— Не надо, время ограничено… и вообще, лишние люди усугубят положение… — Баксик, как будто для подтверждения моих слов, глухо пробухал во сне и дёрнул задней лапой.
Часть 3 Глава 7
До Зубровки мы промчались на одном дыхании с включенной сиреной, на служебной «девятке» Дмитрия Ивановича. А уже от деревни мы ехали в тишине, не хотелось заявить о своём прибытии раньше времени. Накатанная колея была узкая и один раз мы съехали с неё, застряв в сугробе. Не теряя времени, два монаха и Авелей выскочили из машины, и почти без усилий втолкнули ВАЗ обратно, на тропу, я, виновато потупив взгляд, продолжал сидеть.
Наконец, когда мы стали выезжать с опушки леса, перед нами предстали базовки, с трубы одной из них вился дымок. Я знал — они там!
— Дмитрий Иванович, глуши мотор, дальше надо идти пешком.
Опер, без лишних слов, беспрекословно, нажал на тормоз, и заглушил двигатель. После чего, все впятером, мы вышли из машины, на мороз. Дмитрий Иванович вытащил из-за пояса пистолет и взвёл курок.
— Сергей, ты хоть скажи, маньяк этот вооружён?
— Наверно, да… но это не маньяк, там всё сложнее… — мы шли по тропе и представляли собой странный вид для сельской местности: четыре человека, задрав рясы как девчонки, пробирались по снежному насту и один человек в штатском, с пистолетом наперевес.
Наконец мы подошли к воротам, Дмитрий Иванович повернулся к нам.
— Ни в коем случае не вмешивайтесь… — зашептал опер, для убедительности своих слов, он пронзительно всматривался в наши лица, — …вы не вооружены, а от такого человека, который такое вытворяет, можно ожидать любой кульбит… Андрей, я тебя знаю, пожалуйста, не вмешивайся!!!
Мы кивнули головой и отступили за спину Дмитрия Ивановича. Он сделал пару глубоких вдохов и кулаком постучал в ворота базовки, отводя пистолет за спину. Минуты две стояла тишина, тогда опер ещё раз постучал.
— Эй, хозяева, есть кто живой? — Дмитрий Иванович безобидно и по-доброму улыбался. Мы за его спинами тоже старались быть естественными, но за себя могу ответить — мои ноги дрожали от слабости и страха.
— Кто здесь? — одна из досок ворот отъехала в сторону, из щели выглянул глаз.
— Уважаемый, это иноки из Успенского монастыря, а я их водитель… у нас тут машина заглохла, недалеко… мы замёрзли. Пожалуйста, пустите нас погреться! — мы стояли и мило улыбались глазу.
— Сын мой, ради Христа, помоги нам, позволь согреться у вашего очага! — Авелей поклонился и перекрестился.
— Конечно, отцы, конечно… сейчас! — как-то быстро согласился тип за дверями, и мы услышали звук отодвигающей задвижки. Мы с недоумением посмотрели друг на друга. Я заворожено смотрел на чёрный пистолет за спиной Дмитрия Ивановича.
Ворота открылись, за ними стоял Матвей в сером свитере, знаками приглашая войти. На губах его играла улыбка, в глазах отражался лихорадочный блеск. Дмитрий Иванович повернул ко мне голову — в глазах застыл вопрос, он думал, что я ошибся… И в этот момент, в руках Матвея, по мановению, появилось ружьё.
— Стоять! Не дёргаться! — в висок Дмитрия Ивановича уперлось дуло оружия. — Осторожно, брось пистолет ко мне в ноги…
— Тихо, парень, тихо… — зашептал опер, и осторожно, без резких движений, вытащил из-за спины пистолет. Нажав на предохранитель, Дмитрий Иванович откинул в ноги оружие и поднял руки вверх. — Видишь, всё нормально!
— Вижу… а эти? Серьёзно, монахи что ли?
— Да сын мой, мы пришли по божьему персту, он указал нам путь! — Авелей глянул на Матвея с взведённым ружьём. Я видел, что монаха переполняла ненависть к этому чудовищу, и могло произойти непоправимое в любой момент.
— Андрей, не надо! — я сделал шаг вперед, дурак… идиот… мои коленки подгибались, я почти готов был грохнуться оземь и потерять сознание.
— Стоять! Я его убью! Не дёргайтесь, отцы, мать вашу! — заволновался Матвей. Дмитрий Иванович закрыл глаза под холодящим дулом.
— Пётр, Фелоний, Андрей… прошу вас, идите к машине… — я ещё сделал шаг вперёд, вопреки приказу Матвея.
