— Встретимся в Аду, милый… — прошептала Лариса и с силой нажала на рукоятку. Острая боль пронзила грудь, как-то слишком мягко вошло лезвие в сердце.
— Ссукааа… — прохрипел я, чувствуя, как силы мои покидают в доли миллисекунд. Ноги подкосились, и я завалился на пол. В дверях стоял Егорка и навзрыд рыдал, протягивая ко мне руки, — сына… прости…
И темнота…
*** *
— Уффф! — открыв глаза, я увидел Егорку, он стоял рядом и смотрел на меня, на губах его блуждала улыбка. Мальчик повзрослел, превратившись в зрелого мужчину, но это был всё тот же малец, который в соплях и слезах, стоял у двери в последние мгновения жизни хозяина перочинного ножичка. Я протянул этот складывающийся инструмент Егорке, — мне больше он не нужен!
— Ну и? — он взял ножичек и положил его себе в карман. Улыбнулся и подмигнул в камеру, вроде старался сделать незаметно, но я успел увидеть это. Какая-та происходила странная игра, смысл которой мне был не понятен. Через пару секунд, он собрался, и сделал скорбное лицо, — где мой отец? Он год назад пропал и теперь мы, с матерью, ищем его…
— Егорка… — клиент вздрогнул от произнесённого мной имени, — я не понимаю, что тут происходит?
— Вы что-то путаете, Сергей Владимирович, я Михель…
— Я и спрашиваю тебя, Егорка, что тут происходит? — я печально посмотрел на Егора, который в списке у нас был записан, как Михель.
— Сергей Владимирович, это Михель Сажанов, я паспорт у него видел! — вмешался Антон, стоящий за спиной Егорки.
— Егор, ты взял другое имя? Почему? — я встал с кресла и сделал шаг вперёд, в глазах Егора я прочёл страх, вся его спесь и уверенность пропадала. — Твой отец погиб двадцать лет назад, на твоих глазах. Твоя мама…
— Не надо… — прошептал Егорка, пятясь назад, от меня, как от приведения, — пожалуйста…
— Егор, зачем ты устроил этот фарс… ты же знал, что он не потерян… Твоя мама зарезала его на твоих глазах, и когда отец уже умирал, на последнем издыхании, попросил у тебя прощения…
— Нет… боже… — Егор заплакал, закрыв ладонью лицо, — я, всего лишь хотел вас на чистую воду вывести… хм, хм… Я взял другое имя, я не мог быть Егором…
Он отвернулся и выбежал из комнаты, оставив нас с Антоном в недоумении.
* ** *
Из стрима Михеля Бомбического:
— Эй, братишки и сестрички, хай! — с экрана смотрел Михель и в этот момент он шёл по улице, держа в руках селфи-палку с камерой. — Сегодня мы идём к этим пи энд си, пробомбим этих экстрасенсиков. Народу надо раскрывать глаза на эту мистическую шушеру! Вы там подписывайтесь на меня и не жалейте лайктосов! Напомню нашу версию, мы потеряли отца, типа он ушёл из дому и пропал. Посмотрим, что там эти чудики нам наговорят, поржём. А вот мы и на месте!
Камера направила свой обзор на офисное здание, над входом в подъезд красовалась надпись «P&S»
— Ну что? Шоу начинается?! — Михель опять появился в кадре, — пора пробомбить этих гавнюков, выключаю свой стрим. Заходите на канал пи энд си, меняем временно дислокацию и пора им нагадить!..
… И выключил видео, дальше я всё уже знал, и пора было ложиться спать. Егорку было жаль, не смотря ни на что… а ещё я решил «завязать» с выпивкой…
Конец 7 части
Продолжение следует…
Часть 8 Глава 1
— Сергей Владимирович, доброе утро! Региональные новости Челябинска, можно с вами поговорить, две минуты, пожалуйста? — я только что подошёл к входу в офис, чуть не поскользнувшись на крыльце. Несколько типов, из этих появившихся, с недавнего времени, фанатов канала «P&S», хихикнули от моих брыканий руками. Перед ними стояла дамочка с микрофоном в руках и, направив его в мою сторону, жизнерадостно улыбалась. За ней, сморщившись от утреннего февральского мороза, работал камерой, оператор.
— Доброе утро… эээ…
— Ирина! — представилась женщина, в глазах её прочел облегчение. Не очень давно работает, понял я, не умеет скрывать чувства.
