Когда старушка уснула и захрапела, попадая в такт с похрюкиванием псинки, Лиа вытащила из сумки толстую тетрадь. Рецепты, план-набросок кухни-мастерской, план-набросок будущего кафе. Кафе — это если получится раскрутиться. Пока придется удовлетвориться магазином. Обязательно — с новомодными стеклянными витринами.
Дилижанс остановился у гостиницы, и пожилая хозяйка вежливо осведомилась, не желает ли юная леди снять комнату на двоих. Это гораздо дешевле. Но «юная леди» предпочла пройти немного и попасть на другой постоялый двор. Чистый и более дешевый.
Комнату Лианон сняла на сутки и тут же спросила, можно ли позвонить со стационарного магофона.
— Одна серебрушка, — равнодушно бросил портье. — Поднять чемодан в комнату — три медяка.
— Сама подниму, — фыркнула леди Дэрвогелл.
Портье вытащил на стойку магофон и показал на прорезь для монет. Лианон бросила серебрушку, и табло с цифрами осветилось мягким розовым светом.
Лиа быстро набрала номер друга и застыла у аппарата. Она приехала на целую неделю раньше, и это могло повлечь за собой излишние расходы. Конечно, собранные травы дают ей огромную фору — все же Степь далеко, и не каждый сможет пронести собранные хрупкие листочки-лепесточки через три портала и не дать им испортиться. Потому и движутся обозы от Степи до столицы по три недели.
— Кир Анграм у аппарата, — чопорно прозвучало из трубки.
— Кир, это я, — выдохнула Лианон. — Приехала раньше.
— Нонка, — рассмеялся собеседник, — ну и ладно. Я боялся, что ты не решишься. Где ты? Тебя забрать? Тот дом освободят завтра. Я как раз собирался с хозяевами встретиться.
— Все хорошо, я в гостинице. Завтра встретимся на месте. — Тут Лиа отняла трубку от уха и спросила у портье: — У вас можно багаж оставить на хранение?
— Пять медяков в день, — так же равнодушно бросил портье и протер стойку ветошью.
— Спасибо. Все, сияние гаснет, во сколько завтра?
— Полдень, — успел уточнить Кир, и соединение прервалось.
— Горячую ванну и две смены воды.
— Полсеребрушки, сдачи нет.
— Что можете предложить?
— Ужин и завтрак, — портье потер подбородок, — и утром — воду для умывания.
— Хорошо.
Крепко сжав ключ от комнаты, Лианон отдала вещи на хранение. Вытащила только сменное платье, белье и ночную рубашку. За дополнительную плату служанка взялась отгладить к утру платье и почистить туфельки.
Комнатка Лиа досталась уютная. Небольшое окно, прикрытое решеткой, постель, стол и стул, большое зеркало на двери. Ничего лишнего. Все выполнено в теплых, сливочных цветах. И паркет не вздут, невольно отметила леди Дэрвогелл.
До прихода служанки Лианон успела распустить и расчесать волосы и завернуть белье в тонкое полотенце — чтобы уберечь исподнее от чужих глаз. Нечем там было гордиться. Застиранное и старое, хоть и безукоризненно чистое.
В дверь постучали.
— Госпожа? Пожалуйста, следуйте за мной.
Невысокая и очень молоденькая служанка проводила Лианон до мыльни.
— Мыло и притирания, — напомнила леди Дэрвогелл. Все это входило в стоимость аренды мыльни.
— Здесь, — недовольно произнесла служанка и со стуком поставила на столик две запечатанные крохотные баночки.
Лиа отмылась до скрипа, радуясь, что в кои-то веки воду таскает не она и что нет нужды бесконечно очищать эту воду. Да много чему радовалась. Хотя бы и тому, что не придется караулить отца и с боем вытрясать из него подробности — с кем играл, на что и как это вообще получилось.
Расчесав волосы, леди Дэрвогелл улеглась в постель. Над ней дрейфовало маленькое заклинание — надежды, что сама проснется, не было никакой.
Увы, она не проснулась даже от громкого писка заклятия и потому собиралась очень быстро. Сгрызла кислое яблоко вместо завтрака, заплела тугую косу, наскоро зашнуровала платье и выскочила на улицу. Одно хорошо — выбирая и дом и гостиницу, Лиа стремилась, чтобы все это было поближе к станции. А потому бежать ей — всего минут десять.
