Так или иначе, в схватке с умертвием достаточно маленькой ранки, чтобы умелый и могучий боец превратился в смертельно больное, обреченное существо.
— И что тогда делать? — недоуменно и не без недовольства вопрошал сэр Андерс.
— Держаться от них подальше, разумеется, — в голосе Бренна почувствовалась легкая усмешка, — по возможности держаться. И постараться сразить мертвяка на расстоянии…
Не дослушав последнюю фразу, Равенна вскинула руку. И из ее ладони навстречу приближающемуся мертвяку хлынула струя огня. Мгновение — и огонь объял ходячий труп, охватил его, превращая в огромный факел. Запахло паленым.
— …волшбой, например, — докончил фразу-наставление мастер Бренн, — и вот еще что… забыл сказать. Иногда человеческими трупами в качестве временных вместилищ пользуются низшие демоны. Те, у кого не хватает силенок воплотиться в мире живых самостоятельно. Или зацапать живого человека.
Узнать такой труп-вместилище и отличить от обычного мертвяка несложно. Их глазницы не пустые: в них такое свечение яркое — оранжевое как огонь или ярко-красное, словно свежая кровь. Еще один отличительный признак: вместилище не ковыляет так понуро и нарочито медленно, будто смертник на пути к виселице. Напротив, его движения резкие и дерганные. Это потому, что демону в нем… неудобно. Неудобно, как человеку в одежде не по размеру.
— А сражаться с этими… вместилищами — так же? — поинтересовалась Равенна.
— Сражаться — да, но вот побеждать намного труднее. Потому что демон и сам в ответ может огнем плюнуть или еще что-нибудь такое подобное выкинуть. И оказаться посильнее схватившегося с ним волшебника. Ведь оба пользуются силами, чуждыми нашему миру — миру вещей, плоти и прочих твердых предметов. Вот только демону пользоваться этой силой более естественно. Как естественно рыбе дышать под водой. В отличие от человека-ныряльщика.
— Слово Всевышнего, — напомнил сэр Андерс. И здесь мастер Бренн с ним согласился. Неожиданно для остальных.
— Да, против такого рода нечисти призвать помощь Всевышнего — наиболее действенно, — были его слова, — но только при условии, что ваша вера достаточно крепка. В противном случае можно лишь потерять время. Так что тем, кто не уверен в крепости своей веры, я подскажу простой способ остановить демона. Обвести его магическим кругом… или себя, на худой конец. Ну да ладно, мы отвлеклись.
Новые мертвяки показались поблизости — целых восемь. Причем в руках у пяти из них были зажаты толстые суковатые палки.
— Как я уже говорил, — рассуждал вслух мастер Бренн, — с умертвиями лучше до ближнего боя не доводить. Но бывает, что избежать оного невозможно. Трудно удержать на расстоянии противника, имеющего кратное численное превосходство. Но вот принять меры предосторожности, чтобы не занести в себя заразу или не отравиться — можно.
— Доспехи нужны, — последовала реплика сэра Андерса, который явно оживился, — кольчуга хотя бы.
— Полумеры, — небрежно бросил Бренн, — лучше оглянитесь-ка. И посмотрите, что у вас за спиной.
Обернувшись как один, четверо его подопечных обнаружили небольшой не то столик, не то каменный постамент. Посреди пустой равнины смотревшийся почти так же странно, как грязная брань из уст ребенка трех лет отроду.
На постаменте стояла глиняная бутыль.
— Ну-ну, — хмыкнул Освальд, первым заметивший ее, — я всегда знал, что выпивка — лучшее лекарство. И вообще лучшее средство от всех бед. Пр-розит!
На последнем слове он дурашливо вскинул руку, словно та держала невидимую кружку.
— Зелье защиты от болезней и ядов, — пояснил, возражая бывшему вору, мастер Бренн, — отпейте каждый по глотку. Больше не требуется.
Один за другим Равенна, сэр Андерс, Освальд и Сиградд подходили к постаменту и бутылке, делали глоток. Защитное зелье было голубоватого цвета и имело горьковатый, но в целом не лишенный приятности, вкус.
Обретя защиту от опасностей, которые обыкновенно несет в себе мертвое тело, дальше живые действовали примерно так же, как против толпы скелетов. Освальд, сэр Андерс и Сиградд вышли вперед, закрывая Равенну. И рубили мертвечину, покуда сама колдунья атаковала то огненным шаром, то рукотворной молнией.
