— Ну и ладно. Я и не жалею нисколько. Зато я теперь с тобой. А дома меня бы уже выдали замуж незнамо за кого, не спрашивая моего согласия. Я ведь дочь главы клана и замуж пошла бы по приказу отца. Он меня и отпустил отдохнуть в Центральные миры из-за этого. Чтобы я на него не очень обижалась. А я и не обижалась. Я же понимаю — политическая выгода клана и все такое. Но, к счастью, я встретила тебя.
— Да уж, повезло тебе. У нас говорят: как утопленнику.
— Ничего подобного. Я очень рада, что все так получилось.
Да уж, рада. Посмотрим, как ты запоешь года через три-четыре. И что мне с тобой тогда делать? Ладно, придет время, тогда и будем разбираться. А сейчас пусть радуется.
— Ладно, девушки, пойду я еще поработаю, а вы тут развлекайте себя сами.
До ужина я проторчал в мастерской. После ужина тоже отправился туда же. Со средними реакторами получалось лучше и лучше. Про простые накопители энергии я и не говорю. Их я мог клепать как на конвейере. К себе вернулся уже ближе к ночи и сразу лег спать. Поспать мне, конечно, не дали. Через час заявилась Кини, и мы прокувыркались чуть ли не до утра.
Весь следующий день я провел в мастерской. Девчонок видел только за столом. Сегодня они со мной уже не просились, да я бы и не взял. К себе вернулся ночью. Только лег, как в каюту просочилась стройная девичья фигурка и скользнула ко мне под одеяло. Я сразу заметил, что это не Кини. В спальне, конечно, было темно, но с моим улучшенным зрением я и ночью видел не хуже, чем днем. Ну надо же, уболтала аграфка Кини. То-то мне Кини все твердила, какая несчастная Берта, да как ей тоскливо и тяжело. Понимаю, что тяжело, но я-то что могу поделать? Жива и пусть скажет спасибо. А оно вон как получается. Ну что ж, чему быть, того не миновать. Все равно это случилось бы. И хорошо, что они полюбовно договорились. Иначе бы аграфка рано или поздно свихнулась. И виноват оказался бы в этом конечно же я.
Между тем аграфка приступила к активным действиям. Поглаживания, поцелуи. Я, сделав вид, что только проснулся, подгреб ее под себя. И часа на два мы выпали из реальности. Она бы и дальше продолжила, несмотря на то что уже еле двигалась. Видно, здорово изголодалась по мужской ласке. Ну, естественно, мы ведь с Кини особо ее и не стеснялись. Видя, что она уже устала, я пожелал ей спокойной ночи и, поцеловав, повернулся на другой бок. Она, полежав со мной рядом еще минут двадцать, потихоньку соскочила с кровати и умчалась. Тут же ее место заняла Кини. Под дверью, наверное, сидела и подслушивала. Рано утром она растормошила меня и потребовала свою долю ласк. Так сказать, действием. Получив свое, спросила:
— Ну и как я тебе сегодня?
— Нормально. Правда, ночью ты была какая-то заторможенная и слегка холодноватая. Как-то у тебя все проходило без искры и задора. Видно, и в самом деле переучилась. Хотя утром все было просто прекрасно. Наверное, успела отдохнуть.
Она, успокоившись, улыбнулась. Все-таки опасалась, что аграфка мне понравится больше нее.
— Да, что-то вечером я себя неважно чувствовала. А потом поспала, и все прошло.
— Ну и прекрасно. Пошли завтракать.
Завтрак прошел в молчании. Правда, аграфка выглядела прекрасно. А главное — исчез затравленный взгляд.
