Впереди на горизонте показалась темная полоска. Лес!
Но почему в стороне?! Он должен быть совсем не там.
Леон увидел, как над лесом поднимается мутное облако. Пыль. И это совсем не лес! Вот почему орки не стали использовать луки. Они точно знали, куда гнать свою добычу!
Великое Кочевье! Множество орочьих племен, под управлением своих каганов, поднялось по всей степи, перегородив ее едва ли не от края до края…
– Круче в сторону! Круче! – закричал Леон, указывая направление. – Круче!
Был шанс пройти вдоль линии кочевья и уйти под защиту далеких невидимых еще деревьев, но для этого пришлось пожертвовать несколькими метрами дистанции. Теперь уже не один, а трое орков раскручивали над головой арканы.
Бросок!
Одна веревка чиркнула по крупу коня, другая хлестнула по спине. Леон прижался к шее лошади, слился с нею.
Снова рассерженный визг позади режет слух!
Другие не будут так нетерпеливы. Подойдут ближе и тогда уж точно сдернут с лошади, повяжут.
Закатное солнце удлиняло тени. От постоянной тряски степь плыла перед глазами, туманилась. Леону казалось, что под ногами коней уже не трава, а не то песок, не то голая земля. Какие-то желтые и серые пятна, сливающиеся в единый бурый фон!
Голова на миг закружилась.
Он покачнулся, и тут же, как наказание, как кара, шею захлестнула жесткая, колючая веревка!
Все, что он успел, это поднять плечи, чтобы петля не сломала шею на рывке.
Потом были мгновения полета и жесткий, страшный удар о землю.
АХХХ!
Хрустнули кости, болью взорвалась голова.
Леон покатился куда-то в темноту. А вокруг уже визжали, кричали, ликовали зеленые клыкастые хари.
Но сознания он не потерял. Леону удалось сбросить аркан и подняться на ноги. Миг! И он стоит с обнаженным мечом, а вокруг роится орочья стая. Оскаленные морды, кривые, когтистые пальцы! Где-то там, много дальше, разворачивали коней Артур и Филипп. Далеко, слишком далеко!
Леон взмахнул мечом, закричал!
В него разом метнули два аркана. От одного ему удалось увернуться, второй – отвести лезвием. Он замешкался и едва успел прыгнуть в сторону, когда здоровый, с желтыми клыками, торчащими из слюнявой пасти, орк послал на него своего коня в надежде стоптать, сбить с ног! Не получилось! Леон махнул ему вслед мечом, но не попал. Орк споро развернулся, Леон напрягся. Но удар пришел совсем с другой стороны. Лохматая степная лошаденка крепко ударила в спину, и Леон снова покатился по земле. Выбитый меч звякнул о камень в стороне. Громко засмеялись орки.
И тогда на него наехал тот зеленомордый, что напал первым. Это его аркан снял Леона с седла. Право первого! Копыта коня били в землю совсем рядом. Леон вертелся как уж под вилами, стараясь защитить голову, живот, ноги, спину, сразу все тело. Он что было сил оттолкнулся ногами, конь над ним встал на дыбы. Леон четко-четко, будто на картинке, увидел его стоптанные копыта, грязь, налипшую на них, все, вплоть до мельчайших волосков и капелек конского пота. И еще над всем этим злорадную, хищную зеленую морду, растянутую в алчной ухмылке!
Все замерло на миг.
И только звук, крик! Кто-то орал, вопил на непонятном безумном каком-то языке. И приближался, приближался!!!
Мелькнула черная тень.
Копыта обрушились вниз!
Леон толкнулся что было сил от какого-то подвернувшегося под ногу камня.
И завертелось, закружилось вокруг!!!
Мимо, как злобный демон, пронесся черный конь Филиппа. Его всадник с раскрытым в крике ртом мелькнул грозным призраком. И только окровавленный меч на мгновение застыл в воздухе.
Леон метнулся к своему оружию, видя краем глаза, как оседает орочий вожак. Тот самый, с желтыми клычищами.
Затем время превратилось в нескончаемую карусель, где надо было только рубить. Рубить! И еще раз – рубить! Орков, коней, руки, ноги, копыта. Вспарывать животы. Шеи. Обливаться горячей кровью, шипящей и скользкой. Уворачиваться от тяжелых ятаганов, бить в ответ. Погружать сталь в мягкую податливую плоть. Врубаться в кости. Крошить зубы. Прорубать сухожилия. Черепа!!! И снова, и снова, и еще.
