Брамэн едва сдержался, чтобы не выругаться, и заговорил первым, опередив подчинённого:
— Уверяю вас, ваше святейшество, Совет провёл с преподавателем надлежащую беседу. Больше этого не повторится.
— Беседу? — Онна хмыкнула и снова заспешила по коридору; военные едва поспевали за ней. — Немного поздновато начинать воспитывать мастера Хшэня, не находите?
— Но… что же вы предлагаете? — Брамэн судорожно сглотнул. Понял, куда так торопится её святейшество. Как назло, именно сейчас Хшэнь тренировал отряд Таро. — Если желаете, чтобы он извинился… Боюсь, с этим могут возникнуть сложности.
У сэнсэя был непростой характер, и полковник понимал, что гордец ни за что не станет просить прощения у какой-то сопливой девчонки.
— Это только всё усложнит.
— Не говорите глупости! — раздражённо воскликнула Провидица, и Дайлан отметил, что впервые слышит её голос. Не тихий, похожий на лепет умирающей шёпот. А настоящий, живой. Да и сама Провидица, всегда казавшаяся ему какой-то аморфной, нереальной, сейчас предстала женщиной во плоти. Подвластной эмоциям и человеческим страстям, — Ни мне, ни Шионе не нужны его извинения.
— Тогда я вас не понимаю, — окончательно растерялся военный.
— Тут и понимать нечего. Сейчас вы прикажите этому человеку покинуть академию. Навсегда. В МВА полно талантливых стажёров, не верю, что вашему мастеру не найдётся замены.
Брамэн почувствовал, как всё тело покрывается потом, и рубашка липнет к спине. На лбу тоже выступила испарина, которую полковник нервно стёр тыльной стороной ладони.
— Но я… я не имею права принимать такие решения без одобрения Совета. Они будут в ярости!
Рука, затянутая в белоснежную перчатку, взметнулась вверх, заставляя радаманца умолкнуть.
— Подумайте ещё раз и ответьте самому себе, кого вы больше хотите расстроить: меня или ваш Совет? — Глядя на то, как съёжился её собеседник, Провидица со вздохом добавила: — Успокойтесь, полковник. Скажете, что это было моё решение. Со всеми претензиями пусть обращаются ко мне. Но этого вашего мастера уже сегодня не должно быть в академии! — И не дожидаясь, пока военный придёт в себя, бесшумно вошла в зал.
— Пойдёмте, саэр. Желание дамы — закон, — даже не пытаясь скрыть удовольствия, получаемого от этого разговора, Дайлан последовал за Провидицей.
Шиона вздрогнула, увидев Онну, чем вызвала у радаманца невольную улыбку. Маленькая, пугливая девочка. Не его.
Но это не значит, что он перестанет защищать её и оберегать.
Девушка была настолько шокирована появлением её святейшества, что даже не заметила, как учителя увело начальство. И как ментор громко объявил отряду:
— На сегодня урок закончен. До ужина у вас свободное время.
Ребята, радостно зашумев, поспешили в раздевалки. Провидица подозвала Шиону, и та, словно загипнотизированная, направилась к ней.
— Как кролик, добровольно спешащий в пасть удава, — пробормотал мужчина и встрепенулся, поняв, что за чушь пришла ему в голову.
Её святейшество только и делала, что защищала Шиону. Хотя понять причину этой странной опеки Дайлан, сколько ни пытался, так и не смог.
Глава 11
Грани любви
Появление Провидицы застало меня врасплох. С одной стороны, мне бы радоваться, ведь благодаря Онне пыточный урок закончился. С другой — стоило её святейшеству приблизиться, как на меня нахлынуло смятение. Уже несколько недель я спрашивала себя, что же на самом деле испытываю к этой женщине: симпатию, недоверие? Страх? Не каждый может похвастаться таким могущественным покровителем. Наверное, мне всё-таки повезло. Но когда этот самый покровитель решает тестировать на тебе препарат с сомнительными свойствами, поневоле начинаешь задаваться вопросом, а так уж ли благи его намеренья?
Наш разговор оказался коротким и, как обычно, оставил меня в растрёпанных чувствах. Онна беспокоилась о моём здоровье, физическом и психологическом. Боялась, что инцидент с Хшэнем пагубно повлиял на моё психоэмоциональное состояние. Другими словами, имела все основания полагать, что я уже здесь свихнулась.
