Спустя миг появились ещё двое.
Оливия и Таран.
Они шли бок о бок, неторопливо, словно не было никаких причин для беспокойства.
Магнус знал, что они не те, кем казались. Не Оливия, подруга Йонаса, которую Магнус считал ведьмой, пока не узнал внезапно, что она была покинувшей Святилище Хранительницей. Не Таран, тот самый мужчина, который с самого начала желал, чтобы Магнус умер за то, что убил его брата, по крайней мере, до той поры, пока они не сошлись на попытке забыть ошибки.
Оливия и Таран исчезли. Растворились.
Магнус поклялся, что сделает всё, что только сможет, чтобы помочь им вернуть своё прежнее «Я», победить похитивших их тела демонов.
Ашур схватил его руку, опережая мысли.
— Это Клео.
Магнус вновь обернулся к храму и с потрясением увидел золотые волосы Клео, ловившие огненные блики. Она мчалась вниз, по лестнице, а после бросилась в лес.
Он уже шагнул было к ней, когда Ашур опустил руку ему на плечо.
— Не пытайся меня остановить, — прорычал Магнус.
Ашур казался мрачным.
— Ты уверен, что это принцесса? Может, это родич.
Магнус почувствовал, как стынет в жилах кровь от одной этой мысли.
— Я пойду за ней.
— Магнус…
— Иди, — огрызнулся он, — и вновь призови Валию. Если она вообще как-то может нам помочь, то я прошу прощения за то, что был с нею так груб прежде. Встретимся сегодня утром у Серебряной Жабы. Если меня там не будет… ну, пусть, ты поймёшь, что принцессы больше нет. Меня, предположительно, тоже.
Он не стал ждать утвердительного кивка от принца, а повернулся и побежал в том направлении, куда ушла Клео, в лес на восток от храма. Он бежал так быстро, как только это было возможно в бесконечной темноте, старался не споткнуться о корни деревьев, что растянулись в лесу, и не упасть.
В какой-то миг Магнус испугался, что потерял её, а после светлое пятно вновь мелькнуло впереди.
Если она Родич Воды, то могла просто пытаться заманить его на верную смерть.
В этой мысли не было ни капли надежды, ни капли пользы.
Лучше б ничего такого вообще не приходило в голову.
Лес в какой-то миг превратился в маленькую лужайку у реки, радиусом не больше двадцати футов. Магнус остановился за последним деревом и наблюдал за тем, как застыла Клео, внимательно осматриваясь, словно в поисках моста в лунном свете.
Магнус выскользнул из тени.
— Мне кажется, это не самое лучшее время для купания, — промолвил он.
Плечи Клео напряглись.
Магнус застыл, наблюдая, как она медленно поворачивалась к нему.
В лунном свете её глаза ярко светились, но в темноте он не мог увидеть аквамариновое, только серое и чёрное. Пугающие линии, напоминающие виноградную лозу, потянулись уже к левой щеке и виднелись почти чернотой на фоне её бледной кожи.
— Ты меня нашёл, — прошептала она.
— Разумеется, нашёл, — он почувствовал, как пересохло в горле, и с трудом сглотнул. — Это ты?
Она уставилась на него.
— А кем ещё я могу быть?
Магнус издал резкий, нервный смешок.
— Ну, Таран уже проиграл свою битву с Родичем Воздуха. А потом они… они забрали тебя. Что ещё мне следовало подумать?
Она мягко улыбнулась.
— Это всё ещё я.
Он почувствовал странную волну облегчения.
— Хорошо. Только не уходи от меня больше, ладно? Клянусь тебе, Клео, что я буду сражаться за тебя до последнего…
А после что-то ударило его сзади.
Что-то острое и болезненное.
Клео широко распахнула глаза.
— Нет! — закричала она. — Магнус, нет!
Он заставил себя опустить взгляд.
Из его груди торчал окровавленный наконечник меча.
Он моргнул, а после рухнул на колени, когда оружие выскользнуло из его тело.
Он смутно отметил, что земля была холодной и влажной. Начинался дождь, хотя ещё несколько минут назад на небе не было ни облачка.
