Часть первая. Камень с дефектом
Глава 1. Случайности не случайны.
Старый диван громко скрипнул, настолько резко я проснулась. Кошмары были для меня в общем-то привычным явлением, но этот был столь жутким, что я покрылась холодным потом.
Немного успокоившись, я включила свет и вытерла влажный лоб рукой. Перед глазами всё ещё стояли картины из кошмара, и я содрогнулась.
Змеи. Мерзкие, скользкие, отвратительные создания.
Во сне я плыла в лодке. Вода, окантованая таким же тёмным, как и её густая гладь, лесом, окружала меня со всех сторон. Рассекая поверхность тихо и безмолвно, они подплывали ко мне всё ближе и ближе до тех пор, пока лодка не села на мель змеиного клубка.
Даже понимая, что всё происходящее абсолютно точно нереально, дрожь пробирала меня с головы до пят, и страх был сильнее расудка.
Открыв окно настеж, я глубоко вдохнула ночную прохладу, сбрасывая с себя остатки сна. Визуально луна казалась полной, хотя полнолуние по календарю было только завтра.
Сбив пепел, я закрыла глаза, ещё раз прокручивая в памяти сон. Что же должен он значить? Что должно случиться?
В том, что что-то случиться, я была уверена так же, как и в своем имени. Мои сны (особенно такие сны!) всегда сбываются. И снятся мне они не просто так. Со мной вообще ничего просто так не происходит, и не происходило никогда. Возможно даже и сила (хоть это и слишком громкое слово для моих скромных талантов), бурлившая во мне, тоже дана мне не просто так, хотя и её происхождение мне неведомо.
Молния в меня не попадала, клинической смерти у меня не было. Обычная семья, обычная я. Была, по крайней мере, пока она сидела тихо внутри, спала, пока я росла и формировалась как личность.
Наверное, лет с четырнадцати стали происходить разные моменты — необъяснимые случайности, которые плавно перетекали в совпадения, а совпадения, в свою очередь, складывались в закономерности.
Что-то получалось само собой, что-то целенаправленно. Как-то я предсказала смерть своего дедушки. Когда его забрали в больницу, я просто знала, что домой он больше не вернётся.
Кто-то скажет, что это был очевидный вывод, сделанный на основании таких же очевидных фактов и предпосылок, что знание есть не что иное, как обобщенная информация, но я скажу, что знание есть чувство. Знать — значит чувствовать.
Вообще мне чаще всего удавалось предсказывать плохие вещи. Возможно потому, что я пессимист, и подход к жизни у меня, как у принтера — чёрной краской заправили, чёрный текст и получили.
Мама часто говорила, что живи я в средневековье, меня давно сожгли бы на костре. Возможно, так оно и было бы, кто знает?
Выбросив остаток сигареты, я с тоской посмотрела на луну. Хорошо ей там одной, свободной от кошмаров.
Звонкий лай собаки разбудил меня за пятнадцать минут до будильника. Кажется, я только-только сомкнула веки, прогоняя от себя сновидения, а тут уже и вставать пора.
— Ну, спасибо, Север! Удружил! — пробурчала я, сонно рассматривая телефон. Моя левая рука всегда просыпалась первой. Прерогатива отдирать всё ещё спящее тело от кровати всецело принадлежала ей.
Север был моим, так сказать, первенцем. Грязный и блохастый он жил возле супермаркета, пока я не забрала его к себе. Ласковое и очень умное животное стало моим лучшим другом, не предавшим моё доверие даже тогда, когда через окно ко мне залезла кошка, чтобы осчастливить меня воспроизведением на свет двух котят — чёрного малыша и чёрно-белой малышки. Так нас и стало четверо.
Выпустив Севера на улицу, я быстро позавтракала. По утрам он делал всё сам, пока я собиралась на работу, и возвращался, когда я уходила. Как я уже сказала: умное животное.
Серые джинсы, сапоги до колена, обычная чёрная майка, кожаные перчатки, куртка со всеми необходимыми защитными вставками и, конечно же, наколенники — всё это составляло мою повседневную экипировку. Завершающим штрихом был блестящий чёрный шлем. Рюкзак на спину и можно ехать.
