- Что ты с ней сделал? - Марко подлетел к парню и буквально выхватил из его рук Кассандру.
- Успокойся. Я зашел, она уже лежала. Пульс есть, просто обморок. Голин посмотри ее, пожалуйста. - Влад кивнул парню в рубашке и галстуке, с аккуратной бородкой на лице.
- Марко, дай посмотреть?! - мужчина подошел к обмякшей бледной девушке, взял ее за руку, и прикрыл глаза.
- Что с Касси? - по лестнице фурией спускалась взбешенная Марго.
Глаза ее наполнялись яростью ежесекундно, а миловидное лицо исказила гримаса неконтролируемой злости.
- Организм опустошен. Мышцы после острого перенапряжения. Глубокий обморок. Превышена доза успокоительного препарата. Какого точно, пока не скажу. Нужен крепкий сон и отдых на пару дней. Давайте я отвезу ее домой, кто знает адрес?
- Лари, справишься? - кивнула Марго, явно испугавшейся девушке. - Я отвезу ее домой сама! - сказала владелица бара, смотря на парней с вызовом, словно владычица мира.
- Не бери на себя больше, чем можешь унести Марго! - резко отрезал Инетр. - Я сам отвезу Касси, тем более кому-то нужно с ней побыть. Марко будь добр, отнеси ее ко мне в машину.
Мар вышел из здания бара и пошел в сторону автомобиля «Прогера», пока сам Инетр забирал сумочку Кас. Владимир, смотрел на все это безобразие, стоя у входа в заведение, и сердце его вместе с душой рвались следом. Уже через минуту сигнализация была снята, а к машине спешно подходил хозяин.
- Усади ее вперед, пожалуйста, чтобы я видел ее, иначе буду бесконечно поворачиваться, переживать и нервничать. - Инетр открыл дверцу с пассажирской стороны.
Он всегда был прямым и открытым для своих, и сейчас церемониться не стал. Марко бережно уложил все еще бледную девушку и очень серьезным взглядом, от которого, наверняка, нередко останавливались в страхе сердца, посмотрел на друга.
- Если ты ей навредишь или сделаешь плохо, или больно... Я убью тебя своими руками, несмотря на то, что ты мой друг. - Мар привык отвечать за свои слова, и точно знал, что за нее порвет любого.
Хотя, казалось бы, кто она для него? Девушка, что ворвалась в их и без того непростую, нелегкую жизнь всего несколько дней назад. Но такая важная именно для него. А может быть, и не только для него...
- Друг, да ты влюбился? - «Прогер» недоумевал поведению «Видящего».
- Ты меня услышал? - сталь его голоса была несравнима даже с цветом волос.
- Я понял тебя. Езжай домой, у тебя завтра тяжелый день.
ГЛАВА 9.
«ГОЛОД НЕ ТЕТКА,
И ДАЖЕ НЕ ДЯДЬКА,
ГОЛОД - ЭТО, НЕИЗБЕЖНО ПРИБЛИЖАЮЩАЯСЯ СМЕРТЬ...»
(ИЗ СКАЗАНИЙ ВЕЛИКОГО ОПТИМИСТА)
Инетр неспешно подъехал к многоэтажке, в которой поселили Кас. Припарковав автомобиль, он внес девушку в здание. Консьерж ошеломленными глазами проводил жильца и посетителя, но не вымолвил ни слова, потому что связываться с такими бугаями себе дороже. Инт открыл дверь маленькой пустой квартиры. Пустотой здесь именно пахло, как в помещениях еще не обжитых. По сравнению с его домом эта клетка напоминала по метражу что-то среднее между кладовкой и ванной. Парень занес девушку и положил на кровать, с нежностью погладил ее маленькую ручку, посмотрел на бледное личико и, недовольно покачав головой, пошел разуваться в так называемую прихожую.
Вернувшись в спальню, снял с Касси обувь. Аккуратно перевернув девушку на живот, расстегнул замочек на платье, который заканчивался у самого низа юбки. Не удержавшись, провел кончиками пальцев по изгибу спины. Очертив упругие окружности бедер, гулко выдохнул. Парень отогнал настойчивые, слишком эротические мысли, быстро стянул с нее платье, откинув его в какой-то угол, и прикрыл девушку махровым пледом темно-зеленой расцветки. Бережно подоткнув его по бокам, как маленькому ребенку, он улыбнулся самыми кончиками губ и вспомнил свое далекое детство...