Обычному оружию ходячие трупы поддавались действительно с трудом. Лезвие секиры, клинки меча и сабли словно рубили отсыревшую древесину. Зато горели мертвяки неплохо. И, подобно костлявым собратьям по сонму нежити, оружием, можно сказать, не владели. Сподобившись за время схватки, больше похожей на избиение, лишь паре неловких атак. Ну и еще укусить порывались.
— К слову сказать, — сообщил голос Бренна, когда с умертвиями было покончено, — такую же защиту можно обеспечить посредством специального заклинания. Вот только не всегда для его совершения хватает времени. Тогда как чтобы глотнуть зелья, обычно довольно мгновения.
— Ага, — буркнула Равенна, — при условии, что нужная бутылка под рукой.
Женщина уже поняла, что в грядущей битве за замок Веллесхайм именно на нее ляжет этот труд: приготовление защитных зелий всех возможных сортов. Причем в дополнение к тяготам, собственно, боя.
Тем временем новый представитель нечисти посетил созданную мастером Бренном иллюзорную равнину. Смутный силуэт, полупрозрачная фигура с чертами лица нечеткими, трудноразличимыми. Темное облако, каким-то чудом принявшее форму, схожую с человеческой.
— Призрак, он же привидение, — пояснил мастер Бренн, — душа, не нашедшая покоя. В отличие от скелетов и ходячих трупов — тел, поднятых чужой волей и лишенных собственного сознания — у призраков, напротив, ничего кроме сознания и нету. Их беда в том, что тихо-мирно отправиться на тот свет призраки либо упорно не хотят, либо и рады бы, но не могут. Что-то их держит: какой-то невыплаченный долг, чье-то проклятье, чья-то обида или результат неудачного и неумелого колдовства. По большому счету — не так уж важно. Значение имеют для нас с вами две вещи. Первое: для живых приведения не так уж и безвредны. Одни просто нагоняют страх, беспокоят как вши или сухие хлебные крошки в кровати. А другие жадно и беззастенчиво пьют из человека жизненную силу. Из-за чего тот слабеет, чаще болеет и быстрее умирает. За счет этого призрак может удержаться в мире живых сколь угодно долго. Не рассеиваясь. Теперь второе…
Сиградд, находившийся к привидению ближе остальных, не стал дослушивать Бренна. Подскочив к призраку, он рубанул по полупрозрачной фигуре секирой. Лезвие прошло сквозь нее, задержавшись едва ли на миг. А на северянина дохнуло холодом — но не бодрящим морозом, столь привычным на его родине. То был особенный холод, чуждый любой жизни. Холод камня в стылой пещере, холод могилы.
Будучи отнюдь не робкого десятка, Сиградд, тем не менее, резко сдал назад. Попятился, отдергивая оружие. На лезвии секиры осталась изморозь.
— Ты должен был убедиться в этом собственноручно, — донесся до обескураженного северянина ироничный голос Бренна, — моим словам ты бы вряд ли поверил, я понимаю. Как и любым другим словам. Впрочем, теперь вы все мне поверите. Поскольку призраки бестелесны, причинить им вред оружие не способно. Только волшба.
Молния, вырвавшаяся из ладони Равенны, врезалась в призрачную фигуру, на миг подсветила ее изнутри. Затем призрак превратился в сплошной сгусток света — сплошной и бесформенный. Он словно оплыл, как горящая свеча. И, наконец, сгусток погас. Бесследно исчезнув вместе с призраком.
— Неплохо, — с одобрением молвил мастер Бренн, — но вообще-то существует отдельное заклинание для изгнания призраков. Называется «Развоплощение». Советую тебе освежить его в памяти, прежде чем отправиться во владения рода Веллесхайм.
И вот еще что, к слову. Не действует оружие, по крайней мере, обычное, также на оборотней. Серебряное — да. Как, впрочем, и оружие из любого драгоценного металла.
Впрочем, это я забегаю немного вперед. Если верить слухам, которые доходят из окрестностей замка Веллесхайм, с оборотнями там вряд ли придется столкнуться. Поэтому отработку схватки с оборотнем я решил отложить до следующего раза.7
А последним, с кем довелось схватиться Сиградду, Равенне, Освальду и сэру Андерсу на уроке, что преподал им мастер Бренн, оказался вампир.