Мотоцикл я держала в квартире, точнее подобии квартиры. Гостинка всего на восемнадцать квадратов находилась на первом этаже здания, построенного настолько косо и криво, что порой я задумывалась, не рухнет ли оно мне на голову. Просто сложится как карточный домик в один прекрасный день и всё. Зато именно поэтому, а точнее из-за отсутствия ступеней до первого этажа, закатывать и выкатывать мотоцикл не составляло особого труда, и экономило деньги на аренду гаража.
Добравшись до работы даже раньше, чем требовалось, я поставила байк на подножку и сняла шлем. Неспешно выпуская дым через нос, я смотрела на маленький магазин, который обеспечивал меня средствами к существованию, и вспомнила, как я туда попала. Забавная, кстати, история.
Мне едва исполнилось восемнадцать. Только закончилась зачётная неделя в универе, где я пыталась освоить, как говорили родители, «хлебную» профессию бухгалтера. Фу, даже звучит как-то кисло!
Короче, не помню, какой экзамен был первым, но точно помню, что я поехала к одногруппнице за конспектом. Попав на обратном пути под сильный ливень, я вся мокрая заскочила в тот самый магазин.
Маленький, но достаточно вместительный, он был полностью завален всевозможными товарами для мотоциклов — от защитной одежды до моторных масел и запчастей. Но не это привлекло моё внимание.
Слева от входа стройным рядом располагались мотоциклы. Перешептываясь между собой, они так и манили потрогать их, посидеть на них, завести их, купить…
В магазин как раз требовался продавец-консультант (с опытом, конечно!), и по удачному недоразумению, меня приняли за кандидата. Наверное, у меня был настолько безумный вид, что даже без опыта меня взяли на работу.
Университет я бросила, не задумываясь, за что отец неделю со мной не разговаривал. В своё оправдание скажу, что это всё равно бы случилось. Вся эта суета по поводу того, что нужно стать кем-то, добиться чего-то, на мой взгляд, была слишком наиграна и преувеличена. Всего лишь ярлыки и стереотипы, бытующие в обществе для того, чтобы абсолютно культурно тыкать в людей пальцами и кричать "Лузер!", или же наоборот снимать шляпу и кланяться, думая про себя "Эх! Далеко пойдет!".
Бред полнейший. Я уже была кем-то, с самого рождения, и чтобы найти своё место в жизни диплом был не так уж и нужен. К тому же через два месяца я получила права, и стала гордой владелицей красавицы Хонды на шестьсот кубов, что, между прочим, в некоторых местах было достойно уважения.
Рёв мотора спортивного Сузуки, на котором гонял Макс, мой напарник, вернул меня в реальность. Пора было открываться.
День обещал быть долгим и насыщенным. Надо было провести инвентаризацию. Мотосезон так или иначе клонился к своему завершению, и никто не знал, когда осень окончательно вступит в свои права и положит конец покатушкам.
Макс был сыном владельца — невысоким коренастым парнем с густыми блондинистымими волосами и, в общем, не плохим парнишкой, но когда дело доходило до сверхурочной работы, он не пренебрегал своим «особым» статусом.
— Слушай, Нина, солнышко, — как всегда сладко начал он.
— Я всё сделаю, только не называй меня так, — перебила я. — Катись уже, куда там надо тебе!
— Ты лучшая, — прошептал Макс мне на ухо, отрывая от земли.
— Иди уже!
Дважды повторять не пришлось, и вот я осталась одна — только я и инвентаризация. Что я могу сказать? Мне это нравится. Монотонная работа в тишине среди вещей, которые я люблю. Да, раньше десяти я не закончу, но сегодня же пятница, мой любимый день. К тому же дорога домой по ночному городу всё компенсирует.
Потеряв счёт времени, перебирая визоры, ошибочно сложенные вместе со свечами зажигания, я закончила лишь в половину одиннадцатого. Все дела были сделаны, отклонение в полчаса было приемлемым. Можно было и домой собираться.
Закрыв магазин, я подкурила сигарету. Предвкушая неспешную поездку в столь дивную, одну из последних летних, ночь, я проверила содержимое бензобака — немного больше четверти объёма не так уж и плохо.