***
Инетр помнил свою мать, будто это было вчера. Они жили в совершенно другом мире - семья бедного мельника, каких было много в те времена. Отец все время работал - и днём, и ночью, и вечером, и утром. Мать помогала, как могла. Она пекла ночами домашний, хрустящий, самый мягкий в мире хлеб. Который продавался на рынке еще горячим... Который в своем собственном доме, ели только по великим праздникам.
Голод - это то, что преследовало его в детстве и юношестве. Постоянное недоедание и отсталость в физическом развитии. Он был замкнутым отшельником среди других детей, злых и невероятно испорченных. Все свое немногочисленное свободное время, а иногда и ночи он проводил, собирая разные детальки и никому ненужный хлам, а после... После увлекался, творил, совершенствовал и изобретал. У него была невидимая, никем не ощутимая связь с его изобретениями. А когда попал на Санрайс, он понял, что может слышать любую технику. Слышать и понимать.
В тот день молодой юноша, как и всегда с самого раннего утра, когда другие дети спали в своих кроватях и видели сладкие сны, работал на мельнице, пытаясь хоть немного сделать от той работы, что постоянно выполнял отец. К мельнице неспешной походкой прогуливающегося человека подошел мужчина. Его одеяния выглядели дорого и совершенно не подходили для этого места, резко контрастируя на фоне старой мельницы. Цветное платье заставляло рябить в глазах. Мужчина был грузным, и рядом с мальчиком выглядел, словно скала. Взгляд его цепких глаз отметил все черточки лица, все прорехи на скудной, совсем не по возрасту одежде. Он молчал и просто смотрел.
- Здравствуйте, Господин! Вы что-то хотели? - мальчик стеснялся, боялся, но глаз не опускал.
- Я слышал, что в этой мельнице живет великий мастер.
- Нет, Господин! Врут! Здесь живем только я и моя бедная мать. А отец умер уже... Но он тоже не был мастером, тем более великим. Он всегда честно исполнял свою работу, только и всего!
- А чем занимаешься ты?
- Я мельник... немножко, Господин...
- Но разве ты больше ничем не занимаешься?
- Я... нет, Господин... мать говорит - это баловство...
- А можешь показать то, что сделал? - глаза мужчины подобрели.
- Если вы хотите, Господин...
До самого прихода матери мальчик увлеченно показывал и рассказывал о своих изобретениях и игрушках, которые скрашивали его суровую жизнь. Он был воодушевлен и с явным удовольствием отвечал на вопросы, да и был просто рад поговорить с человеком, который его понимал.
- Инт, Инт где ты? Я уже пришла. - парень замолк, испугался, и с ужасом в глазах посмотрел на нового знакомого.
Так и не назвавшийся Господин, с мягкой улыбкой на губах вышел из пыльного темного угла, отделенного от общей комнаты лоскутами тряпья. Он вывел не успевшую больше произнести ни слова мать на улицу. Мальчик испугался еще больше.
Он ушел, даже не попрощавшись - этот таинственный Господин, но уже на следующее утро мать и сын собрали свои немногочисленные, правильнее сказать, скудные пожитки и переехали в добротный дом из цельного камня. Они начали новую жизнь в достатке. В большой пристройке к дому мать открыла свою пекарню, о которой мечтала годами, а сыну наказала заниматься только тем, чем он действительно хочет, а именно, творить. Их начали приглашать в гости любопытные богатые жители, ожидающие новых сплетен, как земледельцы дождя. Они одевались теперь не хуже благородных господ. А мальчик, который заметно отъелся и похорошел, не решился спросить у счастливой матери, откуда все это взялось. Инт, так и не нашел себе друзей, просто не хотел общаться с теми, кто когда-то насмехался над ним, не замечая, как пыль под ногами, а теперь "заглядывал в рот" из-за внезапно свалившегося богатства.
Загадочный безымянный Господин возвращался по несколько раз в год, неизменно привозил интересные подарки в виде запчастей и игрушек и обязательно расспрашивал о новых изобретениях. Часто улыбался и просил сделать что-то такое... И паренек делал, забрасывал на время одну работу, и брался за другую. Когда парню стукнуло двадцать шесть - его престарелая заботливая мама умерла, так и не проснувшись тем хмурым утром - в большой кровати, на белых мягких простынях, с такой памятной, нежной улыбкой.
