— Спасибо… приятель! — что-то в его тоне мне не понравилось, я повернулся к нему с вопросом и тут получил удар в район левой груди.
— Чтооо? — дыхание перехватило, сердце резко и больно закололо. С удивлением я смотрел на торчащую рукоятку ножа. В глазах стало темнеть…
Часть 9 Глава 3
— Уфффф! — открыл глаза и посмотрел на сникшего от горя и переживаний, отца Леши. Он с надеждой сидел на кушетке и смотрел на меня. Антон уже прочёл по моим глазам про смерть парня и сейчас предусмотрительно наливал воду в стакан. — Простите, Павел Николаевич, у меня для вас плохие вести…
— Нет… нет… — зачастил дрожащим голосом клиент, закрывая ладонями лицо.
— Его убили ножом в сердце и обобрали… — перед Алексеем остановилась машина, я очень явственно помнил перед её с облезлым, от перегрева, капотом, — Газель грузовая с номерными знаками… ээээ… Антон дай бумагу…
Антон протянул стакан Павлу Николаевичу и метнулся к шкафу.
— Я озвучивать вслух не буду, Павел Николаевич, нас сейчас смотрят в прямом эфире практически полмиллиона людей, надеюсь, понимаете?
— Да… конечно… — прохрипел посетитель, плечи его содрогались в беззвучном плаче.
— Трасса М4, двести километров не доезжая до городка Шахты, — я стал записывать Номер Газели с регионом, его имя с отчеством и физические приметы, — где-то там, недалеко от дороги, думаю, убийца и сбросил труп вашего мальчика…
Павел Николаевич навзрыд завыл, не выдержав последних слов, вот так, за пару минут, человек теряет смысл своего существования… я его понимал всей душой. Жену он схоронил год назад, остался единственный сын, отрада и надежда на будущее… И тут меня осенило.
— Павел Николаевич, у вашего сына была подруга, две недели назад ему она сказала, что забеременела. У них произошла ссора, и Леша рванул в Сочи, автостопом, развеяться… — слёзы у клиента просохли, плач прекратился, и сейчас он с удивлением смотрел на меня, — возможно, вы успеете спасти вашего внука, но вам надо поторопиться!..
После, я дал Павлу Николаевичу адрес проживания девушки с телефоном, и он рванул из офиса, забыв бумажку с данными убийцы сына.
— Антон, звони Иванычу, пусть подключает свои силы в Краснодарском крае, труп надо всё равно найти, и этого козла на Газели, возможно, за ним числится не одно убийство… — я откинулся в своём кресле, почему-то испытывая счастье от возвращения с вынужденного отпуска.
— Народ, всем пока, до новых встреч, и не забывайте ставить лайки и ещё… — секретарь пронзительно посмотрел в камеру, — Пи энд си вернулось! Для нас нет секретов и тайн… Бойтесь маргиналы и убийцы, мы вас найдём!..
Лампа на камере погасла, трансляция была закончена.
— Ну ладно, Серёга, я пошёл к себе, там созвонюсь с Иванычем! А ты пока того… познакомься получше с Лёвой… — и слишком уж поспешно Антон нырнул за дверь, оставив меня с двумя операторами.
— Это что было, Сергей? — один из снимавших, отложил свой аппарат на стул. Его волосы были взъерошены, создавая над головой творческий хаос, судя по фиолетовому цвету, Лёва не гнушался использовать ядовитые оттенки красок. Москва — одним словом. — Валерий Васильевич нанял меня не для того, чтобы какой-то невежа указывал мне как работать! Может вы и обладаете какими-то мистическими талантами, но у вас совершенно отсутствует вкус! Как мне обустроить это место и какой подобрать дизайн, это полностью моя прерогатива, а ваше дело закатывать глаза в эпилепсии, и нести эту вашу экстрасенсорную чушь людям! Я десять лет делаю известные шоу разного плана на телевидении, и только я знаю, как зрителя заманить…
— Лева, не устал? — улыбнулся я фиолетовому москвичу.
— Что? — сбился с мысли, Лёва.
