Двое зашли сзади, попытались скрутить руки, вывернуть их назад. Непростительная оплошность — это было именно то, что придавало Стефану сил, пробуждая всепоглощающую ненависть от крайне болезненных воспоминаний. Третий изготовился для удара кинжалом.
И рыжий огонёк рядом, ощутил вначале, не увидел. Почуял новую силу, немного взял от земли, от воздуха, собрал в единое.
— Потанцуем, — резко бросил слова сквозь зубы, изогнувшись назад до нового приступа спазма нервов.
В другое бы время прошло легко, играючи, но сегодня придётся перетерпеть, быстрее разогнать дураков, как тараканов по щелям, пока не заметили девчонку.
Изогнулся и, развернувшись, собрал природную силу земли, ударил по врагу. Изменил пространство, искривил, перескочил за спину того, что нападал с кинжалом. У Стефана был хороший учитель. Многие считали старика Бертрана ни на что не годным кабинетным магом. А он научил маленького лорда Фолганда не только смешивать яды и создавать забавные иллюзии.
Раздался мелодичный звон вместе со звуком удара. Стефан поджаривал на углях нападавшего, наблюдая, как Вельда ударила последнего негодяя подносом. Тот осел мешком на землю, обхватил голову руками и пытался сообразить, что происходит. Все было кончено.
Троица расползлась или разбежалась в темноту, а Стефан позволил себе вспылить.
— Где третий? Тот, которого ты так грубо прервала. Я только начал развлекаться. Слегка размялся, можно сказать. А ты очень непослушная Белка! Тебе было сказано оставаться на месте. И что же ты делаешь, — голос срывался. — Идёшь прямо в пасть к волкам! Глупая девчонка!
Но у рыжей девчонки было такое счастливое лицо, озарённое юностью и радостью победы, что остальные слова застряли в горле. Махнув рукой, Стефан сотворил портал и ушёл.
Глава 10
Все дни Стефана были заполнены одним — он постоянно что-то искал. И не находил. От итогов поисков зависело многое в жизни молодого Фолганда. Он не мог позволить себе отступить. А пока был вынужден следовать своей судьбе, выбранной не им тринадцать лет назад.
Нападение озадачило Стефана — никак не могло быть в Фолганде людей, способных переступить через кастовую условность и предрассудки. Боятся здесь магов, недолюбливают, но обычно пытаются извлечь выгоду из их существования рядом. А от мёртвого мага какая выгода? На словах много наговорят, а до дела никогда не доходило. Народ слушал жрецов, а те соблюдали собственные интересы и магов оберегали, как большую редкость. Убили старого мага Бертрана, немного времени прошло — нападение на Стефана. Не мог молодой Фолганд найти объяснения, поэтому решил ждать следующего шага недругов, наблюдая и собирая факты.
«А рыжая-то отчаянная оказалась. Без оружия кинулась на мою защиту», — мысленно улыбнулся. Часто стала озаряться душа Стефана внутренним светом, стоило вспомнить о Вельде. Непривычно, приятно, но опасно.
Через несколько дней после нападения у трактира маг направился к дознавателю Шауну, который занимался делом Бертрана. Меньше всего дознаватель любил визиты кого-то из Фолгандов, особенно молодого мага. Нехорошие разговоры ходили среди горожан, Шаун не очень им верил, но в силу профессии должен был принимать во внимание. И как никто другой знал дознаватель, что народ любят преувеличивать и придумывать.
Люди пропадали, некоторых находили заколотыми кинжалом прямо в сердце, а виновных найти не представлялось возможным. А в трактирах и на городских улицах говорили только про Стефана Фолганда. Любое непонятное или неприятное событие не происходило в городе без участия мага. Так считали в народе.
Не так давно нашли очередное тело. Опознали как кукольника, что бродил по городским трактирам. Новая забота для дознавателя. Кроме таких преступлений, пополнявших список нераскрытых дел, главным оставалось одно. Тяжким грузом висело на нём убийство старого мага Бертрана. Именно об этом деле постоянно осведомлялся лорд Аспер и его брат.
