Одним словом, я чихнула. Получилось слишком звонко для тихой нежилой квартиры, и надеяться на то, что человек, занятый своими делами, не услышит, было бы глупо. В комнате что-то грохнуло, потом мужской голос коротко выругался, и совсем рядом послышались тяжелые быстрые шаги. Рука, показавшаяся мне огромной, отодвинула штору, и я, чуть не теряя сознание от страха, увидела высокого человека в джинсах и куртке, который уставился на меня с нескрываемым удивлением.
Часть вторая
– Кто вы такая и что здесь делаете?
Я молчала, словно советская разведчица на допросе в гестапо. Прежде чем отвечать, хорошо бы узнать, что это за тип – хотя бы для того, чтобы понять, о чем можно говорить, а о чем нельзя. Может, он из милиции!
Меня уже вытащили из-за шторы и усадили на стул посреди комнаты; парень возвышался надо мной, скрестив на груди руки. Несмотря на то что от страха у меня темнело в глазах, я все-таки сумела неплохо разглядеть его. Он был высоким и очень крепким, под кожаной курткой угадывались очертания мощных мускулов; волосы были коротко подстрижены, выставляя напоказ мощный затылок и шею. Простоватое лицо выдавало в нем человека отнюдь не умственного труда, хотя и было довольно симпатичным. В общем, он живо напоминал волкодава, недавно виденного в скверике, и впечатление производил такое же.
– Почему вы молчите? – спросил парень, склоняясь надо мной.
Я зажмурилась и пискнула:
– Не знаю, что говорить.
– Говорите правду!
– Может быть, вы для начала представитесь? Не люблю общаться с человеком, не зная, как к нему обращаться...
Волкодав проигнорировал мои жалкие попытки тянуть время и холодно повторил вопрос:
– Кто вы и что делаете в этой квартире?
– Я ищу своего мужа, – ответила я, понимая, что запираться дальше не имеет смысла. Он просто поджарит мои пятки на медленном огне, и я живо все выложу.
– Какого еще мужа?
– Бывшего. Его зовут Геннадий Архипов.
– Вы что-нибудь знаете о Ким Соколовой?
– Э-э-э... Честно говоря, почти ничего. Я предполагаю, что она некоторое время жила в этой квартире... Послушайте, а в чем, собственно, дело?
С лестничной площадки донесся какой-то звон, послышались детские голоса и лай собаки. Волкодав так и подпрыгнул на месте! Он весь напрягся и замер, вслушиваясь. Голоса смолкли, хлопнула дверь.
– Здесь опасно оставаться, – пробормотал он. Потом изучающе посмотрел на меня, словно бы прикидывал, а не закатать ли меня в ковер. Я съежилась и постаралась стать как можно ниже ростом.
– Вы знаете, я думаю, мне лучше уйти отсюда. Не возражаете?
Волкодав взял меня за руку и силой потянул из комнаты.
– Пойдемте, – сказал он, щелкая выключателями, отчего квартира погрузилась в темноту. Может, попробовать сбежать от него?
– В чем дело, куда вы меня тащите?! – Я попробовала было упираться, но с тем же успехом могла сопротивляться несущемуся на всех парах поезду. Волкодав выпихнул меня из квартиры, что-то сделал с замком и аккуратно захлопнул дверь, не переставая при этом держать меня за руку. Идея сбежать не увенчалась успехом. Ладно, меня хотя бы не будет мучить совесть за то, что квартира осталась нараспашку, сама бы я не смогла привести замок в нормальное положение с помощью шпильки.
Мы вышли на улицу, и Волкодав цепко оглядел глазами окрестности. Надеюсь, он не подыскивает наиболее подходящее место, куда можно спрятать мой труп.
– Как вы сюда приехали? На метро?
– У меня... машина.
– Отлично. Где вы припарковались?
Я безнадежно махнула рукой в сторону Шелепихинского моста.
– Вот что, прекращайте трястись и стучать зубами. Я не собираюсь вас бить и все такое... Если ответите на мои вопросы, все будет нормально.
– А если не отвечу? – рискнула спросить я.
Разумеется, Волкодав проигнорировал дурацкую реплику. Со стороны мы, наверное, казались влюбленной парочкой: шли, тесно прижавшись друг к другу, молодой человек бережно поддерживал девушку под локоть... Вот только редкие прохожие вряд ли догадывались, что стальные пальцы Волкодава так стискивают мою руку, что впору застонать от боли.