Когда Леон очнулся, его трясло.
Меч скользил в ладони. Все тело было покрыто мерзкой жирной кровью. Лицо, плечи, ноги. Он стоял по колено в чьих-то внутренностях. В воздухе витал отвратительный, ни с чем не сравнимый запах, такой мерзкий и удушливый, что глаза слезились.
И каждая жилка в его теле вибрировала, дрожала, тряслась. В нервном ознобе стучали зубы.
Чуть в стороне тяжело агонизировала лошадь. Куда-то в степь неслись всадники. Четверо орков. Ушли. Один нелепо болтался в седле.
– Лео! Лео!
Что-то мешало. Трясло и дергало. Леон помотал головой и только сейчас увидел стоящего перед ним Артура. На побледневшем лице глубокая царапина, синие губы. Парень напугался.
– Лео! Очнись ты! На нас волна катит!
– Какая такая волна? – Леон понял, что губы не слушаются. А во рту…
Желудок подпрыгнул. Леон согнулся пополам.
Вкус крови… Чужой!
– Эко его полощет! – Филипп одним движением добил раненую лошадку.
– Что за волна? – прохрипел Леон, вытирая лицо.
– А ты посмотри… – Артур развернул его в сторону заката.
Это была не армия. Орда!
Она катилась неторопливо, перемалывая степь копытами лошадок.
Немыслимый вал. И было что-то природное в этом. Будто потоп, лавина или огромный лесной пожар.
Орки покрывали степь от горизонта до горизонта. Как гигантское живое одеяло.
Впереди ехали мужчины, охотники и передовые разъезды. Именно на такой отрядец и нарвались кадеты. В центре двигались огромные кибитки, где сидели женщины и дети. И совсем в хвосте медленно тащились орочьи дома.
– Куда это они? – потрясенно спросил Леон.
– Да нам-то какая разница?! – буркнул Филипп. – А вот мы куда?! Лошадкам нашим крышка. Загнали…
И он вздохнул. Лошадей было жаль. Верные человеку животные были чаще всего разменной монетой, отдавая свои жизни безропотно и с какой-то обреченностью.
Леон огляделся. Движение отозвалось болью в мышцах.
«Что со мной случилось? – с некоторой паникой подумал он. – Тело как деревянное…»
– А там что?
Артур прищурился.
– Нора…
– Какая такая нора?
– А шут его знает. – Он выдирал из седельной сумки какие-то тряпки. – Орки рыли. Они и сами, наверное, не знают зачем.
Только сейчас Леон понял, почему степь под ногами так изменилась. Все пространство вокруг было покрыто почвой, камнями и глиной, вынутой из огромной пещеры, вырытой с неизвестно какими целями орочьим племенем. Такие пещеры находили в самых неожиданных местах степи. Об этих норах ходили жуткие легенды. Часто лживые, перевранные с чужих слов. Но подлинность – никто особенно не проверял. Во-первых, орки почитали эти ямы, как нечто священное, а во-вторых, таких смельчаков, которые бы совались по доброй воле в черноту переходов, было немного.
Леон поглядел на приближающуюся орду. От основной массы орков к ним уже понеслись очередные охотники.
Артур вытащил из седельного налуча степной лук. Примерил к руке. Прихватил и стрелы. Вопросительно посмотрел на Леона.
– До пещеры успеем добраться?
Филипп кивнул. – Если поторопимся…
И они побежали. Хотя тело просило только одного: лечь, остановиться. Прекратить это бесконечное мучение. Дать выход усталости.
Леон неожиданно понял, что ноги его не слушаются. Колени подгибаются, и он, шатаясь из стороны в сторону, как пьяный, едва-едва успевает за друзьями.
Наконец он упал. И Филипп, вернувшись, легко, будто пушинку, вскинул его на спину.
От тряски у Леона помутилось в голове…
Глава 32
Голова болела немилосердно.
Перед глазами плавали и плавали цветные круги.
За кругами была темнота.
– Лео? Ты живой? – спросил голос Филиппа из тьмы.
– Да, – ответил Леон. – Но ничего не вижу… Что-то с глазами.
Филипп хохотнул.
– Тогда мы одинаково ослепли… Потому что я тоже не вижу ничегошеньки.
