Но зарядка закончилась, и Джон быстро соскучился. Вместо того, чтобы отпустить бойцов на санпроцедуры и завтракать, это военное чудо принялось молча прогуливаться рядом с Джоном, юмористически на него поглядывая. Он столь откровенно поглядывал на Джона, что был заподозрен в нездоровых наклонностях и, учитывая облик Джонни, дурном вкусе. Джон со скукой следил за его эволюциями. Ну, сколько можно-то? И чего он так пялится? Он же ему здесь, а равно в любом другом месте, ничегошеньки сделать не может! При народе не посмеет, уединяться с Джоном тоже не фонтан. Единственное, что интересовало Джона, сержант – дурак или извращенец? Скорее первое – решил Джон. Предположить совмещение Джону не позволяла забитая в подсознание почтительность к мундиру. Их честным, просолённым потом и кровью гимнастёркам! Разочарование постигло Джона из-за гражданского Дэнова поведения.
-Господин сержант, разрешите… - не смог он договорить, получив от унтера под дых. Но подышал, и, не осознав драматизму и торжества момента, снова взялся за своё.
-Господин сержант, разрешите обратиться! – прохрипел Дэн, разогнувшись.
-Лечь! Десять отжиманий, - откликнулся военный, не отрывая пламенного взора от конопатой личности Джона.
Джон позволил себе неуверенную улыбку, пытаясь высказать сержанту дружелюбие. Но тот был настроен с явным предубеждением и, приблизившись вплотную, подколодным змеем прошипел, - Чего лыбишься, урод?
-Господин сержант, мне срочно нужно в санчасть! – возопил Дэн, закончив упражнение. И накликал-таки беду на свою гражданскую бестолковку – сержант обратил на него пристальное внимание.
-Боец, это на тебе что такое?! – изумился унтер, уставившись на Дэна, как на привидение. Ну, костюмчик был великоват в ширину и слегка коротковат, но для новобранца дело обычное! В чём дело-то?
-Ты вот в этом сюда пришёл?! – изумлялся сержант, - У тебя не хватило ума получить нормальную форму?!
-Не успел, господин сержант! – выдал легенду Дэн, - мне ещё в санчасть надо сдать направление!
-Дай-ка на него взглянуть, боец, - протянул руку сержант. Джону стало тоскливо за Дэна, лучше б ему эту бумажку сожрать, но он отдал её сержанту-придире…
-Ой! Выдано первого апреля, а сегодня какое? Ты уже пятый день так ходишь, чучело? – не поверил сержант.
-Так точно! – добил себя Дэн.
-Тогда ты арестован, сволочь! – с наслаждением проговорил сержант, доставая пистолет из кобуры, - руки за спину! Кругом… вперёд марш!
И повёл куда-то несчастного фотографа и рентгенолога без койки. Но хоть от Джонни пока отвлёкся, правда, он, нужно отдать ему должное, совсем был этому не рад. Джон недоумевал, почему он не изъял у барана оружие, даже мысли не допускал, что тот вооружён? А больше всего Джона убили комментарии бойцов.
-Шакалу шакалья смерть! – вякнуло сбоку. Джонни бешено обернулся на голос, но дурак был не прошибаем для взглядов любого накала и продолжил, - явиться в честную армейскую часть в своей шакальей форме! Тупой, поганый карате… - оратор сложился от резкой боли в промежности, задохнулся от внезапной деформации диафрагмы и размашисто ударил носом асфальт плаца. Три раза.
-Это не его форма, - объяснил Джон недоумевающей публике свою реакцию. Публика с виду сочла объяснения достаточными. Повидали уже фокусов от маэстро.
-Вот мы кто для них,- потерянно думал Джон, - а Харпёр-то сколько мундир таскал! Ну, сука сержантская! Ладно, с ним потом, что получается? Новобранец Джон Ха-ня в мундире карателя отправился на армейскую гауптвахту. Парнишка, что выпрыгнул из автобуса, был в нашей форме! У Дэна так точно не получится… бедняга! Дерьма он испугался, блин! Делать-то что? А! Буду надеяться, а пока подменю его в лаборатории, чтоб потом поменяться, если что.
