Ладно, потом придумаю. Более насущный вопрос: где разместить гномов? Я немного подумала, пока Фрам и Торий рассыпались любезностями и обменивались новостями. А… была не была! Если учесть, что я приняла короля подгорного народа за кузнеца, то хуже не станет.
Интересно, Арий меня сразу выгонит или даст все объяснить? Ох и разозлится, наверное, за мое самоуправство!
– Торий, а вы любите лес? – нашлась я.
Гном удивленно приподнял брови.
– У нас в саду такая красота!
Да-да, сорняки разрослись, розы выпустили колючки, в илистом пруду лягушки квакают, а над головой каркают вороны. Такое только эстет оценит. Будем надеяться, что король гномов к ним относится.
– Предлагаю вам отужинать с нами в саду, – быстро сказала я, ласково улыбаясь.
И мысленно прикусила язык, потому что из еды у нас приготовлена гречневая каша с мясом и несколько пирогов.
– И переночевать в знаменитом драконьем шатре, полагаю? – с каким-то нездоровым энтузиазмом поинтересовался Торий, явно заметив бедлам, творившийся в замке.
Хм… А что это за шатер такой? И чем известен?
Покосилась на своего охранника. Тот фыркнул и закатил глаза. Значит, уступить можно. А то мало ли… Вдруг этот шатер какое-то бесценное сокровище драконов или реликвия?
– Да, – ответила я, и Фрам закатил глаза.
– Вас проводит… леди Прейм, – нашлась я.
Она рыжей лисицей скользнула к нам, стрельнула глазками и начала рассыпаться любезностями с Торием, уводя его из зала. За ней, слава богам, ушла вереница всех фрейлин.
– И что...
– Погоди, Фрам. Дай дух перевести. Чем знаменит шатер?
Дракон поправила рубашку, очаровательно улыбнулся.
– Он один-единственный и зачарован Великой Праматерью драконов.
– От чего?
– Для чего, – поправил Фрам.
– И?
– В нем видятся вещие сны. А Торию очень хочется узнать, родится ли у него сын или дочь, – сознался дракон.
– И почему Арий не даст…
– Это реликвия нашего народа, – подтвердил мои догадки он. – В самые тяжкие времена перед боем в шатре ночевали правители, чтобы увидеть будущее.
– И?
– Родители Ария были последними, кто им воспользовался. Они знали о своей смерти и все равно отправились на битву с врагами. Ход войны переломили, но сами погибли.
– И после этого Арий не хочет его использовать.
– Да. И другим не дает. Никому.
– Торию я уже дала обещание. Найдешь этот шатер?
Фрам кивнул.
– Правда, не понимаю, как магия Великой Праматери может помочь гному…
– Было время, когда Арий обращался к эльфийской богине Судеб. Она откликнулась.
Хм… Поинтересоваться зачем? Но судя по каменному выражению лица Фрама, он точно не скажет. Не его тайна, а моего мужа.
– Кстати, а гномы, правда, приехали на меня посмотреть?
Дракон постарался скрыть смешок. Жена вожака драконов из меня сейчас выходила никакая. Платье грязное, порванное колючками, волосы растрепаны… Красота! Гномы точно оценили.
– На самом деле они хотят утрясти торговые пошлины на самоцветы. Уже второй год пытаются.
Я удивленно приподняла брови. Вроде бы Торий и Арий друзья.
– Дела есть дела. Каждый для своего народа старается, – опять правильно понял меня Фрам.
Понятно.
– И в чем загвоздка? – поинтересовалась я, направляясь в сторону кухни.
– Арий хочет пятьдесят процентов с общих поставок, а гномы…
– Тоже столько же?
– Если бы! Все семьдесят.
– И чем мотивирует? – спросила я¸ заметив, что Фрам как-то странно на меня смотрит.
– Они добывают камни, применяя свои инструменты и магию.
– А драконы?
– Нам принадлежат горы. И мы вытаскиваем на поверхность камни, их обрабатываем, переносим на большие расстояния.
– Куда сейчас идут эти проценты?
– В том-то и дело, что никуда. Лежат в огромной пещере, которую охраняют и гномы, и драконы, и на этом все. А пока Арий с Торием договорятся…
– Мой муж такой плохой дипломат? – пошутив, спросила я.