Выглядел он вовсе не тем холодным, но не лишенным красоты вечным юношей, каким обыкновенно его представляют в романтических поэмах. Просто человекоподобная тварь, имеющая, по словам Бренна, некое подобие разума. А еще грязная, уродливая, злобная и голодная, точно нищий, проснувшийся с похмелья. Да и силы твари было не занимать. Оружие же вампиру с успехом заменяли дюймовые когти, крепкие как железо и клыки, достойные хищного зверя.
Так что даже вчетвером сладить с вампиром оказалось нелегко.
Как бы между делом подопечные мастера Бренна узнали, что осиновый кол твари, конечно, опасен. Но не в большей степени, чем любая другая заостренная деревяшка. То есть, повредить тело вампира она способна. Да только металл годился для этой цели гораздо больше.
Металл предпочтительнее было использовать драгоценный. Как и при схватке с оборотнями. Однако и обычное железо могло изувечить вампира, лишить конечности. Ну, или замедлить хотя бы. Последнее пришлось кстати: помимо силы, вампир отличался проворством, что позволяло ему с успехом уходить от огненных шаров, молний и других вариаций боевой волшбы.
Увернулся — и снова в атаку. Вот только длился успех твари лишь до поры. В конце концов, удар секиры, в который Сиградд вложил, кажется, всю свою удачу, превратил вампира в одноногого калеку. Затем меч сэра Андерса разрубил потянувшуюся к рыцарю в каком-то отчаянии когтистую руку вампира. Сабля Освальда снесла голову. А огонь, сотворенный заклинанием Равенны, довершил остальное.
Сжечь, кстати, вампира было не просто желательно, но необходимо. В противном случае, даже изувеченный и обезглавленный, он мог срастись вновь. Мог снова подняться — только что сделавшись слабее, чем прежде. И, соответственно, более голодным.
После расправы над вампиром, иллюзия мастера Бренна рассеялась. А Освальд посетовал, что с нею же рассеялась его сабля, к которой он и привыкнуть успел, и считал просто красивой.
Сам хозяин замковых развалин, времени не теряя, повел Равенну в библиотеку — имелась в бывшем донжоне и таковая. И поручил колдунье, во-первых, подучить заклинание «Развоплощения», а во-вторых освежить в памяти рецепты защитных зелий и чары, могущие оные зелья в случае надобности заменить.
А наутро, отдохнувшим и отоспавшимся, гостям мастера Бренна пришла пора отправляться в путь. Сэр Андерс еще удивился, почему его новые товарищи собрались так быстро — к родовым его землям решив, как видно, двигаться налегке. Только с оружием и в том, что было на этих троих надето. Ну и еще небольшую сумку со свитками и рецептами прихватила Равенны — дабы не полагаться целиком на память.
И — ничего, что непременно следовало взять с собой в дорогу. Ни запасов провизии, ни фляг с водой, ни хотя бы одеял, чтобы не замерзнуть во время ночлега под открытым небом. Еще, по мнению рыцаря-изгнанника не лишними были бы лошади. Во-первых, чтобы везти всю перечисленную поклажу. А во-вторых, в бывшем донжоне имелся неплохой арсенал, где сэр Андерс смог обзавестись кольчугой и шлемом. Разгуливать же пешком с надетыми на себя этими тяжелыми железяками рыцарь желанием не горел.
— Ах, знали бы вы, благородный сэр, как именно мы попадем в ваши земли, — весело, но не без издевки сказал ему Освальд, — вы бы по поводу поклажи не волновались точно. Поволнуйтесь лучше о чем-нибудь другом.
Сам-то незадачливый вор уже не единожды успел воспользоваться тем способом перемещения, о котором толковал. Первый раз — когда по поручению мастера Бренна отправился на разведку в окрестности злополучного замка Веллесхайм. Собственно, там он помимо прочего и узнал, что сыновей у местного владетеля было двое. Двое возможных наследников… причем во владение замком и родовыми землями вступил не старший, а наиболее, скажем так, удачливый. Тогда как брат оного, хоть и остался жив, но вынужден был идти, куда глаза глядят.