— Понятия не имею, как ты это сделал раньше, — пронзительный голос Курта резанул слух Магнуса, когда бывший королевский советник выскользнул из-за его спины. — Я полагал, что это волшебство твоей сестры помогло тебе выбраться из могилы, но это не объясняет того, что случилось в том тупике… Но это не имеет значения, — его усмешка зло сверкнула в лунном свете. — Ты мёртв, Магнус. Наконец-то.
Магнус сквозь туман рассмотрел, что Клео всё ещё стояла у края воды, бледная, словно сама луна. Волосы её потемнели под дождём.
Вокруг неё на земле простиралась корка льда.
— Я тебя убью, — прорычала Клео.
— Я знаю, что ты не можешь это контролировать, — Курт кивнул на лёд, — так что перестань причинять неприятности и дай мне вернуть тебя в твою новую семью.
Магнус попытался заговорить, но слова не складывались воедино.
— Что-что? — Курт приложил руку к уху. — Мне всегда было интересно, что говорят перед смертью мои враги. Ты не мог бы погромче?
— Ты думал… — выдавил из себя Магнус, — что это будет… так… легко?
Курт закатил глаза.
— Просто умри, ладно?
Прошло немало времени, прежде чем Магнус почувствовал, как рана начала затягиваться.
Лицо бывшего королевского советника вытянулось от удивления и ужаса, когда Магнус поднялся на ноги, и это почти стоило тех мук, что он испытал.
— Магнус… — ахнула Клео, и по её щекам градом потекли слёзы. — Я думала, что я тебя потеряла! Так же, как потеряла…
Ей не нужно было заканчивать свою мысль.
Так же, как она потеряла Теона.
— Я знаю, — мрачно ответил он.
Курт не пытался сбежать. Он стоял, как вкопанный, ошеломлённый тем, что увидел.
— Это тёмная магия.
— О да, — Магнус шагнул к нему, сжимая руки в кулаки. — Самая тёмная, самая чёрная магия на свете. И если есть что-то, что способно быть противоположным стихиям, то оно в моих руках.
Он схватил Курта за горло, ударяя его о ближайший ствол дерева.
— Смилуйся! — прохрипел Курт. — Смилуйся! На мне огненное клеймо Каяна! У меня не было выбора, я вынужден был следовать его приказам!
— Поразительно, когда ты закопал меня на шесть футов под землей, у тебя тоже было это клеймо?
Курт сжался.
— Прости за всё-всё, что я когда-то тебе сделал. Прошу, помилуй меня!
— Ты жалкий, мерзкий трус, — выплюнул Магнус.
Его ненависть к этому бесполезному, отвратительному человеку, что угрожал Клео, что пытался убить его вот уж три раза как, наконец-то вырвалась на свободу.
Он никогда не хотел никого убивать, по крайней мере, до этого момента.
— Послушай, — прошептал Курт. — Я знаю, я уверен, что я буду очень-очень полезен, если ты меня отпустишь… — а после он издал какой-то сухой, мучительный вздох. — Что… Что ты со мною делаешь?
Когда Магнус сжал его горло, лицо Курта внезапно стало серым, чуть желтоватым в неверном лунном свете. Широкие чёрные жилы потянулись вдоль его горла и покрыли лицо ужасной паутиной. Его тёмные волосы поседели от корней до самых кончиков.
Жизнь исчезла из его глаз.
Когда Магнус наконец-то отпустил его, иссушённый труп Курта Кирелло рухнул на землю, и его хрупкие кости затрещали, словно сухие ветки.
Магнус уставился на него, поражённый тем, что только что совершил.
— Магнус… — Клео бросилась к нему, но голос её звучал тише обыкновенного шепота. — Как такое могло произойти?
— Кровавый камень, — мягко ответил он, рассматривая кольцо на среднем пальце левой руки.
Она смотрела на него, с ужасом распахнув глаза.
— Ты знал, что способен на такое?
— Понятия не имел, — он всё ждал, пока и к нему придёт осознание того, автором какого кошмара ему удосужилось стать, но чувство всё никак не приходило. — Я только мечтал о том, чтобы он умер — а теперь он мёртв. И чувствую я… только облегчение.
Клео протянула к нему дрожащую руку.
— Будь осторожна, — усмехнулся он. — Не хочу причинять тебе боль.