– Скорее гномы… вредные. Арий даже с ним несколько бутылок вина из снежнолистника распил.
Хм… Полагаю выпивка была дорогой и редкой. Я о таком вине даже не слышала.
На этом разговор прервался, потому что мы добрались до кухни. Мариса, уже прознав про делегацию гномов, помимо каши, приготовила всякие соленья и окорок. Сдается, это все же не то угощение, каким нужно встречать гостей, но вариантов нет.
За хлопотами я даже не заметила, как пролетел день. Солнце клонилось к горизонту, когда я спустилась к гномам в сад. На поляне горело несколько костров, слышался смех. Но ужинать без меня гости не спешили. Я присела рядом с Торием.
– Позвольте представить вам свою свиту, миледи. Раньше у нас для этого не было времени.
Я кивнула.
Наверное, в этот день я все делала не так, как надо. Осознав, ужаснулась. Но что я могу исправить?
Мы поужинали, разговаривая с гномами. Я расспрашивала их о традициях и магии подгорного народа. То, что я о них знала из сказок, смешило гномов до слез. И все мои восторги по поводу того, что я впервые общаюсь с настоящими представителями их народа, заставляли гномов смотреть на меня чуть ли не влюбленными глазами.
Фрам усмехался. Еще бы! В сказочных историях гномы бородатые и косматые, помешенные на золоте, а я не спускаю глаз с Тория, слушая его байки. Интересно же!
Через два часа, когда на огромном небе высыпали звезды, а гномы закончили рассказывать легенду об алмазах богини Тарушун, растерявший свое ожерелье во время ночной прогулки, Торий, вздохнул, покосился на Фрама.
– Неси договора на торговые пошлины. Подпишу.
– Ты согласен на пятьдесят процентов? – чуть не подавился яблоком дракон.
– Да.
Фрам мгновенно сорвался с места и исчез, Торий повернулся ко мне.
– У нас, подгорного народа, самая великая ценность не камни, как считают многие, а семья. И я счастлив, что у Ария она теперь будет. Он выбрал достойную пару, – серьезно сказал Торий.
– Сработали древние чары, – честно созналась я.
– Правда? Слава Тарушун! Гномы вздохнут свободно!
Я невольно рассмеялась. Так и хотелось спросить: вас он тоже загонял? Не успела. Появился запыхавшийся Фрам, протянул правителю подгорного народа два свитка. И как дракон так быстро вернулся? С какой скоростью бежал до кабинета Ария? Боюсь и представить.
Торий прочитал, кивнул и подписал, закрепив именной печатью.
– Что мне передать Арию? – поинтересовался Фрам. – Я, правильно понимаю, вы завтра уезжаете?
– Да. Иначе Инэрит будет волноваться, что я задерживаюсь, – с нежностью сказал Торий. – А Арию передай… Иногда то, что не сможет сделать мужчина в дружеской попойке и драке, совершит женщина одним ласковым взглядом.
Я потупилась и смущенно улыбнулась. Когда общалась с гномами, вовсе не было цели добиться подписания договоров, столь необходимых Арию. Может, это перекроет тот факт, что у него теперь нет рубиновых копей?
Глава седьмая
Гномы уехали на рассвете. Торий стребовал с меня обещание пригласить их на свадебный пир, который обязательно состоится, когда Арий вернется. Я смущенно кивнула. Разговор об этом с мужем, действительно, возник еще во время путешествия, но до дела пока не дошло.
На прощание Торий подарил мне ящик необработанных редких самоцветов. Правда, сокровища оказались зачарованными: из них можно делать украшения, но продавать или использовать для чего-то другого, увы, нельзя. А я уж, было, порадовалась, что смогу помочь сиротам. И для чего мне эти камни?
Вздохнула, покосилась на сияющего короля гномов. Видимо, сон в волшебном шатре, что считается реликвией драконов, был приятным. Но расспросить Тория подробнее я не решилась, слишком уж это личное. Зато появилось желание самой опробовать волшебный артефакт. Интересно же!
Мы с Фрамом тепло распрощались с делегацией гномов и направились к замку. Пока я шла через сад, задумчиво рассматривая непроходимые заросли колючек и сорняков, Фрам молчал, но неотступно следовал по пятам. Неожиданно слева послышался детский визг. Мы переглянулись и бросились в ту сторону, откуда шел крик.