Едва не опоздала. Дом. У Лианон защемило сердце. Милый дом. Она уже успела полюбить его. Два этажа и птичья надстройка, мансарда. Он небольшой, места хватит на зал, мастерскую, подсобные помещения и крошечную спальню. Но ей этого достаточно.
— Кир! — Лиа подошла к другу, поджидавшему ее у крыльца.
— Синеглазка, — улыбнулся тот. — Вещи уже вывезли.
Не стесняясь, она заскочила внутрь дома, покружилась по комнатам и едва не запнулась, увидев седого немощного старика. Он сидел на сундуке, по морщинистым щекам стекали слезы.
— Ну, новая хозяюшка, владения твои. — Громкий женский голос заставил Лиа вздрогнуть.
Лианон потерянно посмотрела на бывших хозяев дома:
— Но вы же дедушку забыли?
— Нет, — немного злорадно улыбнулась полноватая женщина, — мы его вам оставили. Слыхал, дед? Не хотел с нами нормально жить, оставайся приживалкой.
— Но как же?
— Усе в бумагах.
— Кир? — Лиа повернулась к другу детства.
— Да видел я. Они цену скинули, да почему бы и нет? Он и помрет скоро, — пожал плечами Кир.
— Что ты такое говоришь? Да и потом, а я где жить буду?
— У меня, — удивился Кир. — Где ж еще жить моей жене? Вот сослуживцы обзавидуются, саму Дэрвогелл себе отхватил.
— Что?.. Где бумаги?
— Да вот они.
Внимательно просмотрев документы, Лианон ровно произнесла:
— Разберись с бывшими владельцами, пожалуйста. Дедушку накорми. День светлый.
Хоть и помянула она приветствие Светлого бога, только ни в какой храм не пошла. Завернув за угол, притаилась в зарослях жимолости у полуразрушенного, неработающего фонтанчика. Спрятав лицо в руках, горько заплакала. Всхлипывала и подвывала, оплакивая себя и свою доверчивость. Нужно было все делать самой, договариваться с хозяевами дома, оформлять сделку… Но друг детства, нотариус, поверила. Дура.
По голове кто-то погладил. Темноволосый мальчик лет пяти с тонкой белой прядкой в челке сел рядом с Лиа. Гладил по волосам и по плечу. И серьезно смотрел. А рядом с ним стоял мужчина.
Леди Дэрвогелл поспешно отерла слезы. Одно дело, когда ребенок видит распухший нос и красные глаза. Совсем другое — перед взрослым человеком позориться.
— Леди, у вас что-то произошло? — мягко произнес мужчина. Одет он был как аристократ.
— Нет, милорд, — легко соврала Лианон и тут же честно добавила: — Меня поставили перед интересным выбором.
— И вы его уже сделали? — с неподдельным любопытством спросил мужчина и поднял на руки ребенка.
— О да. Я нашла третий вариант, — хищно улыбнулась леди Дэрвогелл. — Рискну. И катись оно в Бездну. Приходите, милорд, скоро здесь откроется магазинчик волшебных сладостей.
Лиа хотела добавить еще о том, что она собирается делать ягоды в шоколаде. Но ребенка при слове «сладости» начало потряхивать.
— Мы не любим сладости, — раздраженно бросил мужчина.
— Очень жаль, у меня волшебный шоколад. Я готовлю его сама, — неловко попыталась сгладить ситуацию Лианон.
— Всех благ и процветания, — чопорно произнес лорд.
Он повернулся спиной, и Лиа помахала на прощанье рукой ребенку, подумав, правда, что в таком возрасте он должен больше ходить, а не ездить на брате. Молодом и мужественном.
— Хотя, может, он ему отец? Навряд ли. Слишком молод. А для эльфа — слишком крупный, — сама с собой рассуждала Лиа, выбираясь из жимолости.
Обратно она шла решительно. Если друг оказался вдруг… Вот уж она сейчас им всем задаст. Кому «им», Лиа не задумывалась, это была, скорее, какая-то абстрактная угроза. Работа в Степи научила леди Дэрвогелл не только ценить время, но и ругаться бранными словами. Топать ногами и таскать неугодных за косы. И пусть она, Лианон Дэрвогелл, и считает это невероятно непристойным и неприличным, но придется использовать полученные навыки. Тем более что забыть их она еще не успела.
ГЛАВА 3
Яркие солнечные пятна на светлом деревянном полу. Пустая комната, так что эхо шагов и слов разносится на весь этаж. За узкой дверью слышно, как покашливает дед. Лианон хваталась за любые звуки и цвета, лишь бы прийти в себя. Отгородиться от кошмара, в который превратился этот день.