Весь день я опять провел в мастерской. Ночью никаких сюрпризов не было — Кини в этот раз своего места не уступила. Утром я их уложил в капсулу учиться. А после прохождения транзитной системы и сам лег, поставив на изучение базу по медицине. Не то чтобы она мне так уж была нужна — я и сам за время работы медиком научился неплохо как лечить людей, даже на расстоянии, так и убивать. Или просто выводить из строя. Но знания лишними не бывают. Наверняка я узнаю что-нибудь новое, и это есть хорошо. Тем более что базу по медицине для высших уровней ментоактивности я смогу учить только после изучения общей базы. А там наверняка все-таки есть что-нибудь интересное по работе с человеческим мозгом. Я прекрасно помню, как Жук когда-то совершенно спокойно считал мою память. А ведь его кто-то этому научил. Правда, сделал он это, пока я лежал в медкапсуле. Ну и что? А может, это получится у меня и без медкапсулы. Правда, если защитить мозг атланским симбионтом, то и с помощью медкапсулы в голову не залезешь, ну так я у своих в мозгах копаться и не собираюсь. А чужим я свои симбионты устанавливать не стану. Именно свои. Ведь все, что принадлежало империи, теперь принадлежит мне, как императору этой самой империи. И симбионты тоже. Вот, кстати, еще повод изучить медицину. Ведь количество симбионтов на моих складах не безгранично, а изготавливать я их не могу. А без знания медицины и не смогу никогда. Так что «учиться, учиться и (еще раз) учиться». И я закрыл крышку своей капсулы.
Так, собственно, и проходил полет. Немного скучновато, зато плодотворно. В перерывах между учебными сеансами я тренировался в изготовлении реакторов. Питающий стержень из остатков сырья все-таки изготовил. Правда, испытать его пока не было возможности. Нет, реактор под него я тоже изготовил, но вот к чему этот реактор подключить? В систему энергоснабжения буксира лезть не хотелось, а больше и некуда. В медицине ничего нового я тоже пока не узнал. Что-то я знал из базы Спасатель, до чего-то дошел сам во время опытов на Кольме.
С девчонками тоже все было нормально. Спать ложился-то я всегда с Кини, но иногда она позволяла аграфке подменять себя ненадолго. Я делал вид, что ничего не замечаю. Было понятно, что бесконечно это не продлится. Ну и ладно. Хочется девушкам поиграть в эротическую конспирацию — пусть играют. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Мне и самому было весело глядеть на их хитрые физиономии и сверкающие глазки. Правда, для спокойствия Кини мне приходилось ей жаловаться на якобы ее странную холодность. Иногда. Как раз тогда, когда вместо нее ко мне приходила аграфка. Хотя никакой холодности и подавно уже не было. Аграфка так вошла во вкус, что иногда и Кини могла заткнуть за пояс. Но об этом я молчал. Аграфка, похоже, раскусила мою игру, но тоже помалкивала. Еще бы ей не молчать — если Кини узнает, тут же ее от моего тела отлучит. Вот так мы и развлекались в перерывах между сеансами учебы.
Летели мы довольно долго, около четырех месяцев — пришлось облетать по большому кругу систему с архами. Мы с Жуком решили с ними пока не связываться. Ничего, придет время — и я им это тоже припомню. А вообще и без всяких воспоминаний было понятно, что архов надо уничтожать. Одного линкора на них хватило бы. Во всяком случае, на тех, что я видел в той системе. Линкор-то я найду, наверняка на какой-нибудь резервной станции есть, и не один. Но где взять людей? Экипаж линкора состоит почти из сотни человек. Это только экипаж. А полностью команда, с пилотами малой авиации, абордажниками и подразделениями наземных штурмовиков — около четырехсот. А главное — все они должны быть атлантами, то есть ментоактивными. Но пока я один. Ну да ладно, придумаю что-нибудь.
ГЛАВА 6
В систему Плюшкина вошли совершенно буднично. Даже как-то обидно. Марш-бросок в три с лишним месяца — и как будто так и надо. Плюшкин, зараза. Хоть бы на губах какой-нибудь марш изобразил. Хотя откуда у него губы.
— Эй, Плюшкин, здорово. Ты чего не встречаешь своего императора?
— Здравствуйте, сир. А как я должен вас встречать?
— Ну, не знаю. Как-нибудь изобразил бы свою радость. Спел бы что-нибудь.
— Я не могу.
— Чего не можешь?
— Петь не могу. А вообще-то я очень рад, что вы вернулись.
— Ну и то хлеб. Я тебе, кстати, твоего дружбана притащил. Теперь можете общаться сколько угодно. Как вы тут? Никто посторонний не объявлялся? А то я тут неподалеку архов встретил.
— Нет, посторонних не было.
— Это хорошо. А как твой сосед? Его я буду называть Спасатель, раз уж он относится к департаменту чрезвычайных ситуаций.
— С ним все в порядке, сир.
— И это тоже хорошо. А скажи, Плюшкин, ты свою парковую зону расконсервировал?