Я успокоила её святейшество, заверив, что сходить с ума пока что не собираюсь. Чувствую себя нормально, учусь прилежно, совершенствуюсь в чтении воспоминаний и морально готовлюсь к финальной игре.
— Как развиваются твои отношения с коммодором Даггерти? — выслушав мой отчёт, поинтересовалась Онна.
Похоже, моя личная жизнь заботила её куда больше моих побед на учебном фронте.
— Вроде бы ладим. Он скоро должен вернуться. — Кажется, я уже научилась улавливать перемены в её настроении и сейчас чувствовала, что её святейшество не удовлетворилась столь скудным ответом. Пришлось продолжить: — Начинаем готовиться к свадьбе. Думаем пожениться сразу же после моего выпуска.
— Это хорошо, — кивнула Провидица, явно довольная таким прогнозом. На миг коснувшись моей руки, легонько сжала её и сказала, прежде чем уйти: — Больше он тебя не обидит.
Вот так закончилась ещё одна наша странная беседа.
Сначала я не поняла, кого она имела в виду, а позже выяснилось, что Хшэня попросили из академии. Подозреваю, инициатором его увольнения стала Онна. Снова защищала меня?
Вопросы, загадки, головоломки… И ни малейшего проблеска прозрения. Решила, что как только вырвусь из академии, всерьёз займусь поисками ответов. Сейчас же передо мной стояла одна единственная цель: закончить МВА и при этом действительно не свихнуться.
И пусть одним монстром в ней стало меньше, но занятия с другими монстрами ещё никто не отменял.
Восьмой цикл нам запомнился бесконечными рейдами, жёсткой муштрой и не менее жёсткими наказаниями, порой незаслуженными. По крайней мере, это мы так считали, а какая каша варилась в головах менторов — одним Создателям было известно.
В выходной я просыпалась чуть ли не со слезами. Наверное, если бы не долгожданная встреча с Рейном, никуда бы не полетела. Осталась бы в кровати: обниматься с подушкой и грезить о будущем.
Чувствуя себя какой-то амёбой, кое-как собралась и поплелась в столовую на диетический завтрак. Пока запихивала в себя несъедобную кашу, представляла, что бы сделала, стань я вдруг управителем Федерации. Перво-наперво велела бы сжечь ко всем радаманским бесам запасы ненавистной крупы, а в академическое меню ввела бы вкусные и сытные завтраки.
И да! Ещё много-много кофе. В постель. Каждому кадету.
Простившись с ребятами в космопорту, поспешила в объятия любимого.
— Вижу, что по мне скучали, — довольно заключил Даггерти, когда я с радостным визгом повисла у него на шее.
Сдержать эмоции не получилось. Два цикла я не находила себе места, и вот он здесь. Стоило ощутить такой знакомый запах, такое долгожданное тепло рук, по-хозяйски обхвативших меня за талию, и я поняла, что взлетаю к небесам. И все проблемы кажутся незначительными, а жизнь снова играет яркими красками.
Только с ним.
— Я тоже по тебе скучал, солнышко, — не дожидаясь, пока до меня дойдёт смысл его первой фразы и я начну возмущаться, добавил Рейн и смял мои губы в жадном поцелуе.
Дыхание перехватило от фейерверка чувств: наслаждения, восторга, желания. Он прижался ко мне теснее, властно скользнул языком ещё глубже, дразня этим поцелуем нас обоих, ведь мы понимали, что потом всё равно придётся остановиться.
Как-никак зал космопорта не то место, где можно столь явно демонстрировать свои чувства. Пришлось даже упереться ладонями в коммодорскую грудь, таким образом намекая, чтобы поумерил свой пыл и сдержал порывы. Пока у нас мозги окончательно не отключились.
— Ре-е-ейн.
— Извини, увлёкся, — без малейшего раскаянья признал Даггерти и с большой неохотой отстранился. Постарался взять себя в руки и перенаправить ход своих не слишком благочестивых мыслей в иное русло: — Фейрус показал мне видео.
Я внутренне напряглась, ожидая, что вот сейчас он начнёт в подробностях живописать, как именно будет наказывать Хшэня. Наверняка уже заранее подыскал место для его безымянной могилки. К счастью, я ошиблась. Рейн уже успел успокоиться и заверил, что намеренно искать с ним встречи не станет. А вот если радаманец сам попадётся ему на глаза… Тогда он за себя не отвечает.
— Главное, эта сволочь больше тебя не тронет, — благодушно заключил Даггерти.