— Приятно познакомиться, Ирина, — обнадеживающе улыбнулся и я, останавливаясь. Валера все уши прожужжал про эту медийную жизнь, в которой нам надо наращивать балы, ибо теперь надо быть доброжелательными ко всем, видите ли, теперь мы — бренд. Бог с этим брендом-френдом, а девушка довольна мила с этой своей неуверенностью, — только, не больше трёх минут… время пошло!
— Оох, — набрала в лёгкие воздуха, журналист, как перед нырянием, оглянувшись на своего помощника, — вы феноменально ворвались в десятку лучших ютуб-каналов в России, вас, недавно, по опросу в интернете, назвали Прорывом 2012 года… в чём секрет вашего успеха, как вам кажется? И ещё, какие планы на будущее? Не собираетесь ли вы покинуть родной город и уехать в Москву на волне славы, всем же не секрет, что мы хоть и столица Южного Урала, но всё же, по сути своей, остаёмся провинциальным городом?
— Столько вопросов задали, боюсь, и не смогу ответить на все, — подмигнул я сначала в камеру, потом Ирине, не научился ещё правильно вести себя на интервью, — что за Прорыв 2012 такой? Звучит как нарыв, не очень приятно… Я работаю для людей, помогаю им, как могу. Просто, по совету моих друзей, стал выкладывать в интернет часть своих сеансов, я, если честно, не очень понимаю всё это. Как там у вас говорят? Я юзер в этих телевизионных делах, для меня все ваши премии не важны! А планы… ну, делать дальше, то, что умею, и помогать людям, пока получается… Нормально?
— Угу… — кивнула девушка, — а в Москву? Все же хотят там оказаться, там больше возможностей!..
— Ой, Ирина… кто меня там ждёт? Мне и здесь не плохо… — я пронзительно посмотрел в камеру, так, как делает постоянно Антоха во время наших «стримов», — Это мой родной город, и я нужен здесь!
Часть 8 Глава 2
— Привет, Антошка, держи нос картошкой! — хлопнул я по протянутой ладони секретаря, он сейчас стоял с чашечкой утреннего кофе в коридоре офиса.
— Серёга, ну нескладуха какая та, глупо, что за «нос картошкой»? — обиделся Антон, отхлёбывая горячий напиток.
— Не будь занудой! — упал я в гостевую кушетку, ещё минут двадцать оставалось до начала работы. — И вообще, где наш офицеришка? Будут сегодня от него клиенты?
— Нет… недавно Валера позвонил, срочно, ночью в Москву вылетел, говорит, чтобы мы расслабились… А вообще, пятнадцать сеансов запланировано, из разных городов народ приехал…
— Понятно… а чё сегодня такой ажиотаж у крыльца, как никогда?..
— Мальчики, привет! — у двери в свой кабинет стояла Лиза, хитро улыбалась и, держа что-то за спиной. Она почти всегда приходила на полчаса раньше нас, жаворонок, что с неё взять…
— Привет, красавица! — настороженно поздоровался Антон, щуря глаз.
— Привет, солнышко… — кивнул и я.
— Антон, Серёжа… зажмурьтесь… пожалуйста!.. — мы, поколебавшись и неуверенно глянув друг на друга, выполнили её просьбу. — На счёт три открывайте глаза, раз… два… три…
Раздался хлёсткий и громкий выстрел. Антон в страхе пригнулся к полу, я лишь слегка вздрогнул. На нас сверху посыпалась конфетти и запахло серой.
— По… здрав… ля… ю! — звонко прокричала Лизка и дунула в расправляющую бумажную трубку, издавая неприятный звук. Из-за её спины показались два охранника, один держал в руках торт, другой тарелку с фруктами и бутылку шампанского. У обоих на головах полосатые, бумажные колпаки, попались под обаяние девчушки сорокалетние мужики, пошли на поводу.
— Ээй… я что-то пропустил? — неуверенно пробормотал я, судорожно вспоминая дни рождения своих друзей и вопросительно глянув на своего секретаря.
— Эээ, нет вроде… ничего значимого… — пожал он плечами, если Антон говорит, что «ничего значимого», значит, так оно и есть, уж за «такими» днями был строгий контроль с его стороны.
— Эх вы… горе-блогеры… — печально вздохнула Лизка, — совсем не следите за цифрами… сегодня ночью, на наш канал подписался миллионный подписчик!
— Ааа, вон оно что… ну миллионный… и что? — совсем не понимал такой радости, скептически улыбнувшись.