Целясь сигаретой в урну, я прикидывала, где можно заправиться по пути домой, когда что-то врезалось в меня сзади и сорвало рюкзак, чудом сохранив мне руку.
Потеряв от неожиданности равновесие, я растянулась на асфальте, чуть не выбив себе передние зубы о проклятый мусорный бочонок.
— Что за чёрт?
Встав на ноги, я быстро поняла, что к чему — рюкзак с моим шлемом безмолвно кричал о помощи в руках вора, стремительно сокращающего расстояние между нами.
— Поехала домой, называется, — проворчала я.
Луна в окружении многочисленных звёзд уже висела в ночном небе. Лёгкие облака окрашивались её холодным жёлтым светом. Глядя на неё, я почувствовала прилив сил.
Дорога до перекрёстка, к которому, как я полагала, он так стремился, освещалась всего тремя фонарями, первый из которых он уже оставил позади.
Концентрироваться мне не было нужды. Как говорила старуха Шапокляк "Хорошими делами проявиться нельзя".
Лампы фонарей затрещали и с хлопком один за другим разлетелись, погружая улицу в непроглядную темноту. Через сотую долю секунды послышался грохот. Наверное, наступил на собственные шнурки. Какая досада!
Закурив ещё одну сигарету, я медленно направилась в его сторону.
— Так вот значит, как теперь знакомятся с девушками? Нападают на них и обворовывают?! — иронично заметила я. — Ты хоть знаешь, что украл, придурок? — Он ничего не ответил, продолжая сидеть на земле.
Подавив желание пнуть его ногой, я слегка отошла в сторону, чтобы свет пережившего вандализм фонаря за моей спиной падал и на него. Широкоплечий шатен хмуро смотрел на меня сквозь упавшие на глаза волосы, держа перед собой порезанные осколками лампочек ладони. Лицо его отдаленно показалось мне знакомым, да и в его глазах на секунду промелькнуло некое узнавание, но все же оно было слишком отдаленным. К тому же такие приличные девушки как я не водят знакомство с подобными персонами.
Задержав взгляд на окровавленных по моей вине руках, а затем на его старой одежде, я опустила глаза, почувствовав укол стыда. Конечно, жизнь на грани не оправдание его действиям, но разве мне судить его, и тем более наказывать!?
Достав из кармана куртки полтинник, я присела на корточки.
— Держи, в аптеке пригодиться, — бросая купюру, сказала я.
Подняв рюкзак с земли, я повернула назад к магазину. Ожидать ответа было глупо. Тем более, что шорох за моей спиной не оставлял сомнений в том, что парень удалялся, и вовсе не собирался вступать со мной в дискуссию.
Глава 2. Погадали, называется!
На следующее утро мои ночные приключения развеялись как сон. Кошмаров не было, поэтому я чувствовала себя бодрой и выспавшейся.
К моему удивлению на работу Макс приехал вместе с отцом. Впрочем, ничего удивительного. Валентин Валентинович слишком хорошо знал своего единственного сына, чтобы поверить, что он хотя бы присутствовал при инвентаризации. Поэтому, составив список необходимых закупок на сентябрь, я была свободна на сегодня и завтра.
Я бы сказала, что сочувствую Максу, ведь ему придётся отдуваться одному два дня, но он уже взрослый мальчик (двадцать три года, как-никак!), и должен понимать, что наши поступки всегда имеют последствия. Положительные или отрицательные — это уже от поступка зависит. Так что, подавив улыбку во все тридцать два, и пожелав е удачи, я уехала домой.
Хоть и добросовестное, но всё же безделье, медленно, но верно делало своё чёрное дело, и очень быстро мне стало скучно.
Чтобы хоть как-то убить время, я отправилась в сигаретный киоск, стоящий на углу дома.
Екатерина Павловна, как и следовало ожидать, курила возле входа. На вид ей было лет шестьдесят, всегда с маникюром, причёской и макияжем — стильная тетка короче. Честно говоря, кем она была, я не знала, или скорее не до конца понимала. Точно не простой продавщицей.
В нашу первую встречу, её сменщица пыталась воззвать к моему здравому рассудку, когда я покупала блок сигарет, мол, вредно курить и всё такое. Екатерина Павловна же просто сказала мне, что такие, как мы от такой ерунды не умирают. Забавно, она так до сих пор и не объяснила мне, что подразумевалось под "такими, как мы".