***
Джон верно рассудил, где следует дожидаться Дэна – с гауптвахты никто не мог миновать санчасть, как традиция такая. Забегая вперёд, спешу и в кнопки не попадаю успокоить сострадательного читателя, что Дэн с губы вернётся. У менее сострадательных прошу прощения за натяжку – сам понимаю, что персонаж эпизодический и пора бы его пользуясь случаем того. Но импонирует мне чем-то этот человек, циник, как всякий настоящий рентгенолог-коммунист, и романтик как коммунист-фотограф. Нефига не способный управлять собственной жизнью, Дэн был уверен, что знает, как следует управлять историей народов. Джонни, напротив история народов была фиолетова в крапинку, а жизнь, пульс народный он считывал чисто рефлекторно. И не из одних лишь гуманитарных соображений он занял оборону в фотолаборатории, санчасть, кстати, и была предназначена для мониторинга народного пульса.
Итак, Джон, позавтракав и забрав у толстого синий Дэнов халат, покинул столовку через служебный вход уже с монтировкой. Ему показалось неудобным каждый раз беспокоить дежурного из-за ключей в фотолабораторию. Нафиг её закрывать, если и так каждый вечер положено опечатывать? Медперсонал к появлению Джонни отнёсся радушно и укоризненно, дескать, где его носило? Где Дэн, никто не поинтересовался, и вовсе не из чёрствости, просто по определению думалось, что он, конечно же, в лаборатории. А Джон, как всегда, слоняется по санчасти, типа, по поручению и болтает с сестричками.
Девоньки поделились радостью – почти готова их общага. Заброшенный дом отремонтировали специально под это благое дело. Джону стало стыдно – мог бы и поработать для девчонок-то. Разговорившись, он понял, что стыдиться ему, как обычно, нечего – общага для девушек только почти готова, а офицерский клуб и сержантское общежитие уже и полностью. Даже свет и воду дали. Дело, конечно, нужное, даже необходимое. Но вроде бы сделал дело – маршируй смело, переходи к боевой подготовке. Однако, судя по производственному травматизму, дел оставалось непочатый край. Хотя, справедливости ради, нужно заметить, что не все травмы были совсем уж производственными.
Возглавил почётный список ударенный сержант - пострадал от рентгену. Последним, что успел сделать Дэн до своей командировки, стала установка и подключение рентген-агрегата. Джон осмотрел его с интересом и опаской. Аппарат подключали те же люди, что и телефонные провода. Очень хотелось опробовать, но никакой подходящей кандидатуры в испытатели в голову не приходило – всех было жалко. И как раз является сержант, успевший удариться повторно и неоднократно уже в столовке. Сдав Дэна под арест, он поспешил за Джоном, но тот видимо увлёкся завтраком. Не обнаружив его в столовой, сержант нагрянул с инспекцией на кухню, больше, по его мнению, Джону прятаться было негде.
А Харпёр, уже привыкнув к жизни без битья, высвободившееся от побоев время использовал для самообразования – изучал инструкцию по кухне. Интересно ему было, за что же он так долго страдал и были ли для того юридические основания. Вот дошёл он до параграфа «…посторонним, а так же всем прочим в повседневной одежде строжайше запрещается…», и тут как тут посторонний, да ещё и с хамскими вопросами и с наглой мордой. Чуткую, жалостливую душу Харпёра просто достали голодные попрошайки, кроме Джона, конечно. В руку Томаса сам собой лёг удобной ручкой увесистый черпак, и вечный дежурный, не вдаваясь в знаки различая и мотивы вторжения, приступил к выдаче доппайка.
Отоваренный сержант явился за медпомощью, был узнан Джоном и направлен его наущением на флюорографию – типа сестричке не понравился цвет его лица, особенно под глазками. Джонни скромненько из кабинки управления дал испытателю последние инструкции – куда встать, к чему прислониться, сказал: «не дышите» и опустил рубильник. Говорить «дышите» было уже не зачем, да и некому, фактически, а рентген-агрегат загорелся. К счастью, огнетушители в санчасти были исправны, быстро ликвидировав возгорание, Джон волоком вернул сражённого рентгеном сержанта на исходную позицию в приёмной, типа, он только что пришёл. Как с пожара весь в пене прибежал и упал на последнем издыхании. Ну, такую свою официальную версию озвучил Джонни дежурной сестричке.
-Как сержантам-то не везёт, Господи! – жалостливо и непонятно воскликнула сестричка.
Джон попросил с этого места поподробнее. Оказалось, что сержант, доставленный в санчасть без сознания, был другой, он так и лежит. Голова у него кружится и тошнит беднягу. И он такой не один, с ним ещё трое потерпевших, но их сегодня отпустят. На них действительно кто-то напал в развалинах - избили и обобрали. У сержанта пропали деньги, часы и пистолет.
