Окинув меня внимательным взглядом, он удовлетворенно хмыкнул и показал большой палец.
— Точно? — на всякий случай переспросила я. — Знаешь, у меня тут мало одежды. Все дома лежит. Но если что, мы можем заехать…
Винсент махнул рукой, останавливая.
— Не нужно, все и так нормально. Выглядишь что надо. Не бедно, не броско. Отлично, в общем, — он поднялся из-за стола и потянулся. — Ну что ж, пошли.
— Всегда к вашим услугам, господин детектив! — я хихикнула.
— Господин частный детектив, попрошу заметить, — со значением поправил Винс и ухмыльнулся.
Когда мы вышли на крыльцо, я взяла его под руку, предложив:
— Мой ситтер за домом стоит. Можно, я поведу?
Однако Винс отрицательно качнул головой:
— Наши люди за подозрительными типами на ситтерах не ездят. Пешочком, Глория, пешочком. Благо тут и не слишком далеко.
— Ты же сказал, что сначала маскировку наведем?
— Все равно. — Винсент был непреклонен. — Никаких ситтеров и иных атрибутов сладкой жизни. Наша жизнь сладкой быть не может! Жизнь, знаешь ли, борьба, а борьба — это жизнь. Бороться за жизнь и жить ради борьбы… — Он сбился и кашлянул. — Идем, в общем.
А через четверть часа я рассматривала в зеркало свое новое лицо. Отражалась в нем блондинка средних лет с морщинками в уголках глаз, тонкими, капризно изогнутыми губами и большими глазами, небрежно подведенными чернильным карандашом.
Маг на частной практике, представившийся мэтром Рубеном, довольно крутился сзади, потирая руки.
— Ауру я тоже изменил, — отметил он. — Все, как лорд Винсент изволили приказать.
Я кивнула, и тут в комнату вошел сам Винс собственной персоной. То, что это именно Винс, я узнала исключительно по одежде. Передо мной стоял пожилой господин с явно выпирающим животом, толстыми руками и двойным подбородком. Его круглое лицо украшали тщательно ухоженные бакенбарды, а на мясистом носу красовались круглые очки.
— Ну, как я тебе? — довольно произнес Винс. — Похож на грозу вдов и молодых студенток, которым я имею честь предложить некоторое обоюдовыгодное покровительство?
— Еще как! Мы с тобой просто идеальная парочка будем, — я фыркнула и повернулась к магу частной практики, который с улыбкой смотрел на нас.
— Сколько мы вам должны, мэтр Рубен?
Тот развел руки.
— Ровно половину того, что я проиграл господину Винсенту в карты…
— Четверть! — сразу же отреагировал Винс. — Тут работы-то с гулькин нос.
— Про гулькины носы я не знаю, — парировал мэтр с ухмылкой. — Тут вы специалист, вам и карты в руки. А токмо я вам не только внешность сменил, но и ауру подправил. Не замаскировал, а именно подправил. Это, знаете ли, совсем другой уровень.
— Хм, тогда треть! И так уступаю только по старому знакомству.
— Какому старому?! — глаза Рубена удивленно округлились. — Вы меня лишь позавчера увидели за карточным столом!
— Вот видите, как быстро летит время, — подняв палец, важно изрек Винсент и подхватил меня под руку. — А время, господин Рубен, весьма ценная штука, и терять его нам с Глорией никак нельзя. Так что треть, и это мое последнее слово.
Мэтр Рубен обреченно вздохнул.
— Ладно, лорд Винсент, ваша взяла. Но вы обязаны дать мне возможность отыграться!
— Всенепременно, мэтр, — заверил Винс. — Через несколько дней я буду полностью к вашим услугам.
— И уж поверьте, на этот раз я на ваш блеф с джокером и двумя восьмерками не куплюсь, — пробормотал тот.
— А это уж как получится, — тонко ухмыльнулся Винс, и мы покинули дом мага.
Глава 2
Спустя четверть часа мы стояли на углу Телячьей улицы и Садового проспекта, старательно делая вид, что увлечены разговором. Винсент не сводил глаз с маленького дома, входная дверь которого выходила прямо на улицу. Я же, поскольку стояла к дому почти спиной, могла только изредка косить в его сторону глазами. Потому больше прислушивалась к байкам Винса об обучении в Военной Академии, тем более очень уж забавными они были.