Шаун нервничал, злился, гонял служащих, но положение вещей не менялось. Убийство мага стало казаться ему вечным проклятием без перспективы на положительный итог. Улик никаких, свидетелей тоже. Никто из соседей не видел посторонних у дома, где жил Бертран с учеником. Шептуны жрецов уклонялись от показаний, ссылаясь на свой кодекс, а против жрецов и городская управа не власть. Можно обратиться в городской совет, но без доказательств никто и слушать не станет. Шаун стал подумывать, что именно жрецы причастны к преступлению, а значит о расследовании можно забыть, толку не будет.
Кроме жрецов и подозревать-то некого. У Стефана Фолганда было алиби, его видели в лавке, когда предположительно было совершенно убийство. В управе работал очень хороший лекарь и мог довольно точно определять время смерти. Да и всерьёз подозревать брата землевладельца никто не рискнул.
Так и ходил каждый третий день дознаватель на отчёт к лорду Асперу, возвращался в дурном настроении. Младший Фолганд иногда сам заглядывал в управу, что-то уточнял, требовал рассказывать все детали. Отказать Шаун не мог. И однажды ему это так надоело, что рискнул высказать свои предположения насчёт причастности жрецов. Маг в ответ только кивнул, давая знать, что принял к сведению и всё.
В этот раз между делом дознаватель упомянул о новом теле — хотел на реакцию Стефана Фолганда посмотреть, но разве поймёшь что-то по холодному неподвижному лицу мага.
— Я могу осмотреть тело кукольника? — сразу же спросил Стефан, когда узнал, что новая жертва убита тем же способом, что и учитель.
— Если желаете, — дознаватель не понимал зачем это нужно лорду, помнил только, что так же несколько раз тот осматривал и тело своего учителя.
— Желаю.
И Стефан без церемоний направился в ледник, где временно размещали тела. Дорогу он прекрасно знал, так как исследовал тело Бертрана. Память вернулась образами. В день убийства Стефан ходил в лавку за травами и некоторыми особыми ингредиентами по списку Бертрана. Старик закрыл дверь за молодым лордом, посмотрев вслед внимательно и печально воспалёнными глазами. Почти остановил на пороге, хотел что-то сказать, но промолчал, оборвал сам себя.
Как знал Стефан, затем учитель оставался в лаборатории, работал над частными заказами от горожан. Делами ревнителей лика он занимался только в крипте. Но после смерти Бертрана самого Стефана туда не пускали. Почти не пускали, потому как в определённые дни…Фолганд покачал головой, занесло его в мыслях совсем не туда, куда хотелось бы.
Вернулся обратно в день смерти учителя. Тело лежало возле стола, заваленного записями — Бертран постоянно делал короткие пометки, которые потом сводил в единую систему и записывал подробнее, с комментариями и описаниями. Крови практически не было, Стефан сразу определил, что удар один — сильный, точный.
Вот тогда молодой маг пожалел, что не владел некромантией. Только одно он мог попробовать сделать — считать последние впечатления мёртвого тела. Для этого нужно коснуться большим и безымянным пальцами глаз покойного, взять силу земли, соединить свою силу с тем, что осталось у мертвеца. Сложно и мало эффективно, но выбора не было.
В тот раз получилось максимально хорошо — Стефан успел понять, что маг знал убийцу, услышал последние слова старика: «Он все равно узнает». До сих пор эти слова не давали покоя Стефану. Слишком много за ними стояло для него лично.
После старика остался огромный архив, часть из крипты принесли ревнители, у них были свои интересы. Чего Фолганд не нашёл — это фамильное кольцо Бертрана и личный дневник. Именно эти вещи он неистово искал. Кольцо было обещано Стефану и имело невероятную ценность для мага, а дневник содержал тайны, что могли спасти от тьмы.
Несколько раз приходил Стефан к телу старика пока оно хранилось в управе, пытался добиться других ответов, но сила уходила и вернуть воспоминания становилось труднее и труднее. Как стало понятно из рассказа дознавателя, кукольник убит точно таким же ударом, и Стефан собирался «прочитать» последние слова убитого.
Обошёл вокруг тела несколько раз, собирая силу земли. Для Стефана это проще всего, земля Фолганда легко откликалась на зов хозяина, повязанного кровными узами с ней. Много крови Стефана приняла земля Фолганда.