– Нужны факелы… – Леон осторожно сел. Ощупал пол под собой. Камешки, песок.
В висках стучала кровь.
– Я над этим работаю, – сказал откуда-то из-за спины Артур.
Он чем-то шуршал. Постукивал. Несколько раз послышался звук, будто что-то упало. Артур тихо ругался под нос.
– Побыстрей бы, – буркнул Филипп. – А то как кроты.
– Я делаю все что могу, – ответил Артур зло. – Если хочешь, попробуй сам. В темноте на ощупь.
– Ладно-ладно.
Леон осторожно, чтобы не стукнуться обо что-нибудь гудящей головой, приподнялся. Пошарил в темноте руками. Наткнулся на что-то теплое.
– Это я, – сказал Филипп. – А где-то позади тебя должна быть стена. Я в нее влетел сослепу.
Леон развернулся и действительно вскоре нащупал стенку. Все те же камешки и осыпающийся песок.
– Не слишком надежно…
– Было б надежно, мы, может быть, уже не говорили бы. Я так головой приложился.
Послышалось чирканье. Вспыхнули снопом яркие лучистые искры. Потом затеплился огонек. Он разросся, стал больше, объемнее, и вот уже в руках у Артура оказался факел.
– Вот это дело! – сказал юноша довольно.
– Лихо, – заметил Леон, чуть заслоняясь ладонью от огня. После абсолютной темноты свет ранил глаза. – Как умудрился?
– А я заранее тряпки заготовил. Еще в школе. Отец сказал, чтобы у меня с собой всегда была ложка, нож, кресало и ветошь для факела.
– Предусмотрительно, – пробурчал Филипп. – Только тряпки так не горят.
Артур показал флакончик.
– Масло. У меня еще есть… – Он начал доставать что-то из сумки, но Леон его остановил.
– Не надо. Потом еще пригодится.
– Ты сам-то как? Что на тебя нашло там? – Филипп кивнул куда-то за спину, вероятно, имея в виду поверхность. – Мы уж побоялись, что и нас посечешь.
– Сам не знаю. Голова вот болит. – Глаза наконец привыкли к мерцающему факельному свету. Леон осмотрелся.
Они находились в начале длинного коридора, в небольшой полуобвалившейся нише. Позади коридор делал плавный поворот, впереди терялся в темноте.
Коридор был не высок. До потолка можно было свободно дотронуться рукой.
– Долго я был без сознания?
– Не знаю. – Филипп пожал плечами. – Наверное, нет.
– Странно, – сказал Артур, отходя к повороту.
– Что?
– Странно, что орки за нами не пошли. А ведь могли бы.
– Сплюнь! – Филипп поежился. – Как вспомню эту толпу, дурно делается.
Он повернулся к Леону.
– Что делать-то будем? Наружу никак. Переждем?
Леон покачал головой.
– Орда медленно идет. Ждать несколько дней придется. К тому же они могут стать тут табором и сидеть.
– Ну и что же тогда?
Леон кивнул вперед.
– Туда пойдем. Выясним, чем туннель заканчивается. Может, есть еще выходы на поверхность. Воздух тут… чувствуете?
Филипп покачал головой, а Артур сказал:
– Да. Не затхлый. Какой-то сквозняк есть…
Филипп тяжело вздохнул.
– Понимаю. – Леон сжал его плечо. – Но другого выхода нет. Там орда, а туда, как я понимаю, нам по пути.
– В местах, где я вырос, есть пещеры. Считалось, что в них сокровища спрятали еще гномы, когда наши места покидали. Все лазили. А я нет. Ненавижу пещеры. И вот тебе на. – Филипп снова вздохнул, но все же первым сделал шаг вперед. – Ну, пошли, что ли?
Идти по коридору оказалось удобно. Пол был ровным и плотным. Стены в основном держались, хотя в некоторых местах виднелись осыпи. Кто и зачем рыл этот туннель? В неясном свете факела можно было рассмотреть на стенах следы какого-то неведомого инструмента. Будто туннель кто-то вырезал в земле большим ножом.
– Вряд ли это орки.
– Что? – Филипп обернулся. Он шел первым и нес факел. В середине двигался Леон, а Артур замыкал цепочку.
– Я говорю, вряд ли орки рыли эти норы.
– А кто же?
– Не знаю. Но кочевники на это не способны.