— …у нас ведь как — если капитан из штаба молчит, значит, думает или портрет, — балагурил он. — И вот приехал такой капитан к нам на маневры. Весь лощеный, блестящий. А мы там, в глухомани, по уши в грязи отрабатываем разведывательные мероприятия. Тут выдался денек, дали нам отдых. Сидим, понимаешь, по палаткам, и вдруг нашему сержанту вызов на кристалл поступает. А вызывает его этот капитан из штаба. Слышь, говорит, сержант, а чем у тебя там бойцы заняты? Наш сержант и ляпни, что, дескать, ничем, отдыхают. А капитан ему и приказывает; выводи, говорит, их к лесу, пусть берут палки какие-нибудь и по деревьям колотят.
— Это зачем? — не поняла я.
— Мы тоже не поняли, — ответил Винс. — Как услышали, так не знали — смеяться или плакать. Ну, и сержант, глядя на наши злые лица, спросил его, чем такая необходимость вызвана. А в ответ из кристалла доносится: я тут в лесу заблудился. Пусть стучат, на звук пойду…
Внезапно Винс прервался и сообщил:
— А вот и наша Марта.
Улыбаясь, я посмотрела в сторону домика и увидела, как от него по улице отходит высокая женщина, одетая хоть и непритязательно, но крайне чопорно. Длинная темная юбка Марты едва ли не мела по булыжной мостовой, а темно-зеленый жакет скрывал все особенности фигуры. Даже платок на голове она повязала столь тщательно, что ни один локон волос не смел выглянуть из-под него.
Бывшая служанка двинулась по улице уверенной походкой человека, который точно знает, зачем и куда он идет.
— За ней, — произнес Винс одними губами, но едва я дернулась, тут же удержал и осадил: — Да подожди ты! Дай ей отойти чуть!
Я придержала шаг, подстраиваясь под Винса, и мы, словно парочка на прогулке, направились вслед за Мартой. При этом Винсент периодически останавливался и украдкой оглядывал улицу за нами.
— И мы следим, и за нами следят? — поддела я его, но Винс шутку не оценил.
— Береженого бережет осторожность. — Он проследил глазами за тем, как Марта свернула с улицы в неприметный сквозной проем между домом архитектора Виша Майера и винным магазином. — А еще его бережет хороший нож и быстрые ноги… за ней!
Мы ускорили шаг, но перед самым поворотом Винсент придержал меня локоть, заставляя остановиться. Первым осторожно заглянул за угол и тут же, с досадой ругнувшись, обернулся.
— Снова пропала, язви ее в душу! Ну вот куда ей отсюда деться?
Уже не скрываясь, мы последовали туда, и перед моими глазами предстал небольшой, шагов двадцать в длину и пять в ширину, тупичок, упиравшийся в кирпичную стену какого-то особняка. Вонючий и совершенно пустой. Никаких признаков Марты.
Хм. Я внимательно оглядела стены домов. Ну некуда тут деться! Прав Винс, не все здесь так просто.
Я прикрыла глаза, призывая силу, и погрузилась в знакомый мир полутеней и образов. Дело на этот раз предстояло несложное: просмотреть события за давностью всего лишь в несколько минут.
Силуэт Марты я увидела практически сразу, как и открывшийся темный проем, в котором она скрылась. Быстро подошла к нужному участку стены, изучая. Дверь действительно была зачарована магией, что меня не удивило. Удивило другое: несмотря на зачарование, магического замка не было. Проход, куда бы он ни вел, открывался механически.
Однако когда я удивленно сообщила об этом Винсу, тот только понимающе хмыкнул и пояснил:
— Видимо, дверь рассчитана не столько на магов, сколько на обычных людей. И интересно мне…
Договорить ему помешал шум шагов.
— Тихо! Смотри на меня и говори что-нибудь, — тотчас прошептал Винс, крепко беря меня за локоть и разворачивая к себе лицом.
Я послушно уставилась на него и выдала первое, что пришло на ум:
— А еще говорят, что в тех лесах на деревьях люди живут и шишки едят.
— Чего? — округлил Винс глаза.
— Говорю что-нибудь, как ты велел, — прошипела я в ответ и уже громче добавила: — И вот Вилена мне об этом и поведала. Зря не веришь.
— Гхм… — рядом кашлянули.