Короче, с тех самых пор я заглядывала к ней время от времени, чтобы разогнать тоску то свою, то её.
— Так, так… — хрипло прокаркала она. — Кого ветром занесло!
Обменявшись последними новостями, я рассказала ей свой сон про змей и лодку. Вобщем-то, для меня и так было понятно, что если снитися плохое и неприятное, то чего-то такого и следует ожидать, но искусство трактования снов было гораздо сложнее, чем просто впечатления от увиденного. С подачи Екатерины Павловны, я ещё только училась этому.
— Лодка символизирует движение, а змеи — перемены. Я бы сказала, что тебя ждут перемены, или, может быть, даже испытания.
— Отлично! Только этого мне не хватало!
— Ниночка, ты только не обижайся, но ты такая скучная, как для своего возраста. Ни грамма авантюризма!
— Аванюризм тут не причём, просто я не люблю сюрпризы.
Пусть даже и скучная! Что плохого в том, что я стремлюсь сохранить нетронутым то, что у меня есть? Перемены, исходя из моего опыта, не сулили ничего хорошего, а мне слишком нравиться считать себя счастливым человеком.
— Слушайте, — вдруг осенило меня, — я ж вам забыла рассказать! Меня вчера возле работы ограбить пытались!
Вкратце рассказав про мои приключения, я вздохнула с облегчением. Чем не испытание было? Однако, Екатерина Павловна просто пожала плечами, оставив своё мнение при себе. Наверное, она не думала, что я так легко отделалась. У неё вообще была такая фишка — всё усложнять.
— А давай-ка я тебе погадаю, — предложила она, — всё равно делать нечего.
Честно говоря, сколько я наблюдала за этим процессом, никак не могла понять его принцип, и даже последовательность расклада запомнить.
— Так… Вижу короля, у него тёмные волосы.
— Да, — подтвердила я.
— Симпатичный? — задорно спросила она, выкладывая карты. — По глазам вижу, что да.
— Бегает хорошо.
— Ну, так профессия обязывает! — тоном осведомлённого человека, сказала она. Конечно, ловкость рук и прыткость ног — залог сохранения здоровья.
— Ну, что ж, похоже, что ваша встреча не последняя. Судя по картам, ты его ещё увидишь. Причём, скоро.
— Отличненько, — ухмыльнулась я, подумав про биту, давно скучающую в шифонере.
— Но вообще расклад интересный, — заметила Екатерина Павловна, постукивая длинными ногтями по столу.
— В смысле? — насторожилась я.
— В смысле, что вместе с ним выпала вся его масть, — сказала она так, словно я знала, что это значит.
— И что это значит?
— Дай-ка подумать. Семёрка — свидание, восьмёрка — разговоры. Вижу девятку, значит любовь. Десятка — интерес, валет — хлопоты, дама — надежда. Вот и его сердце, — ткнув пальцем в туз, объяснила она. — Да! Он важен! Думаю, что он важен для тебя и твоей судьбы!
От её слов во мне проснулся скептик. Такой уж характер. Даже зная то, что некоторые вещи из области сверхъестественного существуют, если мне об этом кто-то начинал говорить, я разводила руками, всё подвергая сомнению и критике.
Судьба! Что такое судьба? Слабаки и нытики, которые просто жить не могут без того, чтобы не свалить все свои невзгоды на кого-нибудь или что-нибудь, этим громким словом придают своей тупости и неспособности к самостоятельности определённой трагичности и театральности. То, как складывается наша жизнь не более, чем результат наших действий или бездействий, а вовсе не вмешательство Высших сил.
— Видишь ли, Ниночка, о существовании таких вещей, как судьба, рок, фатум, можно долго спорить. Как говорится, сколько людей, столько и мнений, но, — указательным пальцем останавив поток моих аргументов, она продолжила, — есть некоторые предопределённости, объясняемые свойствами нашего характера, стремлениями к тому или иному.
— В смысле, с нами случается то, какие мы?
— Именно! То, что мы считаем последствием, является, не чем иным, как причиной.