– Как знать, как знать… – Филипп почесал затылок. – Если нагнать толпу… Они горстями наковыряют будь здоров! Видел, какие у них когти?
– Видел.
Вскоре они вышли на развилку.
– Вот тебе раз.
Леон вздохнул.
Лабиринтов только не хватало.
Он посмотрел на Артура.
– Веревки нет? Ты у нас самый запасливый…
Тот покачал головой.
– Я слышал, что надо направо все время идти, – сказал Филипп.
– Ладно, – согласился Леон. – По…
Договорить он не успел. В левом туннеле вдруг зашипело, зашевелилось, и будто множество маленьких ножек заскребло по стенам. От этого звука волосы на голове стали дыбом. Казалось, что миллионы чешуек вдруг соприкоснулись вместе, заскребли друг по другу, взвизгнули.
Кадеты попятились, выхватили мечи.
Шипение и скрежет в левом туннеле продолжались еще некоторое время. Но вскоре стали затихать. Будто нечто огромное пошевелилось во сне, повернулось да так и заснуло снова.
– Точно, направо, – прошептал Артур. – И я слышал про такое. Правило правой руки, кажется, так.
Осторожно пятясь, они ушли в правый коридор.
Тут было просторнее и вроде бы даже свежее. Но через некоторое время коридор кончился завалом.
– И что на этот счет говорит ваше правило? – поинтересовался Леон.
Филипп промолчал, а Артур ответил после некоторого молчания:
– Ну, надо повернуться назад и…
Он вздохнул.
Филипп ругнулся сквозь зубы и ударил кулаком по стене. Посыпался песок, камушки.
При мысли о том, что нужно возвращаться и идти туда, где сидит, ныли зубы.
– Ладно, паладины. Помните, как говорил наш сержант? – Леон улыбнулся.
– Команды мочиться под себя не было! – хмыкнул Филипп.
– А у нас он уже по-другому говорил… – сказал Артур. – Но смысл такой же.
– Возвращаемся… – Леон подхватил факел и пошел вперед.
Теперь они шли медленно и осторожно.
К повороту вышли едва ли не на цыпочках.
Артур подкрался к выходу в основной коридор.
Заглянул.
– Слышите? Дышит.
И действительно, теперь под сводами туннеля раздавался едва слышимый шелест. Так трутся друг о друга крылья бабочки. Шшшшшхх. Шшшшшхх. Дышит спокойно.
– Спит.
Он взял у Леона факел и, держа его над головой, осторожно выглянул.
Какое-то время он смотрел в темноту.
– Я ничего не вижу. Совсем ничего. Мрак…
Теперь выглянул Леон. А за ним и Филипп.
Действительно, в туннеле стояла плотная, как будто чернильная тьма. Свет факела, и без того тусклый, не мог пробиться сквозь эту завесу.
Леон перепрыгнул к противоположной стене и выставил перед собой меч. Жестом попросил факел.
Осторожно, стараясь ступать очень тихо, они вошли в левый коридор. Дыхание невидимого существа было все ближе. Нет, не дыхание даже… а странный шелест. Шшшшшхх… Шшшшшхх… В ноздри ударил резкий, совершенно незнакомый запах. Так пахло на рынке, в рыбных рядах, там, где по большому прилавку были разложены диковинные многоногие морские чудища. От прилавка, залитого их черной кровью, воняло так же. Леон сделал еще несколько осторожных шагов и вдруг замер.
То, что казалось черной пеленой, завесой тьмы, оказалось телом чудовища.
Буквально в полуметре от Леона, перегородив проход, лежала гигантская сколопендра! Большая, тупорылая морда уткнулась в песок. Множество маленьких гадких ножек копошилось вокруг ее головы. Два тусклых глаза бельмами таращились в темноту.
Сколопендра была слепа.
Длинные, острые жвалы лежали на песке прямо под ногами Леона.
Он замер, стараясь даже не дышать.
Потом осторожно, медленно, сделал шаг назад. Еще один. Буквально в паре шагов страшное насекомое сливалось с темнотой коридора, не разглядеть.
– Проклятие… – прошептал Артур.
Они выбрались в основной коридор.
– Итак… – отдышавшись, сказал Леон. – Что будем делать?
Артур покачал головой. Глаза у юноши были совершенно безумные.
Филипп же, напротив, был собран и даже спокоен.
– Она уже старая.
– Откуда ты знаешь?