-Совсем совести у людей нет! – воскликнула девчушка.
-Ага, - задумчиво кивнул Джон, - совесть у него пропала раньше.
Джонни направился взглянуть на страдальца чисто из интересу, и его чуткость получила заслуженную награду. В комнатке временного стационара, кроме травмированного, обнаружился Карл, боец с КПП. Пришёл навестить раненного товарища.
Жандарм
Джон встрече обрадовался, Карл удивился, но оба не подали вида. Джонни буркнул, что пора свиданку закруглять и, вообще, делом надо заниматься.
-Вот ты, пойдём, поможешь, - обратился он к Карлу, уходя.
Карл изобразил вынужденную покладистость и пошёл следом. В фотолаборатории Джон усадил нового приятеля за рабочий стол. Со словами: «А мы кофейку сейчас», налил воды в прибор для стерилизации инструментов и нажал на клавишу пуска. Заметив недоумение Карла, Джон объяснил, что до фотолаборатории здесь была обычная процедурная, только её перенесли, а стерилизатор не перенесёшь, потому что розетки запрещены, чтобы персонал на себя ток не мотал. Вот и стерилизуют тут всякое, ещё и за кипятком постоянно лазят, достали, блин.
-Да ты не думай чего, всё стерильно, фирма гарантирует, - попытался Джон снять напряжение каламбуром, доставая банку растворимого кофе, одолженную Харпёром из офицерского довольствия.
-Ага, а ничего, что там вон то плавает? – опасливо спросил Карл, указывая на медицинский инструмент.
-Ну, ты даёшь! Они ведь железные! Получай, - протянул Джон приятелю кружку. Достал из стола кулёчек сахару, - угощайся.
-Спасибо. А ты? – Карл его немного стеснялся.
-Кружка одна, давай по очереди.
-Тогда ты первый!
-Ладно. А ты, раз рот свободен, расскажи, как твоего сержанта угораздило.
-Да напали и всё. Что тут рассказывать? А ты что тут делаешь?
-Приятель попросил подменить, надо ему, - уклончиво ответил Джон, прихлебнув из кружки.
-Правда, настоящее кофе?
-Правда, можешь поверить. На слово, - усмехнулся Джон.
-Да ладно тебе, не жадничай!
-А ты не ври. «Просто напали», - передразнил его Джон.
-Как ты кого-то просто подменяешь! Меня бы кто-нибудь так попросил, блин!
-И не вру я, вовсе, Дэн бы меня точно попросил, если б успел. Арестовали его.
-Фотографа? Штатского?! – не поверил Карл.
-А на нём не написано. Дэн с моим направлением попал, случайно. Так что я его здесь подменяю…
-А он тебя на губе?! Ха-ха-ха! – развеселился Карл.
-Уф, тебе кофе сделать? – Джон допил из кружки, - тогда не трави мне тут про Дэна. Давай про сержанта.
-Не – сперва про Дэна. А ты кофе-то наливай, раз обещал… Ага, спасибо. Как тебе удалось такое провернуть?
-Случайно, конечно. Я б специально и не взялся, наверное, не понимаю ж тут ни хрена. Рентген-аппарат вон поломался, а как его чинить?
-А ты сам бы поменялся с кем-нибудь, кто понимает?
-Хм, с тобой, что ли?
-Не. Братишка младший со мной служит, вот он головастый, только убьют его в жандармерии.
-Где?!
-Джон, у тебя точно папа полицейский? – насторожился Карл.
-У мамы моей спроси, - не стал врать Джонни.
-Ха-ха-ха! Жандармерия у нас полевая, за военным порядком следим.
-На губе тоже ваши?
-Конечно.
-Дэну помочь можно?
-Можно. Если братика пристроим в лабораторию.
-Ладно, Карл. Только два условия. Во–первых, Дэн через неделю должен быть здесь, живой. Иначе тебе трындец. После братика, его первого ухайдакаю, – по-дружески душевно предупредил Джон.
-Я почему-то тебе верю. Сказать почему? Твой отец не полицейский и уж точно не капитан Ха-на.
-А я никогда и не настаивал. Однако вот моя солдатская книжка, - пожал плечами Джон.
-Да хоть десять, блин! Ни один полицейский никогда не станет выручать кого-нибудь просто так. Что взять со штатского? А ты и с меня ничего не потребовал. Но главное, ты не наркоман.