– Слушайте, мне больно! – сказала я сквозь стиснутые зубы. – Полегче!
Он промолчал, но хватку ослабил. Мы сели в машину – я на водительское место, он рядом. Я лихорадочно обдумывала план побега. Поехать по встречке, включив аварийное освещение, чтобы привлечь к себе внимание? Врезаться в ограждение моста? На светофоре быстро заглушить двигатель, выскочить из автомобиля, закричать? Но Волкодав не дал мне возможности осуществить ни одну из идей.
– Здесь рядом есть укромное местечко, там можно поговорить. Ведите себя спокойно, я обещаю не причинять вам вреда. Да, и без фокусов, хорошо?
Укромное местечко, это, вероятно, кафе? Кажется, за автобусной остановкой я видела какую-то кафешку. Не бог весть что, но... Я приободрилась: в людном месте этот тип ничего мне не сделает. Следуя его указаниям, я поехала вдоль реки, потом свернула на темную улочку, где Волкодав велел мне припарковаться и потребовал ключи.
На кафе это нисколько не походило. Вокруг ни души, рядом помойка, бегают бродячие собаки, в двадцати метрах отсюда, за чахлыми деревцами, плещется река. Обстановочка, надо сказать, идеально подходящая для сокрытия следов преступления. Например, труп утопить тут легче легкого, прецеденты уже есть...
Я неохотно отдала Волкодаву ключи от машины, и он тут же заблокировал двери. Единственный фонарь тускло освещал дорогу, и отблески света падали на его лицо. Стиснув зубы, я решила, что просто так не сдамся.
– Я вас внимательно слушаю, – сказала я, добавив голосу побольше нахальства. – Только, пожалуйста, побыстрее, я тороплюсь.
– Вы вопрос не поняли? Я, кажется, уже дважды спросил, что вы делали в этой квартире.
– А я уже ответила, что мужа ищу. У вас, что, склероз?
Минуту мы испепеляли друг друга сердитыми взглядами. Страх у меня куда-то улетучился, теперь я кипела от гнева. Ну что поделать, не люблю я, когда ограничивают мою свободу и отнимают ключи от машины!
– Что за муж и с чего вы взяли, что он должен быть там? – осведомился Волкодав, немного подумав.
– Это долгая история. Не хотелось бы выкладывать ее первому встречному, – мрачно ответила я.
– Девушка! Я не первый встречный, мне можете рассказать. – Волкодав так взглянул на меня, что я притихла и решила не искушать судьбу. В конце концов, меня дома ребенок ждет...
И все рассказала, стараясь не вдаваться в подробности и умалчивая о некоторых фактах. Например, о нашем маленьком сговоре с Игорем Витольдовичем. Неизвестно ведь, может, этот паренек как раз из милиции! Волкодав внимательно слушал и менялся в лице. К концу моего рассказа он был бледен как мел и серьезно обеспокоен.
Нет, не милиционер это! И не какая-нибудь конкурирующая организация. Тут что-то другое... знать бы еще что!
– Вы знаете, где сейчас Ким?
– Если бы знала, не торчала бы в этой глуши, – огрызнулась я. – И вообще Ким мне и даром не нужна, я Архипова ищу. Он, в конце концов, отец моего ребенка!
– Вы считаете... они сейчас вместе? – потерянно спросил Волкодав.
– Да понятия не имею! Мне самой очень хотелось бы это знать. Я вообще не уверена, что они живы!
На этих словах Волкодав понурился, открыл окошко и закурил. Я не терплю, когда в моей машине курят, но сейчас не посмела сделать замечание. Вид у парня был совершенно потерянный. Э, батенька, здесь, кажется, замешаны личные мотивы...
– Скажите... – осторожно начала я. – А вы почему Ким ищете? Она вам... кто?
– Никто, – вздохнул Волкодав. – Это меня и беспокоит.
– Приехали. Вы здесь живете?
– Здесь, – кивнул Волкодав и неловко открыл дверцу. Моя крошечная машинка не слишком приспособлена для перевозки парней двухметрового роста. – Ладно... В общем, спасибо, что подвезли.
– Да не за что, – щедро откликнулась я.
