— Новая форма — просто бомба, Таша, — тараторит Майли, семеня со мной рядом. — Виктория Сикрет пора уволить своего дизайнера и нанять тебя.
От ее грубой лести я не испытываю ничего, кроме желания закатить глаза. Мы обе знаем, что мне принадлежит лишь идея о смене экипировки. Исполнительница в ней не я, а от присвоения себе чужих лавров я не испытываю ни малейшего удовлетворения.
— Алиша знает толк в дизайне. Надеюсь, ее желание раздвигать ноги перед всеми подряд, не возьмет верх над талантом, и она успеет закончить университет до того, как залетит от случайного траха в машине.
В глазах Майли мелькает удивление моему выпаду, но она его, разумеется, никак не комментирует. Я и сама не знаю, почему слова Руби о том, что Алиша переспала с Джейденом на заднем сидении его автомобиля, до сих пор не покинули голову. Скорее всего потому, что последнюю неделю я регулярно слышу сплетни о его похождениях. По слухам в списке сексуальных побед Джейдена числится по меньшей мере полдюжины студенток: Терри Ричардсон, на днях выписавшаяся из больницы после травмы колена, Камилла Лоуэлл, капитан команды чирлидеров, Памела Россум, подписавшая контракт со звукозаписывающей студией на выпуска своего дебютного альбома, Сюзи Эллис, мнящая себя интернет-знаменитостью из-за наличия бьюти-канала на Ютуб и еще пара первокурсниц, имена которых меня не интересуют.
— Я думала, сегодня ты приедешь с Айзеком, Таша. Он будет участвовать в соревнованиях?
— У Айзека дела, он появится чуть позже, — я отпираю дверь пляжного бунгало, которое выбрала для нас Руби, и, зайдя внутрь, оглядываюсь. Четыре спальни, как и оговаривалось, никаких следов плесени и паутины, никакого запаха сигарет. Не Ритц, но для того, чтобы переночевать, вполне сгодится.
— Эту спальню возьмем мы с Айзеком. С Руби и Дженной сами разберитесь, какая кому достанется.
Руби пообещала подъехать ближе к обеду вместе с парнем, с которым в прошлом году закрутила непродолжительный роман во время каникул в Квебеке, и которому неожиданно пришло в голову на пару дней почтить своим визитом Лос-Анджелес. Лучше бы им занять дальнюю комнату, потому что слышать, как они занимаются сексом я не испытываю ни малейшего желания.
Распаковав вещи, я переодеваюсь в бикини и заранее наношу солнцезащитный крем, чтобы не размазывать его на пляже вместе с песком под прицелами сальных взглядов сокурсников. Повязываю парео и, опустив на глаза солнцезащитные очки, выхожу в гостиную, где ждет Майли.
Я не большой любитель командных соревнований, но по статусу президента студкомитета я должна быть в курсе всего, что происходит. В каком-то роде я отвечаю за имидж нашего университета, а фотографии с сегодняшнего мероприятия будут размещены в интернет-портале студенческих новостей, а потому я должна лично убедиться, что участники будут выглядеть на них достойно.
— Эбби разжирела к выходным, или произошла путаница с размерами? — скептически смотрю на пышнотелую брюнетку, в чьи ягодицы выразительно вонзился шов от нейлоновых шорт.
— Кларисса снялась с соревнований из-за похорон бабушки, — торопливо поясняет подошедшая Дженна, смахивая со лба капли пота. — Пришлось срочно искать ей замену.
— На этот случай я и рекомендовала сделать несколько дополнительных комплектов всех размеров. Университет от этого бы не обеднел, и это избавило нас от необходимости видеть косплей на задницу Серены Уильямс. Имей в виду это на будущее. Если у тебя, конечно, не иссякнет желание что-либо организовывать.