— Я же вас сейчас всех поубиваю… стоять! Смелый самый?
Живот скрутило, я готов был обделаться, но я сделал ещё один шаг.
— Ну ладно, сам напросился! — Матвей перенаправил своё ружьё, и в качестве новой цели выбрал мой лоб.
— Отойди к своим монахам! — пробубнил он Дмитрию Ивановичу, не отрывая свой взгляд от моих глаз. — Иначе я прострелю ему голову!
Опер, потирая голову, отступил к священникам.
— Дмитрий Иванович, возьмите их с собой и отойдите к машине… пожалуйста! — у меня совсем не было никакого плана, но так надо было сделать, чтобы остановить эту волну жертвоприношений, я это знал.
Часть 3 Глава 8
— И что дальше? — спросил меня Матвей, дождавшись, когда мои друзья отошли на достаточное расстояние.
— Хватит, Матвей! Дальше некуда падать!
— Откуда ты меня знаешь?
— Оттуда! — я показал глазами на небо, вряд ли Матвей оценил мой ответ, поэтому я продолжил: — Нас Бог сюда направил, Авелей сказал правду! Пути Господни неисповедимы!
Я сам удивлялся своим словам, видимо длительное пребывание с иноками взяло своё, нахватался я этих хитрых словечек. Как говорится — с кем поведёшься…
— Чушь не неси! Я же тебе сейчас мозги вынесу!
— Я знаю, ты этого уже много наделал… но там же дети и женщина…
— Сука! Ты, я смотрю, много знаешь… зачем вы сюда пришли? Это не ваше дело…
— Я ещё больше знаю, то, как Чипа с дружками изнасиловали твою жену, как убили её, и твою дочку…
— Замолчи! — завопил Матвей, разбрызгивая слюни, ружьё у него в руках заходило ходуном. Я надеялся, что он не нажмёт курок, не хотелось бы терять часть головы, с не очень умным содержимым. — Да! Да! Это выродки! Я их уничтожил, разорвал на части! Это нелюди!!!
— Тихо, Матвей, тихо! Но теперь и ты выродок, как и они…
— Пускай! Они узнают бездну моей души… узнали…
— Чипа, когда умирал, плюнул тебе в левый глаз и его яд проник в твою кровь, остановись — дети не виноваты!
— Ты видел? Как? — Матвей откинул ружье в сторону и стал рукавом оттирать глаз, он плакал.
— Я был в нём, когда он умирал, ты показывал ту фотографию, облил кислотой и перерезал горло. А ещё я знаю, что тебе пора остановиться, ты переплюнул все человеческие границы в мести своей…
— Это была моя жизнь, понимаешь. Мне срать на себя, но моя дочка… маленькая девочка, ей только шесть лет исполнилось… — Матвей облокотился спиной к стене и стал съезжать по ней, присаживаясь на корточки, — …она так любила котят, собачат, ежат, мышат… она всех любила. Всем доверяла… Она верила в меня, что я её защищу от бед. А я не смог… думал, этот Чипа на понт берёт. Дался мне этот, чёртов хлебозавод!..Да я бы всё отдал этим тварям… Как тебя звать, мальчик?
— Сергей! — ответил я, присаживаясь рядом с ним.
Мы смотрели в открытые ворота. Снег крупными хлопьями опадал с неба. Уличный фонарь во дворе, пошатываясь от лёгкого ветерка, освещал двор.
— Понимаешь, она была поздним ребёнком… Десять лет мы её ждали…
Пока мне изливал свою душу Матвей, я думал над этим всем. Где та грань человеческая — невозврата, и в какой момент человек превращается в чудовище? Убить восемь человек, по-зверски их искромсать на куски, а потом рассказывать про свои потери и причину таких злодеяний. Я простой человек, и такие рассуждения не для меня, но вот волей случая, или странного выбора Сущности, приходится тут сидеть и выслушивать…
— А ты, правда, был в Чипе? Как дух что ли вселился в него?
— Ага, примерно…
— Значит, там что-то такое есть? — Матвей неуверенно указал пальцем вверх.
— Есть…
— Надо же…Круто… как думаешь, я, когда умру, увижу дочу и жену?
— Вряд ли… Да ты и сам знаешь…
— Ну да, ну да. Ладно, иди за своими монахами. Я с теми ничего не сделаю, отделался уже.
Часть 3 Глава 9
— Можете его брать, он не будет сопротивляться! — когда они увидели меня, приближающегося, то выскочили с машины и побежали навстречу.