Ни разу в своей жизни Лиа не испытывала такого всепожирающего отчаяния и боли. Сундук, на котором сидел дедушка, теперь стал прибежищем для плотных волшебных листов. Яркой искрой горели магические печати — заверено. Водяные знаки подмигивали с уголков. Лианон Дэрвогелл была владелицей дома на Яблоневой улице. Документы, заполненные ею лично, были в порядке. Не в порядке был совершенно иной листок.
— Как ты мог? — неверяще спросила леди Дэрвогелл.
Анграм стоял к ней спиной. Широкие плечи напряжены.
Голос подруги заставил его вздрогнуть и повернуться.
— Я люблю тебя, — пожал плечами Кир. — Это мой единственный способ тебя получить. Можно подумать, ты бы обратила на меня внимание.
Лиа провела пальцами по плотной бумаге. Все казалось таким разумным. Отправить деньги в столицу вместе с лучшим другом, чтобы не платить процент за перевод. Что могло пойти не так? Документ Кир магией поклялся оформить на имя Лианон Дэрвогелл. Он и оформил. С небольшой оговоркой — деньги внес Кир Анграм. И он же может потребовать их назад, не ранее чем через три месяца от даты заключения договора.
— Пошел вон, — глухо произнесла Лианон. — У меня есть три месяца, и я буду пытаться. Надо будет, возьму ссуду.
— Лиа, что за глупости? — обескураженно произнес Кир. — Ты станешь моей женой и будешь играть с этим магазином, пока не надоест. Ну или пока у тебя в животе не начнет толкаться наш ребенок.
— Пошел вон! — завизжала Лиа.
Чувствуя, как саднит горло, как подступают к глазам слезы, и понимая: все это ее вина, нет в мире верных и надежных друзей, она сползла на пол, глотая соленые слезы и растирая по щекам нанесенную на ресницы краску.
— Ну, красавица. Старый я, чтоб с пола тебя поднять, — прокряхтели рядом.
Лиа подняла голову. Старик опирался на трость двумя руками и тяжело дышал. Ободряюще улыбнувшись, он хрипловато добавил:
— Вставай, умойся, девонька. Да за работу берись. У тебя, чай, каждый день на счету.
— Спасибо, дедушка. Да только… — Лиа дернула плечом. — Мне, наверное, придется вернуться.
— Даже не поборешься? А такой лихой казалась. Давай-давай, умывайся, у меня чичас и кашка поспеет. Мне-то с моими зубами какие разносолы. Глядишь, и тебе по нраву придется.
Лиа поднялась на ноги и кивнула. Вот уж точно, что за глупости, когда она сдавалась? Когда от ядовитого растительного сока кожа на руках горела и лопалась — только зубами скрежетала. Когда первые солнечные ожоги пузырями пошли — молча вздыхала. А после ко всему притерпелась, ко всему приноровилась. Если не выгорит дело, продаст дом, отдаст долг и возьмет небольшое помещение в аренду. Право слово, она все свои рецепты с тем и разрабатывала, чтоб их в любых условиях изготовить можно было.
— Дедушка-а, — закричала Лиа, — а где вода-то?
— Да вона, ведро стоит, — дед выглянул из-за двери, — мне, уж прости старика, по лестнице-то не втащить. А от колодца я донес, а как же. Не тебе же надрываться. Меня Славом кличут. Дед Слав.
— Хорошее имя, дедушка. А я Лиа. Лианон, если захотите отругать.
— Ну, уж мне не выкай, сиятельная, — хмыкнул дед, — нешто я крови высокой не рассмотрю.
— Так и ты ко мне обращайся по-простому, — улыбнулась Лиа. — Да, дедушка Слав?
На фоне предательства, отчаяния и зарождающейся здоровой злости леди Дэрвогелл отчаянно хотелось хоть кому-то поверить. Так почему не деду? Старику уж точно незачем предавать Лианон.
Холодная вода остудила пылающее лицо. Лиа нашла свою сумку, вытащила из нее тетрадь и карандаш. И нашла старика. Как оказалось, он жил на кухне. Маленькой, тесной кухоньке. Тут поместилась узкая постель, застеленная шерстяным, наверняка колючим одеялом. Небольшой стол, три колченогих табуретки. Маленькая плита, пузатый закопченный чайник. На вбитых в стену крючках висели две сковородки и ковш. Небольшая кастрюля уже стояла на столе. Из нее выглядывала деревянная, обломанная ручка поварешки.