По кислому выражению лица Дженны вижу, что ее интерес к волонтерской деятельности иссяк. Работать на благо общественности и, правда, не каждому дано. Как правило, людей привлекает возможность получить признание их заслуг в глазах окружающих, и по итогу они бывают очень разочарованы, потому что вместо славы и благодарности получают массу претензий. Мое мнение на этот счет таково: если взялся за дело — выполняй его на «отлично»: включай голову, предусматривай риски, либо не берись совсем. Добровольчество не подразумевает халатность.
— Кристина! — я подзываю помощницу и киваю в сторону соседней площадки, где только что прозвучал свисток, сигнализирующий о начале соревнований. — Сделай несколько кадров женских игр, а потом переходи к мужским. Избегай фотографировать задницу Эбби, и побольше внимание Сандре — она на редкость фотогиенична и фигура у нее отличная. На мужских площадках обязательно сделай пару снимков близнецов Торпов — женская половина вечно пускает на них слюни, а это то, что нужно для успеха газеты.
— Я еще размещу снимки в инстаграм и на фейсбуке. Как думаешь, может быть стоит связаться с Майей Кокс по поводу…
Окончания ее фразы я не слышу, потому что меня отвлекает ощущение легкого жжения на коже, усиливающееся с каждой секундой. Оно распространяется по телу как вирус, захватывая все новые территории: стекает от шеи к груди, опаляет ноги и живот.
— Новенький тоже здесь? — смотрю на Кристину, испытывая слабовольное желание вновь накинуть парео.
— Джейден Рид? Да, кажется, я его видела. Он тебе нужен? Я могу попросить Теда его поискать.
Моя интуиция в очередной раз не подводит, и пару секунд спустя глаза нащупывают в пестрящей неоном толпе высокую фигуру бывшего друга, который стоит в компании Эрла Крамера, университетского пловца. Парень что-то активно ему объясняет, но внимание Джейдена целиком приковано ко мне. Он, не смущаясь, оценивает изменения в моей фигуре, произошедшие за тринадцать лет.
Его настойчивый взгляд причиняет мне дискомфорт, хотя стыдиться мне нечего. С внешностью и самооценкой у меня проблем нет, так что пусть говнюк смотрит. А чтобы поддержать традицию нашего негласного противостояния, в ответ я тоже его разглядываю. Джейден тоже сильно изменился за годы, что мы не виделись: его тело… оно красивое. Никаких синтетических мускулов, ни пресса как у пластмассового Кена. Загорелый торс, сужающийся к бедрам, широкая грудь, плоский живот с заметным рельефом и выраженные косые мышцы, пересеченные поясом черных плавательных шорт.
Мы встречаемся глазами и это становится для меня сигналом того, что пора сдаться. Я отворачиваюсь и вновь смотрю на Кристину и Майли. Если Джейден считает, что так подолгу разглядывать полураздетого человека в порядке вещей, то лично я так не думаю.
— Кори сказал, что спиртное и провизия прибудут после четырех, Таша, — продолжает отчитываться моя помощница. — При желании аренду бунгало можно продлить.
— Привет, красотка, — теплая рука обвивает мою талию, а кожа, привычно пахнущая «Платиновым Эгоистом», касается щеки. Айзек.
Взгляд их толпы хлещет меня по лицу пощечиной, и частично по этой причине я делаю то, чего обычно стараюсь делать на людях: прижимаюсь всем телом к голому торсу Айзека и, обняв его плечи, глубоко целую. Жалею об это почти сразу же, потому что животом ощущаю стремительно твердеющую эрекцию.
— Прости, — шепчу ему на ухо и на всякий случай отстраняюсь. Глаза невольно находят Джейдена, который больше на меня не смотрит. Он стоит в компании двух явно заигрывающих с ним второкурсниц, развернувшись спиной, при взгляде на которую я испытываю нечто, сродни удару под дых. Вместо карамельного цвета бабочки, той, что почти год преследовала меня во снах, на его лопатке темнеет уродливый круг. Джейден привел в исполнение свое детское обещание: родинки, которую я так любила, больше нет. Теперь на ее месте набита черная мишень.
