют ловчей, чем авторучкой? Опасные вопросы. Меньше знаешь – крепче спишь. Куда важнее стабильность оплаты, а уж в этом Макс сотоварищи вполне честны. Достойно вознаграждают, и не рублями «павловскими-деревянными», а той самой «эскавэ», ставшей нынче новым смыслом жизни. Снята уже квартира в центре Москвы, и Натали к нему переехала, простив, вроде, вынужденный аборт. Нормально жизнь организовалась, ради такого и рисковать не страшно.
- Вот оны!
Пять человек припали к земле, а внизу, под склоном горы тарахтят неспешно два БТР-а с эмблемами внутренних войск. Патруль, не способный, реально, ничему помешать. Обе враждующие стороны с патрулями не ссорятся, а солдаты-«вованы» лишний раз с брони не слезают. Чужая война, чужие интересы.
- Всё, пашлы!
Любая дорога когда-нибудь кончается. В селение приводит, в чей-нибудь дом, за стол. Будет литься рекой домашний коньяк, а хозяйка подаст ароматную долму и свежайший хлеб-матнакаш.
- За тэбя, брат! За тваю помощь в нашей барбе! Если трудно – званы или сам приезжай!
Горы, воздух, острый привкус опасности…
Часть 1. Глава 10
Глава 10
Оскал цивилизации
Первые солнечные лучи осветили пейзаж, достойный кисти баталиста. Ненаписанное полотно «Разгром чекистами банды в горах Айла-Тау». Кровь повсюду и везде, бледные лица, нацеленный ствол. Члены разбитой банды при свете дня выглядели столь печально, что в слезу пробивало.
- Слышь, это… Глеб! Ну, прости, бля! Ну, неправы были, бухие, дураки! Ну, шутка была, в натуре, че ты загрузился?!
- Где-то я все это уже слышал, - сообщил Глеб задумчиво, ковыряя ножом тушенку (трофей, а как иначе!). – Или мерещится? Может, глюки и нет тут никого?
- Не знаю, - ведьма сощурилась лениво, взгляд обшарил окрестности. – Лично я вообще людей не вижу. Сейчас доедим и пойдем, правда?
- Золотые слова! Когда мерещатся голоса, надо быстро сваливать. С голосами пускай звери разбираются.
- Эй, Глеб, слышь! Ну, отпусти, бля! Мы уже это… раскаялись!
- Во, опять! Ты их тоже слышишь, Дина?! Может, пальнуть в ту сторону, чтоб не мерещилось?
Терпения хватило минут на сорок. Потом приблизился мрачно к пленникам, нож заиграл в руке, лица вытянулись.
- Короче, чикатилы вы мои недобитые! Сейчас расходимся и забываем всё как страшный сон. Тогда, возможно, обойдемся без ментов и заявлений. Вопросы есть?
- Злой ты.
- Чего-о?! – покосился Глеб на пергидрольную Тату. – Вот ты мне, кстати, должна по-полной, с тебя вся хрень началась!
- Так я не против! – улыбка у блонды вышла ангельской. – Ты только скажи, душа моя, я ж для тебя что угодно!
- Не сомневаюсь, - ухмыльнулся он, маханув ножом по путам на нежных девичьих ручках. – Этих сама развяжешь, не барыня. Засим, господа и дамы, позвольте откланяться!
Легко сказать! Может, духи горные на людей обозлились, но дорога с первых шагов пошла наперекосяк. Дина на спуске подвернула ногу, у Глеба лопнул шнурок кроссовки, тропа впереди исчезла вовсе, превратившись в скопище кустов. Мошка откуда-то взялась, хотя ей сейчас не сезон. Клещей с одежды Глеб уже не стряхивал – уповал на энцефалитную прививку. Другое сейчас заботило. Шум отчетливый позади.
- Не, ну это вообще хамство какое-то! – возмутился, углядев, наконец, источник звуков. – По-русски, значит, не въезжаете, будем ссориться?!
Источники, числом трое, затормозили в полусотне метров, не проявляя особого страха.
- Глеб, да погоди ты! – подал голос живучий парень Вован. – Мы по-честному, близко не подходим! Будь человеком, мы ж без вас заблудимся!
- Зато общество от вас отдохнет! – проявил Глеб неотзывчивость. По всему выходило, что держать буйную троицу лучше на виду, сюрпризов меньше будет.
- Ладно, шайтан с вами! Ближе не подходить, а то сами знаете…
Блефовал, конечно. Ночью, да по запарке положил бы всех, а теперь уж увольте! Люди они теперь, безоружные и почти неопасные. Вдобавок, цивилизацией с каждым шагом веяло все отчетливей. Пару раз попадались кострища, пустые бутылки и прочая «отрыжка человечества», вызывающая сейчас позитив. Странный таежный роман кончается и не жаль его абсолютно. К бениной маме такие приключения!
Первой дорогу учуяла Дина – повела носом по-кошачьи, и пальчик с остатками маникюра уверенно показал направление. Еще один спуск, еще ручей, а там уже и тропы появились натоптанные, человеческие. Скорости, правда, не прибавилось – ведьма хромала, а Глеб упорно старался не упустить кроссовок. Проломились через кусты и вот оно, наконец!
- Ну что, горожанка, будешь асфальт целовать? – спросил Глеб деловито, скрывая собственный пацанячий восторг. – Нет? Ну, отдыхай тогда, такси подождем.