На поляне дралось пятеро ребят, сейчас напоминавших взъерошенных воробьев.
– А ну расступись! – крикнула я.
Не услышали. Да какой там! Даже не оглянулись, продолжая махать кулаками.
Фрам вздохнул, что-то прошептал, и на дерущихся ребят хлынула вода. Завизжали хором и остановились.
– И что тут происходит? Всех соловьев распугали! – возмутилась я.
Рыжеволосый паренек лет четырнадцати с веснушками на носу удивленно охнул, поднялся и отвесил поклон. Учитывая, что в этот момент на его левой руке висел оторванный кусок рубашки, а штаны покрылись колючками репья, я с трудом сдержала смех.
– Простите, миледи. Этого больше не повторится.
Я приподняла брови, покосилась на Фрама, ожидая пояснений.
– Это ученики Ария. Рин, – представил он рыжика, – самый старший и смышленый. Ганс, – при этих словах черноволосый паренек лет двенадцати с пронзительными глазами, но угловатый и невысокий, напоминающий галчонка, поклонился, – самый проказливый.
Мальчишка от такой нелестной характеристики в свой адрес нахмурился, становясь еще больше похожим на птицу,
– Лад, – кивком показал Фрам на парнишку, ровесника Рина.
У него наливался синяк под глазом, а в волосах торчали ромашки.
– И Линель.
Последнему озорнику было семь лет, и ясные синие глаза смотрели на меня с любопытством.
– Ученики? – поразилась я, пришедшая в себя.
– Да.
– Арий ничего не говорил.
– Не успел, миледи.
– А кто за ними должен присматривать?
– Вообще-то Дар. Но он отправился с вашим мужем, поэтому оставил их на Свера.
Я осмотрела всклоченных ребят.
– И где ваш нянь? – уточнила я.
Парни дружно фыркнули, но тут же смутились.
– Отправился навестить матушку и еще не вернулся.
Понятно. И эти сорванцы решили развлечься. Кровь-то горячая, энергии много. К чему бы их такому приставить, чтобы не навредить? Не землю же заставить копать? Хотя польза бы точно была.
– Миледи, вы сердитесь? – уточнил Ганс.
– Миледи думает, как бы достать средства на приюты, – невпопад отозвалась я.
Парнишки завертели головой. Явно не ожидали подобного ответа. Наверняка их все считают несмышлеными, а я заговорила, как со взрослыми и равными, поделившись проблемой.
А личики у них забавные, глаза горят, будто затевается что-то веселое. У нас так счастливо малышня выглядела, когда как-то раз к нам в деревню заехал балаган. Там было много всего интересного. И гадалка, предсказавшая мне счастливую судьбу за серебряную монету, и выращенная магом, пусть и со слабым даром, яблоня с краснобокими плодами, и забавные лисички, прыгающие через кольца, но больше всего мне запал в душу спектакль о принцессе и храбром драконе, спасшем ее от ужасного колдуна.
Помнится, тогда в шапку актерам попадало немало монет от благодарных зрителей. Что если мне тоже попробовать поставить спектакль? И деньги бы пошли на строительство приютов. Нет, я понимаю, что в сравнении с рубиновыми копями – это почти ничто, но не могу сидеть без дела. Надо использовать этот шанс!
– Миледи, – позвал Фрам, заставив очнуться.
Парнишки с тревогой посмотрели на меня.
– А спектакли у вас ставят? – прищурившись, поинтересовалась я.
Фрам приподнял брови, откинул косу за спину и кивнул.
– У нас и сказитель есть…
– Кто?
– Свер.
– И Арий не против, чтобы он… Ну, не мужское же это занятие.
– Главное, оно доставляет радость. А Свер у нас талантлив, – серьезным голосом заметил Фрам.
– И чудесно. Появится – пусть зайдет ко мне, обсудим.
Я покосилась на замерших в ожидании мальчишек, снова прищурилась.
– В спектакле поучаствовать хотите?
– А разве нам можно? – удивился Линель.
– А разве вам кто-то запрещает? – в свою очередь уточнила я.
Мальчишки переглянулись, загалдели.
– И как это понять? – удивилась я.
– Думаю, они согласны, – заметил Фрам.