— Проводишь меня в бунгало, Таша? — долетает до меня голос Айзека. — Хочу положить вещи.
Я встряхиваю головой, чтобы выбить из нее потрясение от увиденного, и киваю. В конце концов, какое мне дело, что Джейден сделал со своим телом. Я давно не та маленькая девочка, считавшая, что имеет накладывать право вета на решения лучшего друга, да и мы с ним больше не друзья.
По окончанию соревнований, как и ожидалось, часть публики разъезжается по домам, а оставшаяся начинает шумно праздновать середину уикенда. Руби, как обычно, изрядно выпила, но сейчас я могу быть спокойна, потому что о ней есть кому позаботится: Кайл, ее канадский поклонник со смешным носом, следит за ней как заботливый родитель.
В глубине души я рассчитывала, что Джейден уедет вместе с остальными, но к моему раздражению, я заметила его разговаривающим с парнями из братства. Даже удивительно, как новичку, вроде него, удалось к так быстро втереться в доверие к местным: здешнее мужское сообщество жалует лишь тех, кто играет за университет, либо выходцев из семей премиум-класса, чьи фамилии на слуху.
— А где Дженна? — спрашиваю у Майли, которая сидит на покрывале с незнакомым мне парнем.
— Кажется, она пошла прогуляться с кем-то по берегу.
— Мы с Айзеком идем спать. Не выпускай ее надолго из виду. Она перестает себя контролировать, если перепьет.
Майли клятвенно обещает присмотреть за Дженной, и я беру Айзека под руку и мы идем в бунгало. Часы показывают всего полночь и я, пожалуй, могла бы задержаться подольше, но ему рано утром нужно ехать к отцу в офис, а отправлять своего парня спать одного кажется неправильным. Айзек серьезно относится к поручениям своего отца и в ближайшее время планирует возглавить фирму, и мой долг его поддержать.
Я первой принимаю душ и, переодевшись в спортивную футболку Айзека, залезаю в кровать. Хочу дождаться его, чтобы заняться сексом, которого по причине учебы и обоюдной занятости у нас не было уже три дня, но глаза сами закрываются, и под звуки льющейся воды я незаметно проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от шума голосов за стенкой и, обернувшись, машинально ощупываю рукой место по соседству. Судя по размеренному дыханию, Айзек спит. Звук разговоров усиливается, и становится более различимым: я узнаю кокетливый тон Дженны, а вибрация второго голоса кажется мне знакомым, но спросонья я не могу угадать, кому она принадлежит. Понятно лишь, что ее ночной гость — парень.
Слышится скрип кровати — явно от опустившегося на него тела, затем наступает тишина, которая секунд через тридцать нарушается прерывистым мычанием. Нервные окончания внезапно подбираются к коже, покрывая ее неприятным ознобом. Я не пытаюсь прислушиваться, но все равно слышу этот отвратительный чавкающий звук, периодически прерывающийся задушенным всхлипыванием и рвотными спазмами.
Сажусь на кровати и затыкаю ладонями уши. Идиотка Дженна. Всем прекрасно известно, что в этих пляжных бунгало стены из картона. Неужели алкоголь настолько стирает границы стыдливости? Она ведь делает это с первым встречным.
Выжидаю минуту, чтобы успокоить раздражение, и убираю ладони от ушей. Мерзкие звуки не прекращаются. В попытке дать себе финальный шанс на успокоение, иду в душевую, включаю холодную воду и смачиваю виски. Считаю до ста и, искренне пожелав Дженне, чтобы к моменту, как я вернусь в комнату, она закончила делать то, что делает, выхожу в спальню.
На деле все стало только хуже, потому что теперь я отчетливо слышу ее визгливые стоны, словно кто-то по ту сторону лупит ее плеткой по спине. И, судя по шевелениям в кровати, эти двое за стенкой разбудили Айзека.