— Мне кажется, ты не желаешь мне смерти так, как желаешь её Курту, — рассмеялась она.
— Конечно, нет.
— Замечательно. Потому что я хочу, чтобы ты поцеловал меня. Сейчас же.
И он прильнул к её губам, сжимая её в объятиях так крепко, словно мог отгородить от всего окружающего мира, и даже оторвал от земли.
— Я люблю тебя, — выдохнул он ей в губы. — Я люблю тебя до безумия.
Клео сжала его лицо в своих ладонях и заглянула ему в глаза.
— Я тоже тебя люблю.
Она была его богиней, его любовью, его жизнью. И он сделает всё, чтобы спасти её.
На его пальце застыло кольцо, содержавшее в себе смерть — кольцо, что три раза спасло ему жизнь. Тот, кто создал его тысячу лет назад, был божеством смерти. И вложил свои силы в творение.
Оно теперь принадлежало Магнусу. И он, не колеблясь, был готов применить эту жуткую магию смерти к каждому, кто только попытается ему помешать.
Глава 26
Амара
Крешия
Прошла неделя с той поры, как она вернулась в Джевел, а мир всё ещё не превратился в руины.
Амара приняла это за замечательный знак и возможность позабыть Митику и наслаждаться каждым мгновением собственной коронации. Того дня, когда она окончательно и бесповоротно станет абсолютным правителем Крешийской империи.
Она надеялась на то, что церемония выжжет все остатки боли и слабости, недопустимые для статуса императрицы.
Но даже всесильная и всемогущая правительница нуждалась в прекрасном платье для официальной церемонии.
— Ай! — вскрикнула она, ощутив, как чужие неуклюжие руки её сжали сильнее, чем требовалось, а игла проколола нежную кожу. — Осторожнее!
— Приношу свои самые глубокие извинения! — пробормотал портной, с ужасом во взгляде отскакивая на шаг назад.
Амара смотрела на его отражение в высоком зеркале в своей комнате.
Какая страшная, невероятная реакция. Да ведь она не собиралась убивать его за обыкновенную неуклюжесть! От этого хотелось просто рассмеяться.
— Всё нормально. Просто осторожнее!
— Да, моя императрица.
Лоренцо Тавера был из Ораноса, и там он содержал самый знаменитый магазин одежды в во всей Митике. Бабушка Амары узнала, что он пользовался большим уважением среди дворян и даже королей. И именно его руке принадлежало свадебное платье для принцессы Клео, что, по общему мнению, было невероятно красивым, по крайней мере, до того момента, как было покрыто пятнами повстанческой крови.
Золотое платье, которое Лоренцо создал для Амары, плотно облегало её стройное тело, юбка изгибалась у колен, напоминая чем-то золотые перья. Лиф украшала сложная вышивка, состоявшая из мириадов хрустальных бусинок и больших изумрудов и аметистов.
Цвет платья заставил Амару вспоминать о золотой принцессе, и она задавалась вопросом, как та сейчас жила. Всё ещё страдала, или Родич Воздуха уже успел её поглотить?
Это была её вина.
Нет. Она не могла думать об этом. Она не могла позволять себе вспоминать о том, как помогла демону обрести власть, как оставила всех, включая собственного брата, далеко позади.
Она не имела права думать о том, что Каян — божество, что испытывает дикое отвращение к несовершенству смертных, занявших этот мир, смертных, что, по его мнению, были преисполнены исключительно жадностью, похотью и тщеславием. Всё это были слабости, которые он мечтал уничтожить.
Все бы погибли.
— Дхоша, всё в порядке? — спросила Нила, водя в её комнату.
— Да, конечно. Всё замечательно, — Амара выдавила из себя эти слова, ощущая себя настолько плохо, насколько это вообще было возможно, вопреки прелести сегодняшнего дня и красоте этого божественного платья.
— Твоё прекрасное лицо… — бабушка встретила её взгляд в отражении. — Ты кажешься болезненной и обеспокоенной.
— Всё хорошо, — покачала головой она.
— Вот и замечательно, — Нила подошла достаточно близко, чтобы прикоснуться к тонкой ткани платья. — Лоренцо, ты создал истинный шедевр.