— Да, сир.
— Прекрасно. Тогда я сейчас ставлю свою базу в астероидное поле и прилечу к тебе. Отдохну пару дней, а потом устроим совещание. Надо подумать, как жить дальше.
Так я и сделал. Оставил базу с Жуком на краю астероидного поля, а сам на буксире полетел к Плюшкину. Загнал буксир в ангар и отправился в сопровождении девчонок и Сары в свой дворец.
Встречал нас Прохор. Дав ему указания об устройстве девушек, я прошел к себе. Принял душ и разлегся на кровати. Только задремал, как ко мне ввалились девчонки. Вот ведь неугомонные.
— Ник, а это твоя станция? А какого она размера? А здесь есть парк? А кто нас встречал? А…
— Кини, угомонись. Станция моя. Размером она в несколько стандартных станций Содружества. Встречал нас дроид-дворецкий. Парк здесь есть и довольно большой. Точнее сказать не могу — сам еще там не был. И хватит вопросов. Давайте просто отдохнем. Сегодня у нас день отдыха. Все остальное завтра.
— А что остальное?
— Все, Кини, хватит. Или помолчи, или отправляйся к себе.
Кини, обидевшись, замолчала, но тут же плюхнулась на мою кровать и устроилась рядом со мной. Но молча. Аграфка легла с другой стороны и тоже молча. Очень хорошо. Пусть помолчат. Все-таки перелет меня вымотал. Не физически, конечно, а морально. Постоянное ожидание каких-нибудь неприятностей здорово выматывает. Пару деньков надо просто побездельничать, и все нормализуется. Рассуждая так, я незаметно для себя уснул.
Проснулся от хихиканья. Кини с аграфкой о чем-то шепотом переговаривались и постоянно хихикали.
— Вы что, в своих комнатах болтать не можете? — возмутился я. — Брысь отсюда.
— Не скандаль. Все равно обедать пора, так что подымайся.
— Тьфу на вас, балаболки.
Но вставать все же пришлось. После обеда решили посетить здешний парк. На базе, кстати, были три парковые зоны, но расконсервацию прошла пока только одна, ближайшая ко дворцу. До нее пешком было идти минут десять. Мы с удовольствием прогулялись. Парк занимал огромную площадь. Где-то двадцать пять — тридцать квадратных километров. Правда, парка как такового еще не было. Было огромное поле, покрытое травой. Кое-где торчали невысокие саженцы деревьев. Но зато были речка и озеро. Правда, не очень большое. Минут за десять мы не спеша до него и дошли. Вышли как раз к небольшому пляжу. Девчонки тут же разделись и помчались купаться. Я хотел просто поваляться на траве и подремать, но понял, что все равно не дадут, и тоже пошел в воду. Время до вечера провели очень даже неплохо. Ничего не делали и о серьезном не говорили. Купались, болтали ни о чем, просто дурачились.
После ужина я весь вечер провалялся на диване у себя в кабинете. Дверь заблокировал, так что никто мне не мешал. Спать, правда, пошел все-таки в спальню. Хотел и спать остаться в кабинете, но не решился. И не пожалел. Всю ночь они мне по очереди не давали спать. А я не очень-то и противился. Зато весь следующий день продремал на пляже, и никто меня не тревожил.
На следующий день, сразу после завтрака, отправился к себе в кабинет. Девчонки тоже за мной увязались, но я их шуганул и отправил в парк, пообещав присоединиться к ним через пару часов. Усевшись в кресло, я связался с искинами.
— Так, господа, давайте поговорим о делах наших скорбных.
— Почему скорбных? — вскинулся Плюшкин.
— Я тебе потом объясню, — вклинился Жук.
— Ну, может, и не скорбных, — сказал я, — но решать все равно надо. Дальше-то что делать? Я могу, конечно, заняться изготовлением реакторов, но у Плюшкина и Спасателя на складах небольшой запас есть. Думаю, вы поделитесь с Жуком. И технических дроидов надо снять с консервации и передать ему. Пусть не до полного штата, но чтобы ремонт и регламентные работы он закончил как можно быстрее. Так что сидеть и дальше на базе, я думаю, мне не следует.
— Да, надо обследовать имперские планеты, — подключился к разговору Спасатель, — может, и уцелела какая.