Винсент тут же повернулся в сторону подходившей к нам паре молодых людей рабочего вида и широко, искренне улыбнулся.
— Вы тоже сюда?
— Ну да, — осторожно ответил ему один из подошедших парней. — А вы?..
— Новенькие, — быстро сориентировалась я и надавила на камни так, как это делал образ Марты.
Часть стены послушно скользнула в сторону, открывая темный проход и узкую крутую лестницу, уводящую куда-то вниз. Судя по всему, это был наспех сделанный вход в подвал.
— Пойдемте. — Я приглашающе обернулась к парням. — Только вы вперед, если можно. Чтобы мне в случае чего недалеко падать.
И смущенно улыбнулась. Парни ощутимо расслабились и в два голоса заверили:
— Не боись, поймаем, ежели что. Да и небольшая там лестница.
После чего первыми исчезли в проходе.
— А домик-то архитекторский, — шепнул на ухо, следуя за ними, Винс. — Вот тебе и гуманитарий — личность искусства. Тонкая художественная натура, понимаешь…
Спускаться и впрямь пришлось недолго. Лестница, как я и предполагала, вывела нас в самый обычный подвал. Но вот что обнаружилось в подвале!
Вместо стеллажей с разносолами да кадок с маринадами на земляном полу были расставлены узкие скамьи. И на скамьях этих восседало приличное количество народа. А впереди на импровизированной сцене стоял полноватый мужичок средних лет и что-то возбужденно вещал.
— Это что, нелегальная сходка? — тихо предположила я. — Или собрание секты какое-то?
— Скоро узнаем, — Винс нехорошо улыбнулся и потянул меня к скамьям.
Мы уселись в заднем ряду, поближе к выходу, стараясь не привлекать к себе внимания. Впрочем, и здесь все было хорошо слышно.
— …И о чем говорит нам история?! — вещал оратор. — А история, братья и сестры, говорит нам о том, что не было ни одного периода в истории нашего королевства, когда бы мы не вели войны. И не важно, какие это были войны! — он поднял вверх палец. — С соседями или с собственными гражданами! Да и какими гражданами?! — он уставился на сидящих перед ним. Замолчал, перевел дух и продолжил; — Кто тут гражданин? Ты? — палец ткнул в кого-то в зале. — Или ты?! А может быть, ты?!
Тишина в ответ. Люди словно затаили дыхание.
— Так вот, братья и сестры, вы — не граждане! Вы — подданные! Подданные, — повторил он тише. — Законы Лирании написаны для вас, и от вас требуют их исполнения, а требует ли кто-нибудь этого от короля?! Я спрашиваю вас — кто-нибудь требует?!
— Нет… нет… никогда… — прошелестело по залу.
— Именно! — мужичок поднял руки. — И никогда не требовал! Да и как потребуешь, когда на службе у тирана… ох, простите, нашего короля, — он усмехнулся, и зал ответил согласными смешками. — У нашего короля на службе столько сил и служб. Городская стража, Королевская стража, Тайная стража во главе с проклятым Рошалем. Весь Магистериум озабочен лишь тем, чтобы прикрыть задницу Его величества от случайного разряда неконтролируемой молнии…
— Что у них весьма успешно получается, — неожиданно для меня сказал Винсент, перебивая оратора, но смотря при этом в потолок.
Говоривший запнулся, явно сбытый с мысли внезапной репликой, и начал старательно выискивать глазами того, кто осмелился перебить его.
— Получалось, вы хотите сказать, — парировал он. — Что представляет собой наш король сейчас? Говорят, он пьет, буянит и абсолютно не контролирует обстановку в Лирании. Нами правит не Дабарр, а его ближайшая шайка! И это известно мне со всей определенностью: Рошаль, глава Магистериума, министр финансов и еще несколько человек! А что им до наших нужд, спрашиваю я вас?! Что им до неподъемных налогов, которые платят в казну честные лиранийцы? Что им до произвола силовых структур?! Буквально вчера стражники прямо на улице скрутили господина Гая Титуса, и за что? За что, спрошу я вас? А за то, что наш дорогой господин Гай оказался неравнодушным человеком, который не боится говорить о несправедливости громко и открыто…
Винсент поднялся со своего места. Я посмотрела на него снизу вверх и мысленно обрадовалась, что на нас маскировка. Пухлощекий господин с ухоженными бакенбардами, который несмело смотрел сейчас на оратора и заискивающе улыбался, выглядел намного безобиднее, нежели сам младший де Глерн. Но зачем он вообще привлекал к себе внимание?!