— Большое спасибо, моя королева, — промолвил портной. — Только по вашей милости у меня появилась возможность приготовить одеяние для императрицы!
— Это всё, о чём я только могла мечтать, — со вздохом произнесла Нила. — А как насчёт крыльев?
— Да, разумеется, да! Они — это самая великолепная часть моего творения! — Лоренцо потянулся к шелковой сумки и извлёк оттуда нечто большое, нежно-золотого оттенка. Он опустил это на плечи Амары, создавая иллюзию золотых крыльев.
Амара стиснула зубы, ощутив на плечах ненужное, тяжёлое бремя. Но она не жаловалась — видела, что стала какой-то эфирной и почти потусторонней.
— Замечательно, — выдохнула Нила, всплеснув руками. — Сегодня всё будет так, как я тебе желала! Для меня большая честь сделать всё возможное для этого!
Прошла неделя с той поры, как Амара посетила Микаха Касро в комнате забвения — он оставался там до казни во время церемонии, — и она всё ещё пыталась не думать об их разговоре. Но какая-то часть его застряла в её сознании, сколько б она ни пыталась от неё избавиться.
«Твоя бабушка верит только в своё стремление к власти», — пытался доказать тогда он ей.
— Я так рад, что ты одобрила его, — тихо промолвила Амара. — Ты пришла сюда для того, чтобы посмотреть на моё платье, мадхоша?
Лоренцо вновь уколол её иглой, и она ударила его по руке.
— Хватит! — оборвала его она. — Хватит поправлять то, что и так уже выглядит совершенным!
Лоренцо мгновенно отскочил от неё и опустился в низком поклоне.
— Да, императрица! — в его глазах вновь застыл страх. Тот самый страх, что она видела в глазах смотревших на её отца.
Такая власть над другими должна была нравиться ей.
А вместо этого появилось холодное, скользкое ощущение.
Она сказала Микаху, что будет хорошей королевой, что люди будут её любить. А что, если нет? Он возражал ей так уверенно… Он говорил, что случится тогда, когда они попытаются изменить то, что им приказали, если не согласятся с её выбором? Она действительно казнит их?
— Дхоша! — резко промолвила бабушка, словно пытаясь привлечь её внимание уже не в первый раз, и Амара поняла, что надолго потерялась в собственных мыслях.
— Да?
Она огляделась, вырываясь из плена сомнений. Лоренцо уже не было в комнате, а она даже не заметила, когда он ушёл.
— Ты спросила меня, не пришла ли я ради того, чтобы увидеть платье, — промолвила Нила, — но нет. Я рада сообщить, что дар для тебя наконец-то прибыл из-за моря.
Амара покачала головой.
— Тебе не следовало ничего мне дарить, мадхоша. Ты и так слишком много для меня сделала.
Нила улыбнулась.
— Но это особенный подарок! Пойдём со мной, ты должна наконец-то его получить.
Амара поспешно переоделась в своё повседневное платье, набросила на волосы платок. Остаток дня она проведёт, отдыхая — а потом её причешут, нанесут краску на глаза и губы, заплетут чёрные волосы и нанижут на них драгоценные камни, а прекрасное платье ляжет на её тело перед самой церемонией коронации.
Опираясь о свою трость, Амара последовала за Нилой по широким дворцовым коридорам. Они миновали нескольких слуг, и все они стояли с опущенными головами. Было запрещено смотреть в глаза императорской семьи Крешии, потому что отец Амары считал это поводом для мятежа и сражения.
В залах были и священники, авгуры, одетые в длинные фиолетовые одежды. Они прибывали в Джевел со всей империи, чтобы принять участие в её коронации.
Длинные коридоры были украшены вышитыми мягкими коврами, скупленными по всей стране. Амара осознала, что никогда не уделяла должного внимания красоте того, что её окружало, изысканными вазам, скульптурам и картинам, что помещались в дворцовых залах, не думала, что многие из них принадлежали завоёванным королевствам, тем, которые победил её отец.
Украл, а не получил — она опять напомнила себе об этом.
Это были вещи бывших королей и королев, убитых императором, когда он чумой пронёсся по этому миру.
О чём она только думала?
Она покачала головой, пытаясь избавиться от всех мрачных мыслей.