— Серёжа, ты как? Цел? — первым подбежал Авелей и обнял меня, проверяя наверно больше мою целостность.
— Всё нормально! Идите скорей, там изможденные два ребёнка и женщина…
Они пошли к базовкам, я тем временем устроился в машине на водительское сидение и завёл двигатель, надо было прогреть салон. Монахи с Дмитрием Ивановичем почти подошли к воротам, когда неожиданно грянул выстрел.
Я примерно этого и ждал, продолжая спокойно сидеть и смотреть на «лобовуху». Снежинки ложились на тёплое стекло и тут же таяли, расплавляя визуальную картинку. Включив дворник, я подтёр потёки.
Интересно, ангел Матвея очистился в последний миг, или так и остался тёмной сущностью, и что Там будет с ним? И куда теперь направится душа Матвея? Я многое ещё не знал про ту жизнь после смерти, но почему-то, желание постичь эту неизведанную сторону, меня пугало всё больше и больше. Хорошо, что я был простой человек: не судья, не обвинитель и не адвокат в этом кошмарном «деле», мне было просто всех жаль.
Я видел, как приближаются монахи. Они несли на руках завёрнутые в тряпки и фуфайки, обессиленные тела детей и женщины. Мелькнула мысль, что сейчас ангелы столпились в воздухе, вокруг своих подопечных и аплодируют своими светящимися ладошками. Хотя, скорее всего, они выполнили свою небольшую миссию на данный момент — спасли своих клиентов защитной аурой и теперь мчатся сквозь эфир пространства к солнышку, чтобы насытиться этой, как там её, манной небесной и восполнить свои потерянные силы. Да, многое уже знал я про них, но ещё больше у меня возникало вопросов…
* * * *
Прошла неделя с того дня, как Матвей покончил с собой. Мальчики с матерью выжили и восстанавливались после пережитого. Милиция многое выяснила в этой кошмарной истории, но и многое так не узнала. Дмитрий Иванович пару раз приставал ко мне с расспросами, чтобы расставить некоторые точки по местам в расследовании — безрезультатно. Я сохранял молчание, и так много было сделанного мной лишнего.
Бакса я решил оставить себе в качестве моральных издержек, да и не отходил пёс от меня, я чувствовал, что он мой. У меня появилось существо, которое души во мне не чаяло, несмотря на мои грешки по жизни. Мы с ним носились по снегу, в лесу, рядом с монастырём. Лабрадор — прекрасная и добродушная порода, но больно уж тяжёл и массивен, когда в порыве страсти напрыгивал на меня.
* * * *
…Я боялся этого момента и надеялся, что пути наши больше не пересекутся. Увы, пересеклись. Они пришли благодарить меня за спасение.
— Спасибо! Большое спасибо! — зачастила Ирина, опускаясь на колени, прямо в снег, предо мной и пытаясь выхватить мою руку для поцелуев. Я сидел на скамье во дворе и дышал воздухом, Бакс радостно скакал рядом с мальчиками, узнав их.
— Не надо! Всё нормально! — не дал я свою руку, меня раздирали противоречивые воспоминания. С одной стороны Ирина Чипыгина была мне чужой женщиной, а с другой казалось, что она родная. Такое вот раздвоение личности после всех этих «переживаний».
— Нам рассказал Дмитрий Иванович кто нас спас, я очень благодарна вам, Серёжа! Прости меня, боже… — перекрестилась Ирина —…но я уже проклинала Бога за то, что мои дети видели, и какая смерть к ним приближалась… Это был кошмар…
— Ирина, не продолжайте, пожалуйста! — я не выдержал и взял её ладони в свои. Почувствовав трепет и тепло, я посмотрел в такие знакомые и такие чужие голубые глаза. — Я знаю, что вы пережили, какой кошмар и ужас. В последние мгновения жизни, Антон раскаивался в своих делах, которые привели к этой ситуации, и думал только о вас, с детьми… Но, увы, он уже ничего не мог поделать. Не спрашивайте больше, не надо вопросов, Ирина, всё очень сложно…. Идите с миром, и попытайтесь всё забыть. Я понимаю, что это нереально, но всё же… попробуйте просто жить!
Ирина встала на ноги, подошла ко мне и обняла. Запах фруктового шампуня обволок меня, по щеке моей струилась непроизвольная слеза, я знал, что больше её не увижу и детей, этих двух пацанят… почти моих детей… почти…
— Бедный мальчик… сколько же тебе ещё предстоит пережить в жизни… — я подумал в это мгновение, по аналогии, «сколько мне ещё предстоит пережить смертей», — Серёжа, храни тебя Бог! Я никогда не забуду, что ты сделал для нас, и буду молиться за тебя!