Мне самой хотелось поскорее от него избавиться, а после моего рассказа погрустневший Волкодав стал вдруг мирным, словно овечка, вот только слабо реагировал на внешние раздражители. После третьей его сигареты с видом на помойный бачок я решительно заявила, что еду домой, но сначала могу подвезти его, куда он пожелает. Тем более жил Волкодав, как выяснилось, всего в десяти минутах езды от моего дома, но посвящать его в эту маленькую подробность я не собиралась.
– Ладно, извините, что так вышло, я не хотел вас пугать, – пробормотал он.
– Ничего страшного.
– Если вдруг вы что-то узнаете... Позвоните мне, хорошо? Я буду продолжать поиски, но на всякий случай...
Я протянула ему блокнот, где он нацарапал номер домашнего телефона. Пообещав непременно позвонить, я помахала ему и уехала с чувством глубочайшего облегчения. Что-то везет мне в последнее время на чрезвычайные ситуации!
Дома меня ждали фирменные пироги с капустой от Антонины, очередная партия призового сока и двойка в Шуркином дневнике. Пилить ребенка за такую ерунду я не стала, покорно выпила сок, полюбовалась на вырезанные штрихкоды, аккуратно сложенные в конвертик, и сжевала пирог. Антонина ушла, укоризненно поглядывая на часы. И правда, было уже половина десятого, а ее рабочий день заканчивается обычно в семь. Пришлось сунуть ей в прихожей немного денег в качестве компенсации.
Вернувшись в комнату, я проверила у Шурки уроки, разрешила еще полчасика поиграть за компьютером, а сама пошла к себе. Устала, сил нет! Денек выдался щедрым на события: ночь не спала, потом под конвоем громилы ездила к Тетерину, выслушала и усвоила уйму информации, пережила поджог родной двери, а теперь еще и с Волкодавом столкнулась. Надеюсь, на сегодня это все, иначе останутся от меня только рожки да ножки.
Спала я как убитая и даже проворонила звонок будильника. Разбудил меня Шурка радостным воплем:
– Мам, проспали!
– Сколько времени? – Я вскочила с кровати, тараща глаза.
– Первый урок уже вовсю идет, – сообщил довольный ребенок. – Музыка. Ха-ха!
– Ну что ты радуешься? Марш зубы чистить и умываться! Музыку он, видите ли, прогулял!..
Мне самой пришлось умываться на кухне, параллельно поджаривая тосты и пристально следя за поднимающимся в турке кофе. Потом выяснилось, что Шурка вчера забыл собрать портфель, а учебник по русскому языку куда-то запропастился, и начались беготня и суматоха. Мне все-таки удалось сделать два глотка кофе и даже откусить от бутерброда, прежде чем мы как угорелые выскочили из дома.
Я отвезла Шурку в школу, стараясь не слишком гнать и по мере возможности соблюдать правила дорожного движения. На обратном пути я внезапно вспомнила о повестке на сегодняшнее утро. На встречу со следователем я безнадежно опаздывала, так что доехать до прокуратуры живой и невредимой мне удалось лишь чудом. В сердитых взглядах водителей ясно читалось: «Ну вот, опять баба-дура за рулем...» Из-за этой нервной обстановки мне не удалось как следует прорепетировать свои показания, и, возможно, именно поэтому колени у меня тряслись чуть сильнее, чем обычно в официальных учреждениях.
Следователь оказался милым дядечкой лет сорока, с ярко выраженным мужским интересом в глазах, что, впрочем, не помешало ему засыпать меня каверзными вопросами. Помня о необходимости соблюдать навязанную Тетериным конспирацию, я врала как сивый мерин, обходя острые углы и избегая упоминаний о Ким.
Нет, мужа не видела давно. Никакой информации о нем не имею. Нет, не звонил и вообще не связывался со мной. Да, знаю, что нашли какой-то посторонний труп в архиповской одежде, но понятия не имею, что бы это означало.
Судя по вопросам следователя, о существовании Ким они не подозревали. Действительно, ведь я похитила ее портрет и визитку Тетерина из мастерской Архипова. Следствие успешно шло неверной дорогой, а мне оставалось только молча переживать по этому поводу.