В тот день загадочный человек появился в последний раз. Он пришел и помог устроить пышное погребение, если о погребении, вообще можно, так отзываться. А после, сказал собрать все, что дорого сердцу и присел на стул ждать. Парень метался из комнаты в комнату, словно заведенный собирал в простыни инструменты, детали и изобретения. В конце, аккуратно завернул в наволочку портрет матери и отца, нарисованный каким-то художником на очередной приезжей ярмарке, и в нерешительности встал напротив Господина.
Мужчина закрыл свои бездонные глаза и, в ту же минуту комнату озарила яркая ослепляющая вспышка. Парень ошарашено прошептал: «Колдуууун!». Но его, как котенка быстро зашвырнули в портал, а следом закинули и его вещи.
Они разговаривали в тот вечер с Александром очень долго. Зашуганному парнишке Алекс рассказывал множество интересных вещей. Про мир, в который они перенеслись. Про место, где они находятся. Про то, где и как будет работать Инетр. О том, где он будет жить. Тогда Александр пояснил значение многих новых слов и показал интересную технику - такую, как туалет или ванна. Но уже в следующий год, парень познал огромное множество неизведанного ранее. Прошли целые круги до того момента, когда он вошел в команду ВРП не забитым мальчишкой, а состоявшейся самостоятельной взрослой личностью. Он стал Руководителем и действительно великим изобретателем. Благодаря его разработкам, множество военных конфликтов, на тогда только зарождающейся планете, распадались, даже не начавшись. Инт был с любой техникой «на ты», и его способность ему очень нравилась. Он мог остановить танк силой мысли, заставить сгореть компьютер, просто посмотрев на него или развернуть машину на сто восемьдесят градусов на полном ходу за секунду.
Ему нравилась его жизнь сейчас. В ней он был уверенным мужчиной и вершителем судеб. Из того мира его единственным воспоминанием была его милая, нежная, заботливая мать. Он хорошо помнил, когда в детстве стоило прихватить простуду или просто сказаться больным, его мама всегда варила самый замечательный золотистый бульон. Такой же золотистый, как и ее глаза. Парень заглатывал его, даже не удосужившись остудить. И как впоследствии, очень быстро выздоравливал. Она вообще любила готовить и могла из самых простых, скудных продуктов сотворить шедевр. Вынырнув из воспоминаний, Инетр подумал о том, что было бы неплохо, сварить такой же бульон и для Касси.
Парень прошел к небольшому холодильнику. Открыв, изучил отсутствие на полках каких-либо съестных продуктов и недовольно поцокал языком. Пройдя в прихожую, где только сам и помещался в единственном лице, обулся и, взяв ключи, направился в магазин.
***
Кассандра просыпалась очень плохо. Голова была тяжелой, будто пару гирь подвесили цепями к ее маленьким ушкам. Из гостиной, которая была по совместительству кухней и столовой, слышался приятный мужской баритон. Он напевал незамысловатый мотив и чем-то ритмично постукивал в такт.
Кас с трудом села на кровати. Ее покачивало из стороны в сторону. Девушка увидела, что находится в одном нижнем белье и потянулась до пижамы, которая спокойно лежала на прикроватной тумбочке. С большим трудом натянула шорты и маечку, надела коротенькие носочки и, держась за стену, а попутно и шкаф, вышла в гостиную.
Около панели для варки стоял Инетр. Он был без рубашки. Линии и рельеф мышц привлекали взгляд, зарождая внутри желание прикоснуться. Поверх джинсов очень лаконично и экстравагантно был повязан новенький фартук. Парень помешивал черпаком в кастрюле варево, которое по одуряющему запаху напоминало куриный суп. На обеденном столе лежали неразобранные пакеты с выглядывающими продуктами. Очень выделялась среди них пузатая бутылка вина. Инетр смотрелся, так по-домашнему, по-свойски, будто всю жизнь жил в этой квартире и ежедневно готовил на этой кухне. Кас непроизвольно улыбнулась. Она была изнеможённой, но искренне радоваться ей это не мешало.
- Зачем ты встала с кровати, цветочек? Ты слаба, и тебе нужно отдыхать... - заговорил он, даже не оборачиваясь.