Часть 3 Глава 10
Через месяц, уже по весне, я вернулся в свою, «колчедановскую» квартиру. Началась моя новая жизнь после своего, почти добровольного, полугодового заточения в монастыре. Я поступил в Университет на кафедру юриспруденции, правда, на платной основе, моего валютного счета хватало ещё на несколько лет бездетного существования. У семейства Чепыгиных я не взял ни копейки, хоть Ирина и пыталась мне всучить деньги.
По вечерам я стал ходить в бассейн на регулярной основе, надоело чувствовать себя «хлюпиком», на фоне моих друзей и знакомых. Один Дмитрий Иванович чего стоил, в свои пятьдесят лет. В спортзале, мы с ним стали спаринговаться в боксе два раза в неделю, он сделал мне абонемент. А по вечерам ещё стал бегать по парку, вместе с Баксом. Верите, нет — но я излечился от своей напасти. Всё-таки, когда появляются разносторонние интересы, можно больше «не закрывать ставни своей клетки». Я уже стоял у бездны и видел, что моя трагедия с матерью, на фоне некоторых других историй, которые происходят в жизни — жалкая пародия на драму.
А ещё через пару годиков я пришёл к тому, что пришлось открывать частное агентство: «P & S» — «помощь страждущим», всё моё окружение прекрасно понимало, что истинный смысл названия этой аббревиатуры — «Пережить Смерть», но зачем лишний раз напрягать людей? Я всегда был против обогащения за счет боли и трагедий людей, но деньги истощались, а жить на что-то надо было… быть приживальцем своих друзей в планы мои не входило. После всего что пережил, я знал одно — смысл моей жизни, помогать людям!
Красиво звучит, да?… Ладно, ещё признаюсь, пожалуй… ну не хотел я работать, руки не оттуда растут! Если мозгами пробовать зарабатывать, то их у меня мало, вполне отдаю себе отчёт. Я уж как-нибудь так, поумираю там или в ангелах полетаю, это уж как повезёт. А если ещё и помогу кому-то, то вообще прекрасно!
Часть 4 Глава 1
«[email protected]»
— Ваша душа неспокойна за пропавшего без вести человека и вы не находите себе места? Возможно, мы сможем вам помочь! Мы предлагаем окунуться в сверхъестественный мир, за ответами на ваши вопросы. У нас нет расценок или ставок, мы берём столько, сколько вам не жалко. Мир вашему дому! —
— Ну не знаю… мне кажется как-то не то…. — я скептически смотрел на объявление в газете, придуманное самим же пару дней назад. Тогда казалось всё очень четко, и по существу было написано, теперь же — наоборот, — …чего-то не хватает, не раскрыта тема нашего агентства что ли… а может, попахивает фальшивой экстрасенсорикой. Вон, куча объявлений: погадаю, наведу порчу… даже по ауре лечат, нафиг, а тут мы такие… тьфу!
— Серёга, да нормально всё! Сейчас время такое, на этой теме как раз и надо вылезать! — разгорячённый Антон выхватил из моих рук печатное чтиво и стал им размахивать. — Вон, эта шушера кое-как оплачивает три, четыре слова и номер телефона, а мы? Мы четыре предложения впендюрили и в рамку обвели, это знаешь, как бросается в глаза! Мы мастодонты на их фоне…
— Вот это-то наверно и лишнее… как павлины… ещё по всякой ерунде начнут звонить сумасшедшие и чушь нести… не хотелось бы херовиной заниматься…
— Для этого я здесь и нахожусь! Отсею, отфильтрую и подам всё в лучшем виде! Ваше дело, сударь, снизойти к нам в нужный… и оплаченный момент. — Антон театрально и напыщенно поклонился, протягивая мне газету. Молодо — зелено, опять у него проснулась луна во льве.
— Ну, хорош кривляться, иди уж… сей, фильтратор чёртов… — улыбнулся я, тем более и в самом деле на секретарском столе зазвонил телефон.
— Алло! Агентство Пи энд Си, чем могу быть… а Лизка, привет! Да, да… тут он, переключаю! — не знаю, зачем надо было все эти коммуникации настраивать, я вполне мог дойти от своего стола до Антошкиного, арендовали мы только один офис, но вот секретарюга мой настоял на этой показухе, по статусу и для перспективы, всё повторял он.