— Это Дженна так стонет? — слышу из темноты его сонный голос. — Кто бы мог подумать.
Руки сами сжимаются в кулаки, и я делаю шаг к двери, намереваясь прекратить этот порнографическую постановку. В этот момент мне совершенно наплевать, что я увижу Дженну и того, с кем она трахается, голыми, потому что это точно не может быть хуже, чем картины, которые нарисовало мне мое воображение. Так я думаю ровно до того момента, пока не слышу сдавленный полувсхлип-полустон: «Пожалуйста… пожалуйста...Джейден, я не могу».
Я застываю на месте, не в силах пошевелиться. Удары собственного сердца оглушают, на секунды вычеркивая из реальности стук кровати о стену, шлепки сталкивающейся кожи и протяжные женские стоны. Кажется, вся кровь в теле под давлением поднялась наверх и теперь давит на виски, распаляя ярость. Джейден сейчас за стенкой. Двигается в теле моей подруги. Бывшей моей подруги. Потому что я уже точно знаю, что ее уничтожу.
Глава 7
Следующим днем когда я открываю глаза, Айзека рядом уже нет. В доме царит тишина, что неудивительно: Руби и Майли вернулись под утро, а Дженна… про нее я не желаю думать, по-крайней мере, пока. Умывшись и приняв душ, я выхожу из бунгало, чтобы прогуляться по берегу: часы раннего уединения мне нравятся — в них всегда лучше думать. Мысленно делаю пометки о предстоящих делах в комитете, напоминаю себе не забыть заказать торт на день рождения Кристины, а еще нужно разгрузить четверг, потому что в этот день запланирован ужин с родителями Айзека. С тех пор, как фирмы наших отцов стали сотрудничать, это превратилось в еженедельную традицию. Я намеренно блокирую воспоминания о прошедшей ночи, чтобы не давать себе лишнего повода злиться — сейчас это не имеет смысла. Я со всем разберусь позже.
Когда спустя сорок минут я возвращаюсь в бунгало, на кухне, одетая в мужскую футболку и растрепанная, уже вовсю хозяйничает Руби. Судя по довольному лицу, ее ночь удалась, и, скорее всего, она еще не протрезвела.
— Кофе? — она подскакивает ко мне и смачно целует в щеку. Я без косметики, рядом никого нет, поэтому сейчас я совсем на нее не злюсь. И на запах ночных возлияний, исходящих от нее, тоже.
— Кофе было бы неплохо. Как закончился вечер? На этот раз обошлось без массового ныряния голыми?
— Джейк и Калеб подрались, Кара закатила пьяную истерику своему парню, когда застукала его лапающим второкурсницу, а в остальном ничего выдающегося. Айзек уже уехал?
— Да, у него ранняя встреча с отцом в офисе.
Руби протягивает мне чашку со сваренным кофе и усмехается:
— Знаешь, вы типичная супружеская пара из Беверли Хиллс: он серьезный бизнесмен, она общественный активист. Уверена, что в будущем не захочешь основать благотворительный фонд?
— А кто тогда ты? — шутливо щипаю Руби за задницу. — Светская львица, галлонами заливающая в себя шампанское и не сходящая с первых полос скандальных таблоидов?
— А что, неплохо…
— Всем привет, — слышится фальшиво-бодрый голос из кухонного проема. В отличии от Руби, под глазами которой заметны следы вчерашней косметики, Майли выглядит так, будто собралась на вечеринку: волосы уложены, на лице свежий макияж. Опухшие глаза и следы ночной попойки это, однако, замаскировать не помогает.
Она проходит на кухню и, по очереди одарив нас приветственными поцелуями, начинает готовить себе кофе, пока я сражаюсь с раздражением от паров ее перегара, смешанных с парфюмом. К чему весь этот утренний лоск, если от тебя несет как от канистры с пивом?