— А я слышал, что сей господин Титус был заарестован и сопровожден в участок после того, как, выпив изрядно, приставал к водопроводной трубе самым неприличным образом, — сообщил Винс. — И звал при этом какую-то Ксению…
— Навет! — рубанул рукой оратор, бросив на него неприязненный взгляд. — Навет и провокация! Не могут они честно ответить на наши вопросы, вот и затыкают рты арестами и угрозами! А наш, не побоюсь этого слова, народный трибун Ксей Навал?! Как его боится власть! Барон Рошаль считает его своим личным врагом! А азура Айронд де Глерн старается не встречаться с ним на одной улице!
— А кто такой этот Навал? — спросил Винс, невинно хлопая глазами.
— Кто это?! — аж поперхнулся от возмущения оратор. — Кто такой Ксей Навал?! Как можно не знать этого честнейшего человека?! Его боится власть, его боятся Дабарр и Рошаль. Его расследования о преступлениях высшей знати заставляют качаться сами устои их общества.
— Ах, так вот вы про кого! — всплеснул руками Винсент. — Ксей Навал, ну как же! Прошу прощения, что не сразу вспомнил этого достойнейшего человека. Это от волнения, знаете ли, — он развел руками и сел на место, пыхтя и отдуваясь.
— Что на тебя нашло? — я тотчас нервно вцепилась в его руку и зашипела: — Зачем подставляешься? Мы же тут чужие! Тут заговор против короны зреет, а ты прямо перед толпой народа с их заводилой споришь!
— Не волнуйся, Лори, — Винс успокаивающе улыбнулся. — Поначалу я тоже о заговоре подумал, но конкретно здесь, у этих людей, все намного проще. Посмотри, среди них в основном бабы да торговцы. Мужчины, как один, не в самой лучшей физической форме, да и нервные все. Вроде и недовольство хотят выразить, а боятся. Нет, это не активисты. Это обычные скамеечные балаболы.
А тем временем с импровизированной трибуны неслось:
— …Да, братья и сестры, сейчас мы вынуждены скрываться от королевских наймитов, шпионов и стражи. Но скоро все это изменится, говорю я вам! Власть должна принадлежать нам — честным и здравомыслящим людям, которые просто устали смотреть на творящийся вокруг хаос…
— Да где он хаос-то увидел? — проворчал Винс себе под нос.
— …И слышу я, слышу, как спрашиваете вы — доколе?! Доколе!!! — голос оратора, и так не самый тихий, теперь просто гремел. — И вот мой ответ — скоро! Скоро падет тиран, развалится его королевство лжи и угнетения. Говорю вам — скоро наступит новый порядок. Порядок, где свобода, равенство и братство будут тремя незыблемыми краеугольными камнями нового общества!
— А четвертый камень? — неожиданно громко спросил Винсент.
Оратор сбился и спросил недовольно:
— Четвертый камень? Какой четвертый камень? Зачем?
Винсент нацепил на лицо выражение восторженного благодушия и снова поднялся с места:
— Ну, я просто подумал… Вот табуретка стоит на четырех ножках. Кабы ее на три поставить, так и свалиться можно…
По залу пробежали смешки.
— Или вот у собаки, там, у кошки или у быка какого тоже по четыре ноги. Три-то совсем не к месту. Хроменькие получатся.
Смешки стали громче.
— Вот я и спрашиваю про четвертый камень. Свобода, равенство и братство — это три, — он показал залу три пальца. — Надо бы четвертый, чтоб все совсем хорошо стало. Только вот что придумать? Лично я, в силу возраста, за свободную и бесплатную любовь выступать уже не могу, а больше ничего на ум не приходит. — Винс уныло покачал головой и сел на место.
Оратор несколько ошалело смотрел на него. Видно было, что он не привык к тому, чтобы его перебивали.
— Гм… Ну да… Четвертый камень, значит… Да… Мы обязательно рассмотрим этот вопрос. Спасибо тебе, гражданин, что проявляешь столь нужную заинтересованность в общем деле, — он криво усмехнулся. — Позволь узнать твое имя, и обещаю, я запомню тебя.