— Погоди, ты куда?! Там же опасно! — обеспокоился Литур, когда Белик бесшумно шагнул в темноту. Молодой воин порывисто вскочил, опрометчиво схватив бывшего друга за рукав, и уже собрался возмутиться, сказать, что глупо покидать стоянку из-за эльфов. Но внезапно замер и оторопело воззрился в непроглядную темень, из которой на него совершенно люто уставились две пары зеленых глаз: одни — крупные и слегка раскосые, а вторые — чуть помельче, но все равно неестественно яркие.
Таррэн ошеломленно моргнул. Мать честная… да у них же обоих зеленые глаза!
Литур инстинктивно отшатнулся, потому что тоже внезапно осознал, что у Белика радужки утратили свою чудесную прозрачность и синеву, налились неестественной, ядовитой зеленью, как у ошеломленно привставших эльфов или… Торк! И хмеры! Стали абсолютно одинаковыми! По-настоящему бешеными!
Траш грозно зашипела и молнией скользнула обратно.
— Б-бел-лик?! — испуганно пролепетал Литур, отступая от разъяренной зверюги. Та нехорошо оскалилась, припала к земле и недовольно заурчала, безостановочно хлеща воздух гибким хвостом, на конце которого опасно сверкнуло острие шипа.
Белик немедленно обхватил одной рукой страшную морду, а второй осторожно перехватил нервно гуляющий шип.
— Не трогай меня, — внятно предупредил он, неотрывно глядя на парня своими странными глазами. — Никогда, если хочешь жить. Особенно когда мы с Траш идем в одной связке. Ты понял?
— Д-да, — нервно сглотнул побледневший Литур. — П-прости, я не хотел.
— Значит, не понял… — покачал головой пацан. — Это не со зла, Литур: просто такова наша природа. Поверь, сейчас мне очень трудно ее сдерживать, потому что наши мысли сливаются в одно. Но еще труднее сдерживаться самому, потому что во время единения ее нрав я перенимаю полностью вместе с чутьем и силой, голодом и диким желанием наброситься на тебя прямо сейчас. Со всеми плюсами и минусами. Только потому, что сейчас мы с ней — одно целое, одна стая, и я в этой стае — ведущий. Мы едины, ясно? Если Траш упадет, значит, мне придется тоже падать. Если она убивает, значит, убью и я, но если в этот момент кто-то будет рядом, даже вы… Запомни: если ты разозлишь меня еще раз, она тебя уничтожит. Если случайно ее расстроишь, тебя уничтожу я. Теперь понял?
— Д-да.
— Вот и молодец. Да завтра.
Зеленые глаза хмеры чуть приглушили свой неестественный блеск. Она удовлетворенно кивнула и, ласково лизнув Белика в щеку, неохотно уползла во тьму. Правда, напоследок все-таки предупреждающе оскалилась и коротко рыкнула: мол, не лезьте в мою стаю! Одновременно с ней пацан хищно улыбнулся, сверкнув в темноте жутковатыми глазами, но секунду спустя милосердно прикрыл веки, спасая попутчиков от помутнения сознания, и беззвучно пропал в темноте.
Таррэн проводил его долгим взглядом.
Надо же! Парень действительно смог слиться мыслями со свирепым хищником! Стал почти неотделим от хмеры, ее продолжением, ее частью! Вторым сердцем, если на то пошло! Видит через нее, слышит, чувствует, даже эмоции перенимает! А глаза…
Темный эльф только головой покачал: это же полноценное единение! Кровные узы, как у перворожденных! Сильные, мощные, неукротимые и опасные, которые позволяют знать, что происходит с родичами, даже на расстоянии! О, неужели именно в этом — главный секрет жителей Серых пределов? В магии, как и говорил Урантар, хотя прежде считалось, что такого не бывает и они не поддаются никакому воздействию?! Но, может, дело просто в том, что этой самой магии в них слишком много?! Настолько, что она уже в самой крови?! Въелась в кожу, подарив защиту от чужой силы, но при этом дала возможность жить в совершенно потрясающем взаимопонимании и взаимодействии?! Может, именно этим и надо объяснять странную логику в поведении местных обитателей? Их фантастическую разумность и слаженность действий? Похоже, не только Белик воспринимает мир через свою хмеру, но и Траш смотрит на все через призму знаний и понимания хозяина! Вот откуда ее ненормально осмысленный и разумный взгляд! Но это… Торк возьми, это просто поразительно! Разве такое можно проделать с хмерой?