Потом еще Освальду пришлось пойти по следу этого изгнанника и несостоявшегося наследника. И опять-таки не на своих двоих. Возможный маршрут движения сэра Андерса они просчитывали на пару с мастером Бренном, сидя перед картой. После чего бывший бродяга и вор отправлялся в очередное селение или город, где другой бродяга — даром, что благородных кровей — мог остановиться.
Что до Сиградда и Равенны, то им тем более перемещаться таким способом было не в новинку. Воспользоваться они успели им хотя бы, когда спасали от виселицы Освальда. И когда могучий северянин спасал будущую товарку-колдунью от костра инквизиции.
А теперь пришел черед познакомиться с тем способом и сэру Андерсу фон Веллесхайму.
Магический портал мастера Бренна располагался в одной из комнат бывшего донжона. Пустой, если не считать столика с картой да самого портала. До поры то была просто неглубокая арка в одной из каменных стен. С виду его еще можно было принять за проем, замурованный по чьей-то неразумной воле.
Склонившись над столиком с картой, мастер Бренн принялся водить по ней небольшим треугольным камнем, украшенным вырезанной руной. «Райдо», дорога, символ пути — узнала ее Равенна.
Заглянув через плечо старика, сэр Андерс отметил, что карта необычно подробная, сделана старательно. Не в пример поделкам, что норовят всучить путникам хитрецы на рынке. Города и дороги, реки, леса и болота — на пергаментном листе нашлось место всему. Да еще с соответствующими названиями. Букв рыцарь не знал, грамоте обучен не был, но хотя бы мог распознать, что это были именно буквы.
Наконец, мастер Бренн остановил камень, острым концом направляя его на изображение маленького замка. «Веллесхайм», — прочитал бы надпись рядом с ним сэр Андерс, кабы умел. Ну да незадачливый потомок славного рода и, не читая понял, на какой именно замок указывает камень.
Затем старик подошел к проему, оперся обеими руками о каменную раму по обе стороны от него. Растопыренные пальцы чуть ли не впивались в камень… разогревая его и вдыхая подобие жизни.
Разогревался и сам мастер Бренн. Да так, что у него покраснело лицо, а лоб покрылся капельками пота. Сэр Андерс даже встревожиться успел от такого зрелища. Справедливо полагая, что подобное напряжение в столь почтенном возрасте может оказаться опасным.
Волновался рыцарь-изгнанник напрасно. Ничего с мастером Бренном не случилось. Зато, когда он, наконец, отошел от проема, тот уже не выглядел замурованным. И сэр Андерс с восторгом и трепетом различал в нем знакомые с детства пейзажи. Зеленеющий луг, желтеющие поля, темную полосу леса, где он мог проводить целые дни на охоте; крыши деревни Веллесдорф и, конечно же, возвышающийся на холме, чуть ли не у горизонта, родовой замок.
Все это виделось в проеме портала мутно и искаженно — словно сквозь воду или драгоценный камень. Но все равно не узнать родные места Андерс фон Веллесхайм не мог. Как не мог просто любоваться ими. И потому первым направился к проему.
— Успехов вам, — напутствовал его и трех других своих помощников и подопечных мастер Бренн.
— А разве вы с нами не пойдете? — спросил сэр Андерс, на миг задержавшийся в полшага от портала. После иллюзии, точнее, знакомства с волшебным могуществом хозяина бывшего донжона, он стал относиться к этому говорливому старику с куда большим уважением.
— О, нет-нет, — Бренн взмахнул руками, точно отгонял мух, — для полей сражений я слишком стар. В противном случае мне бы не потребовались молодые и сильные помощники, если угодно, союзники. Такие как вы.
Андерс фон Веллесхайм пожал плечами, вроде бы соглашаясь с его доводами, и шагнул в портал. Сиградд, Равенна и Освальд последовали за ним.8
Веллесдорф походил, скорее, на небольшой город, чем на деревню, коих в стране имелось бессчетное множество. Плодородие окрестных земель и важные торговые пути, их пересекавшие, не только обогащали многие поколения владетелей из рода Веллесхайм. Рядовым их подданным тоже кое-что перепадало. Благодаря чему главная улица Веллесдорфа была вымощена булыжником, как и последние полмили дороги до деревни, и весь путь от деревни до замка.