— Я в шоке… «ну миллионный и что?», — обидно передразнила меня, девчушка, я исподлобья глянул на Лизку, — нет, ну реально, вы не въезжаете? Теперь на каждую трансляцию к нам выстроились очереди рекламодателей в ютубе! Остолопы вы… не понимаете перспектив… Некоторые типы за стотысячную подписку части тела от себя отрезают в прямом эфире…
— Ну чё, Лиз… открывать? — неуверенно спросил Матвей, один из охранников, выставляя на журнальный столик фрукты, и выкручивая проволоку на горлышке «игристого».
— Да! Так, мальчики… приказываю — праздновать! Дубль два, по… здрав… ля… ю! — раздался хлопок, и запахло сладким вином, льющимся в пластиковые стаканчики.
— Ура! Ура! Ура! — дружно, в четыре глотки троекратно прокричали мы, заражённые праздничным настроением неугомонной девчушки.
** **
Угар! Сегодня лучший вечер в моей жизни! Кровь просто кипит в жилах, от вида с самого высокого гребня горы Манарага на заснеженные скальные холмы, стелющие внизу. Первоначально задумывал покорить «Народную», но там уж слишком просто взбираться на неё, хоть она и самая высокая гора. А вот Манарага, совсем другое дело! Пять лет я вынашивал мечту побывать в этих краях и сделать красивейшие кадры на Уральскую северную гряду. Именно зима даёт лучшие снимки, оттеняя небо от вековечных сосен, гармония в истинном его смысле слова. Постоянно что-то не срасталось, и поездка срывалась в последний момент. Но в этот раз, я решил довести дело до конца, чего бы мне это не стоило. Толян, мой напарник в этих вылазках, подвёл меня и за неделю до этого дня, разбился на машине… Три дня назад мы его похоронили, и теперь я посвятил это восхождение ему!
— Толян, братишка… за тебя, чтобы земля тебе была пухом! — я махнул фляжкой в направлении заходящего солнца и сделал добрый глоток коньяка. Смахнув слезу рукавом, снял перчатки, достал фотоаппарат и стал делать кадры с разных ракурсов на эту бесподобную картину величия природы. Надо было поторопиться, скоро наступит темнота, а до этого времени ещё спуститься и устроить ночной перевал. Вбив клин в скальную породу, решил немного спуститься с края нерукотворной гребневой башни, оттуда получатся отличные кадры в ущелье, озарённое заходящими лучами. Я чувствовал, что фото будет отменным, да, немного опасно зависнуть над пропастью в добрых сто метров, но это того стоило!
— Шикарно! — в объективе я видел верхушки чёрных елей со снежными насыпями и каменную гряду, спускающуюся со стороны горы Студенческая. Вряд ли кто делал такие кадры на всём Приполярном Урале. Одной рукой я придерживался за выступ, другой держал фотоаппарат и нажимал на кнопку. И тут под ногой шевельнулся камень и полетел вниз. — Упс…
Камера повисла на шее, освободившейся рукой, я попытался ухватиться за выступ, всё-таки две руки, это лучше чем одна. Но это была моя ошибка, от этого лишнего движения, другая нога поскользнулась, и вот мое тело уже летит вниз. Вобрав воздух в лёгкие, приготовился к резкому толчку и стягивании ремня на груди. Да уж, неприятная ситуация.
— Уф! — я повис, стропа выдержала и позвоночник цел. Конечно же, рискнул непозволительно для профессионала, но ничего, и не из таких историй выпутывался. — Так, ого…
Болтаясь на спасительной верёвке, я увидел отличный вид на саму скалу, на которой и повис. Ладно, последняя фотография и надо лезть наверх. И тут услышал неприятный скрип над головой и почувствовал миллиметровую усадку.
— Блин… блин… блин… — это был клин, он выскальзывал под моим весом из щели породы. Быстро из пояса вытащил ледоруб-кирку и стал ногами раскачивать себя, пытаясь дотянутся до стены, чтобы вбить острый инструмент. Со звоном клин выскочил, и я почувствовал свободное падение. Надо мной висели небо и веревка, несущая следом за мной. И даже в последний момент жизни гора была красивая, оттененная солнцем. И темнота…
Часть 8 Глава 3
— Уфф! — вздохнул и открыл глаза. Антон стоял и озабоченно смотрел на меня. Опять он переиграл на камеру, вот даже удивительно, от чего молодые девочки млели от этого личика, ну ведь слащавое, до тошноты. Рядом сидел мужчина предпенсионного возраста, первоначально, Иван Васильевич не собирался давать согласие на съёмку, но сообщество альпинистов, в котором состоял его сын, Игнат, настояло на этом. Видимо, кто-то из этих альпинистов, был подписан на наш канал.