Таррэн перехватил внимательный взор Элиара и с самым невозмутимым видом отвернулся: нет, о своих догадках он не собирался сообщать никому. Ни Стражу (который, вполне возможно, обо всем давно знает), ни остальным спутникам. Особенно хранителям трона, у которых могли появиться свои, далеко идущие в отношении переполненного загадками мальчишки, планы. А чем такие планы заканчиваются, было хорошо известно: по возвращении из пределов любопытство Элиара уже ничто не будет сдерживать, а Белик вряд ли сумеет противостоять сразу двум хорошо обученным магам. От их слаженного удара не спасут даже способности хмеры, потому что звери Проклятого леса хоть и живучи, но все же не бессмертны. А без своей покровительницы мальчишка станет гораздо более уязвимым. Может, зря он сегодня раскрыл свои секреты?
Темный эльф пожевал губами и неожиданно понял, что если светлые все же решатся на открытый конфликт, то этот наглый, язвительный, искренне ненавидящий эльфов и совершенно невыносимый стервец все же не будет противостоять им в одиночестве. Если, конечно, им всем удастся уцелеть в этом безумном предприятии.
ГЛАВА 7
Новый день, на удивление, не принес шокирующих открытый: повсюду возвышались все те же голые камни, кручи, обрывы и нескончаемая вереница острых скал, на которых было проще простого свернуть себе шею. Те же утесы, вздымающие гладкие, чуть не лакированные бока на недосягаемую высоту. То же неестественное молчание в округе. Редкие точки далеких птиц, недовольное жужжание ядовитых мошек и крупных шмелей, от которых лучше было держаться подальше. Стремительно прячущиеся от хмеры песчаники… А посреди этого угрюмого великолепия все так же шли десять сумасшедших, рискнувших, на свою беду, штурмовать знаменитую Тропу смертников.
Таррэн покосился на Белика, бегущего рядом со своей грозной подругой, и неожиданно подумал, что еще ни разу не видел, чтобы мальчишка или свирепая хищница ели. Неизвестно, что с ними было ночью, где они скрывались и как провели эти часы, но ни вчера, ни утром они не сделали даже глотка воды, не говоря уж том, чтобы нормально перекусить. Вернулись с рассветом, хмуро рыкнули на два голоса, сверкнули ненормально зелеными глазами, красноречиво свидетельствуя, что странная связь между ними никуда не делась, и без лишних разговоров двинулись в путь.
Люди с тихими проклятиями поднялись, спешно забросали отхожее место сухой полынью и, дожевывая на ходу, поспешили следом, потому что неутомимый проводник не собирался никого ждать. И теперь не первый час неслись по ненадежным насыпям, подобно горным козликам. Бодро, высоко вскидывая ноги, чтобы не споткнуться, и изредка шипя сквозь намертво сомкнутые зубы.
Темный эльф нахмурился: некормленная хмера под боком начинала его беспокоить. И хотя Траш не выглядела раздраженной, все же не стоило забывать, что она хищница. Возможно, они с Беликом поймали кого-то этой ночью и поэтому не казались слишком голодными. Но, во-первых, они наверняка не отходили далеко от лагеря, во-вторых, там вряд ли могло водиться что-то крупнее навозного жука, а этим, как известно, не наешься. Наконец, в-третьих, для подобного меню хмера была слишком уж бодрой, а вот Белик, наоборот, заметно побледнел. Плавности и легкости движений, правда, не утратил, темпа не сбавил и был все еще полон сил, однако здорово настораживало, что пацан в последние часы начал как-то хищно оглядываться по сторонам. А засохшая в уголке его рта крохотная капелька крови и вовсе не давала эльфу покоя.
Перед очередным препятствием в виде невысокого каменного гребня Траш неожиданно замерла и тихонько втянула ноздрями сухой воздух. Белик застыл тоже, повторил ее движение с точностью до последнего штриха, после чего вдруг растянул губы в зловещей улыбке и неслышно прошептал:
— А вот и он, стервец! Теперь не уйдет!
Пацан многообещающе рыкнул, слегка присел и, привычно ухватившись за костяные гребни на холке хмеры, резко оттолкнулся. Траш, предвидя прыжок, взлетела в воздух одновременно с хозяином, потрясающе легко преодолев немалое расстояние до вершины примеченной скалы, где упала на брюхо, плавно меняя окрас с серого на черный, и почти слилась с камнем. Уже наверху Белик ненадолго замер, настороженно разглядывая раскинувшееся впереди пространство, а потом с тихим проклятием распластался рядом с подругой, торопливо разматывая веревку и скидывая вниз свободный конец.