«Доигрался, кукольник», — подумал Стефан с холодной жалостью. — «За что же тебя так. Неужели за сказочки». Наложил руки, собрался и принимал в себя — сильный страх и недоумение испытал кукольник перед смертью, убийцу не знал, серое пятно перед глазами. Последние слова услышал Стефан: «Я ничего не знаю, брат. Это только сказка».
«И правда за сказочки. Кому-то они сильно не понравились», — новый элемент для размышлений в общей цепочке. Таких непонятных частей становилось больше и больше. Серия похожих убийств, пропажа людей, труханка, кольцо и дневник старого Бертрана.
«Он говорит о брате. Игры кукольника могли не понравится жрецам, особенно ревнителям лика. Далеко зашёл кукольник, наболтал лишнего в представлениях. Шептуны сидят по трактирам, обо всем докладывают Рюту Тарвиту. Вот и дознаватель подозревает крыс из крипты», — мысленно Стефан отложил этот факт в память.
Все следовало обдумать. Особенно причастность ревнителей к убийствам и случаи белой смерти — Стефан догадывался что стоит за червями-нитями, увиденными им на площади в день Дивного бога. Знал, но признавал собственное бессилие, потому что кукла не может решать за кукловода. А он и был куклой, повязанной со всех сторон долгом и узами более прочными, чем стальные оковы. Любой шаг в сторону, попытка залатать мир Фолганда в одном месте приведёт к ещё худшему положению вещей. Необходимо искать другой выход. Перечитать снова записи старого мага, о которых мало знал. Разыскать сведения о порталах межмирья. И обязательно найти дневник. Стефан уже предпринял некоторые действия в данном направлении.
Бертран научил Стефана самому главному, что умел сам — мыслить, видеть взаимосвязи в мире. И молодой маг запомнил, что в любой системе есть слабое место или ключевой элемент, повлияв на который можно изменить всю картину. Своеобразная магия разума и логики мира. По сути, мысля стихиями Стефан действовал так же. Желая изменить свойства предметов, находил слабое звено в структуре и воздействовал силой земли, огня, воды или воздуха. Глядя на события, мог выстроить всю картину из разрозненных фактов, дополнить неизвестное рядом предположений, вновь построить новые и новые системы для каждого варианта возможностей. Хороший учитель был у Стефана Фолганда, ценивший человеческий разум выше магии, создававший магию из действий разума. Магия оказывалась результатом силы ума, а не волшебной сказочной силы. Может быть поэтому так мало магов можно встретить в землях Фолганда, да и других краях.
Овладев азами мастерства, последние годы ученик занимался систематизацией почти всех записей, сделанных стариком. Только часть исследований Бертран не показывал никому. Не ведал о них и молодой маг.
Глава 11
— Черныш, нехорошая птица. Ты зачем книжку испортил!?
Вельда стояла над растрёпанной книгой — тонкие листочки разлетелись, были порваны и побиты клювом.
Она застала птицу на месте преступления. Ворон отрывал клювом кусочки бумаги и разбрасывал их вокруг себя. Увидел хозяйку, голову наклонил в одну сторону, в другую, и продолжил разрушительную деятельность.
— Фу, Черныш, — до слез обидно стало девушке, единственную ценность уничтожили. — Накажу тебя, будешь знать.
Она собрала остатки книги, сложила все листочки обратно как смогла и книжку спрятала, чтобы не добрался больше коварный ворон. Что поделать, не понимает птица, какие дела творит. Или понимает? Показалось Вельде, что ворон с особой злостью клевал изображение Дивного бога, страницы с ним пострадали сильнее всего.
В общей зале внизу посетителей не много собиралось. Неохотно стали горожане выходить на улицу, боялись труханки да мага. Разговоры происходили редкие, скучные — всё о белой смерти и других неприятностях в землях Фолганда. Среди разговоров прозвучали слова и о кукольнике, что был убит. Задумалась Вельда, вспомнила, как не любил маг кукольника. Мысли посетителей перекликались с мыслями Белки.
— Это всё маг, — уверенно сказал аптекарь Годус. — Я помню, как он смотрел на кукольника. До сих пор озноб по коже от взгляда.
— И я помню, глаза страшные, колдовские, — кивнула швея.