-А у копов все детки укурки? – усмехнулся Джон.
-У капитана Ха-на сынок, по очень достоверным слухам… папка ему, говорят, даже права сделать постеснялся. Так он берёт чью-нибудь машину покататься, человек, не разобравшись, сразу бежит заявлять. А людям задерживать придурка, потом извиняться, отпускать, конечно, а самим на биржу труда из-за папы его…
-Нормально! Я, значит, на любой тачке могу рассекать!
-Блин, точно. Ты, похоже, многое можешь. Не всякого бы капитан Ха-на лично на сборный пункт провожал. В розыске?
-Да кому я нужен? Ладно, насчёт Дэна ты понял? За нарушение формы одежды больше недели не дают, я это точно знаю.
-Да, понял я, договорились. Придётся рискнуть, братишке ж так и так не жить!
-Да в чём дело-то, Карл?
-В именах наших. Я, вообще-то, Чарли. А он Пол.
-И что?
-Мама нас Карлом и Паулем звала, как бабушка назвала. Она из Этарха родом, вот. Однокашник его раззвонил, так заедают парня.
-А ты?!
-А меня тоже. Только давай Пауля ещё до обеда сюда перетащим?
-Давай. Но сначала ты мне честно расскажешь, что вы такое в развалинах делаете, и из-за чего вас отоварили.
-Да сам же всё увидишь, раз ты вместо Пауля… ну, ладно-ладно, только кофе ещё угостишь?
-Запросто, начинай.
Карл начал издалека. С любви к Родине. Собрались люди за её здоровье выпить, да кто-то выпивку уволок. Десять ящиков вискаря!
-Сколько?! – не поверил Джон.
-Ой, ну мы ж не сами собирались всё выхлебать! Вот взять наш сборный пункт. Расположили его в развалинах, только развалины эти официально - населённый пункт.
-Тоже мне Такию открыл! – фыркнул Джонни.
-Теперь смотри, сколько народу сюда пригнали. Им же скучно, вот работой их обеспечили. Сколько объектов всего восстанавливается? Сюда штаб округа переедет, расширяться они думают. И по мелочи всякого добра разместят. А дороги? А канализация, водопровод, электричество?
-И нафига?
-Блин! Да народ сам задарма всё восстановит, чтоб в отремонтированных очагах культуры бабло просадить! На одной работе жизнь не заканчивается, сам понимаешь. Развлекаться как-то народ норовит, да никто и не препятствует, наоборот.
-О-па! Это ж насколько земля подорожает?!
-Ни насколько. Скупили всё загодя кому надо, не беспокойся. Кто её сейчас будет продавать? Вот когда победим или наоборот… Просто представь себе, сколько таких городков в Такии! Сколько народу мобилизовано! И какого народу! Орлы – пробы ставить некуда, блин! Золотая молодёжь – для всех госчиновников в обязаловку деток сдавать. Везде переаттестация началась, главный анкетный вопрос – где сыновья?
-И много они навоюют?
-Да не жалко же! И деньги считать не приучены.
-А вы?
-А мы за этим зоопарком должны приглядывать. Хорошо, хоть нормальные тоже попадают. Слышал, что мобилизация пройдёт в несколько этапов? За отсрочку от призыва только на текущем этапе штука баксов - нормально?
-Угу. Очень интересно. А по состоянию здоровья?
-Повторяю для тупых - отсрочка от призыва по состоянию здоровья…
-Ну, ни хрена себе!
-Да нам-то не один пень?
-Нам? Не знаю, как нам, а вот сержанту, видимо, аукнулось.
-Ага, только с другого боку. Понимаешь, бухать в расположении запрещено, ну и не пропускаем с бухлом, досматриваем, изымаем лишнее. Но бухать-то пока больше негде! Вот солдатики к нам иногда обращаются.
-Постоянно?
-Ну, да. Нормально всё было, мужики к нам с понятием, да и мы сильно не борзеем. Сержант у нас темой рулил в развалинах. Так, представь, в руинах этих кроме нас ещё крысы какие-то водятся!
Джон нехорошо посмотрел на приятеля. Не любил он это сравнение. Но Карл чуткости не проявил и продолжил. - Бичи какие-то мутные умудрились вычислить, проследить и окучить. Да аккуратно так – только вырубили и обобрали. А как вискарь упёрли, никто и не заметил!