Таррэн без лишних слов взметнулся по ней наверх.
— Ты права, — шепнул Белик на ухо заворчавшей хмере, едва сбоку показалась черная макушка эльфа. — Малыш оплошал… Торк! И какого демона его потянуло на приключения? Дядько, ты видишь?
— Вижу, не слепой, — хмуро отозвался материализовавшийся рядом с Таррэном Страж. — Я его убью.
Траш свирепо оскалилась, словно говорила: нет уж, я сама. Потому что поступок дурака, совершенно ошалевшего от близости двух дорогих ему существ, сделал его непростой характер и вовсе невыносимым. А еще, похоже, напрочь отбил инстинкт самосохранения, весь разум и чувство меры, ибо иными причинами его настойчивость и желание покрасоваться объяснить было невозможно.
Таррэн упал на камень рядом с нахмурившимся Беликом, сосредоточенно рассматривающим раскинувшееся впереди небольшое плато, и осторожно выглянул из-за скалы. Несколько секунд он ошарашенно смотрел на открывшуюся картину, не в силах понять, что именно происходит, а потом неверяще покачал головой. Неясно, что имел в виду Белик, но Каррашем там явно не пахло, потому что прочно обосновавшееся на одном из соседних уступов существо меньше всего было похоже на гаррканца-полукровку, зато до боли напоминало лежащую рядом Траш, только помельче и светло-серого окраса. А еще почему-то существо было изрядно напугано. Может, из-за стаи гигантских гиен, окруживших его убежище плотным кольцом. Может, оттого, что дело происходило в узком каменном коридоре, стиснутом со всех сторон непреодолимыми гладкими скалами. Может, потому, что оттуда было только два выхода, причем один из них перекрывали гиены, а до второго ему было не добраться… Похоже, странное существо прекрасно понимало, что оказалось в ловушке, и совсем отчаялось: помощи ему ждать было неоткуда.
Эльф внимательно осмотрел плотное мускулистое тело хищника, предупреждающе урчащего на преследователей с высоты своего насеста, оценил длину зубов, настороженно прищуренные желтоватые глаза, нервно гуляющий из стороны в сторону гибкий хвост, покрытый костяными чешуйками, и вынужденно признал, что, похоже, тропа далеко не так бедна хмерами, как утверждал недавно Урантар. Кажется, отряду не повезло нарваться в этих глухих местах на еще одного представителя семейства костяных кошек, но только на самца. Вроде они поменьше самок? Хорошо, что до него оставалось шагов пятьсот, так что ни хмера, ни гиены пока не заметили сторонних наблюдателей: эльфу как-то не хотелось проверять, насколько силен интерес стаи к загнанной в угол добыче.
А еще ему было интересно, какое отношение эта тварь имеет к пропавшему Каррашу. И почему все еще сидит нахохлившись на недоступной скале, возле которой, как коты вокруг мыши, без устали ходят такие же громадные, с молодого бычка, пятнистые гиены? Учитывая слухи, что ходят насчет хмер, не совсем ясно, отчего грозная зверюга спасается бегством от более мелких противников, позволила загнать себя в ловушку, да еще и оглядывается по сторонам с таким видом, будто вовсе позабыла, как сражаться за свою драгоценную шкуру?
Эльф не успел найти ответы на свои вопросы, так как в этот момент одна из гиен вдруг высоко подпрыгнула и, зацепившись передними лапами за крошащийся камень, сухо клацнула зубами, едва не задев огрызнувшуюся хмеру. Зло щелкнула челюстями, совсем немного не дотянувшись до самца, напряглась, но в последний миг все же не удержалась на скользком камне и, разочарованно взвыв, сползла вниз по скале.
— Плохо дело, — поджал губы Белик. — Сам он не справится: гиен слишком много.
Таррэн мысленно кивнул: да, столько громадных падальщиков — это многовато для усталой, загнанной в угол хмеры. Неизвестно, сколько они гнали этого самца и каким образом сумели заставить спасаться бегством, но результат налицо — хищник хоть и успел ранить парочку гиен, все равно попался. Потому что с одного бока его ограничивала в маневре абсолютно гладкая каменная стена, на которую не взобраться даже с его хвалеными когтями, а с трех других непрерывно атаковали гиены, раздраженно урча, переругиваясь от постоянных неудач и тщетно стараясь стащить с утеса несговорчивую добычу. Нет, они прыгали не все вместе, иначе помешали бы друг другу. Как выяснилось, постоянно атаковала лишь половина стаи — молодые самки, а более старшие и умные животные вместе с тремя детенышами стояли поодаль.