Дед уже разложил жидкую сероватую кашу по двум тарелкам. Две разномастные кружки со сколами на краях исходили парком.
— Проходи, девонька, — засуетился Слав. — Садись, гостей я редко привечаю. Старый, да и смотреть на меня неприятно.
Тут старик улыбнулся, склонив голову. Мол, понимаю я все, не виню. И если уйдет новая хозяйка дома, чего уж тут. Чего обижаться, когда все и так понятно. Пресная, жидкая каша, старый страшный дед с трясущимися руками. Слабый чай — уж больно дорога заварка, а про сахар дед забыл уже давно. Непривлекательная перспектива. Не шибко тратилась на него семья.
Лиа сглотнула и слабо улыбнулась. Она не знала, что сказать, вместо этого села за стол и взяла в руки ложку. Есть и правда было неприятно, чего скрывать. Леди Дэрвогелл была неприхотлива в еде. Но вот чистота… Больная тема для помешанной на гигиене девушки.
— Вкусно? — со странной интонацией поинтересовался дед.
Лианон вздохнула, аккуратно собрала губами немного каши с ложки и пожала плечами:
— Ела и хуже. Кашица из перетертой травы в Степи. Горькая, но питательная.
— Едал, помню. Только я-то с зеленошкурыми воевал, а ты?
— А я там травы собирала, — улыбнулась Лианон. — А еду нам привезли порченую. Хозяин как лучше хотел, купил вкусняшек. А они на жаре в пути все и испортились. С тех пор возил только крупу и воду.
Дедок крякнул. И пустился вспоминать, как славно воевал в Степи. Под разговоры жидкая каша была подъедена, слабый чай выпит. Старик собрал со стола, а Лиа выложила на стол свою тетрадь. Она понимала, что дедушка теперь будет есть вместе с ней, потому что готовить для себя и смотреть, как старик сглатывает голодную слюну, она не сможет. Но и питаться такой кашей, как только что, она не хочет. Нужно найти компромисс.
— Магазин открыть пока не выйдет, — задумчиво произнесла Лиа. — Нет денег на витрины, на ремонт и кассу.
— Я многое слышал из разговора. — Дедушка поднял с плиты старый чайник, долил себе воды. — Только не понял, как же ты так с деньгами-то недосмотрела?
— Не хотела платить проценты за перевод, — вздохнула Лиа. — Два конкурирующих банка… Мне бы не хватило на дом. А Кир… господин Анграм вез ценные бумаги, ему охрану дали. Вот так и вышло.
— Так, — кивнул Слав, огладил бороду худыми пальцами. — А ты деньги откуда взяла?
— Тетушкино наследство.
— А он ведь небогатый? — гнул свою линию дед.
— Я понимаю… — Она подставила свою чашку под струю кипятка и продолжила: — Все понимаю. Можно доказать, что деньги мои. Только вот это дороже выйдет. Да и моя семья имеет некоторую власть надо мной.
— От, я ж говорю, высокая кровь. Входите в тот самый список?
— Да. — Лиа неловко пожала плечами. — Мы обеднели, по счастью. Господи, что я говорю?! Но в том и состоит мое счастье, что в гордыне отца и отсутствии денег на приданое.
— Сложно у вас.
— А то, — вздохнула Лианон. — Приданое должно быть равно сумме выкупа за невесту, то есть две семьи просто обмениваются деньгами. Приданое невесты достается ее детям. В нашем случае приданое матери куда-то делось.
Леди Дэрвогелл сделала крошечный глоток пустой горячей воды и грустно улыбнулась. Она прекрасно представляла, куда делось приданое матери. Приданое, на которое ее должны были собрать на первый бал, а брата — в Военную академию. В итоге Ронан учился в приходской школе, а Лиа свой первый и единственный бал простояла в углу в старом платье матери. Криво перешитом, потому что денег не хватило даже на услуги швеи.
— Но они могут выдать меня замуж, — негромко продолжила Лиа. — Для них любое привлечение внимания — скандал. Я могу быть трижды права, но если обращусь в суд… В этом случае они забудут про равное приданое и все прочее. Главное — выдать замуж, чтобы это уже были проблемы мужа, родовое имя-то изменится. В этом случае, при угрозе скандала, они не будут искать «подходящую кровь». Может, даже за того же Анграма и выдадут, если я не предоставлю им другого жениха, лучше Кира. Только я ведь не этого хотела. Не замуж, а дело свое открыть.