- Да, я слаба, но не больна. Если я буду двигаться, я встану на ноги намного быстрее. - она тяжелой поступью прошла по холодному полу и села на один из стульев около стола. - Что ты готовишь? Пахнет очень вкусно.
- Это волшебный бульон по особенному рецепту. Когда-нибудь, я обязательно расскажу тебе его. А пока, он придаст нам сил. - парень повернулся, и Кас захохотала громко заливисто завораживающе. - Чего ты смеешься?
- Тебе очень идет рисунок на фартуке, особенно верхние женские девяносто. А зачем ты купил продукты? Ты решил поселиться у меня на неделю? - Касси отвлеклась, засовывая свой любопытный носик в глубины пакетов.
- У тебя совершенно нечего есть нормальному человеку! Не удивительно, что ты хлопаешься в обморок! Чем ты питаешься? - Инт с очень серьезным выражением лица комично размахивал поварёшкой. - И нет, я поживу у тебя всего два дня, пока ты не придешь в норму. Знаешь ли, страшно оставлять тебя одну! Меня же прибьют «смертью храбрых» за твою голодную жизнь! И я много кушаю, между прочим. Я бы даже сказал - очень много, я ведь мужчина.
- У меня спать негде... - уже откровенно потешалась Касси.
- У тебя замечательная двуспальная кровать! - кареглазый парень опять помешивал «секретное варево» и снимал пробу.
- Это моя кровать! - она осторожно подошла к нему и заглянула в кастрюлю, поднырнув под левую руку.
- Ну, ты же не жадная... Ты ведь не выгонишь бедного несчастного бездомного? Мне негде жить целых два дня, у меня в доме... ммм... ремонт спальни, вот! - парень выключил панель, повернулся и легким движением, взяв девушку на руки, быстро усадил ее обратно на стул.
- Вот хитрюга! Знаешь, на что давить! - Кас шутливо надула губы.
Брюнет ловко рассовал продукты по полкам "бедного" холодильника, поставил две глубокие тарелки, одну маленькую тарелочку и два бокала. Разлив суп по пиалам, он открыл жарочный шкаф, достал оттуда емкость для запекания и, к удивлению Кас, высыпал из нее готовые сухарики из черного хлеба в маленькую, еще ни чем не занятую тарелочку. Наконец, присев за стол, откупорил бутыль с розовым вином и наполнил бокалы наполовину, тем самым, распустив аромат забродивших в алкоголе фруктов по комнате.
Кассандра чувствовала себя с одной стороны окруженной заботой, а с другой, самой совестливой стороны, ей было неудобно, что это ни она ублажает гостя, а он ее.
- Приятного аппетита? - почему-то вопросительно сказала Кас, будто ожидая разрешения приступить к трапезе.
- Да, приятного аппетита. Если ты положишь себе ложечкой немного сухариков, будет намного вкусней. - заговорщицки прошептал Инетр девушке, весело подмигнув.
- Спасибо. - девушка чувствовала себя откровенно неловко.
На пороге стояла темная глубокая ночь. Только в одной квартире до сих пор горел яркий свет. Они, молча ели суп, каждый думая о своем. Уже после первой ложки Касси погрузилась в мир вкусового экстаза. И до самой последней капли смаковала каждую ложечку, растягивая удовольствие.
- Спасибо, это было божественно! Ничего вкуснее никогда в жизни не ела! Ты отменный повар - тебе бы открыть свой ресторан! - она взяла бокал с вином, чтобы не казаться такой восторженной говорливой чудачкой, и теперь неторопливо попивала его, перекатывая каждый прохладный глоток на языке.
- Я люблю готовить, но не на столько, чтобы заниматься этим изо дня в день всю жизнь. У меня немного другие увлечения. Как думаешь, мы сможем поесть мороженое, сидя на диване и смотря телевизор? Знаешь, я его кругов сто не смотрел!
- А у нас есть мороженое? - глаза Касси наполнились неподдельным восторгом.
- Я бы даже сказал, что у нас чрезвычайный выбор мороженого! - Инт поднялся, убрал опустошенные тарелки в раковину, вернулся к Кас и, взяв ее на руки словно куколку, отнес на диван.
Из холодильника он достал большую пластмассовую коробку с мороженым, и забрал со стола бокалы и вино. Поставив все это на столик около дивана, взял десертные ложечки и, по-хозяйски бухнулся на мягкую мебель около Кас.