— Да ну, будет вам лорд какого-то кукольника резать, — не верил некто третий.
В итоге вышел небольшой спор. Аптекарь не унимался.
— Как хотите, но труханка-то точно от мага. Глупые люди у него настои покупают, так и заражаются. Никто не знает, из чего он их делает. А вот у меня в аптеке…
— Твои-то настои не помогают, — перебил его другой горожанин. — И говорят, что воду сладкую продаёшь вместо микстур.
Годус вспыхнул, вскочил с места и выбежал из трактира, не снеся оскорбления. Каждый раз аптекарь сбегал с поля боя, стоило кому-то выдвинуть прямые обвинения. Старая история. Все посмеялись и вернулись к разговору.
— С труханкой жрецы разбираться должны. Не болезнь это — наказание, как и чёрная чума.
— Чёрную чуму победили и труханку смогут, — согласно кивнул бородаты мужик из торговцев. — Тринадцать лет назад страшнее было, мёрли люди как мухи. Говорят, жрецы и старый маг с Дивным богом договорились.
Вельда слушала разговоры и становилось ей всё интереснее. Жрецы, старый маг, Дивный бог — таинственно и непонятно, как не рассказанная сказка, от которой услышал лишь завязку. Она решила поговорить с тётей Рейной. Часто, помогая тёте на кухне, Вельда спрашивала о разном, о жизни, советовалась с Рейной. За делом и разговор идёт легче. А вопросов у Белки было много.
Некоторое время они работали в тишине, пока Вельда собиралась с мыслями.
— Тётушка, а ты помнишь чёрную чуму?
— Хорошо помню, дорогая. Очень страшно было. Люди никуда не ходили, сидели по домам, но все равно умирали. Запирались здоровые, а спустя время находили тела. Лекари не могли помочь.
— А жрецы?
— Свершали подношения, как обычно. Народ нёс в Дом последнее, лишь бы спастись. Да не помогало.
— И как спаслись? Говорят, жрецы договорились с Дивным богом? Как они это сделали?
— Не знаю, девочка, — тётя Рейна покачала головой и продолжила резать овощи. — Слышала, что маг Бертран с жрецами и старым лордом долго молились за Фолганд, взывая к Дивному богу. И тот их услышал.
— А сейчас смогут договориться?
— Кто их знает. Старого мага убили.
— Стефан тоже маг.
— Маг и ученик Бертрана, но жрецов он не любит. Вряд ли будет с ними договариваться.
Вспомнила Вельда, как видела Стефана в Доме Дивного бога, говорящего со жрецом. Вспомнила она и кое-что ещё.
— Тётя, а где Стефан Фолганд живёт?
Старая Рейна нож отложила, на племянницу обеспокоено посмотрела.
— Тебе-то зачем? В доме старого мага он живёт, рядом с городским рынком.
— Понятно, — девушка намеренно отвернулась, якобы помыть тарелку, чтобы не видела тётя её лица.
— Посмотри-ка на меня, Вельда.
Женщина подошла, развернула к себе девушку.
— Зачем тебе молодой маг? Лучше не думай о нём.
— Вы тоже верите, что он во всем виноват? — вспыхнула Вельда. — И все беды от него.
Тётя Рейна отпустила девушку, тяжело села за стол.
— Да как я могу. Я работала в Вороньем замке. Стефана с рождения знаю. Счастливая семья была. Старый лорд в сыновьях души не чаял, жену на руках носил. Пока та от чёрной чумы не умерла. Стефан в детстве был таким весёлым, открытым и добрым мальчиком. Брат его старший другим рос, себе на уме. Помню шалили они и случайно лошадь из конюшни выпустили, напугали. Та в пустошь ускакала, да с обрыва упала. Так лорд Аспер на конюха наговорил, отца на мысль эту натолкнул, чтобы наказания избежать. Старый Фолганд конюха велел выпороть во внутреннем дворе на глазах у всех, потом выгнать, а долг за лошадь взымать до конца жизни. Очень уж дорогая была лошадка. И не смог Стефан смолчать, признался, на себя вину всю взял, хоть и шалили вместе с братом. Те ещё сорванцы были, обоим от отца доставалось, когда заслуживали.