— Говорите, Серёжа! — сжал кулаки клиент, — я знаю, что он погиб… сердце не обманешь, но я хочу найти его тело!
— Республика Коми, Национальный парк «Югыд ва», близ городка Инта. Гора Манарага, самый высокий гребень, с восточного склона лежит ваш сын. Он сорвался в пропасть. Его не убивали… стечение обстоятельств, извините, Иван Васильевич… — прикрыв ладонью глаза, отец Игната мужественно выслушивал мои слова. После чего, молча, встал и пошёл к дверям шатающейся походкой.
— Иван Васильевич, вы в порядке? — озабоченно спросил Антон, сопровождая его.
— А? Что?.. — он посмотрел на секретаря невидящими глазами, через пару секунд взгляд прояснился, — мальчики, пожалуйста… не занимайтесь опасными глупостями, нет ничего хуже пережить сына… Со мной всё нормально, до свидания!
Дверь захлопнулась. Антон со вздохом вернулся и сел в кресло для клиентов и печально посмотрел на меня.
— Тяжелый случай… Ты как, Серёг?
— Дааа… как всегда… Реально он прав, такая глупая смерть… Только схоронил лучшего друга, вот, звоночек — послушай его, так нет же… Полез один, понадеялся на своё мастерство… Нда, сука, за такие случаи обидно в двойне. Здоровье отменное, не дурак, большие планы… вся жизнь впереди…
Вошла Лизка и по стеночке, пытаясь не попасть в обзор камеры, дошла до штатива и отключила съёмку. Мы с недоумением смотрели на неё, совсем забыв про сегодняшнюю трансляцию, называется — заработались.
— Вы… философы…
— Блин, прости, Лиз, забылись…
— Ладно, хоть не занесло вас, господа, только «сукой» обошлось… мальчики, не забывайте, что нас смотрят и дети в том числе!.. Кофе будете? Полчаса до следующего клиента…
*** *
— На счёт десять я нажму на курок, Леха… ты мне не веришь? — в висок упёрлось холодное дуло пистолета. С такого короткого расстояния даже близорукий Гера попадёт, этот тютя по жизни… с первого класса непутёвый, вечно расхлёбывать приходится за ним. — Ну что тебе стоит? Маленькая подпись, и ты свободен! Для тебя эти жалкие два миллиона, тьфу!.. А мне срочно они нужны, пойми!
— Гера, успокойся… пистолет убери! Мы же с тобой друзья…
— Блять, Герман, дай я ему голову сейчас… — а это уже его напарник, по роже видно, прожженный уголовник, лапы все в наколках, глаза как у волка. Как этот тютя с ним снюхался?
— Жора, уйди… Жора! Я сам!.. Леша, пожалуйста… только подпись, мне срочно нужно, пойми! — локтём он подправил съехавшие очки, всхлипывая… Надо же какой он жалкий, но у него пистолет… — Я начинаю считать… раз… два…
— Гера, что случилось? — тихо спросил я, сохраняя спокойствие и понимая, что возможно мне осталось жить недолго. В эту сторожку, на краю посёлка, меня везли, не закрыв глаза… очень плохой знак. Только связанные руки и этот поганый пистолет у головы…
— У меня сын болеет… — так сопли и слёзы, как же противно на него смотреть. И в школе он был такой, на жалость всегда давил, — если я не куплю лекарства в Германии, он умрёт через полгода…
— Герман! Ты чё языком мелишь лишнее, как в Санта-Барбаре… — не выдержал его нынешний друг, Жора.
— Заткнись! — перенаправил на Жору оружие, Герман. — Я сам знаю, что делать, не забывай кто тут главный!
— Ладно, ладно… — отступил вглубь уголовник, тяжёлым взглядом смотря на Германа и подняв вверх руки, — делай что хочешь…
— Три… лекарство стоит полтора лямона… четыре… а у меня нет даже квартиры, я бы продал её… четыре, ой, пять. Лёха, подпиши? Я этими деньгами спасу родную кровинушку, шесть… Жена развелась со мной, и сына оставила мне… семь…Я не хочу тебя застрелить, но я уверяю, восемь, я тебя живого отпущу… ты мой настоящий друг… дееевять… Лёша, я не хочу этого…