— Думаю — это бессмысленно, — возразил я. — Если бы уцелела хоть одна имперская планета, тут было бы не протолкнуться от кораблей. Да и связь с ней была бы. Но ни кораблей, ни связи нет. Так что тратить время на это не стоит. Обследования надо начинать с планет-колоний. Вот там, может, кто и выжил. Правда, что с ними произошло за десятки тысячелетий, даже не представляю. Боюсь, что и на колониях я вряд ли что найду. Если только что-то такое же, как и на Земле. Но там все очень плохо. Потомки атлантов там, конечно, есть, и я тому пример, но очень немного. И как их оттуда вытаскивать? Думаю, будет очень сложно.
— А чего тут сложного-то? — удивился Спасатель.
— А как вы себе это представляете? Я прилечу и объявлю на всю Землю: набираю добровольцев на другую планету? Да за мной все государства Земли гоняться начнут. Поймать, может, и не поймают, а вот работать не дадут. Тем более что ментоактивных, то есть потомков атлантов, там не так уж и много. Придется очень серьезно поработать с отбором. Да еще и уговаривать людей придется. Не всякий решится бросить все и отправиться неизвестно куда. И как я все это смогу провернуть, если мне будут мешать все кому не лень.
— Да, это проблема, — заметил Жук.
Да я и не знаю, какая из девятнадцати колоний Земля. Так что надо начинать с ближайшей колонии и по очереди обследовать все. Может, где и повезет. И еще. Если все же удастся найти планету-донора, где мы сможем вербовать добровольцев, то надо найти недалеко свободную кислородную планету, пригодную для колонизации. Желательно с мягким климатом и без агрессивной фауны и флоры. И без аборигенов. Даже если они и дикари и бегают с деревянными дубинками, все равно — и дубинкой можно голову проломить. А у нас на счету будет каждый человек. А устраивать геноцид и носиться по всей планете и отстреливать дикарей — только время терять.
— Так, может, и среди колоний найдется подходящая, — заметил Жук.
— Может, и найдется. Хотя я в этом и сомневаюсь. Так что покопайтесь в навигационных картах, вдруг найдете что интересное.
— Хорошо, займемся, — пообещал Жук, — но это не горит. На чем лететь думаешь?
— На своем фрегате.
— А вот тут ты не прав. Фрегат, конечно, кораблик неплохой, но для этой цели неподходящий, — возразил Плюшкин, — у меня в доках стоят несколько крейсеров. Все они приписаны к разведывательному департаменту и оборудованы соответственно. Система невидимости на кораблях, ботах и челноках. Скорость и маневренность не намного хуже, чем у фрегата. Зато вооружены гораздо серьезней. Если встретишь кого, то спокойно отобьешься. В крайнем случае сбежишь. Думаю, лететь тебе нужно именно на крейсере.
— Ну, в общем-то я не против. А на сколько систем у него прыжок?
— Пятидневный, на те же пятьдесят систем. Все-таки это разведчик, и гипердвигатель у него повышенной мощности.
— Сойдет. Только еще одно. Жук, надо демонтировать одну медкапсулу с моего старого корабля и установить ее на крейсер.
— Зачем тебе это недоразумение?
— Может, и недоразумение, но функция ментоскопирования на ней есть, а на наших капсулах такой функции нет. А вдруг мне понадобится выучить язык аборигенов? Я что, в школу пойду? Да мало ли что мне понадобится узнать! Поймаю аборигена, засуну в капсулу — и через пару часов буду знать все, что и он.
— Но это же незаконно, — сказал Спасатель.
— Это ты своему дружку скажи.
— Я потом все объясню, — тут же завилял Жук, — и было-то это один раз. Да и не было у меня другого выхода.
— Да я к тебе не имею никаких претензий, не волнуйся ты так. Да и правильно ты все сделал. Выхода у тебя другого не было. Ну так и у меня выхода нет. Так что о незаконности давайте говорить не будем. Хотя я и не стремлюсь нарушать наши законы направо и налево, но иногда придется. Без этого никак.
— Ладно, мы все понимаем, — подытожил Плюшкин.
— Ну вот и хорошо. Так что, Плюшкин, готовь корабль. Думаю, через пару дней полечу.
— Принято. Если что еще понадобится — скажи.
— Да, Ник, еще один вопрос. Один полетишь или с подружками?