— Я говорю — едь обратно в свою Москву! — тихо и миролюбиво проговорил я, чеканя каждое слово, — и забери своего филина, или как там его…
Птица, как будто поняв, про кого говорю, проухала пару раз и отвернулась к стене…
Часть 9 Глава 4
Это оказался филин, и Лева его не забрал с собой, но сам уехал, перед дорогой назвав меня самодуром и психом неотёсанным. Я, естественно, умолял его не оставлять нас, одуматься и простить мою грубость… поверили? Ха, класть мне было на него с большой колокольни, а его едкие комментарии, появившиеся практически сразу в ютубе, были узнаваемы, несмотря на хитрые ники — должна же быть у нас оппозиция в инете, в конце концов. Через неделю приехал наш госработник с парой заданий от своей организации. Спросив меня про Леву и услышав ответ, про то, что я его выгнал, Валера только неопределённо махнул рукой. Он явно был чем-то серьезно озабочен, думая о своём. Такое поведение офицера тревожило не только меня, Антон так же косо поглядывал на офицера.
И наконец, на третий день после своего приезда, Валера созрел для разговора. У меня возникло чувство, что он долго набирался смелости…
— Серёжа… не знаю даже с чего начать… — Валера мялся как мальчик, елозя на гостевом пластиковом стуле, в моём кабинете. Было почти пять часов вечера, и Антон с Лизой только что ушли домой. Мы остались одни.
— Валера, не тяни кота за яйца, колись, что там затеяли наши «папы»? А то мне ещё за Богданом надо в детский сад идти!..
— Понимаю! Я тогда быстро… а ты уж обмозгуй до завтра, но мне нужен ответ!
— Давай!
— Короче, нам надо устроить небольшую инсценировку в прямом эфире…
— Не понимаю… — прервал я офицера, хмуря брови, — я не актёр, ты же понимаешь!?
— Это не то, о чём ты подумал! Тебе не надо будет обманывать, отработаешь — как всегда. Но истину, которую узнаешь, есть вероятность, ты не захочешь озвучить вслух!.. Возможно, она будет нелицеприятная, но Оттуда дали отмашку на обнародование правды!..
— Ты меня пугаешь, Валера… Говори уж как есть, без этих недомолвок… Что за правда?
— Понимаешь, это касается тайны Второй Мировой Войны, небольшая такая истина, которую надо бы раскрыть человечеству…
— Ну!? — чуть не выкрикнул я, что-то меня начинал слегка подбешивать наш друг из кое-каких органов.
— Завтра придёт один историк весьма либеральных нравов, он думает, что является борцом с нынешней властью… но на самом деле, всё несколько иначе! Этот чудик вступил в политические игры совсем других сил, и он просто пешка в этой игре… Он принесёт карманные часы некого известного человека, который точно уже умер, но вот когда? Это вопрос! Но этот наивный дурачок думает, что государство скрывает правду, поэтому тебе надо объявить во всеуслышание! И обязательно ничего не надо таить!.. Уже идёт небольшая реклама в неких мировых информационных кругах, подогреваемая и нашими руками, в том числе. Так что к завтрашнему «стриму» будет рекордное число зрителей, за миллион точно…
— Валера, я как понял, все знают, о каком человеке идёт речь, кроме меня? — ох, как-то мне стало не хорошо от недоброго предчувствия, а низ живота закололо…
— Ладно, и правда, я немного затянул с именем… это Адольф Гитлер…
— Блять… — я вскочил на ноги, в моей голове набатом застучали колокола. — Вы там совсем с ума сошли?
— Тихо, тихо, Серёжа! Сделай пару глубоких вздохов и послушай меня…
— Да не хочу я тебя слушать! Вот ещё… я не хочу быть монстром, хоть и в последний миг его жизни…
— Серёга, ну ведь…
— Пойми и меня, Валера, — прервал я офицера, — я уже сотни и сотни раз переживал чужие смерти… Иногда мне снятся странные сны про тех людей, которыми я был. В моей голове происходит наслоения моих мыслей на чужие. В последнее время, я путаюсь в воспоминаниях, где мои, а где их?.. Мне, для общего счастья, не хватает в довесок этого эпического ужаса…
— Серёжа, если нет, так и скажешь… но — завтра! Переспи с этим ночку, обдумай всё хорошо, а потом ответишь!.. — в глазах Валеры от собственной мысли, загорелись искры. — Тебе самому не интересно? Человек — это такое любопытное создание, а тут такой мировой вопрос, который интересует стольких людей!.. Нам с тобой дали карт-бланш на мировую сенсацию, а ты — «эпический ужас»…
— Вроде он отравился, там, в бункере? — задумался я, почёсывая затылок и опять сел. — Какие ещё могут быть вопросы?