Хотя были у меня некоторые сомнения. Что, если этому приятному дядечке все известно и сейчас я сама себя загоняю в ловушку неловким и неумелым враньем? От этой мысли я занервничала еще сильнее, и, наверное, у следователя только чудом не создалось впечатления, будто я и есть убийца, заметающая следы.
Из прокуратуры я вышла, кипя от злости на весь мир. На Тетерина – за то, что уговорил меня лгать и замалчивать правду. На Ким – за то, что красавица и умеет манипулировать мужиками. На Архипова – за то, что пропал, а я теперь отдувайся. И я решила во что бы то ни стало его найти, хотя бы для того, чтобы высказать все, что думаю о его безответственном поведении... Если он, конечно, еще жив.
Мои мысленные терзания прервал телефонный звонок – очень не вовремя. Я так грозно рявкнула в трубку «алло», что человек должен был немедленно отсоединиться во избежание неприятностей, но моя подруга еще и не такое видала.
– Привет. Судя по голосу, у тебя опять неприятности, – констатировала она. – Что опять стряслось?
– Ничего нового, Фло.
– Об Архипове есть какие-нибудь новости?
Я задумалась. Последней новостью было обнаружение трупа в одежде Архипова, но об этом Флоранс уже была осведомлена. А остальное и новостями-то не назовешь – исключительно дедукция да мои домыслы, выжатые из скудных обрывков информации. Хотя про Волкодава подруга еще не знает.
– Молчишь? Значит, тебе есть что рассказать, – догадалась она. – Как насчет перерыва на кофе? Заодно и обсудим...
– У тебя есть свободные полчаса посреди рабочего дня? – поразилась я. – Так это событие само по себе достойно того, чтобы его отметить. А идея насчет кофе – прекрасная, учитывая, что я не успела позавтракать.
И мы договорились встретиться в кофейне недалеко от одного из салонов Флоранс. Конечно, для меня это не ближний свет, но кофе там варили просто волшебно, так что я великодушно согласилась приехать в центр. Через полчаса, входя в кофейню, я обнаружила, что Флоранс уже на месте, со всеми вытекающими из этого последствиями. В маленьком заведении наблюдалось нетипичное оживление, как если бы к ним на огонек заглянула какая-то знаменитость. Судя по восхищенным взглядам официантов и мрачной физиономии барменши, Фло предавалась излюбленному занятию – производила фурор. Сегодня на ней был шелковый костюм и крошечная шляпка с вуалью: выглядела подруга сногсшибательно и, как всегда, почти бессознательно кокетничала с окружающим миром, но делала это так мило и естественно, что сердиться на нее мог лишь такой черствый человек, как местная барменша с усиками и десятком лишних килограммов.
На столе перед Флоранс лежала охапка свежих кремовых роз, с еще влажными листьями и стеблями, небрежно завернутая в гофрированную бумагу. Я решила, что это очередной презент от очередного воздыхателя, но, как оказалось, цветы предназначались для меня.
– В честь чего такой роскошный презент? – спросила я, утыкаясь носом в тонко пахнущие тугие бутоны.
– Просто так. Чтобы ты не очень расстраивалась из-за всего происходящего, – сказала моя добрая подруга. – Хотя я понимаю, что такая ерунда, как цветы, не может по-настоящему утешить...
– Твои цветы – вовсе не ерунда! – возразила я.
– Они только что прилетели из Голландии, – похвасталась Флоранс. – Ладно, сейчас попросим, чтобы принесли вазу.
– Тогда уж трехлитровую банку, – вставила я, обозрев цветочное великолепие на нашем столике.
– И я уже заказала нам завтрак, так что ты можешь смело рассказывать. Не возражаешь, если я закурю?
Десяти минут мне хватило на то, чтобы коротко пересказать основные события и в ярких красках обрисовать вчерашнюю сцену с Волкодавом. Я уже закончила рассказывать, а Флоранс с интересом таращилась на меня, словно ожидая продолжения.
– Ну и? – требовательно спросила она.
– Ну и все. А что ты еще хотела узнать?
– Дорогая моя, ты, кажется, изрядно поглупела за эти дни. А как же Ким? Ты не воспользовалась шансом разузнать о ней побольше? Вдруг она людоедка или шпионка? А ты, дурочка, оставила парня – ценнейший источник информации, и поехала домой спать. Ну не идиотизм ли?!