Среди этой отдельно стоящей группы особенно выделялась крупная, с рыжеватыми подпалинами зверюга, что выжидательно посматривала на травлю и временами грозно порыкивала, словно поторапливала стаю закончить побыстрее. Наверняка главная самка — вон как оживились остальные от ее рева. Да и Страж как-то обмолвился, что в Серых пределах в большинстве своем верховодят самки. Наверняка здесь — та же самая ситуация.
— Ладно, я пошел, — неожиданно решился Белик. — Траш, заходи с другого края — погонишь их на меня. Дядько, готовьте арбалеты и укройтесь получше — боюсь, я их сейчас здорово разозлю. Таррэн, сможешь прибить по сигналу детеныша?
Темный эльф ошарашенно моргнул:
— Что?!
— Что слышал.
— Ты что задумал?!
— Придурка этого вытащить. Так сможешь?
— Зачем тебе еще одна хмера?!!
Белик медленно повернулся и уставился на эльфа потемневшим взглядом:
— Не твое дело. Но я задал тебе вопрос. Поможешь или мне попросить Элиара?
Таррэн почувствовал, что теперь на него смотрит и Траш — прямо так, не оборачиваясь, через ядовитую зелень глаз хозяина, но цепко, внимательно и очень-очень недобро. Странно, что они вообще решили обратиться к нему, темному, вместо того чтобы попросить светлых. Элиар наверняка бы не отказался. Или что? Это первый проблеск доверия? Попытка примириться? Намек на прощение? А может, что-то иное? Например, проверка?
В глазах Урантара промелькнуло искреннее изумление, и Таррэн, успевший его подметить, поджал губы. К’саш! Другой возможности наладить отношения с Гончей может и не быть! Но ввязываться в чужую свару, вместо того чтобы потихоньку миновать опасное место и отправиться по своим делам, — глупее мысли не придумаешь!
— Кого именно нужно убрать? — неохотно спросил он, и у Белика опасно сверкнули глаза.
— Кого сможешь: гиены слишком ценят свой молодняк, чтобы оставить безнаказанным убийство детеныша. Понимаю, что далековато, да и ветер сегодня приличный, но они непременно погонятся за нами и на какое-то время забудут обо всем остальном. А если зацепишь двоих, будет просто замечательно… Но только по моему сигналу, понял?
Темный эльф хмуро кивнул. Он уже собрался, прежде чем ввязываться в эту безумную авантюру, вытрясти из дурного пацана причину, по которой он намеревался рискнуть их шкурами ради какой-то дикой твари, по воле судьбы оказавшейся родственницей Траш… но поймал предупреждающий взгляд Урантара, смешанный с молчаливой просьбой ничего не испортить, и в который уже раз смолчал.
Ладно, пусть пацан делает что хочет, но потом эльф обязательно вытрясет из него все ответы! Хватит уже тайн и нераскрытых загадок!
— Что происходит? — беззвучно выдохнул Элиар, юрким змеем вползая на плоский уступ.
Таррэн мысленно скривился, а Белик, коротко кивнув темному и обменявшись понимающим взглядом с опекуном, торопливо пополз в сторону. Затем вжался в скалу и мгновенно пропал из виду.
— Эй! Куда он?..
Траш, тихо зашипев на шумного эльфа и заставив того осечься, тоже скользнула вниз, умело хоронясь за выступающими камнями. Потом так же ловко обогнула увлеченно кидающуюся на сородича стаю, бесшумно зашла к ним за спины, где и затаилась, ожидая сигнала.
Элиар кинул на Стража гневный взгляд, требуя ответа на вопрос, но тот его искусно проигнорировал, после чего эльфу оставалось только молча материться или обратиться за помощью к темному сородичу. Что он, собственно, и сделал. Однако Таррэн тоже не стал разъяснять ситуацию: сдернув со спины лук и выложив перед собой три тонкие стрелы, он сосредоточенно изучал обстановку.
До гиен было шагов пятьсот. Плюс ветер. Плюс поправка на движение и их внушающую уважение реакцию. Должен попасть.