— Там не всё так просто, Серёжа, ведь труп потом сожгли и только по челюстям смогли идентифицировать Гитлера. Личный стоматолог признал того по зубам, а что если нет? А вдруг это мистификация была? Ну?
— Ну, ну… гну! Я подумаю!.. Завтра, Валера, завтра… Ничего не обещаю, и вообще, мне пора за сыном!
Часть 9 Глава 5
Мальчишка с упоением носился по детской площадке с себеподобными мелкими оглоедами. Они затеяли безбашенную игру, смысл которой ускользал от моего «острого» ума. Вокруг сидели женщины разного пола, беседуя друг с другом на разные темы, так же, не подвластные моему пониманию… Как я был далёк от нормальной человеческой жизни. Пришлось отсесть в сторону от всех, на одинокую скамейку, и с грустью поглядывать на матерей. Некоторые из них вполне подходили мне почти в дочери.
— Здорова, Серёга! Чё скучаешь? — рядом, по левую руку, проявился старый знакомый, с вечно синюшней щетиной.
— Привет, Сёма! А ты, смотрю, любишь неожиданно появляться из воздуха? — ухмыльнулся я.
— Ааа… Это когда как, тут волей случая всё… хаотично. Бойкий у тебя пацан, смотрю… — я горделиво улыбнулся, Богдан как раз сейчас бежал к детской горке, для повторного, «фееричного» спуска, на ходу подтягивая приспущенные штанишки.
— Ты мне зубы не заговаривай, зачем появился то? Хочешь мне наверно наказ Оттуда дать? — зрачками я указал на небо, — по поводу этого фюрера-мюрера?
— Сдался этот фюрер Ему… я, если честно, сам не знаю, что тут делаю… вот, думаю, допить эту поганую искусительницу, в конце концов, — он заговорщески вытащил всё ту же бутылку водки, наконец-то мне удалось её рассмотреть вблизи, проклятую. Надо же, ещё та, красная советская этикетка, сто лет не видел такие. — Будешь?
— Ну, хоре, Семён, тут же детская площадка! — возмутился я предложению, — слушай, брат… а ты случайно не того?..
— Чего «того»? — с недоумением посмотрел на меня, Сёма, откручивая крышку с бутылки.
— Ну это… не дьявол там? Или чёрт какой? — вот серьёзно, закралась такая мысль, с этими странными алкогольными замашками.
— Дурак ты, уффф… — вдохнул тот воздуха перед изрядным глотком, мне стало стыдно от такого компрометирующего соседства. — Ооох, ядрёная… большой, а всё в сказки веришь…
— Добрый вечер! — у меня отвисла челюсть. На моего друга села молодая женщина, он, как облако, пропустил её тело через себя. Они одновременно сидели друг в друге, и я видел два лица: его — смеющееся и её — настороженное, — вы на меня, как на привидение смотрите…
— Простите… — кое-как выдавил я из себя что-то членораздельное, — доброе… утро, ой… вечер!
— Вы уже несколько раз приходите с тем мальчиком, это ваш сын? — из её нутра выступил Семён, он нагнулся ко мне и подмигнул, — какой я тебе чёрт, Серёжа? Я просто твой побочный эффект… пока, братишка, ещё увидимся!
И Семён растворился, оставив меня наедине с незнакомкой.
— Ээээ… уууу… да! Богданом его зовут… — собрался я с духом и ответил, с трудом натягивая улыбку.
— А моя вон та девочка, Алисочка! Вы немного странный… и очень похожи на ээээ, кого-то, очень знакомого…
— Сергей! — представился я, протягивая руку для лёгкого рукопожатия, а ещё, чтобы немного её отвлечь.
— Света… — кокетливо улыбнулась девушка, мягко отвечая на приветствие. Её ладони были тёплые и нежные, они неожиданно стали пробуждать во мне давно забытые чувства. Я посмотрел в её голубые глаза, и понял, что стал утопать в них безвозвратно.
* ** *
Я был в прострации, мои внутренности горели и разрывались одновременно. Вокруг мелькали чьи-то незнакомые лица, эти люди вкалывали в мои руки уколы, щупали пульс и закатывали мне веки, высматривая зрачки.