А я с облегчением выдохнула.
— Куда летим? — спросила, когда флаер, быстро набирая скорость, устремился к радужному небу. — Сегодня хорошая погода. Может, в парк…
— А может, лучше домой? — не стал дослушивать моё замечательное предложение Рейн и пояснил с улыбкой: — В парке ведь люди, — открыто намекая, что то, чем он собрался со мной заниматься, не предусматривает наличие зрителей.
Рука радаманца удобно устроилась на моём колене, правда, надолго там не задержалась. Скользнула вверх и замерла на внутренней стороне бедра.
Я вздрогнула, закусила губу, застигнутая врасплох такой прытью. С одной стороны, мне не хватало его ласк, и слабая плоть с готовностью откликалась сейчас на каждое его прикосновение. С другой — я не ожидала, что это будет первое, чего возжелает же них, когда меня увидит.
Видать, рано открыла доступ к телу.
— Ты сегодня в брюках, — с оттенком разочарования отметил Даггерти и как бы между прочим обронил: — Люблю, когда ты в юбке, — явно намекая, какой от меня ожидается дресс-код в выходные дни.
— Рейн, мы ведь никуда не торопимся, — попыталась осторожно избавиться от возбуждающих прикосновений. Не тут-то было. — Может, сначала слетаем в парк, поговорим?
— Мы и дома можем прекрасно поговорить. — Вот она непрошибаемая мужская логика. — Ты даже не представляешь, насколько я по тебе соскучился. — Бессовестный искуситель таки добрался туда, куда так настойчиво стремился: меня бросило в жар, внизу живота уже ощутимо тянуло.
Наверное, чтобы окончательно сломить сопротивление, подался ко мне, собираясь поцеловать, когда я испуганно вскрикнула:
— Рейн! — Едва не задев, над нами пронёсся флаер, а наш резко вильнуло в сторону. — Хочешь, чтобы до свадьбы мы не дожили?!
— Ммм… нет. Сейчас у меня другие желания. — Даггерти издал страдальческий вздох и вернулся к своим прямым обязанностям — вождению. — Как насчёт компромисса? — не унимался он. — Сейчас летим ко мне, а во второй половине дня — прогулка и ужин в ресторане. Тебе ещё надоест со мной разговаривать.
Кашлянув, не без опаски призналась:
— Обещала ребятам, что сегодня освобожусь пораньше. Так что поужинать, наверное, не получится.
Как и ожидала, нахмурился, всем своим видом давая понять, где именно он видел мои планы.
— Что так? Уже и одного вечера без тебя не могут?
— Договорились помочь Авену с обустройством в новой квартире. Он на днях переехал. — Кажется, мои объяснения только всё усугубили. Лицо коммодора стало каменным. — Его ведь из-за меня отчислили, — добавила спешно и, не дожидаясь, пока Рейн нафантазирует себе невесть что, рассказала о том, как Авен единственный встал тогда на мою защиту. И чем это для него закончилось.
Думала, Рейн если и не проникнется симпатией к Випару, то хотя бы поймёт, почему нам сегодня придётся расстаться пораньше.
Не понял и, даже не пытаясь скрыть недовольства, с упрёком проговорил:
— Мы ведь не виделись два цикла.
— Его я тоже теперь редко вижу. Пойми, я ему обязана. И он мой друг.
— Как скажешь, — буркнул тихо.
До конца полёта поползновений в мою сторону больше не предпринимал. Весь его словарный запас внезапно свёлся к лаконичным «да», «нет», «угу», а с лица исчезла хитрая улыбка, по которой я так соскучилась.
Пыталась расшевелить жениха, расспрашивала его о том, как прошло путешествие, а в ответ получала односложные реплики. Решив не отчаиваться, рассказала о своих буднях в МВА и играх, что чуть ли не каждую неделю устраивали нам менторы. Рейн вроде бы и слушал, но особой заинтересованности не проявлял. Казалось, думал о чём-то своём, отстранённом.
Оказавшись в квартире, коротко поинтересовался:
— Есть хочешь?
— Нет, спасибо, я не голодна.
— Выпить?
Отрицательно покачала головой.
— А вот я бы чего-нибудь выпил. — И пошёл на кухню: успокаиваться при помощи алкоголя, параллельно просматривая поступившие голосообщения.
Я опустилась на диван, неловко поёрзала, осматривая уже знакомую обстановку, машинально отмечая, что бы изменила в интерьере, будь на то моя воля. Тряхнула головой, прогоняя глупые мысли. Не о том сейчас стоит беспокоиться.