Я ухмыльнулась, оправила учеников Ария переодеваться и приводить себя в порядок, снова покосилась на заросли. Что бы с ними сделать… Садовников-то я уволила, все равно от них не было толку, а новых найти не успели. Ариса, занятая генеральной уборкой, даже не смогла сходить в Ярату и дать объявление. А я встречала делегацию гномов. Надеюсь, Ария мой творческий и оригинальный подход порадует.
– Миледи, кроме сценария спектакля и актеров нужно место для репетиций…
– В замке полно залов. Закончим с уборкой – выберем. А Арий вернется, обсудим, как лучше все приготовить и привлечь побольше народу.
После завтрака я переговорила с вернувшимся Свером, который ушел от меня радостным. Еще бы! Миледи поручила ему написать сценарий для спектакля. Кстати, совсем случайно, проверяя кладовки, я обнаружила тюки тканей. Думаю, Арий не станет возражать, если я позаимствую часть из них на костюмы.
До обеда проверяла, как приводится в порядок замок. Морока была еще та, если честно. Сама не рада, что затеяла. Но жить в грязи и пыли не хотелось. Фрам, незаметно следующий за мной, молчал, о чем-то размышляя. Правда, дважды, стоило леди Прейм появиться в коридоре, незаметно пробирался в первые попавшиеся покои, заставляя меня по-глупому хихикать от абсурдности ситуации.
– Не ожидал, что она избавиться от аллергии так быстро! – заметил Фрам, снова появляясь в поле моего зрения.
Быстро забрал у Ганса букеты полевых цветов (я так и думала, что в данном мероприятии задействован этот проказник!) и снова исчез. Через двадцать минут раздался визг леди Прейм, обнаружившей очередной презент от неизвестного поклонника. Я хохотала до слез, когда узнала, что дракон, действительно, влез через окно, чтобы не оставлять следов. Старшая фрейлина тем временем бушевала, как грозовая туча, и не думала успокаиваться. Я стала всерьез опасаться за целостность и сохранность замка.
– Погоди, она еще и к тебе пойдет жаловаться, – заметил Фрам.
Я вздрогнула и поспешила сбежать в совершенно противоположном от леди Прейм направлении.
– Не знаешь, зачем фрейлин здесь держат? – поинтересовалась я.
– По статусу положено.
Тьфу! А пользы-то никакой! Но боюсь, эти вековые устои драконов, я не изменю.
Мы перешли под арку, вынырнули в светло-отделанной галереи. Я покосилась на портрет величавого мужчины средних лет с высокими скулами и острым подбородком. Один из предков Ария?
– Его прапрадед, – пояснил Фрам.
Хм… Похоже, я все-таки добралась до портретной галереи.
– Почему здесь так мало картин? – удивилась я, рассматривая очередного предка моего мужа.
– Наш народ живет долго, миледи. И у этого, естественно, есть обратная сторона. Дети рождаются реже. В обычной семье – не больше трех, в правящей – и того меньше.
– Поэтому драконы так любят и берегут детей?
– Да. У нас самое страшное наказание грозит тому, кто попытается отнять жизнь ребенка. Ведь порой для того, чтобы он появился на свет, нужно много времени и сил.
Когда Фрам об этом рассказывал, в словах скользила нежность, но я встревожилась.
– То есть я могу умереть и не родить Арию малыша?
– Почему? – поразился Фрам.
– Я – человек. Мой век гораздо короче.
– Вы – пара дракона, миледи. После того, как станете с мужем единым целым, срок вашей жизни увеличиться.
– Арий об этом тоже не рассказывал, – вздохнула я.
Фрам ничего не ответил.
Я подошла к следующему портрету. На нем была изображена светловолосая женщина с сапфировыми глазами. Она смотрела прямо, гордо приподняв подбородок. И в этом случайном миге, когда художник запечатлел незнакомку такой, чувствовалось, что она истинная леди.
– Шарлотта, мать Ария, – пояснил дракон, не дожидаясь моего вопроса.
Я попыталась найти внешнее сходство с моим мужем, но взгляд зацепился за венец из голубых и белых камней, который сверкал в волосах миледи Шарлоты. Хм… а если мне продать те драгоценности, что лежат в сундуке, чтобы помочь построить приюты?
– Не вздумайте! – воскликнул Фрам, давая понять, что я мыслила вслух.