— Уйдите от меня, чудовища! Будь вы прокляты все! — плевался я словами в адрес этих двуногих существ. Хотел бы я пихать их ногами, но сил не было совсем. Только ужасающая боль во всех своих клетках.
— caidas de presion… lo perdemos… ojos en blanco… — доносились до меня незнакомые птичьи голоса, очень похоже на итальянский или испанский язык… Как я оказался в незнакомом месте, среди этих черножопых монстров-иноземцев? В глазах стало всё пропадать от нарастающего света…
Боль резко прошла, я оказался стоящим посреди разрушенного строения. Пахло дымом и жареным мясом, посмотрев под ноги, увидел оторванные конечности, чья-то одиноко валяющая голова и расколотую качалку-лошадку. Пройдя через дымовую завесу, по разбитым кирпичам, вышел на свободное пространство. Надо мной возвышалось серое, грозовое небо, слишком красочное, чтобы быть настоящим. Рядом со мной проходила дорога и по ней шли люди разных возрастов, национальностей и полов. Их было десятки тысяч. Все смотрели куда-то вдаль. Одни были худые как мумии, другие истекали кровью, а некоторые — обгоревшие до костей, но всех объединял блеск фанатизма и одержимости в глазах.
— Слава Гитлеру! — неожиданно раздался хоровой сдирижированный возглас этой разношёрстной толпы и все резко подняли свои руки в приветствии. Какая-та сила подхватила меня и стала поднимать в воздух, над марширующими. И я увидел всю картину, именно на высоте птичьего полета стали понятны истинные масштабы… Лавина людей уходила за горизонт, конца и края не видно было, их было не десятки тысяч, а миллионы и миллионы. И все, дружно зиговали, сотрясая эфир этого странного мира… Тогда я опустился в середину этой человеческой массы и присоединился к общему помешательству, подняв свою руку. Там, вдали, нас ждал Он… И мы шли чтобы пополнить ряды Его войска…
Часть 9 Глава 6
— Уффф! — я открыл глаза и осмыслил только что пережитое. На меня смотрели три объектива камер, Антон и сумасшедший историк со встрёпанной соломенной шевелюрой. Секретарь сегодня особенно был взбудоражен, ещё бы, к началу эфира число зрителей перевалило за десять миллионов, что в десять раз превысило от запланированного количества.
— Ну… Сергей Владимирович… голубчик… — вскочил на ноги либерал-учёный, его лицо было красным от возбуждения и я напугался, как бы его не схватил удар.
— Модест Егорович, успокойтесь… Антон, налейте ему воду… вы были правы! Хозяин этих часов погиб не в сорок пятом… — я протянул артефакт, обратно, историку. Он с необычайной проворностью схватил их и чуть ли не на колени присел передо мной.
— Говорите, уважаемый Сергей Владимирович! Не томите! Пора человечеству узнать правду, которую скрывало наше Государство от Всего Мира! — Он горделиво посмотрел в одну из камер и театрально махнул рукой, делая виртуальный надрез всей эпохе социализма, и одновременно поднимаясь на ноги, выпрямляя свою осанку. — Почти семьдесят лет мы считали мёртвым Адольфа Гитлера, даже не подозревая, что этот, тиран и деспот, всё это время был жив, и его смерть была сфальсифицирована…
— Да! — прервал я экспрессию Модеста и, вздохнув, продолжил: — Хозяин этих часов дожил до шестьдесят второго года. Он скрывался от правосудия в Аргентине, в одном из посёлков, затерянных в джунглях, в десятках километров от больших городов.
— О Боже!!! — возликовал историк, отталкивая протянутый Антоном стакан, — я всегда это чувствовал, кто-то из «сильных» мира сего, помог этому извергу избежать правосудия! Сергей Владимирович, раскройте имена, во имя Человечества!
— Модест Егорович… даже не знаю, как продолжить?.. Но хозяина этих часов звали не Адольф Гитлер, а Ариберт Хейм… доктор Ариберт Хейм! — я видел, как бледнел историк с каждым произнесённым моим словом, как будто в него вбивали гвозди. — И он, в самом деле, был нацистским преступником, за которым числились тысячи смертей, его искали многие службы мира, но следов так и не нашли… Он умер мучительной смертью от тропической лихорадки…
— Вы обманываете! — заорал во всю глотку «культурный» либерал и он в порыве подскочил ко мне… На моё лицо попало несколько капель праведной слюны. — Этого не может быть!