Обернувшись, облокотилась на широкую спинку и стала наблюдать за тем, как Рейн колдует над высоким бокалом, время от времени бросая взгляды на голограмму: торс седобородого мужчины, судя по униформе — военного. Голограмма сообщала, что завтра коммодора Даггерти ждут в министерстве для отчёта об экспедиции.
Рейн по-прежнему хмурился, отчего лоб его пересекала глубокая складка, черты лица заострились, а губы сжались в тонкую линию.
Можно подумать, я на свидание к любовнику отпрашиваюсь! В кои-то веки Авен попросил о помощи, и мне не хотелось ему отказывать. Это как-то не по-дружески. Он-то меня всегда выручал.
Задумавшись, не сразу заметила, что одна голограмма сменилась другой. На сей раз над столом, мерцая, красовалось объёмное изображение молодой женщины, по виду ровесницы Рейна. Холёная брюнетка с яркой, выразительной внешностью и не менее «выразительным» бюстом.
— Спасибо за вечер, Даг. Как буду в Авийоне, обязательно повторим, — прочирикала голограмма и, послав воздушный поцелуй, уступила место следующему изображению.
Интересно, что эта фифа собралась с ним повторить?
От переизбытка эмоций я чуть с дивана не свалилась. Наверняка покраснела, потому что щёки вдруг запылали. А внутри уже просыпалось, обжигая, неприятное чувство. Ревность.
Рейн никак не отреагировал на сообщение. Закончив с приготовлением коктейля, отключил устройство и всё с той же невозмутимой физиономией направился ко мне.
— Даг? — Я с жадностью покосилась на бокал в его руке, запоздало осознав, что мне сейчас алкоголь тоже не помешал бы. — Какое милое прозвище.
— Шериз моя давняя подруга, учились вместе, — развалившись на диване, снизошёл до пояснений Даггерти. — Она редко бывает в Авийоне. Вчера позвонила и пригласила на ужин.
Представила, как я весь прошлый вечер «умирала» в спортзале, истязаемая Фларом. А мой жених тем временем таскался по ресторанам в компании какой-то сексапильной подружки. И после этого ещё недоволен, что я просто хочу увидеться с Виларом!
Уф, кажется, сейчас зарычу.
— И как прошёл этот ваш ужин? — Мне бы заткнуться и забыть о незнакомке, но воображение (чтоб его!) подсовывало провокационные картины: романтическая обстановка, приглушённый свет, тихая, ненавязчивая музыка и двое голубков — сидят за столиком и воркуют, вспоминая былое.
А там, кто его знает, какое оно, это былое…
Отставив бокал, Рейн потянулся ко мне, чтобы обнять; скользнул губами по изгибу шеи. Наверное, решил, что попсиховать он вполне может и после постели.
— Думаю, не стоит медлить. Раз у тебя такой плотный график, — целуя, прошептал с издёвкой.
Интересно, на какую реакцию рассчитывал? Что я тут же лихорадочно начну срывать с себя одежду, лишь бы поскорее удовлетворить его плотские желания?
Боится, бедолага, не успеет.
После его слов мне стало совсем не до интима. Выскользнув из рук радаманца, нервно прошлась по комнате, не зная, куда себя деть, что сказать и как разрядить обстановку. Ссориться не хотелось, но и ублажать жениха, проглотив насмешку, да ещё и когда все мысли только об этой самой Шериз, — нет уж, увольте.
— Шиона? — Даггерти вопросительно поднял бровь. Ему и в голову не могло прийти, что я тут начну выделываться и посмею лишить его того, что он уже по праву считал своим. А то, что мне сейчас не до любовных игр, ему, похоже, глубоко наплевать.
— И долго ты с ней ужинал?
— Начинается… — Запрокинув голову на спинку дивана, Рейн отрешённо уставился в потолок. Наверное, где-то там надеялся отыскать ответ на мой, в общем-то, простейший вопрос.
Толи не зная, что сказать в своё оправдание, то ли просто из вредности, с объяснениями не спешил, отчего я ещё больше занервничала. Стояла в нескольких шагах от него, не способная пошевелиться, и, кусая до боли губы, всматривалась в черты ставшего родным мне человека. Надеялась услышать правду и в то же время до дрожи боялась, что правда эта мне не понравится. Разом перечеркнёт все надежды на наше счастливое будущее.